Перспективы развития механизма удостоверения содержания и результатов процессуального действия в уголовном процессе России

DOI:

Институт понятых давно прочно вошел в систему правовых институтов уголовнопроцессуального законодательства нашей страны [1, с. 134]. Главной его задачей являлось выполнение удостоверительных функций в действиях должностных лиц правоохранительных органов.

Однако сейчас по большей части данный правовой институт начал давать сбои, которые стали встречаться все чаще и чаще. В настоящее время отношение к статусу понятого претерпело координальные изменения; граждане крайне неохотно участвуют в статусе понятого в различных следственных действиях, к ним нет прежнего доверия у участников уголовного процесса и общества. Указанные перемены стали следствием деградации духовных ценностей современного общества, их коммерциализация, падение престижа государственной власти вообще и правоохранительных органов в частности. Последнее во многом связано с действиями отдельных представителей правоохранительных органов, которые осознано идут на нарушение закона руководствуясь чуждыми интересам общества и мотивами государства, тем самым дискредитируя себя, государственную власть, которую они представляют, а также и те правовые институты, которые в частности связаны с их профессиональной деятельностью, в том числе и институт понятых.

Общеизвестны неединичные случаи, когда при проведении тех или иных следственных, а также оперативно-розыскных мероприятий в качестве понятых привлекались лица, которые заведомо для сотрудников их проводящих не соответствовали требованиям закона к такого рода участникам уголовного процесса, что очевидно не способствовало установлению объективной истины по расследуемому факту и достижению целей уголовного судопроизводства.

Вместе с тем научно-техническое развитие, внедрение в нашу повседневную жизнь различного рода «технических средств фиксации», таких как фото-, звуко- или видеозаписывающая аппаратура, их доступность и относительная дешевизна давно поставили вопрос о целесообразности сохранения института понятых в отечественном законодательстве, передачи выполнения функций понятого с помощью такого рода технических средств.

Перспективы развития механизма удостоверения содержания и результатов процессуального действия в уголовном процессе

Дискуссии о целесообразности сохранения института понятых и передачи выполнения их функций посредством технических средств идут уже достаточно давно как среди представителей научного сообщества, так и среди правоприменителей. Одни сходятся во мнении, что институт понятых себя изжил [3, с. 36], другие, наоборот, отстаивают его существование [12, с. 56], утверждая, что лишь присутствие понятых может обеспечить законность производимых действий. Однако, как уже говорилось, все доводы сторонников последней точки зрения обесцениваются через ставшие достоянием общественности факты грубого нарушения закона представителями правоохранительных органов при производстве следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, которые серьезно дискредитируют рассматриваемый нами институт понятых.

Так, достаточно вспомнить факт задержания ФСБ России по Псковской области оперативных сотрудников отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, которые в ходе проведения обысков с участием понятых подбрасывали гражданам наркотические средства растительного происхождения [7]; факт задержания ФСБ России по Московской области сотрудников МУ МВД России «Раменское» за аналогичные действия [6]. Схожий факт имел место при производстве обыска также с участием понятых у журналиста Ивана Голунова [9].

Эти и другие умышленные действия отдельных сотрудников правоохранительных органов, направленные в конечном счете на фальсификацию доказательств по уголовным делам в той или иной степени, дискредитируют институт понятых, показывая, что данный правовой механизм больше не справляется с задачами, ради которых он был создан.

Главная обязанность понятого удостоверить факт, ход, содержание и результаты следственного действия. Приведенные случаи могли стать следствием невнимательности конкретных лиц, наделенных статусом понятых, а могли быть следствием их равнодушия или недобросовестного отношения последних к возложенным на них обязанностям в силу иных причин, например страха. В любом случае причины (а они в подавляющем большинстве своем носят субъективный характер), это уже второстепенно; важно то, что понятой не выполнил своих функций. И тогда возникает вопрос: зачем нужен такой понятой? Ведь здесь важно, чтобы участники уголовного процесса и в первую очередь суд были уверены в том, что действия уполномоченных лиц правоохранительных органов, производящих те или иные процессуальные действия, соответствовали установленной законом процедуре, а их результаты были достоверны и могли быть использованы в качестве основы для принятия соответствующего решения, которое бы отвечало букве и духу закона. На деле же получается, что участие понятого в производстве следственных действий ограничивается лишь подписанием протокола, каких-либо замечаний по поводу проведенного процессуального действия или содержания протокола от него, в большинстве случаев не поступает.

Кроме того, лица, приглашаемые для участия в следственных действиях или оперативно-розыскных мероприятиях, не имеют хоть какого-то юридического образования, не знают требований закона к процедуре того действия, в котором они участвуют, его «слабых мест», на которые стоит акцентировать свое внимание, но законность проведения которого они должны удостоверить, и это обстоятельство, очевидно, является еще одним фактором, свидетельствующим о несоответствии рассматриваемого нами института понятых современным реалиям.

Ведущаяся в теории уголовно-процессуального права дискуссия по дальнейшей трансформации института понятых включает в себя две основные идеи: о целесообразности его совершенствования [4, с. 94]; о его ликвидации и создании иного, более эффективного механизма удостоверения соответствия действий уполномоченных лиц правоохранительных органов требованиям закона [5, с. 82]. Сторонники последней в качестве еще одного аргумента приводят уголовно-процессуальное законодательство других стран, где институт понятых просто отсутствует; среди таких стран можно назвать Великобританию, Китай, Францию, Японию, Германию, Канаду и ряд других [2, с. 11].

Анализируя судебно-следственную практику, мы считаем, что институт понятых как действенный механизм «контроля» за осуществлением процессуальных действий правоохранительными органами в сфере уголовного судопроизводства себя исчерпал, что связано с различными негативными факторами, о которых мы говорили выше: крайне низкий уровень авторитета правоохранительных органов в обществе, неверие в конечный положительный результат их работы, что предопределяет и нежелание граждан содействовать этой работе, в том числе и участвовать в проводимых ими следственных действиях в качестве понятых и т. п.

В этой связи представляется уместным обратить внимание на высказанное еще в 2011 г. мнение Президента Российской Федерации о необходимости поиска новых механизмов удостоверения факта, хода, содержания и результатов проводимых процессуальных действий на досудебных стадиях уголовного процесса; он дал поручение проработать вопрос об упразднении института понятых и заменой его использованием технических средств фиксации.

На стадии обсуждения соответствующих изменений в уголовно-процессуальный кодекс нашей страны, в части использования технических средств для фиксации хода и результатов следственных действий Комитет Государственной Думы по законодательству отметил, что применение такого рода средств фиксации в полной мере обеспечивает удостоверительную функцию, как и понятые, что соответствует основополагающим принципам уголовно-процессуального права; был также сделан акцент на экономической составляющей обсуждаемой законодательной новеллы: существенное сокращение судебных издержек, а также сроков рассмотрения уголовных дел в суде.

В результате проведенной работы в 2013 г. законодателем в ст. 170 УПК РФ был введен п. 1.1, согласно которому фиксация хода и результатов следственного действия по ряду наряду с понятыми стала возможна и посредством применения технических средств. Очевидно, что позиция законодателя в данном вопросе достаточно взвешенная, он не стал «рубить с плеча», предоставив возможность правоприменителю ввести в практику новый механизм и апробировать его.

Нам же представляется, что использование в целях фиксации хода, содержания и результатов следственных действий технических средств вместо привлечения граждан в качестве понятых [4, с. 94] является наибо- лее целесообразной и адекватной альтернативой институту понятых. Вместе с тем думается, что наряду с достаточно широким арсеналом такого рода технических средств фиксации наиболее предпочтительным является видеосъемка.

В этой связи интересен опыт зарубежных государств, в том числе и так называемого «постсоветского пространства», законодательство которых существенно не отличалось от российского.

Так, в Грузии рассматриваемый нами правовой институт понятых был ликвидирован, и соответствующий термин в законодательстве отсутствует, а материалы видео- или аудиозаписи имеют доказательственное значение [10]. В Азербайджане этот правовой институт поставлен в зависимость от применения технических средств, причем результатам использования последних отдается предпочтение [11]. В национальном уголовно-процессуальном законодательстве отражено обязательное использование видео- или аудиозаписи при производстве следственных действий и только лишь в случае невозможности их использования допускается участие понятых.

Очевидно, что результаты использования технических средств фиксации, в частности видеосъемки при производстве того или иного следственного действия несомненно обладают большей объективностью нежели показания понятых, они лишены многих недостатков, присущих людям: выборочностью восприятия и акцентированием внимания, забывчивостью. Наоборот, такие результаты характеризуются полнотой фиксируемой информации, ее «детализацией», а главное – возможностью непосредственного восприятия и оценки происходившего любыми участниками уголовного процесса, что не осуществимо в ситуации участия понятых, ибо в таком случае суд должен полагаться на их мнение.

Кроме того, судебно-следственная практика знает факты, и они, к сожалению, не единичны, которые связаны с попытками определенного воздействия на понятых со стороны различных заинтересованных в исходе дела лиц: подкуп, угрозы и др., что, конечно, может быть причиной дачи заведомо ложных показаний, неявки в судебное заседание и др. Указанное в итоге может привести к затяги- ванию судебных стадий, вынесению неправосудного приговора.

Соглашаясь участвовать в следственном действии, а часть из них занимают достаточно продолжительный период времени, не говоря уже о том, что их производство в определенных случаях возможно и в ночное время, граждане руководствуются в отдельных случаях чувством долга, а зачастую – любопытством, невозможностью или страхом отказать представителям правоохранительных органов; вместе с тем они, потратив свое время один раз на участие в следственном действии, не желают его «тратить» впредь, участвуя в судебном заседании и, как следствие, стараясь любыми способами избежать такого участия.

Анализ следственной практики, личный опыт работы авторов в следственных подразделениях дает основание констатировать сложность подыскания лиц для участия в следственных действиях в качестве понятых в вечернее и ночное время. Как правило, необходимость производства следственных действий в такое время опосредовано проведением процессуальной проверки следственно-оперативной группы по сообщению о вновь совершенном преступлении. Зачастую для участия в процессуальных действиях в качестве понятых рекрутируются лица, проживающие поблизости от места совершения преступления, которые фактически подпадают под определение «соседского окружения» заявителя. В этой связи перед органами предварительного расследования или дознания встает задача соблюсти требование закона о незаинтересованности привлекаемых «понятых» в исходе дела, что, учитывая неотложный характер подлежащих к проведению процессуальных действий и дефицит имеющегося времени, сделать крайне сложно: тяжело найти человека априори незаинтересованного. Соседи по сути своей – лица всегда заинтересованные, вопрос лишь в характере такой заинтересованности и ее степени, а это установить в столь короткий срок сотрудникам правоохранительных органов крайне сложно и проявляется эта «заинтересованность» по-разному: одни симпатизируют заявителю или находятся с ним в дружеских отношениях, другие – состоят с ним в явных либо скрытых конфликтных взаимоотношениях, испытывают к последним неприязнь, а третьи – относясь нейтрально к заявителю, испытывают негативные отношения к самим представителям следствия или дознания, как к таковым, в связи с чем желают создать дополнительные трудности им в их работе и т. д.

Все это ставит под угрозу как законность проведения соответствующих процессуальных действий, так и может причинить вред ходу расследования, например посредством разглашения сведений ставших известными таким понятым в результате их участия в определенных действиях.

В то же время указанные проблемы теряют свою актуальность в случае осуществления удостоверительной функции факта, хода, содержания и результатов проводимого процессуального действия посредством применения технических средств фиксации, вообще и видеосъемки в частности. Да и суду, как и другим заинтересованным участникам уголовного судопроизводства, легче проверить возникшие сомнения по поводу производства соответствующего следственного действия посредством изучения нужной видеозаписи нежели вызова и допроса лица, участвовавшего в оспариваемом следственном действии в качестве понятого.

Отмечая вышеуказанные и другие преимущества использования технических средств для выполнения удостоверительной функции в уголовном процессе российские ученые-правоведы [4, с. 92; 5, с. 82] также указывают еще и на такой аспект применения технических средств фиксации, как возможность обеспечения ими непрерывности производства следственных действий, а также наглядность полученных материалов.

С другой точки зрения, в юридической литературе встречаются скептические мнения по поводу использования такого рода технических средств для целей удостоверения проведенных процессуальных действий в силу технической возможности фальсификации полученных в результате их использования соответствующих записей. Да, такая возможность существует. Однако таким скептикам, необходимо напомнить о наличии и возможностях соответствующих судебных экспертиз, которым по силам установить факт монтажа соответствующих записей; кроме того думается, что проблема фальсификации рассматриваемых нами материалов достаточно не сложно решается соблюдением элементарных требований по их упаковке, которая скрепляется подписями всех участников процессуального действия (в том числе как правило и заинтересованных в исходе дела лиц). К тому же нужно отдавать себе отчет в том, что жизнь современного общества все теснее и глобальнее связывается с техническими средствами, в том числе цифровыми.

В настоящее время фактов фальсификации рассматриваемых нами результатов применения технических средств фиксации процессуальных действий в судебной практике практически нет, а имеющиеся единичные случаи не связаны с их «редактированием», а монтажом тех аудио- видеоматериалов, которые непосредственного предоставлялись заинтересованными сторонами для использования их в качестве доказательств, а это несколько иной аспект.

Заключение

Подводя итог сказанному, считаем, что настало время более активного и всемерного применения технических средств, а именно видеосъемки в качестве удостоверительного механизма факта, хода, содержания и результатов проведения процессуальных действий, так как институт понятых, в силу различных причин объективного и субъективного характера более не справляется со своими задачами, определенными им законодателем.

Использование технических средств фиксации в уголовном процессе взамен понятым будет способствовать повышению качества производства следственных и процессуальных действий, снизит возможности отдельных недобросовестных сотрудников правоохранительных органов к злоупотреблению своими должностными полномочиями, а также существенно снизит как судебные издержки при рассмотрении дел в судах, так и сроки вынесения судебных решений, что в конечном счете благоприятно скажется на имидже правоохранительных органов в частности и государственной власти в целом.