Первая мировая война как катализатор краха режима дуалистической монархии в России

Бесплатный доступ

Статья посвящена специфике формы правления в России в 1906-1917 гг. Выявлены причины краха режима дуалистической монархии в феврале 1917 г.

Российская империя, дуалистическая монархия, государственная дума, конституция

Короткий адрес: https://sciup.org/14317584

IDR: 14317584

Текст научной статьи Первая мировая война как катализатор краха режима дуалистической монархии в России

В отечественной науке господствует мнение, согласно которому государственная реформа 1905–1907 гг. преобразовала традиционный самодержавный строй России в дуалистическую монархию, в которой император осуществлял законодательную власть не единолично, как раньше, а вместе с представительными палатами (Государственным советом и Государственной думой) [6, с. 167]. Основными элементами той реформы традиционно считаются следующие нормативноправовые акты: указ от 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости», манифест от 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка», указ от 24 ноября 1905 г. «О временных правилах о повременных изданиях», «Временные правила об обществах и союзах» от 4 марта 1906 г. [1, с. 120]. Венцом этого стало утверждение Основных государственных законов 23 апреля 1906 г.

Конституционализм (пусть и непоследовательный) Основных законов проявился в ограничении законодательных прерогатив монарха и наделении последними представительных учреждений: «Никакой закон не может последовать без одобрения Государственного Совета и Государственной Думы и восприять силу без утверждения Государя Императора». При этом отказ от неограниченности монаршей власти представлялся актом добровольного самоограничения именно неограниченного в своем праве самодержца [2, с. 26].

Представители либеральной общественности придерживались мнения, согласно которому Основные законы – это Конституция, и монарх теперь ею ограничен. Отчасти данное обстоятельство объяснимо тем, что в России начала XX в. представители оппозиционной интеллигенции придавали термину «Конституция» широкое значение и подразумевали под ней, прежде всего, парламентаризм [4, с. 70]. Консерваторы же доказывали, что самодержавная власть осталась прежней, а император не может быть ограничен Основными законами, которые сам издал [6, с. 169].

На практике «высвобождение из-под авторитарного режима» (по А. Пшеворскому) в России начала ХХ в. приобрело вялотекущую форму. Реформаторам из правящей элиты не удалось нейтрализовать сторонников твердой линии, особенно учитывая, что среди них был и сам император, а умеренной оппозиции – поставить под контроль радикалов. Политическую систему дуалистической монархии следует рассматривать как компромисс, временное решение в условиях относительного равновесия сил противоборствовавших сторон» [2, с. 30]. В результате тенденция формирования демократического политического режима в Российской империи вступала в очевидное противоречие с политикой имперского правительства в национальном вопросе, которая фактически сводилась к усилению унитарных начал и осуществлялась репрессивными методами без учета реальной общественно-политической конъюнктуры [1, с. 120–121].

Действительность быстро показала современникам, что полноценной Конституции и конституционного монарха в Российской империи не появилось. Поэтому стали даже прибегать к новому, весьма нелепому словосочетанию «конституционное самодержавие». Эта формула явилась плодом буржуазной публицистики и связывалась с окружением графа С. Ю. Витте. Смысл термина был таков: основы российской Конституции заложены, теперь остается только расширять их на практике и укреплять конституционным путем, через Государственную думу [5, с. 56].

Тем не менее новые реалии политической жизни включали в себя полисубъектностъ политического про цесса, заменявшую властную моносубъектность; человека политического, включенного в систему политических отношений не только в качестве их объекта, но и субъекта; выборное народное представительство; механизм принятия решений, в рамках которого Государственному совету и Государственной думе были предоставлены законодательные полномочия, а также вводилась практика согласования действий правительства с отдельными парламентскими фракциями и группами (популярным среди министров в период деятельности Государственной думы третьего и четвертого созывов стало выражение «сговориться») [3, с. 70].

Естественно, рождение в России феномена человека политического и формирование нового типа публичного политика, призванного представлять и проводить интересы человека политического, для дальнейшего своего развития требовали укрепления и расширения институциональных форм участия населения в политическом процессе, подключения к нему аутсайдерских социальных групп, усвоения ценностей политической культуры гражданского типа. Для этого, конечно, необходимо было время, может быть, те двадцать лет спокойной работы, о которых мечтал П. А. Столыпин. Но этого времени не было, над миром дамокловым мечом нависала тень грядущей великой войны. Не было и последовательности в деятельности правительственной власти по укоренению основ конституционного устройства. Между тем человек политический не может удовлетвориться только наделом на полити- ческом поле, который согласен предоставить ему правящий класс [3, с. 77].

Именно эти трудности в превращении России из самодержавной монархии в нечто качественно новое и обострились в годы Первой мировой войны. Последняя, по сути, выступила катализатором процесса борьбы человека политического за реализацию своих прав. В самом деле качественной разницы в партийном составе между Государственной думой III и IV созывов не имелось, а Государственный совет вообще населением не избирался ни до 1 августа 1914 г., ни тем более после. Однако III Государственная дума вошла в историю как оплот монархии, в то время как IV явила миру феномен «прогрессивного блока». Эти обстоятельства, по нашему мнению, наглядно иллюстрируют следующее обстоятельство: введение в стране режима дуалистической монархии было шагом запоздалым как минимум на несколько десятилетий. Судя по всему, такого рода реформы уместно было провести еще при Александре II, то есть одновременно с отменой рабства в США, а также преобразованиями Мэйдзи в Японии и завершающей стадией реформ Танзимата в Турции.

Список литературы Первая мировая война как катализатор краха режима дуалистической монархии в России

  • Балан, В. П. Особенности формы Российского государства в межреволюционный период (1907-1917)/В. П. Балан//Вестн. Воронеж. ин-та ФСИН России. -2012. -№ 1. -С. 119-121.
  • Кирьянов, И. К. «Русский транзит» начала ХХ века: к истории измененного маршрута/И. К. Кирьянов//Управлен. консультирование. -2006. -№ 1. -С. 17-30.
  • Кирьянов, И. К. Homo politicus и публичный политик в России начала XX в./И. К. Кирьянов//Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер.: История России. -2004. -№ 3. -С. 70-78.
  • Куликов, С. В. Парламент без парламентаризма: Государственная дума в царской России (1906-1917 гг.)/С. В. Куликов//Ленинград. юрид. журн. -2005. -№ 3. -С. 69-88.
  • /К. Ф. Загоруйко.//Соц. и гуманитар. науки. Отеч. и зарубеж. лит.: рефератив. журн. Сер. 4: Гос-во и право. -1998. -№ 4. -С. 53-57. -Реф. на кн.: Развитие русского права во второй половине XIX -начале XX в./Ин-т гос-ва и права Рос. акад. наук; отв. ред. Е. А. Скрипелев. -М.: Наука, 1997. -366 с.
  • Софьин, Д. Консерваторы и власть в новых политических реалиях: представления российских консерваторов об императорской власти/Д. Софьин//Власть. -2012. -№ 9. -С. 167-171.
Статья научная