Первое знакомство английского читателя с русскими поэтами

Phillips, U. B. Life and labor in the Old South / new introduction by J. D. Smith. Columbia, S. C.: University of South Carolina, 2007. lix, 375 p.

Remembering slavery: African Americans talk about their personal experiences of slavery and emancipation / ed. by I. Berlin, M. Favreau, and S. F. Miller. New York: New Press; Washington, D. C.: Library of Congress, 1998. lii, 355 p.

Slave testimony: two centuries of letters, speeches, interviews, and autobiographies / ed. by J.W.Blassingame. Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1977. 777 p.

М.В.Цветкова, А.С.Волгина (Нижний Новгород) ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО АНГЛИЙСКОГО

ЧИТАТЕЛЯ С РУССКИМИ ПОЭТАМИ

В 20-е годы XIX века в европейских литературных кругах усилился интерес к молодой русской поэзии. Одно за другим появились собрание русской

лирики в немецких переводах, составленное и переведенная Карлом Фридрихом фон дер Боргом и Петером Отто Гетце, а также «Русская антология» Дюпре де Сен-Мора во Франции. Первым опытом знакомства англоязычного читателя с русской поэзией стала, видимо, антология «Specimens of the Russian Poets» (1821-1823). Ее составитель, Джон Боуринг (John Bowring, 1792-1872), дипломат, экономист и литератор, был переводчиком-гиперполиглотом, выпустившим в свет около десятка антологий поэзии разных, преимущественно восточнославянских народов.

Боуринговская Русская антология поражает как широтой охвата русской поэзии XVIII - начала XIX в. (в оглавлении 13 авторов: Державин, Батюшков, Ломоносов, Жуковский, Карамзин, Дмитриев, Крылов, Хемницер, Бобров, Богданович, Давыдов, Костров и Нелединский-Мелетский; и дополнительный раздел «народные песни»), так и обстоятельностью историко-литературного комментария. В духе времени книге предпосланы «предуведомление» и посвящение, в которых переводчик-составитель поясняет, что цель ее - «представить в ее своеобразии одну ветвь нарождающейся литературы необычайной и мощной нации» [Bowring: 1822: iii] (пер. - А.В.). Во вступлении, занимающем 22 страницы, Боуринг создает широкий историко-культурный, лингвистический, фонетический и даже стиховедческий фон для восприятия русской поэзии английским читателем. Он сразу признается, что изначальной задачей его было создание «общей истории русской литературы». Однако затем он избрал более скромную цель: привлечь внимание английского читателя к небольшому собранию переводов, в случае успеха которого можно будет взяться и за всеобъемлющую работу.

Первый раздел предисловия - краткая итория русской поэзии от Ломоносова до Батюшкова с биографическими сведениями, ссылками на русские издания, справками о жанровых предпочтениях писателей и их оценке в отечественной критике. Этот раздел - уникальный документ эпохи, фиксирующий европейский взгляд на расстановку сил в русской литературе к 20-м гг. XIX в. «Отцом русской поэзии» назван Ломоносов: показательно, что Кантемир, не создавший метрической традиции, не упомянут вообще, несмотря на европейскую известность. Сумароков - «соперник Ломоносова», по мнению издателя антологии, в значительной степени отошел на второй план и был превзойден Фонвизиным. Херасков, напротив, представлен как лирический поэт первого ряда. Боуринг проявляет замечательный вкус, отдавая первое место среди всех русских поэтов своего времени Державину: чтобы создать представление о державинском стиле переводчик проводит параллель с Клопштоком, полагая, видимо, что творчество последнего хорошо известно английскому читателю. Богдановича, вероятно, с той же целью он рекомендует как «русского Анакреонта». Вместе с тем, рядом с именами поэтов, хорошо известными по сей день, Боуринг упоминает и те, что ныне известны преимущественно специалистам по литературе XVIII в., - это и понятно: срав нительная ценность литераторов современникам видится иначе, нежели потомкам. Так в антологию попадают Семен Сергеевич Бобров и Ермил Иванович Костров: первого Боуринг хвалит за начитанность в европейской поэзии, а второго за переводы (которые и в России на тот момент ценятся даже выше карамзинских). Вообще перевод как литературное занятие поэтов-современников всегда привлекает внимание Боуринга, а переведенность произведения на европейские языки служит для него своеобразным критерием качества оригинала.