«Питейный сбор» в Российской империи во второй половине XIX века: по материалам Среднего Поволжья

В конце царствования императора Николая I Министерством финансов было разработано предположение о замене акцизно-откупного комиссионерства в великороссийских губерниях казенной монополией оптовой продажи спирта и вина, а в губерниях привилегированных – системой взимания акциза при выпуске спирта из винокуренных заводов. Предположения эти удостоились высочайшего утверждения, но с наступлением восточной войны, в виду крайне затруднительного положения государственного казначейства, не были осуществлены. Откупа взимались до 1 января 1859 г., за добровольно условленную с откупщиками сумму, вместе с тем Министерство финансов приступило к составлению новых откупных условий, на прежних основаниях, для четырехлетия 1859–1863 гг.

Условия эти не представляли существенных отличий от прежде действовавших, тем не менее откупная сумма на торгах за четырехлетие 1859–1863 гг. достигла: для великороссийских губерний – 92 млн руб., для Сибири – 7 млн руб. и для привилегированных губерний – 28 млн руб. [10, с. 511–512].

• 1 января 1863 г. правительство ввело в действие новое Положение о питейном сборе, утвержденное 4 июня 1861 г. [14, с. 39]. Система откупов была отменена, а вместо нее вводилась вольная продажа питей каж-

• дым желающим. Питейный сбор взимался в двух видах: в форме акциза с производимого количества питей и в форме патентного сбора с заводов и заведений для продажи питья.

Налоги эти собирались и учитывались на местах особыми учреждениями – акцизными управлениями. Данный закон имел целью соблюдение фискальных интересов государства и защиту прав дворянства в плане содержания винокуренных предприятий.

Монопольное право на винокурение было предоставлено дворянам еще в 1754 г. Устав о винокурении от 9 августа 1765 г. подтверждал: «Вино курить дозволяется всем дворянам и их фамилиям, а прочим никому» [13]. В первой половине XIX в. помещичьи винокуренные заводы обслуживались преимущественно крепостным трудом, употребляя сырье (в основном рожь), выращенное поблизости. Благодаря дешевизне сырья и рабочей силы «денежные барыши составляли весьма значительное приобретение для винокуров». По сравнению с получаемой прибылью капитал, требуемый на устройство заводов – 15–20 тыс. руб. серебром, – представляется незначительным [9].

Положение о питейном сборе, провозгласив, что «все лица, имеющие право на заводскую и фабричную промышленность, могут брать в аренду винокуренные заво- ды», тем самым ликвидировало монополию помещиков в винокурении, однако многие его сословно-дворянские черты сохранялись вплоть до 1917 г. [14, с. 40].

По данным П. Г. Сумерина, до реформы 1861 г. все винокуренные заводы в Пензенской губернии принадлежали помещикам.

В первые пореформенные десятилетия преобладание дворянского винокуренного предпринимательства сохранялось; в дальнейшем до начала XX в. наблюдается увеличение доли купечества, а затем – вновь рост дворянской деловой активности (таблица).

Таблица

Социальная структура винокуренной промышленности Пензенской губернии [1. Д. 3887, 3985, 4858, 5707, 7326; 2. Д. 497; 3. Д. 5454]

Год	Доля сословий в процентном соотношении
	Дворянство	Купечество (в том числе и почетные граждане)	Крестьянство
1861	91,4	8,6	—
1870	71,6	26,4	—
1882	44,8	55,2	–
1890	44,4	55,6	–
1900	63	20	2

Данный процесс был обусловлен возросшей прибыльностью переработки продукции сельского хозяйства на вино, чем землевладельцы не преминули воспользоваться.

Государство тщательно регламентировало все стороны винокуренного производства в первую очередь во избежание снижения государственного питейно-акцизного дохода, пытаясь в свою очередь стимулировать рост винокурения. Установив норму спирта, за которую заводчик был обязан уплатить акциз – 4 коп. с градуса (1/100 ведра), закон провозгласил, что количество спирта, получаемое сверх нормы, являлось безакцизным отчислением в пользу заводчика.

Нормы выхода продукции не были едиными. Они определялись по роду сырья и объему производственной посуды (ква-сильных чанов). Выбор нормы был отдан на усмотрение заводчиков, которые охотно соглашались на высший предел, поскольку именно «перекур» по данной норме освобождался от акциза.

Это имело целью стимулировать усовершенствование технологии производства, поставить винокурение на промышленную основу и защитить интересы помещиков: правительство рассчитывало, что дворянство, имевшее опыт и располагавшее средствами, первым воспользуется возможностью реорганизовать заводы и не допустит в эту область лиц других сословий [6].

Кроме того, с целью не допустить понижения рыночной цены на спирт, а также расширить его рынок сбыта государство приняло меры к поощрению вывоза спирта за границу. Его экспорт из России начался в середине XIX в.; до этого времени из России почти вовсе не было вывоза спирта, или он носил случайный характер. Стимулом являлось установление правительством в 1866 г. премий: в пользу экспортеров было сделано 3 % -е отчисление в возмещение потерь при вторичной перегонке спирта для получения спирта крепостью не ниже 90 градусов. Также было назначено еще небольшое отчисление на покрытие путевых трат, что в совокупности дало предпринимателям возможность без риска отправлять свой товар за границу. Данное положение может быть: проиллюстрировано следующим образом. В 1886 г., например, пензенские заводчики произвели на экспорт 228 759 ведер водки; за это им была предоставлена премия в виде акцизных отчислений на сумму в 105 тыс. руб. [19, с. 71, 73]. Неудивительно, что экспорт спирта стал энергично расти. Средневолжские заводчики приняли в данном процессе самое активное участие. Раньше других в производство спирта на экспорт включилась Пензенская губерния. Так, в 1883 г. местные винокуры отправили за границу 87 879 ведер (2,9 %), в 1887 г. – 307 546 ведер (4,7 %) и т. д. В целом по России эти цифры составили соответственно 3 066 978 ведер (9,4 % от всего произведенного в стране спирта) и 6 496 981 ведро (21,8 %) [8; 11; 20].

После выхода Положения о питейном сборе Министерство финансов предоставило ряд льгот, которые облегчали переход к новой системе. В частности, винокуренным заводчикам и арендаторам винокуренных заводов на 1863–1864 гг. предоставлялась ссуда с целью «предупреждения недостатка и монополии в торговле вином». Были определены к выплате следующие суммы: для Пензенской губернии – 170 тыс. руб., для Самарской – 56, для Симбирской – 40 тыс. руб. [1. Д. 4061. Л. 306–307]. Также было принято Постановление «Об освобождении в виде временной меры от Взятия свидетельств лиц, исправляющих приказчичьи обязанности на заводах винокуренных, находящихся вне городов», поскольку «заводы уже подлежат довольно значительному патентному сбору, а по производству своему состоят в тесной связи с сельским хозяйством, еще не пришедшим у нас во вполне правильное положение» [16. Д. 17. Л. 48–52].

Тем не менее процесс перехода к акцизной системе проходил довольно болезненно. В Самарской губернии «у заводчиков не хватило средств, чтобы приступить к винокурению. Прежде они получали под залоги третные деньги; теперь же они были лишены такой помощи. Чтобы начать винокурение, многие заводчики вынуждены были законтрак-тироваться бывшим откупщикам на поставку им вина». Ссудой, предложенной

Министерством финансов, воспользовался лишь один заводчик из 16, получивший 15 тыс. руб. серебром [12, с. 100–117].

Отмена крепостного права и переход от крепостного труда к вольнонаемному, введение акцизной системы способствовали установлению большей зависимости доходов винокуренных заводчиков от рынка, что потребовало коренной перестройки винокуренной промышленности. В данных условиях мелкие заводы прекращали свою деятельность, производство концентрировалось на более крупных. В целом по России крупные заводы составляли 38 %, а производили 80 % спирта [18].

Протекционистская политика правительства в спиртопромышленности стимулировала техническое переоснащение отрасли. До введения акцизной системы уровень винокуренной техники был низким: затирание винокуренных припасов происходило вручную, перегонные аппараты примитивные, паровые котлы были низкого давления, и спирт получался низкого качества [7]. С момента введения акцизной системы мелкие винокурни стали разоряться, а крупные заводчики стремились произвести как можно больше спирта, чтобы получить спирт, не подлежащий уплате акциза. Перестраивались деревянные заводы (большинство из них сгорели в процессе эксплуатации), были механизированы основные производственные процессы. Так, в 1913 г., по данным М. В. Савченко, в Пензенской губернии на долю винокуренных заводов приходилось 44 % паровых котлов от общего их числа [17].

Рост производительности труда был также обусловлен переходом к более дешевому способу производства спирта – из картофеля. Первый спирт из картофеля стал выкуриваться в России в конце 1860-х гг., однако новые акцизные правила, введенные в 1864 г., затормозили этот процесс почти на десять лет. Из всех видов растительного и пищевого сырья картофель наиболее полно отвечал технологическим требованиям спиртового производства. Он быстро разва- ривался, образовывая осахаренную массу, содержал в достаточном количестве азотистые вещества для питания дрожжей, в расчете на крахмал давал самый высокий выход спирта. При использовании картофеля на 10 % увеличивалась производительность завода (по сравнению с переработкой зерна), на 42 % уменьшался расход топлива [5]. В результате 1 десятина земли, засеянная картофелем, давала в четыре раза больше спирта, чем 1 десятина, засеянная рожью.

Правда, по мнению некоторых специалистов, картофельная водка отличалась жестким вкусом и тяжелым опьяняющим действием, часто вызывающим у потребителя агрессивное настроение. Именно она, заполнив массовый потребительский рынок, стала основой расхожих представлений о водке как о «зеленом змие» и социальном зле [15].

В Пензенской губернии впервые картофельный спирт был выкурен в 1863 г. на заводе графа Шувалова в с. Нижний Шкафт. «Симбирские губернские ведомости» в 1867 г. сообщили, что потомственный почетный гражданин И. Сусоколов также применил данный способ производства спирта. «3 1/4 меры дают такое количество спирта, как и 1 пуд муки. 3 1/4 меры картофеля стоят всего 39 коп., тогда как: пуд муки нельзя купить дешевле 55 коп. Понятно, что гнать вино из картофеля весьма выгодно». Кроме того, в печати широко обсуждался вопрос о качестве картофельного спирта.

В Самарской губернии успехи винокуренного производства были также связаны с переходом на картофельное сырье. Крупными предпринимателями в этой сфере: были купцы Марковы, которым принадлежали четыре завода в Ставропольском и Самарском уездах с производством спирта на сумму около 1 млн руб. [4. Д. 378. Л. 49].

На основании вышеизложенного можно с уверенностью сделать вывод о протекционистском характере государственной политики в области винокурения. Правительство стимулировало развитие спирто-промышленности путем налоговых льгот, установления твердых цен и пр. С другой стороны, высокий уровень регламентации производства и продажи крепких спиртных напитков ограничивал частную инициативу, как и тот факт, что часть прибыли, изымаемая у заводчиков в виде акциза, направлялась не на развитие местной промышленности, а на государственные нужды. Другим фактором, тормозившим развитие спир-топромышленности, была искусственная поддержка помещичьих винокурен за счет промышленных предприятий. Однако среди механизмов, определявших масштабы и тенденции винокуренного производства как в Российской империи в целом, так и в Средневолжском регионе, политика правительства имела вторичное значение по сравнению с природно-климатическими условиями (урожайность зерновых и картофеля).