Планиграфия погребальных комплексов андроновской (фёдоровской) культуры на могильнике Тартас-1: к постановке проблемы

Тартас-1 – один из крупнейших некрополей, содержащих захоронения практически всех известных в настоящее время в Обь-Иртышской лесостепи культур эпохи бронзы. Он расположен на высокой надпойменной террасе правого берега р. Тартас в 2,15 км к ССВ от автомобильного моста через р. Омь, в 2,5 км к северу от с. Старый Тартас, в месте слияния р. Омь и р. Тартас.

Наиболее репрезентативной частью памятника являются погребальные комплексы андроновской (фёдоровской) культуры, их количество постоянно увеличивается и к настоящему времени составляет более 500 погребений.

Несмотря на то, что исследования памятника продолжаются и количество исследованных захоронений ежегодно увеличивается, накопленный к настоящему времени материал позволяет сделать некоторые статистические обобщения.

Уже отмечалось, что выявленный на Тартасе-1 андроновский (фёдоровский) могильник отражает сложные социально-экономические изменения, произошедшие в среде носителей этой культуры в период миграции популяций на территорию Бара-бинской лесостепи [Молодин, 2011; Молодин и др., 2017]. Выявлено два основных типа организации сакрального пространства могильника [Моло-дин и др., 2016, с. 358].

Наиболее распространенным типом планировки могильного поля является расположение могил рядами, вытянутыми с юга на север вдоль восточного края занимаемой могильником террасы.

Такое расположение имеют 476 могил андро-новской (фёдоровской) культуры. Подавляющее большинство из них (389 погр.) совершены по обряду трупоположения (82 %), причем 123 из них детских, еще 10 сочетают погребение взрослого и ребенка. Кремация прослежена только в 65 захоронениях, что составляет 13,6 %. Сочетание кремации и ингумации встречается в 4 случаях (погр. № 306, 605, 662, 694), 18 погребений (3,7 %) являются, по-видимому, кенотафами. Следует отметить, что практически все кремации локализуются в северо-западной части могильного поля, на юго-восточной оконечно сти занимаемой могильником террасы выявлено только 16 таких захоронений.

Самые короткие ряды состоят из 3–4 могил, наиболее длинные тянутся на 70–85 м и включают от 20 до 27 погребений. Учитывая, что в некоторых компактно расположенных могилах найдена чешуя рыбы, выловленной в период одного сезона, можно предположить, что ряды могли формироваться в очень короткий промежуток времени (2–3 месяца) [Молодин и др., 2015, с. 79]. Например, обнаруженная в составляющих один ряд погр. № 280, 309, 311, 312 чешуя принадлежит рыбе, выловленной в зимний период, а могилы № 221, 225, 235 содержат рыбу летнего улова.

Второй тип погребального обряда демонстрирует совершенно иной принцип организации погребального пространства. Он четко локализуется на СЗ участке занимаемой памятником террасы. Основной структурной единицей этой части могильника является погребально-поминальный комплекс (ППК) состоящий из окруженного рвами погребения (или погребений). Кроме того, в этой части некрополя находились андроновские захоронения, не огороженные ровиками и (по крайней мере, формально) не включенные в ППК.

В настоящее время изучено 30 погребально-поминальных комплексов, объединивших 45 захоро- нений. Поскольку исследование могильника в этой части не закончено, приводимые проценты посчитаны условно.

Следует отметить, что в этой части могильника резко увеличивается количество кремаций. Такой погребальный обряд зафиксирован в 18 могилах, что составляет 40 % всего комплекса. В трех захоронениях кремация и ингумация сочетаются, и еще три являются кенотафами (?). Трупоположе-ние присутствует в 46,6 % могил (21 ед.).

Чаще всего несколько таких погребально-поминальных комплексов объединяются в группы, каждая из которых представляет собой единый архитектурный ансамбль, часто занимающий значительную площадь.

Основой его является овальный или круглый разомкнутый с востока (реже и с запада) ров, охватывающий одно или два погребения. К нему примыкает несколько конструкций состоящих из могилы и полудуги окружающего ее рва. Добавочный ров всегда опирается одним концом на основной, составляя с ним единое целое.

Самое большое из полно стью исследованных сооружений имеет 5 таких пристроек, которые явно возводились последовательно и предполагают как минимум четыре строительных периода. Аналогии подобному явлению встречаются на достаточно широкой территории, на памятниках Урала, Минусинской котловины и Казахстана [Усманова, 2005, рис. 32, 1 , 34, 3 ; Маргулан и др., 1966, Максименков, 1978, табл. I, XVIII, XXI; Стефанов, Корочкова, 2006].

Различия в выявленных выше вариантах ан-дроновского (федоровского) погребального обряда указывают на то, что их основные элементы были сформированы на основе одной и той же культурной традиции в совершенно разных конкретноисторических условиях в значительной изоляции друг от друга.

Формирование андроновского (фёдоровского) могильника с линейной планировкой погребений следует отнести к моменту тесного контакта оставившего его населения с местной познекротовской культурой, что отразилось в погребальном обряде: расположение могил цепочками, преобладание тру-поположения и т.д.

Использование сложных конструкций с ограничивающими сакральное пространство рвами и широким применением кремации явно восходит к классическим андроновским (фёдоровским) погребальным комплексам [Молодин и др., 2002; На-глер и др., 2011; Кобелева и др., 2014]. Но вопрос о векторе перемещения мигрантов, носителей вышеописанной традиции, и месте ее формирования нуждается в дополнительном исследовании.

Работа выполнена при поддержке РФФИ (проект № 18-49-540003).