Почему русский человек не может стать сверхчеловеком: версия А.А. Голенищева-Кутузова

В статье рассматривается нарративно-тематическая конфигурация романа А.А. Голенищева-Кутузова «Даль зовет» с учетом авторского, литературного и историко-культурного контекстов. Изучение этой конфигурации первоначально наводит на мысль о том, что его авторская программа поиска нацелена на обнаружение и на утверждение такого аксиологического измерения бытия, которое свидетельствовало бы о непререкаемом превосходстве свободного существования без привязанности к чему-либо, в том числе и к ложно понятым морально-этическим нормам. Согласно этой программе, герой должен найти счастье не в такой близости, которая не мыслится без привязанности, а в такой, которая не станет помехой для скитальческой преданности дали. Герой романа ГоленищеваКутузова совершает попытку диверсии против традиционного (и связанного, прежде всего, с именем Пушкина) представления о счастье как о домашнем круге, охраняемом принципом долженствования. Счастье - не без ницшеанского, конечно, влияния - главный герой романа Погостов связывает с любовью не к ближнему, а к дальнему. Скитальцем он становится не потому, что его что-то оторвало от родной почвы и тем самым обрекло на скитальческую жизнь, а потому, что природа его такова, что он не может не откликнуться на зов дали. Однако в ходе анализа устанавливается, что заявленная нарративная установка цели не достигает. В финальной части романа на сюжетном уровне происходит событие, которое вносит существенные коррективы в представление об идейно-тематической конфигурации данного произведения, и это заставляет читателя выстраивать ее принципиально иначе. Герой Голенищева-Кутузова поступает в полном соответствии с присущим русскому человеку характером, который, имея в основе совестливое начало, не позволяет ему стать сверхчеловеком в духе Ницше и Вагнера.