Почему в перечень дисциплин библиотечно-информационного бакалавриата нужно ввести учебный курс "Документология" вместо "Документоведения"

БИБЛИОТЕЧНО-ИНФОРМАЦИОННЫЕ НАУКИ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ. СТОЛЯРОВ Ю.Н. ПОЧЕМУ В ПЕРЕЧЕНЬ ДИСЦИПЛИН БИБЛИОТЕЧНОИНФОРМАЦИОННОГО БАКАЛАВРИАТА НУЖНО ВВЕСТИ УЧЕБНЫЙ КУРС «ДОКУМЕНТОЛОГИЯ» ВМЕСТО «ДОКУМЕНТОВЕДЕНИЯ»

Среди всех вузовских дисциплин, которые изучают будущие библиотекари, «Документоведение» находится в самом привилегированном положении: двухтомным учебником общим объёмом 50 п. л.[1,2], двукратно превышающим объём учебника по любой другой дисциплине, располагает только Документоведение. Особую пикантность ситуации придаёт то, что это учебник не по специальному, а по общепрофессиональному предмету.

При наличии столь заманчивых преференций позволительно полагать, что и по содержанию это издание – эталон учебной литературы. Заглянем же для начала в подзаголовки каждой части. Первая из них именуется «Общее документоведение». Естественно предположить, что вторая часть будет раскрывать либо особенное, либо частное, специальное или иное вписывающееся в эту логику документоведение. В первой главе такая классификация обоснована[1, c.15], но в ту же минуту авторы о ней и забыли.

Вместо этого вторая часть – «Книговедение и история книги» – посвящена другому предмету. К ней нет никакого перехода от первой части, во второй части нет и самого Введения! Возможность выяснить, какое отношение Книговедение и история книги имеют к Документоведению, исключена, поскольку слова «Документ» и «Документоведение» забыты здесь напрочь, словно изученная студентом первая часть – всего лишь призрачный сон, лёгкий утренний туман.

Первая часть делится на два раздела: «Общая теория документа» и «Теория документального потока». Второй раздел из предмета рассмотрения снимаем сразу: это отчётливо самостоятельная, лишь косвенно связанная с основным предметом курса, теория. К тому же полуграмотно названная: откройте любой словарь русского языка и убедитесь, что документальный –– это «основанный на документах, на фактах ( документальный фильм )», либо (в переносном смысле) «свойственный документу ( документальная точность) »[cм., например, 3, c.270]. Но поток сам состоит из документов и, следовательно, он документный, наподобие документного фонда, документного ресурса.

Рассмотрим содержание первого, самого главного, раздела. В нём три главы. Первая – «Основные направления развития документоведения», вторая – «Документы в социальных коммуникациях», третья – «Информационная значимость первичных документов». О значимости первичных документов студент кое-что узнаёт, но ему следовало бы объяснить и то, почему без понимания значимости документов вторичных можно и обойтись. Первичные документы ценность имеют (§ 1), а вторичные? Из этого параграфа, если верить авторам, становится известно, что первичным документам свойственны актуальность, новизна, точность, достоверность и т. д. Думается, полезно бы знать, что из этого или в отличие от этого свойственно документу вторичному. (Оговорка

«если верить авторам» вызвана относительностью поименованных ими свойств: относительно кого или чего они проявляются? Насколько свойственны точность и достоверность, например, сказкам? И в каком смысле здесь правомерно о них говорить? Означает ли отсутствие у первичного документа актуальности предполагает отказ от его приобретения и хранения в Национальном библиотечном фонде, страховом фонде и т. д.? Эти и подобные утверждения свидетельствуют о том, что их автор «страшно далёк» от реальной библиотечной практики).

Опустим поэтому рассмотрение этого параграфа и обратимся к оставшимся двум.

Первый параграф именуется «Документоведение – наука о документе». Так-то оно так, но только это наука о документе только управленческом, административном. Эту науку изучают на факультетах и кафедрах документоведения и архивоведения. При чём тут библиотечно-информационная деятельность? В английском языке нашему термину «документоведение» более всего соответствует выражение «records keeping», по звучанию с Документацией, как на Западе именуется общая теория документа, ничего общего не имеющее.

На стр. 14 справедливо замечается, что в СССР термин «документоведение» с 1940 г. закрепился за управленческим делопроизводством и документооборотом. Но через полвека появились криминалистическое, технотронное и другие направления, ставящие предметом изучения собственные специфические виды документа. Логика подсказывает, что с этого момента потребовалось обогатить терминологический аппарат, поскольку термин «Документоведение» оказался давно и прочно занят. Вместо этого автор в своих рассуждениях делает зигзаг, предлагая (на той же странице) трактовать документоведение как «дисциплину междисциплинарного характера» (обратите внимание на нелепый стиль: междисциплинарная дисциплина!).

Вскоре он отказывается и от этого: документоведение в его изложении перестаёт быть междисциплинарной дисциплиной: документы различного типа и вида изучает документоведение особенное , а документы – объекты библиотечного, архивного, музейного дела – специальное . Дальше – больше: частное документоведение изучает отдельные виды и разновидности документа. Поэтому, например, книги, патенты названы одновременно и в особенном, и в частном документоведениях [1, c.16]. Вдобавок остаётся неясным: то ли к специальному документоведению они отношения не имеют, и тогда какие объекты интересуют, скажем, библиотечный фонд; то ли специальным документоведением изучаются и они. Но тогда каждый отдельный вид документов изучается всеми разделами документоведения, –– и что же это, пардон, за классификация?! И этого нагромождения несуразиц не заметил ни автор (Е. А. Плешкевич), ни редактор (Г. В. Михеева, но она, правда, авторского или смежного права почему-то лишена), ни рецензенты (В. П. Леонов, Н. В. Колпакова, Н. И. Гендина).

Между тем собирательный термин для всех возможных документоведений не сразу, но найден [4-8]. И с того времени прошло уже два десятилетия! Если же быть совсем точным, то в 1990-е гг. произошло второе рождение этого термина, поскольку впервые его предложил П. Отле ещё в 1934 г., т. е. 85 лет тому назад [9]. Этот термин – «Документология». Г. Н. Швецова-Водка обстоятельно сравнила его с термином «Документоведение» [10] и сразу приняла в качестве собирательного [11]. В 2009 г. А. В. Соколов квалифицировал Документологию как метатеорию [12], но в параграфе «Развитие теоретических представлений о документоведении» автор учебника проигнорировал все эти обстоятельства. Последующие обоснования понятия «Документология» [13] тоже обойдены вниманием автора параграфа «Развитие теоретических представлений о документоведении». Взгляды упомянутых авторов он освещает, но в менее существенных аспектах.

Собственно документологическую проблематику, притом преимущественно в правильном ключе, раскрывает вторая глава – «Документы в социальных коммуникациях» (автор Т. В. Захарчук). Здесь изложена эволюция представлений о документе как научном понятии; функции и свойства документов, их классификация и типология, методы, средства и способы их создания. Эти вопросы действительно составляют сердцевину документологии как общей теории документа, хотя исчерпывают её лишь отчасти.

Поскольку я веду этот курс с начала 1990-х годов, поделюсь своим пониманием его содержания. В процессе дискуссии о степени научной широты и значимости документологии я пришёл к её характеристике как фундаментальной научной дисциплины [14,15]. В этом качестве она имеет собственные законы [16, 17], дефиниции [18,  19], составляющие [20-23] и др. К общетеоретической части относятся и вопросы документологической терминологии [24,25]. Предметом документологии является документ, тогда как массив, поток документов и документный ресурс как симбиоз массива и потока – предмет отдельной дисциплины [26,27]. Была разработана программа курса «Документология». Впервые она была опубликована в 1999 г.[28] и с 2004 г. многократно переиздавалась для студентов [29] и слушателей Высших библиотечных курсов. И всё же систематизированно документология долгое время изложена не была, не было обращено внимание специалистов [30].

Учебное пособие в виде курса лекций вышло в свет в 2013 г. [31] Документология трактуется как всеобщая, равно значимая для всех документивных дисциплин, теория документа. Прилагательное «документивный» означает «исходящий из признания документа основой социальной деятельности» (с. 18), «исходящий из приоритета документа; имеющий его предметом исследования» (с. 66).

Отличие от других аналогичных пособий состоит в том, что основное внимание здесь уделено сущности и статусным характеристикам документа. Курс излагается примерно в такой последовательности: 1) о документологии как науке, её возникновении и развитии, законах, содержании; 2) о возникновении и эволюции документа; 3) о понятии «документ», его определении, статусе, выстраиваемой на его основе терминологии; 4) о составляющих документа.

Последний пункт развивается в виде нескольких глав-лекций, посвящённых последовательно таким составляющим: номинативная, перцептивная, материальная, сигнативная, семантивная, синтактивная, темпоральная, прагмативная.

С 90-х гг. ХХ века учебная дисциплина соответствующего содержания утверждается в учебных планах разных специальностей России и Украины под названием «Документоведение». Теоретические наработки последних лет позволяют вернуться к более точному её названию — «Документология». Это позволит не вступать в противоречие с Государственным образовательным стандартом для подготовки бакалавров архивного дела и делопроизводства, в котором «Документоведение» трактуется в значении, охватывающем сферу деятельности архивов и документационного обеспечения управления.

В документологии уже установлены свои законы: закон документизации, т. е. генерации видов документов всеми социальными институтами и миграции документов по всем социальным институтам; закон обусловленности срока жизни видов документов их качественными преимуществами; закон сопряжённости каждой составляющей документа с остальными составляющими.

Общественный прогресс в значительной степени предопределён успехами в появлении и распространении тех или иных видов документа, поэтому наука о документе относится к числу фундаментальных теоретических дисциплин. Развитие документа подчиняется нормам фуркаций.

В методологическом отношении чрезвычайно важно понимать, что документ - понятие относительное, конвенциональное и условное. Знание этого обстоятельства позволяет адекватно описать сущность документа как абстрактного понятия и на этом основании в каждом социальном институте, включая и область библиотечной деятельности, выработать собственное определение документа. Опираться при этом следует на общепринятую трактовку документа, принятую Международной организацией по стандартизации: это «записанная информация или материальный объект, который может рассматриваться как единица в документационном процессе».[32] Такой подход позволяет считать документом профильный для данного семантического процесса полноценный квант информации, способной быть извлечённой из данного объекта.

С выдвинутыми положениями можно соглашаться или спорить; их можно развивать и уточнять. Но сначала надо признать необходимым переход в вузовском обучении на понятие «Документология», после чего только и появляется смысл обсуждать наполнение этого учебного курса. Если признать правомерность существования библиотечного документоведения [1, с.16], то вот и название второй части этой специальной учебной дисциплины. Думается, что в неё органически могла бы войти большая часть того ценного, чем располагает современное книговедение.