Подходы к пониманию социального контроля в сфере уголовно-правового регулирования

Vestnik of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2025, no.2 (113), pp. 150–164.

Позаимствованный из сферы управления процессами производства, промышленности и менеджмента термин контроль, согласно толковому словарю С. И. Ожегова означает проверку, а также постоянное наблюдение в целях проверки или надзора (контроль за работой; контроль над вооружениями.)» [1]. Термин «социальный контроль», адаптированный в философском и социологическом контексте, воспринимается как совокупность процессов в социальной системе (обществе, социальной группе, организации и т. п.), посредством которых обеспечивается следование определенным «образцам» деятельности, а также соблюдение ограничений в поведении, нарушение которых отрицательно сказывается на функционировании системы, т. е. обеспечивается определенная организация общественной жизни, адекватность поведения членов общества взаимным ожиданиям, а также реализуется принцип обратной связи в управлении любыми социальными процессами или системами [2] .

Использование социального контроля в процессе государственного управления, позволяет рассматривать его как практику всех видов социальных групп по предписанию и поощрению конформности и применению санкций к лицам, нарушающим принятые нормы. Данное явление пронизывает все виды социальной деятельности человека (в первую очередь, связанную с выполнением государственных функций) и выступает в качестве инструмента, позволяющего в принципе говорить о её организованности, структурированности и целесообразности. В более узком смысле, контроль адаптируется к системе, в которой он используется. Например, с точки зрения психологии, социальный контроль общества над своими членами заключается прежде всего в социализации, в ходе которой происходит интернализация социальных норм поведения, путем системы поощрений и наказаний [3] . В социологии же социальный контроль понимается как процесс, посредством которого сводятся к минимуму расхождения между системой нормативных ожиданий общества и фактическим поведением людей, как средство обеспечения социальной интеграции [4], [5]. Т. Парсонс определяя теорию социального контроля называл ее обратной стороной теории генезиса тенденций девиантного поведения, т.е. это анализ тех тенденций, которые противодействуют девиантному поведению [6].

Представитель социологического (прагматического) направления в праве Р. Паунд предлагал рассматривать социальный контроль как одну из центральных государствообразующих идей, определяющей механизм государственного управления и воспринимать право как основную форму социального контроля в современном политически организованном обществе [7], [8]. В рамках данного направления социальный контроль – это особый механизм социальной регуляции, с помощью которого общество и его подразделения (группы, организации) обеспечивают соблюдение системы ограничений (условий), нарушение которых наносит ущерб функционированию социальной системы, т.е. органический элемент управления [9].

Предельно широко, в философском контексте, высказывается о социальном контроле М. Фуко. Автор настаивает на производстве государством «дисциплинарного индивида» именно посредством применения механизмов власти и социального контроля (коварной мягкости, неявных колкостей, мелких хитростей, рассчитанных методов, техник и т. д.) [10], по сути также отождествляя социальный контроль с любым проявлением государственной власти.

Так, в современном дискурсе социальный контроль понимается как целенаправленная деятельность (система процессов и механизмов) по поддержанию общественного порядка, основанная на проверке (слежение, сравнение, сопоставление) соответствия функционирования (деятельности, поведения) какого-либо объекта с ожидаемыми или запланированными показателями. Уже в самом определении заложена некоторая двойственность понимания данного термина. С одной стороны, он воспринимается как деятельность (совокупность процессов), но при этом основанная также на проверке, слежении и сопоставлении. Так, социальный контроль не сводится к механистическому наблюдению и корректировке поведения индивида, а предполагает более сложный комплекс мер, в том числе и по установке целей такой корректировки, методов её осуществления и даже изменения всей системы, исходя из потребностей общества и перспективных задач управления им.

Контроль рассматривается в качестве методов реализации функции государства [11, с. 13]. В то же время в различных сферах правового регулирования контроль признается методом правового регулирования [12, с. 214]. В условиях строительства социализма и коммунизма контроль (социалистический контроль) рассматривался как «одна из политических функций общественного развития» или «могучее оружие строительства социализма и коммунизма», с последующим превращением в «обычную функцию регулирования общественных отношений» [13, с. 5, 9, 46].

Контроль и надзор признается одной из форм противодействия негативным социальным явлениям: (наряду с предотвращением, пресечением, устранением причин и условий, способствующих возникновению и развитию данных явлений [14, с. 462]. Также контроль рассматривается как одна из специальных гарантий законности, т. е. юридических условий, средств и способов, обеспечивающих воплощение, реализацию законности. В развитие данного тезиса выделяют даже специальную «контрольнонадзорную власть [14].

Таким образом, с точки зрения механизма функционирования государства и права, контроль имеет различные проявления как в качестве самостоятельного механизма управления обществом, а также и в виде средств либо элементов данного механизма. Объединяющим же для них является очевидная невозможность государственного управления обществом без контроля, а также общая механика контроля как способа сбора информации, проверки состояния системы и дальнейшего реагирования на полученные показатели и всепроникаемость контроля (т. е. использование контроля во всех государственно-правовых отношениях и применение взаимоконтролирующих средств, когда не только государство контролирует субъектов правоотношений, но и члены общества обладают инструментами контроля за деятельностью государства).

Так, М. В. Бавсун, используя термин «уголовная биополитика» определяет ее как элемент общей биополитики «которая должна выполнять функцию управления и контроля, причем одну из самых сложных и жестких в силу тех мер, которые существуют в данной правовой сфере» [15, с. 44] указывает, что «если это и не максимальный уровень, такого воздействия, то безусловно близкий к нему». Такая «максимальность» уровня принуждения (воздействия) как раз и приводит к особо острому восприятию данной сферы правоотношений. Автор указывает, что подобное управление человеком (уголовно-правовое - добавлено нами К. К.), в отличие от моральной или правовой регуляции, носит буквальный - телесный, «роботизированный» характер [16].

Такого рода обобщенные формулировки позволяют ассоциировать социальный контроль с различными сферами общественных отношений и различными отраслями права, начиная с фундаментальных конституционных и международных отраслей права и заканчивая узкоспециализированными отраслями. Представляется, что указанные особенности понятий указывают на наличие научной (или предметной) специализации. При этом сам контроль остается институциональным явлением социальной жизни общества, необходимым для полноценного функционирования всех его систем, отождествляемый с механизмом или способом «саморегуляции социальной системы, обеспечивающий упорядоченное взаимодействие составляющих ее элементов посредством нормативного (в т. ч. правового) регулирования» [17, с. 505].

Контроль, несомненно, имеет свои особенности в зависимости от сферы общественных отношений, однако его основные структурные компоненты остаются неизменными. Так, A. B. Ерицян определяя контроль как правовую процедуру, направленную на выявление возможных составов правонарушений, указывает на наличие в нем:

• 1)    стадии получения контролирующим субъектом необходимой информации,

• 2)    стадии правовой оценки (квалификации) 3) стадии принятия решения о применении принудительных мер к подконтрольному объекту [18. с. 106.].

В рамках криминологических исследований, социальный контроль порой воспринимается в двойственном значении: как перспективная цель борьбы с преступностью, а также как составляющая функция общей системы мер борьбы с преступностью [19].

Приведенные подходы позволяют констатировать, что в научной литературе социальный контроль воспринимается одновременно в различных значениях: 1) как основополагающая идея управляемости обществом со стороны государства; 2) в качестве обязательной системы инструментов (средств, механизмов), позволяющих осуществлять управленческую деятельность) (функция управления) [20]; 3) как непосредственно практика государственного управления какими-либо социальными явлениями (деятельность государственных институтов).

В то же время, использование указанного понятия в научной литературе зачастую перемешивается и воспринимается как единый (неразделяемый в указанных значениях) самостоятельный правовой институт, при котором идея управляемости общества государством естественно приводит к формированию механизмов социального контроля и соответствующей практике государственных органов (и иных субъектов и акторов). Рассмотрение социального контроля отправной точкой всего механизма правового регулирования предполагает, что это его основное предназначение, формирующее его как целостный механизм, а также и систему отдельных его элементов.

К. Е. Игошев выделяет две формы социального контроля. Внешняя форма включает в себя регулятивное влияние на личность окружающей социальной среды, т. е. внешнее по отношению к личности факторы, контролирующие её поведение и направляющие его в определенное русло, в рамках которой выделяет превентивный (до начала социально-отклоняющегося поведения) и последующий (после факта нарушения социальных норм) социальный контроль. Внутренняя же система (форма) социального контроля - присущий духовному миру личности социальнопсихологический механизм волевых действий и поступков, раскрывающий особое качество личности - её способность к саморегуляции (т. е. самоконтроль) [21, с. 127, 133].

Применительно к сфере уголовно-правового регулирования, Н. И. Ветров, Ю. И. Ляпунов [22], В. А. Андрюхов [23] указывают, что в юриспруденции социальный контроль рассматривается как контроль поведения граждан государства, совершивших общественно-опасное деяние, запрещенное уголовным кодексом государства под угрозой наказания (т. е. разновидность правового контроля).

Разработки теорий социального контроля (и схожих по содержанию концепций) в сфере уголовного права и криминологии имеют место как правило, с позиции криминологических теорий государственного контроля над преступностью [24]; [25]. А. Н. Харитонов определяет государственный контроль над преступностью как законную деятельность системы компетентных органов и их представителей по сдерживанию отклоняющегося (общественно опасного) поведения людей. Автор указывает на то, что термин «контроль над преступностью» сам по себе имеет функциональную нагрузку и делает акцент на необходимости усиления оптимизации информационно-аналитической функции контроля над преступностью. Наряду с данной, выделяются и другие функции государственного контроля над преступностью: политическая, идеологическая, охранительная, экономическая, принудительная, воспитательная, предупредительная, компенсаторная, координационная. При этом А. Н. Харитонов разделяет весь государственный контроль по сферам его реализации на: 1) уголовно-процессуальное обеспечении государственного контроля над преступностью; 2) административно-правовой контроль; 3) оперативно-розыскной контроль над преступностью [25]. Все эти разновидности государственной деятельности представляют собой системное образование, предназначенное в самом широком понимании для обеспечения безопасности общества путем предупреждения (противодействия) преступности. По мнению С. Я. Лебедева «контроль над преступностью можно рассматривать (в широком смысле) как основанную на законе деятельность государства, общества и отдельных граждан по удержанию преступности в социально приемлемых для данного периода исторического развития рамках» [26].

Данная точка зрения коррелирует с положениями социального управления, где контроль может быть рассмотрен в широком и узком значении. В широком смысле контроль включает в себя совокупность политических, экономических, и идеологических процессов, и методов, призванных обеспечить стабильность общества и государственного строя, соблюдение социального порядка, влияние на массовое и индивидуальное сознание. В узком значении контроль предполагает проверку исполнения решений вышестоящих организаций, соблюдения технических, экономических, организационных нормативов, выполнения плановых мероприятий (заданий), соблюдения трудовой дисциплины, правовых норм [27, с. 102].

Применяя данную схему в сфере уголовно-правового регулирования, можно ассоциировать контроль в широком смысле с уголовно-правовой политикой государства, включающей в себя определение стратегий развития законодательства, уголовно-правовую идеологию [28], процессы криминализации и декриминализации и т. д. В узком же смысле это деятельность специализированных органов по применению уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного законодательства связанная с реализацией мер уголовно-правового характера в отношении лиц, совершивших преступление, сбору информации о их поведении, соблюдении общих требований уголовного законодательства, а также специальных требований к поведению лиц, совершивших преступления.

Я. И. Гилинский отмечает, что социальный контроль включает в себя как нормотворческую деятельность (по созданию, закреплению и распространению образцов правомерного поведения в обществе), так и весьма широкий спектр государственных и общественных реакций на совершенное или могущее быть совершенным преступление. Если первая составляющая контроля (нормотворчество) по большому счету не является предметом криминологии (хотя это и не исключает необходимости криминологической экспертизы нормотворчества), то вторая – контроль над поведением - является предметом уже не только криминологии, но и отраслей права криминального цикла [29]. Такое деление социального контроля на глобальный (нормотворчество) и технический (контроль над поведением), на наш взгляд носит довольно условный характер, однако позволяет разграничить формы проявления социального контроля в уголовно-правовой сфере.

Конкретизируя тему социального контроля в уголовном праве и криминологии И. Я. Гилинский, раскрывает его содержание следующим образом: «Контроль над преступностью - один из видов социального контроля. Поскольку преступность (что бы ни вкладывалось в это понятие в различные эпохи у разных народов) издавна воспринималась как самая опасная форма «отклонений», постольку и средства воздействия на лиц, признанных преступниками, применялись самые жесткие (жестокие)» [30, с. 44]. При этом усматривается сохранение самого подхода к определению контроля как инструмента воздействия на отклоняющееся поведение.

Непосредственно в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве термин «контроль» используется в различных контекстах. Как правило в рамках норм, регламентирующих непосредственно применение той либо иной меры уголовно правового характера как средства обеспечивающего исполняемость [31] данной меры и позволяющей констатировать соблюдение осужденным тех либо иных предписаний, установленных для него.

Например, контроль за поведением условно осужденного осуществляется уполномоченным на то специализированным государственным органом, а в отношении военнослужащих – командованием воинских частей и учреждений (ч. 6 ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федераци и7. Контроль за поведением лица, освобожденного условнодосрочно, осуществляется уполномоченным на то специализированным государственным органом, а в отношении военнослужащих – командованием воинских частей и учреждений (ч. 6 ст. 79 УК РФ). Контроль за поведением лиц, освобожденных от наказания в соответствии со ст. 80.2 УК РФ осуществляется командованием воинской части (учреждения). Контроль выступает обязательным элементом принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 91 УК РФ). Также контроль является неотъемлемым содержанием принудительных мер медицинского характера (ст. 72.1, 102 УК РФ).

Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации 8 , регулируя непосредственно порядок исполнения наказаний и иных мер уголовно-правового характера, несомненно, чаще использует рассматриваемые термины. Например, ч. 3. ст. 39, ч. 3 ст. 25, ч. 3 ст. 33, ст. 60, ст. 83, ст. 60.18 УИК РФ регламентируют порядок осуществления контроля и надзора за осужденными (за поведением осужденных), а также контроля соблюдения ими общественного порядка и исполнения ими возложенных судом обязанностей (ст. 188 УИК РФ). Анализируя контроль в деятельности уголовно-исполнительных инспекций, Н. В. Ольховик также использует понятия контроль и надзор как «средства обеспечения режима исполнения наказания» [32, с. 101].

Контроль в правоприменительной сфере рассматривается различными учеными с нескольких позиций. Во-первых, это функциональный подход, предполагающий определение контроля как части управленческого процесса и совокупности мер его обеспечивающих. Так с позиции «информационной функции» контроль позволяет рассматривать его как «применение мер, которые обеспечивают возможность наблюдения за определенным объектом и проверки его соответствия установленным требованиям» [33]. Придание контролю «регулирующей функции» позволяет включать в его содержание и сами правоотношения между субъектами контроля [34]. Во-вторых, контроль отождествляется с самим процессом применения мер государственного принуждения (объективно неотъемлемых от него). Например, контроль рассматривается как «совокупность властных полномочий, предоставляемых компетентным органам, направленных на обеспечение наблюдения за поведением лица, состоящего под контролем и получение о нем необходимой информации» [33, с. 60]. Представители третьей позиции рассматривают контроль (и надзор) как одно из средств воздействия на осужденных включая либо не включая его в качестве средств обеспечения режима (исполнения наказания) [35].

Такое многообразие представлений и подходов к пониманию социального контроля порождает невозможность корректного его формулирования без ущерба тому либо иному аспекту его проявления, а также приводит к отождествлению социального контроля с любыми проявлениями государственной власти и государственного управления обществом.

Приведенные подходы к пониманию социального контроля позволяют согласиться с Н. Г. Щитовым, который отмечает, что «одной из основных сложностей анализа социального контроля состоит в том, что объективно он не представляет собой специализированного социального института, являясь результатом их сложного взаимодействия. Социальный контроль присутствует во всех областях жизни общества, везде, где возникают проблемы распознавания, определения, реагирования, и коррекции девиантного поведения» [36, с. 12].

Зачастую социальный контроль отождествляют с любыми проявлениями государственной власти или управления обществом. Так, любое воздействие государства на членов общества (особенно в сфере репрессии) может ассоциироваться с социальным контролем. Любые проявления уголовной политики рассматриваются как социальный контроль, который в данном случае отождествляется с правовым воздействием (и уголовно-правовым, в частности). Непосредственно мероприятия (процедуры), направленные на сбор информации о лицах членах общества вообще, а также о лицах, совершивших преступление, отбывающих наказание либо в отношении которых применены условные меры уголовно-правового воздействия либо находящиеся под надзором специализированных органов, а также исправление их поведения (принуждение, воспитание, социальная помощь и т. д.). В принципе любое реагирование на отклоняющееся поведение также ассоциируется с социальным контролем.

В то же время социальный контроль воспринимается и как совокупность институтов контроля со стороны государственных органов (судебный контроль, прокурорский надзор), негосударственных общественных организаций (или просто представителей общественности) в проверке законности принимаемых органами государственной власти решениями, соблюдением законодательства при реализации властных полномочий, правоприменением в отношении участников правоотношений (в том числе уголовно-правовых) (например, судебный контроль, прокурорский надзор и т. д.).

Специфика подобного контроля связана с особыми субъектами и их взаимоотношениях, в большей степени относимых к субординационно-подчиненной деятельности государственных органов. Вопросы такого вида контроля выступали предметом научного анализа, как правило в сфере уголовно-исполнительного права и уголовного процесса [37]. Например, выступает отдельной разновидностью судебного контроля за обеспечением прав и законных интересов граждан при рассмотрении уголовных дел в суде и при рассмотрении вопросов исполнения наказания [38]. Основное же содержание контроля в данном случае сводится к определению правомерности принятого решения, рассмотрению вопросов изменения содержания (размера, срока, вида) принятой меры уголовно-правового характера исходя из существующих или возникших оснований и условий. Например, принятие решения о замене неотбытой части наказания на более мягкое (ст. 80 УК РФ) либо об освобождении от наказания в связи с болезнью осужденного (ст. 81 УК РФ) и т.д., является способом реагирования на изменения, произошедшие в ходе реализации уголовно-правового воздействия.

Обобщая существующие подходы необходимо констатировать, что социальный контроль является неотъемлемым элементом уголовно-правовых отношений, состоящим: 1) в легитимизации установления требований к членам общества в виде обязанности соблюдения уголовно-правовых запретов, а также формировании особых требований к поведению лиц, совершивших преступление как специальных субъектов уголовно-правовых отношений; 2) в сборе информации о поведении такого лица (в части соблюдения требований уголовного законодательства); 3) в правовой реакции государства на отклоняющееся (девиантное) поведение (как негативное так и позитивное) в целях устранения деструктивного (общественно-опасного) состояния данных лиц; 4) в проведении социально реабилитационных, ресоциализирующих, адаптационных и иных мероприятий, направленных на оказание помощи лицу, совершившему преступление.

Соответственно в сфере уголовно-правового регулирования социальный контроль может быть разделен на два уровня понимания, которые можно условно обозначить как общий и специальный.

Общий социальный контроль как часть уголовно-правовой политики государства, проявляющейся в контроле за выявлением (определением) факторов девиаций, представляющих отклонение от нормы общественного поведения, представляющее реальную либо потенциальную опасность социуму и распространяющейся на всех членов общества. На данном фундаментальном уровне социальный контроль выступает неотъемлемым элементом всей системы правового регулирования. По сути, социальный контроль как глобальное средство государственного управления пронизывает весь механизм правового регулирования и находит свое проявление в отдельных институтах, законодательных предписаниях, запретах, непосредственно применяемых мерах принуждения, выполняя различные функции (информационную, общепревентивную, воспитательную и т. д.).

Специальный социальный контроль как непосредственно практика применения мер уголовно-правового характера в отношении лиц, совершивших преступление, проявляющаяся в реализации уголовной ответственности, а также применении иных мер уголовно-правового характера (в том числе предусмотренных не только уголовным законодательством, но и иными федеральными законами), позволяющая осуществлять наблюдение за поведением лиц, представляющих опасность для социума.

В целом же социальный контроль в сфере уголовно-правового регулирования необходимо рассматривать как элемент механизма государственного управления, предназначенный для реализации государственной правоохранительной функции по обеспечению безопасности личности, общества и государства, включающий в себя совокупность уголовно-правовых норм, институтов и мер уголовно-правового воздействия, позволяющих осуществлять проверку соблюдения членами общества требований уголовного законодательства, оценку их поведения и реагирования на такое позитивное либо негативное поведение.