Подложность доказательства как основание для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам в гражданском процессе

Действующая редакция Гражданского процессуального кодекса РФ (далее – ГПК РФ) устанавливает, что судебное постановление, которое было принято в результате рассмотрения и разрешения дела в суде, может быть пересмотрено как по новым обстоятельствам, так и вновь открывшимся обстоятельствам (п. 1 ст. 392) [1]. Разница между данными категориями заключается в том, что новые обстоятельства подразумевают обстоятельства, которые возникли после принятия постановления и которые принципиально важны для эффективного и справедливого разрешения спора в суде. Соответственно, вновь открывшиеся обстоятельства предполагают свое изначальное существование на момент судопроизводства и последующего принятия постановления судьей. К таким обстоятельствам относят нижеследующие:

– обстоятельства, которые на момент направления искового заявления не были и могли быть известны истцу;

– заведомо ложные данные, сообщенные свидетелем, экспертом, переводчиком, а также фальсификация доказательств, в совокупности способствующие принятию неверного и необоснованного постановления судом;

– преступления, совершенные судьей, сторонами, участвующими в рассмотрении спорных правоотношений, в момент разрешения дела в суде и установленные вступившим в законную силу приговором суда (п. 3 ст. 392 ГПК РФ).

Отметим, что гражданское процессуальное законодательство как и арбитражное предусматривает синонимичность терминов «фальсификация» и «подложность», что в обоих случаях отражает несоответствие сведений, имеющихся в представленных письменных доказательствах, действительности в целом.

Во всех представленных выше случаях процесс пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам направлен на то, чтобы принимаемый судебный акт не только учитывал интересы сторон гражданского процесса, но и был объективным, справедливым и легитимным с точки зрения реализации [4, с. 124]. Для этого необходим учет всех обстоятельств, имеющих значение для рассматриваемого дела, который невозможен без исследования представленных доказательств. Процессуальное законодательство устанавливает, что дока- зательства, которые отличаются признаками относимости, допустимости, обеспеченности и достоверности, должны оцениваться во взаимосвязи друг с другом. Соответственно, получены они могут быть из различных источников:

– объяснения сторон и третьих лиц;

– показания свидетелей;

– письменные и вещественные доказательства;

– аудио- и видеозаписи;

– заключения экспертов.

Непосредственно сами доказательства представляют собой получение сведений, которые подтверждают наличие или отсутствие обстоятельств, учет которых необходим для правильного разрешения дела в суде (ст. 55 ГПК РФ) [1]. Обоснованное решение может быть принято только в том случае, если компетентным лицом осуществлена правильная оценка всех представленных обстоятельств, подлежащих доказыванию. В этой связи принцип достоверности представленных доказательств выступает ключевым в контексте установления соответствия действительности тех сведений, которые используются судом. В этом смысле законодатель преднамеренно отражает необходимость суда при получении доказательств оценить их с точки зрения источника представления данных и насколько данный источник управомочен подтверждать подлинность доказательств с точки зрения наделенного правового статуса (п. 5 ст. 67 ГПК РФ) [1]. Также гражданским процессуальным законодательством детерминируется институт подложности представленных доказательств, когда стороны вправе предоставить заявление о подложности содержащихся в деле доказательств, после чего суд либо назначает соответствующую экспертизу, либо дает право представления иных доказательств для рассмотрения дела в суде [5, с. 354].

Безусловно, в правоприменительной практике достаточно сложно избежать ситуации, при которых судом принимается соответствующее решение с учетом подложных доказательств, положенных в его основу. Так, достаточно трудоемким является исключить вероятность использования сведений, не соответствующих дейст- вительности в тех случаях, когда стороны сознательно искажают информацию и не желают ее применения в подлинном виде. В таком случае обнаружение и оценка недостоверности доказательства, положенного судом в основу постановления, может потребовать применения инструментов уголовно-процессуального законодательства для выявления и пресечения противоправных действий. В таком случае, если в рамках уголовного производства выявляется факт использования недостоверных доказательств, то решение суда с точки зрения его объективности ставится под сомнение. В результате, по мнению некоторых представителей научной общественности, можно говорить в некотором роде о самоконтроле судебных органов власти в рамках принятия итогового судебного постановления с точки зрения оценки достоверности доказательств, положенных в основу судебного решения [2, с. 134].

Можно сказать, что производство по пересмотру вступившего в законную силу судебного постановления по вновь открывшимся обстоятельствам является традиционным институтом в РФ, нормы которого были систематизированы еще в Уставе гражданского судопроизводства в 1864 г. В последующем законодательство модифицировалось и обновлялось с учетом существующих тенденций в сфере защиты прав и свобод сторон процесса [6, с. 137]. Однако, несмотря на то, что базовые положения в сфере указанного института оставались неизменными, тем не менее, термин «фальсификация доказательств» взамен ранее употреблявшегося определения «подложность доказательства» появился в ГПК РФ только в 2002 году. С большей вероятностью это связано с тем, что в редакции Уголовного кодекса РФ 1996 года появилась статья 303 о санкциях уголовной ответственности за фальсификацию доказательств, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности. Нужно отметить, что указанная статья вступает в некоторый диссонанс с ч. 3 п. 3 ст. 392 ГПК РФ, которая, в свою очередь, устанавливает вынесение и вступление в силу приговора о преступлении в качестве вновь открывшегося обстоятель- о ранее известном факте в то время, как ства, на основании которого возможен пересмотре дела [7, с. 376]. В таком случае суд не может принять во внимание состав преступления, не подтвержденный соот- ветствующим приговором суда, что существенным образом ограничивает права и интересы сторон гражданского процесса в случае разрешения спора [3, с. 155].

Таким образом, подводя итог вышесказанному, стоит отметить, что институт подложности представленных доказательств в структуре гражданского судопроизводства является актуальным в свете того, что в рамках разрешения возникшего спора не исключением является практика представления суду недостоверных доказательств. В этом смысле законодатель рассмотрение дела на вновь открывшиеся обстоятельствам подразумевает сообщение суду фактов, ранее ему не известных в силу определенных причин. Важно, что в структуре гражданского процессуального законодательства допускается возмож- ность вынесения судом нового решения с учетом открывшихся обстоятельств с учетом, с одной стороны, соблюдения прав участников судопроизводства, а с другой, существенности вновь открывшихся обстоятельств. Вместе с тем до сих в рамках правового пространства РФ не устранена коллизия о невозможности признания состава преступления, не подтверждённого приговором суда, в качестве вновь открывшегося обстоятельства. Таким обра- разграничивает такие понятия, как пред- зом, это является существенным недостат- ставление новых доказательств и рассмотрение дела на вновь открывшиеся обстоятельства. В первом случае речь идет о представлении суду уточняющих сведений ком, ограничивающим права участников гражданского процесса в части вынесения судебного решения, в полной мере защищающего их права и интересы.