Поход Девлет-Гирея I на русские земли и оборона Болхова в октябре 1565 г.

Светлой памяти Юрия Георгиевича Алексеева (1926—2017) посвящается

Середина 1560-х гг. стала временем серьезных изменений во внутри- и внешнеполитической жизни Московского государства, заложивших объективные предпосылки и, отчасти, ставших непосредственной причиной долгосрочного системного кризиса конца правления царя Ивана IV Грозного. Введение в январе 1565 г. опричнины нанесло серьезный удар по традиционному политическому укладу Российского царства, нормальному функционированию Государева двора и всей военно-служилой корпорации, нарушило привычный диалог царской власти с высшим духовенством и органами земского самоуправления. Ситуация усугублялась обострением внешнеполитического положения страны. На западном «фронте» продолжалась тяжелая война с Великим княжеством Литовским. Триумфальное взятие Иваном Грозным в феврале 1563 г. литовского города Полоцка вскоре омрачилось чувствительным поражением русского войска на реке Уле 26 января 1564 г. Последовавшая затем «стабилизация фронта», во многом связанная с поразившей русско-литовское пограничье масштабной чумной эпидемией, к лету 1565 г. позволила царскому правительству высвободить значительный воинский контингент с литовских «украйн» для его переброски на гораздо более важное и уязвимое южное направление (Янушкевич 2013: 103—106; Филюшкин, Кузьмин 2017: 49—63; Пенской 2019: 134—170; Волков 2020: 136—145).

Начавшаяся летом 1552 г. «Война двух царей»1 — русского царя Ивана IV и крымского хана Девлет-Гирея I — тянулась с переменным успехом вот уже более десяти лет. Очередной виток русско-крымского противостояния пришелся на 1564 г.: осенью этого года подстрекаемый собственной знатью Девлет-Гирей I совершил масштабный набег на рязанские земли и едва не взял саму Рязань. В июне следующего 1565 г. в Москву были доставлены грамоты Девлет-Гирея I, адресованные царю Ивану. Хан требовал увеличения присылаемых в Крым «поминков» и доведения их объемов до уровня «Магмет-Киреевских»

МАИАСП № 13. 2021

Поход Девлет-Гирея I на русские земли и оборона Болхова в октябре 1565 г.

(т.е. — бывших при хане Мухаммед-Гирее в начале 1520-х гг.), а также просил царя уступить Казань и Астрахань (Виноградов 2007: 54—55; Пенской 2012a: 139—147). На непомерно завышенные требования Девлет-Гирея I Иван IV ответил категоричным отказом. Стало ясно, что хан, скорее всего, попытается оказать давление на несговорчивого московского соседа. Итогом неудачной дипломатической дуэли стала очередная военная кампания. И на этот раз главным боестолкновениям предстояло развернуться на западном участке крымской «украйны», в районе небольшого укрепленного города Болхова.

События Болховской кампании (рис. 1) сентября—октября 1565 г. неоднократно привлекали внимание исследователей. К ним обращались в связи с рассмотрением начального этапа опричной политики Ивана Грозного (Садиков 1950: 25; Зимин 1964: 156; Скрынников 1992: 266, 289—290), первого боевого выхода опричных войск (Кобрин 2008: 103; Курукин, Булычев 2010: 149, 179; Володихин 2011: 125; 2014: 254), биографий «больших государевых воевод» князей И.Д. Бельского, И.Ф. Мстиславского, И.П. Шуйского и Д.И. Хворостинина (Каргалов 2002: 67; Преснякова 2013: 48; Володихин 2014: 18, 104—105; 2020a: 92; 2020b: 279—280), местнического «дела» князя И.А. Шуйского (Абрамович 1991: 109; Козляков 2007: 33—34; Аксаньян 2020: 131; Белов 2021b), русско-крымских и русско-литовских отношений середины 60-х гг. XVI в. (Новосельский 1948: 22; Загоровский 1991: 147; Граля 1994: 292; Волков 2001: 112; 2005: 242; 2016: 60; Хорошкевич 2003: 429; Филюшкин 2007: 414—415; Пенской 2019: 172—173), истории г. Болхова (Неделин 2012: 22—23) и др.2 К настоящему времени наиболее обстоятельно ход крымского набега, его подготовка и дипломатические последствия получили освещение в работах А.В. Виноградова (Виноградов 2007: 56—57) и, в особенности, В.В. Пенского (Пенской 2012a: 148—152). В недавнее время А.М. Молочников и М.А. Несин предприняли новую попытку восстановить хронологию прихода крымского «царя» под Болхов, на наш взгляд, крайне неудачную и плохо согласующуюся с данными источников (Молочников, Несин 2019: 184—185).

Тем не менее, отдельные аспекты Болховской кампании не получили освещения в литературе. Вопросы о численности сторон, действии русской разведки в «поле», маршрутах ханской и царской армий, наконец, причинах поспешного бегства Девлет-Гирея I из-под Болхова в специальных работах практически не затрагивались. В рамках настоящей статьи мы предпримем попытку комплексного рассмотрения военных действий на южной границе Российского государства, привлекая как ранее известные, так и впервые вводимые в оборот архивные источники.

Основные сведения о Болховской кампании осени 1565 г. содержатся в официальном летописании и разрядных книгах. Летописный рассказ о набеге Девлет-Гирея I дошел до наших дней в составе Александро-Невской летописи — копии непереплетенной финальной части Лицевого летописного свода (в том числе его Синодального тома), выполненной в середине XVII в. и сохранившей те фрагменты оригинального текста, которые в настоящее время признаны безвозвратно утраченными (Богданов, Пентковский 1984)3. Разрядные источники более многочисленны. Краткий вариант интересующего нас разрядного текста представлен в официальном Государевом разряде второй половины XVI в. (РК 1966: 221—

МАИАСП № 13. 2021

224), пространный — в компилятивной частной Разрядной книге 1475—1605 гг., окончательно сложившейся к 20-м — началу 40-х гг. XVII в. (РК 1981: 200—208)4. Их сведения в ряде случаев могут быть дополнены по другим частным разрядным книгам и документам разрядного происхождения. Отрывочные сообщения о походе читаются также в посольской документации по связям России с Крымом и Литвой. Вместе эти источники дают хотя и не исчерпывающее, однако же весьма подробное представление о подготовке кампании, ходе боевых действий и их влиянии на последующие международные отношения.

В ожидании татарского нашествия

• 16    сентября стоявший на Конских Водах (ныне — р. Конка в Запорожской области) Девлет-Гирей I с основными силами отправился в поход на русские земли (РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Кн. 12. Л. 51 об. — 52 об.)⁵.

В Москве еще не знали о выдвижении крымской орды. Тем не менее, с началом нового 7074 г. московское правительство решило укрепить оборону южных рубежей. 2 сентября в приказной канцелярии был составлен разрядный список новых воевод, направленных в приграничные крепости. На городовую службу они должны были заступить с Никитина дня (15 сентября) (РК 1966: 221; РК 1981: 201—203). Можно полагать, что составленный в Разрядном приказе список не вполне удовлетворил царя Ивана. Уже 13—14 сентября по его приказу в ряд городов крымской «украйны» были посланы грамоты о перемене некоторых воевод (РК 1966: 221—222; РК 1981: 201). С какой целью была произведена данная кадровая перестановка — не вполне ясно. С точки зрения П.А. Садикова, Иваном IV была осуществлена «частичная чистка командного состава в действующих войсках», напрямую связанная с кадровыми «перетасовками» первых месяцев существования опричнины (Садиков 1950: 25). Д.М. Володихин совершенно справедливо, на наш взгляд, усомнился в столь однозначной трактовке разрядных записей, отметив, что «перемещения могут объясняться не только “чисткой”, но и простыми тактическими или же административными соображениями» (Володихин 2009a: 79; 2011: 125). Анализ служебных карьер отозванных по воле царя воевод и правда не дает оснований для столь категоричных выводов. Ни один из них не подвергся опале в первые годы опричнины, по крайней мере, вплоть до широкомасштабного следствия по «делу» И.П. Федорова-Челяднина лета 1568 г. Создается устойчивое впечатление, что назначения новых воевод в «украинные» города не являлись совокупным воплощением какого-либо единого царского замысла, а происходили

МАИАСП № 13. 2021

Поход Девлет-Гирея I на русские земли и оборона Болхова в октябре 1565 г.

непоследовательно и во многом случайно (табл. 1). Так, в Михайлове и Карачеве они привели к явному «понижению» качества городовых воевод, в Одоеве, напротив, этот показатель заметно «улучшился». Трое новых воевод — кн. А.В. Репнин, кн. Н.Р. Одоевский и Ю.Ф. Морозов — во время счастливого для царя Ивана IV Полоцкого похода 1562/63 г. находились непосредственно при особе государя и должны были пользоваться его несомненным доверием6.

Таблица 1. Перемена воевод «украинных» городов 13—14 сентября 1565 г.

Город	Воеводы до 13—14 сентября	Воеводы после 13—14 сентября
Пронск	кн. В.Д. Палецкий (с 1561 г., 2 назначения, боевой опыт неизвестен)	кн. Ф.М. Троекуров (с 1562 г., 1 назначение, участник взятия Полоцка)
Михайлов	Ф.В. Шереметев (с 1555 г., ок. 13 назначений, участник походов в Ливонию и взятия Полоцка)	кн. А.В. Репнин (с 1562 г., 3 назначения, участник взятия Полоцка)
Дедилов	кн. Ф.М. Трубецкой (с 1562 г., 2 назначения, участник взятия Полоцка)	кн. Н.Р. Одоевский (с 1562 г., 2 назначения, участник взятия Полоцка)
	кн. Ф.И. Татев (с 1551 г., более 10 назначений, участник походов на Казанское ханство и Литву, взятия Полоцка)	Ф.А. Карпов (с 1554 г., 6 назначений, участник походов в казанские земли и Ливонию, взятия Полоцка)
Мценск	кн. Ф.В. Сисеев (с 1554 г., ок. 10 назначений, участник похода в казанские земли)	Г.Н. Борисов Бороздин (с 1551 г., ок. 5 назначений, участник взятия Полоцка)
Одоев	кн. В.Ю. Голицын Булгаков (с 1562 г., 2 назначения, участник взятия Полоцка)	В.В. Ложкин Карпов (с 1558 г., ок. 10 назначений, участник походов в Ливонию и взятия Полоцка)
Болхов	кн. И.А. Золотой Оболенский (с 1559 г., 4 назначения, участник походов в Ливонию)	кн. В.В. Приимков Ростовский (с 1558 г., 6 назначений, участник походов в Ливонию)
Карачев	М.А. Карпов (с 1558 г., 4 назначения, участник походов в Ливонию)	Ю.Ф. Морозов (с 1562 г., 1 назначение, участник взятия Полоцка)

• 15    сентября на совещании царя с Боярской думой был принят приговор, по которому в «боевую готовность» приводился центр русской обороны на южной границе. В Туле и Михайлове должны были разместиться три полка под командой опытных воевод — бояр кн. М.И. Воротынского, И.П. Хирона Яковлева и И.В. Меньшого Шереметева. Им надлежало «беречь» государеву «украйну» и, в случае обнаружения неприятеля, «ходить по вестям», «сходясь» с остальными «украинными» воеводами, для нанесения упреждающего удара. Общее командование операцией возлагалось на двоюродного брата царя, удельного князя Владимира Андреевича Старицкого (РК 1966: 222; РК 1981: 203—204). Из текста этого приговора можно сделать два принципиально важных вывода о планах русского командования относительно хода грядущей военной кампании. Прежде всего — о предполагаемом направлении главного удара крымских войск. В Москве, очевидно,

  МАИАСП № 13. 2021

полагали, что крымские татары пойдут наиболее короткой дорогой, по междуречью Дона и Оки, и далее — по направлению к Туле или Рязани. Именно тульские и рязанские земли были основательно прикрыты трехполковой ратью князей Старицкого и Воротынского, и именно на этих направлениях воеводам предписывалось вести наиболее тщательную «степную» разведку. Кроме того, в приговоре содержалось косвенное указание и на предполагавшийся размер крымского войска: «только придут на которые места царевичи...» (РК 1966: 222; РК 1981: 204). Скорее всего, вероятность прихода самого крымского хана в Москве оценивалась как весьма незначительная. Этим может объясняться и довольно скромная численность размещенной в Туле и Михайлове полевой армии (три полка с тремя воеводами). Соединившись с воеводами «украинных» городов, такая воинская группировка вполне могла противостоять относительно немногочисленному войску крымских «царевичей», но — не самого «царя»8.

Справедливости ради стоит сказать, что Иван IV и его правительство решили перестраховаться и приговорили, что в случае неожиданного прихода «царя крымского» или «больших крымских людей», т.е. более серьезного боевого контингента, на Коломну будут немедленно посланы дополнительные воинские силы во главе с руководителями земской Думы, первыми аристократами царства, кн. И.Д. Бельским, И.Ф. Мстиславским, П.М. Щенятевым и В.С. Серебряным. В условиях масштабного крымского набега, стоя на берегах Оки, в тылу тульско-михайловской «группировки» князя Владимира Старицкого, они составляли бы своеобразный резерв, отряд прикрытия, защищавший подступы к столице и при необходимости способный оказать поддержку передовой линии обороны. В соответствии с текстом нового приговора, датированного 19 сентября, в случае военной опасности воеводам предписывалось действовать по собственному разумению, без оглядки на Москву, «государевым делом промышлять, смотря по тамошнему делу» (РК 1966: 222; РК 1981: 204).

На этом основные военные приготовления были завершены. 21 сентября Иван Грозный в сопровождении царицы Марии и сыновей Ивана и Федора покинул столицу. Он направился в Троице-Сергиев монастырь, где должен был присутствовать на торжественном богослужении по случаю дня памяти преподобного Сергия Радонежского (25 сентября). В дальнейшем царь намеревался совершить традиционный ежегодный объезд замосковных городов: его путь лежал «в Олександровскую слободу, а из слободы в Переславль, в Ростов, в Ярославль, на Вологду»⁹. На время царской поездки власть в Москве сосредотачивалась в руках земских бояр, должных «дела воинские и всякие земские (государственные. — Н.Б., А.Б. ) дела управляти». В случае, если худшие опасения оправдаются, и орда Девлет-Гирея I обрушится на южные рубежи страны, бояре должны были немедленно послать к государю гонца, а сами, в полном соответствии с приговором 19 сентября, не мешкая выступить на Оку (ПСРЛ 1965: 347).

Никто в Москве не знал, что в тот день, когда царь Иван уезжал на богомолье, далеко в степи, в самом начале Изюмского шляха, на берегах Северного Донца русские станичники заметили войско крымского хана. До масштабного татарского вторжения на Русь оставались считаные дни. Тревожное ожидание завершилось, наступила пора решительных действий.

МАИАСП № 13. 2021

Поход Девлет-Гирея I на русские земли и оборона Болхова в октябре 1565 г.

Поход Девлет-Гирея I и подготовка к обороне русских «украин»

Весть о надвигающейся беде пришла в столицу на восьмой день после отъезда Ивана IV в Троицкую обитель. 29 сентября в Москву прибыл гонец от путивльского наместника князя Г.Ф. Мещерского. Доставленные им сведения были весьма тревожны: восемью днями ранее, 21 (по другим сведениям — 20) сентября, крымских татар видели на переправах через Северный Донец. Все говорило о том, что это — не рядовой набег отдельных «царевичей», а масштабное военное предприятие. По словам станичников, сакмы (пути следования татарского войска) были «биты до черные земли», то есть — сильно вытоптаны. Видели станичники и следы «болших телег», на которых перевозился пушечный наряд, наблюдали в ночи горение «многих огней», слышали доносившуюся из крымского лагеря ружейную и пушечную пальбу. Всего этого было вполне достаточно, чтобы заключить: в поход на русские земли отправился сам крымский хан (ПСРЛ 1965: 348; РК 1966: 223; РК 1974: 43; РК 1975: 154; РК 1981: 205).

О том, каких размеров воинский контингент оказался под знаменами Девлет-Гирея I, сказать можно лишь приблизительно. Из расспросных речей взятых под Болховом крымских «полоняников» известно, что вместе с ханом на Русь пришли «дети его калга Магмет-Кирей царевич да Алды-Гирей царевич, а с ними все крымские люди» (ПСРЛ 1965: 348). О мобилизации «всего войска» Крымского ханства впоследствии писал Ивану IV и русский посол в Крыму А.Ф. Нагой (РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Кн. 12. Л. 29 об.). По-видимому, в осенний поход 1565 г. собралась довольно значительная часть воинников Крымского ханства. По подсчетам В.В. Пенского, в середине — третьей четверти XVI в. Девлет-Гирей I мог выставлять в большие походы до 35—40 тыс. конных воинов (Пенской 2014: 702)10. Но это — скорее исключение, обыкновенно татары на «русском направлении» действовали куда более скромными силами. Если верить данным самого Ивана IV, полученным, скорее всего, от обнаруживших крымскую орду путивльских станичников, под началом Девлет-Гирея I осенью 1565 г. собралось «тысеч с пятнатцать или з дватцать» (СРИО 1892: 344). Полагаем, названная царем цифра вполне соответствовала истине. Во всяком случае, у царя Ивана не было никакой нужды преуменьшать размер крымского войска11. Если же мы вспомним, что двумя годами ранее все те же крымские «царевичи» Мухаммед и Адыл Гиреи вкупе с Дивеем мурзой и еще некоторыми крымскими «князьями» совершили набег на окрестности Михайлова, имея, по сообщению русской разведки, 10 тыс. бойцов (РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Кн. 10. Л. 111), названная Иваном IV усредненная цифра ханского войска получит дополнительное косвенное подтверждение12. Помимо конных татар в поход осени 1565 г. отправилась ханская артиллерия. Из показаний источников явствует, что в распоряжении Девлет-Гирея I имелись не только легкие орудия, но и тяжелый наряд, используемый татарами в том числе для разрушения крепостных укреплений (ПСРЛ 1965: 348)13. По резонному предположению В.В. Пенского, вместе с ханом на Русь отправилась и его «гвардия» — организованный на манер турецких янычар корпус мушкетеров-тюфенгджи, насчитывавший порядка 1000 человек (Пенской 2012a: 150)14.

МАИАСП № 13. 2021

О значительных размерах армии крымского хана свидетельствуют обстоятельства ее переправы через Северный Донец. Переправа осуществлялась по трем «перевозам»: Саввиному, Изюмскому и Каменному, отстоящим друг от друга на расстоянии около 20 верст, «а [через] Донец, — сообщали станичники, — возились два дни» (РК 1966: 223)15.

По получении тревожных вестей «с Поля» на Москве стали готовиться к отражению татарского набега. В соответствии с разработанным ранее планом, на Оку отправились бояре и воеводы во главе с «вождями» Думы кн. И.Д. Бельским, И.Ф. Мстиславским и П.М. Щенятевым. Основные силы русской армии расположились в поокских городах Коломне, Кашире, Серпухове и Калуге (РК 1966: 223).

Какие силы могло противопоставить Московское государство армии крымского хана? За полгода до описанных событий в ожидании крымского вторжения на Оке встала пятиполковая рать во главе с князем И.Д. Бельским. Указанное в разрядной книге число воевод и голов позволяет рассчитать приблизительную численность находившихся под их руководством ратных людей: 8—9 тыс. детей боярских вместе с послужильцами (РК 1981: 183—189; Пенской 2012a: 147). В условиях усугубления военной опасности осенью 1565 г. «береговая» рать неизбежно должна была быть усилена; едва ли ее численность была ниже 10 тыс. человек поместной конницы без учета стрелецких и казачьих частей (на их долю приходилась примерно треть всей рати). В случае прихода крымского «царя» воеводам «береговой» рати надлежало объединиться с подвижными конными гарнизонами «украинных» городов, в первую очередь — с трехполковой ратью князя Владимира Старицкого, охранявшей подступы к Оке на центральном направлении и расположившейся к югу от Оки, в городах Туле и Михайлове. В сумме такая армия вполне могла составлять порядка 15 тыс. конных детей боярских и их послужильцев; со стрельцами, казаками и артиллерийским нарядом ее численность могла достигать 20 тыс. человек и более16. Таким образом, осенью 1565 г. русские войска не только не уступали орде Девлет-Гирея I, но и, скорее всего, несколько превосходили ее количественно. Другое дело, что даже основной костяк русской армии был растянут на огромном расстоянии от Коломны до Калуги, остальные же ее части — рассеяны по многочисленным городам крымской «украйны». В подобном положении многое зависело от проницательности верховного командования, способного разгадать наступательные планы врага и сконцентрировать главные войсковые силы в месте предполагаемого удара, а также от эффективности работы войсковой разведки.

Как уже говорилось ранее, московское правительство ожидало, что, пройдя по Изюмскому шляху, хан двинется по короткой Серпуховской дороге к Туле либо повернет на северо-восток, к Михайлову и на рязанские «места». Именно этими маршрутами были совершены два предыдущих набега крымских татар — 1563 и 1564 гг. (Пенской 2012a: 140— 142). Здесь же осенью 1565 г. оказались сосредоточены основные силы изготовившейся к обороне русской армии.

Вопреки ожиданиям, Девлет-Гирей I предпочел нанести главный удар в совершенно ином месте — там, где его не ждали и, как казалось, не могли дать должного отпора. Источники умалчивают, по каким именно дорогам шли ханские войска в сентябре—октябре 1565 г. после того, как были замечены русскими сторожами на переправах через Северный Донец. Однако, зная конечный пункт похода татарской орды — г. Болхов — мы можем

МАИАСП № 13. 2021

Поход Девлет-Гирея I на русские земли и оборона Болхова в октябре 1565 г.

реконструировать пути следования воинства Девлет-Гирея I, опираясь на данные, относящиеся к другому военному предприятию крымских татар — набегу 1571 г. Форсировав Северный Донец и пройдя по Изюмскому шляху, хан вместо того, чтобы по обыкновению продолжать движение на север, к Туле, по-видимому, свернул на северо-запад и стал продвигаться по Пахнутцевой дороге17. Неподалеку от устья реки Ицки (район позднейших городов-крепостей Кром и Орла) крымцы «перелезли» через Оку по одному из имевшихся там бродов и вновь повернули на север18. Вскоре на горизонте показался передовой форпост русской обороны — небольшая степная крепостца Болхов.

Приход Девлет-Гирея I к Болхову

Город Болхов был заложен по приказу царя Ивана IV летом 1555 г. Вытянутая с севера на юг крепость расположилась на узкой возвышенности, зажатой с двух сторон речками Нугрью и впадавшей в нее Болховкой. Таким образом, Болховский кремль оказывался надежно прикрыт с запада, юга и востока естественными водными преградами, представлявшими едва ли не непреодолимое препятствие для татарской конницы (РК 1966: 148, 161; Неделин 2012: 20, 46—50). О численности болховского гарнизона можно судить лишь приблизительно. Так, в Полоцкий поход 1562/63 г. Болхов выставил 170 (Петров 2004: 44), а в поход 1580 г. против Литвы — 150 служилых людей (СМАМЮ 1914: 6—7, 10). Примерно столько же болховичей принимало участие в военных походах 10-х гг. XVII в. В то время общая численность защитников Болхова (детей боярских, городовых стрельцов, казаков, пушкарей, «подымных» и посадских людей) составляла порядка 600 человек, из которых на долю профессиональных военных приходилось примерно две трети от общего числа (РК 1849a: 47, 70; РК 1849b: 25—26, 34, 43, 128). Можно предположить, что приблизительно такой же численность и структура болховского гарнизона могла быть и в середине 1560-х гг. В июле 1562 г. крымские татары впервые совершили набег на «болховские места», однако были разбиты объединенными силами болховичей и карачевцев (ПСРЛ 1965: 299).

Почему Девлет-Гирей I решил нанести удар именно по Болхову? Выше мы уже писали, что из Крыма хан вышел с относительно небольшим войском19. Во многом это было обусловлено главной целью похода, ограничивавшейся грабежом пограничных регионов Руси и добычей ясыря. Конечно, ни хан Девлет, ни его окружение не собирались вступать в противоборство с главными силами царской армии. Логика предыдущих вторжений подсказывала, что «государевы большие воеводы» будут поджидать татар на центральном или же юго-восточном направлениях — в тульских, рязанских и пронских землях. При подобном раскладе нападение на юго-западные рубежи Московского государства, достаточно уязвимые, не имевшие значительных воинских гарнизонов и при этом находящиеся на почтительном удалении от районов сосредоточения основных русских ратей представлялось весьма перспективным. Можно полагать, что татар привлекали лежащие к северо-западу от Болхова «козельские места» — этот край давно находился в сфере

МАИАСП № 13. 2021

внимания крымской элиты, был мало потрепан вражескими набегами, а потому сулил богатую добычу20.

Рассказ о дальнейших событиях, связанных с русско-крымским военным противостоянием под Болховом, в официальном летописании и разрядных книгах имеет, как может показаться на первый взгляд, серьезные различия. Так, согласно Александро-Невской летописи, 7 октября хан приступил к Болхову, татары «из наряду по городу стреляли и к городу приступали, и князь Иван Золотова з детми боярскими из города выходил и с ним дело делал и языки поимал, а посаду ближних дворов пожечи не дал». 19 октября хан снял осаду и ушел в степь (ПСРЛ 1965: 348). В разрядных же книгах приход и отступление крымской орды датируется одним днем — 9 октября (РК 1966: 224; РК 1974: 45). В научной литературе показания источников получили различную трактовку. В.В. Пенской последовательно привел обе версии, отметив лишь, что датировка отхода хана 19 октября в летописи является явной опиской (Пенской 2011a: 13; 2012a: 150)21. Пересказ обеих версий случившегося содержится и в работе А.В. Виноградова (Виноградов 2007: 56—57). В.П. Загоровский кратко упомянул только об одном, разрядном (Загоровский 1991: 147), а А.Л. Хорошкевич — лишь о летописном описании болховского «дела» (Хорошкевич 2003: 429). А.М. Молочников и М.А. Несин, основываясь на собственных ошибочных вычислениях, всецело отдали предпочтение летописной версии событий (Молочников, Несин 2019: 184—185). Тем не менее, представляется, что летописная и разрядная трактовки имеют много общего и позволяют достаточно точно реконструировать ход кампании.

Поход «береговой рати» и оборона Болхова

После того, как 29 сентября в Москве стало известно о движении татарской орды, пятиполковая рать под руководством князя И.Д. Бельского заняла позиции на Оке. Сохранившаяся в разрядных книгах роспись «береговой рати» датируется 1 октября. В соответствии с ней, воеводские должности в изготовившейся в ожидании крымцев русской армии распределялись следующим образом:

• •    Большой полк — кн. И.Д. Бельский, С.В. Яковлев;

• •    полк Правой руки — кн. И.Ф. Мстиславский, И.П. Хирон Яковлев;

• •    Передовой полк — кн. П.М. Щенятев, И.В. Меньшой Шереметев;

• •    Сторожевой полк — кн. И.И. Турунтай Пронский, кн. А.И. Прозоровский;

• •    полк Левой руки — кн. И.А. Шуйский, кн. А.И. Татев (РК 1966: 223; РК 1974: 44; РК 1981: 206—207).

По-видимому, в тот день состоялись окончательное «разряжение» воевод «по полком», сопровождавшееся вручением им разрядных списков, а также смотр оказавшихся под их началом служилых людей. В ходе этой процедуры произошел неприятный инцидент: возглавлявший полк Левой руки кн. И.А. Шуйский разместничался, «списков детей боярских

МАИАСП № 13. 2021

Поход Девлет-Гирея I на русские земли и оборона Болхова в октябре 1565 г.

не взял, а сказал, что ему в Левой руке быти невместно для князь Петра Щенятева да для князь Ивана Пронсково» (РК 1981: 207)22. Обстоятельства, побудившие кн. И.А. Шуйского вступить в рискованный местнический конфликт накануне важнейшей боевой экспедиции, на протяжении длительного времени оставались загадкой для исследователей. Пролить свет на эту тайну смогла уникальная запись, не так давно обнаруженная одним из авторов этих строк в тексте неопубликованной частной разрядной книги дворян Болтиных (НИОР РГБ. Ф. 205. Собр. ОИДР. № 183. Л. 140—140 об.)23. В соответствии с ее показаниями, в ходе окончательной росписи воевод 1 октября кн. П.М. Щенятев, И.И. Пронский и И.А. Шуйский получили новые боевые назначения:

Таблица 2. Перемена полковых воевод Берегового разряда 1 октября 1565 г.

Должность	Разряд конца сентября 1565 г.	Разряд 1 октября 1565 г.
Передовой полк, первый воевода	кн. И.И. Пронский	кн. П.М. Щенятев
Сторожевой полк, первый воевода	кн. И.А. Шуйский	кн. И.И. Пронский
Полк Левой руки, первый воевода	кн. В.С. Серебряный	кн. И.А. Шуйский

Как можно видеть из таблицы, следствием подобной кадровой перестановки24 стало «понижение» кн. И.А. Шуйского с должности первого воеводы Сторожевого полка на формально равную ей, но фактически более «уязвимую» в местническом плане должность первого воеводы полка Левой руки. Желая сохранить местнические позиции своего рода и не допустить «потерьки», кн. Шуйский выступил против своих «обидчиков» — кн. Щенятева и Пронского. Местническую тяжбу, однако же, удалось пресечь на корню: главнокомандующий кн. И.Д. Бельский вкупе с другими полковыми воеводами отправили царю Ивану IV возмущенное послание, которое, надо полагать, было направлено против

МАИАСП № 13. 2021

своеволия кн. И.А. Шуйского. Наметившийся было конфликт удалось разрешить: воеводы остались при своих «местех», а руководимая ими русская армия изготовилась к нанесению решающего удара по неприятелю.

Полагаем, что вслед за воеводской росписью и произведением общевойсковых смотров пятиполковая «береговая» рать выступила навстречу Девлет-Гирею I. Произошло это вскоре после получения итоговых разрядных списков и известий о движении крымских татар к Болхову, вероятнее всего, 5 или 6 октября. К этому соображению нас подводит анализ перемещений ханских войск, а также событий, последовавших сразу после прихода татар к Болхову. Начнем по порядку.

Прежде всего, обратим внимание на скорость движения армии Девлет-Гирея I после форсирования ей Северного Донца. Оставшуюся часть Изюмского шляха, Пахнутцеву дорогу и отрезок пути от верховьев Оки до Болхова (порядка 550—600 км) крымские части преодолели за неполных 17 дней без учета переправы через Оку (которая, по аналогии с переправой через Северный Донец, могла занять от 1 до 2 дней). Таким образом, мы можем заключить, что орда двигалась со средней скоростью от 30 до 40 км/день — со скоростью весьма небольшой, обусловленной значительным размером ханской армии и присутствием в ее составе артиллерийского парка25. К 1 октября, дню окончательной росписи воевод «береговой» рати, хан должен был пройти порядка 350 км, то есть — находиться примерно на половине своего пути по Пахнутцевой дороге. Небольшая скорость движения татар, несомненно, облегчала задачу постоянного отслеживания их воинства. Действовавшие на южных рубежах станичники должны были регулярно отправлять в Москву сведения о путях следования крымского войска. В первых числах октября стало очевидным, что Девлет-Гирей I повернул на северо-запад. Вступив на Пахнутцеву дорогу, он неизбежно должен был выйти к верховьям Оки, а оттуда — пойти в практически незащищенные болховские и козельские земли.

Удостоверившись в том, что Девлет-Гирей I движется к Болхову, береговые воеводы поспешили к нему навстречу26. По мере продвижения пятиполковой рати на юго-запад в нее вливались гарнизоны «украинных» городов. Скорее всего, движение объединенного войска происходило через тульские земли, где к воеводе князю И.Д. Бельскому должен был присоединиться стоявший там трехполковый корпус удельного князя Владимира Старицкого27. В этом походе впервые приняли участие два отряда служилых людей «из опришнины»: один из них был отправлен к Болхову из Москвы, второй — из соседней с Болховом крепости Белев (РК 1966: 224; РК 1974: 45; РК 1981: 208)28. Посылка

МАИАСП № 13. 2021

Поход Девлет-Гирея I на русские земли и оборона Болхова в октябре 1565 г.

немногочисленных опричных отрядов против татар носила экстренный и во многом случайный характер. Оценив опасность крымского вторжения, находившийся в Троицком монастыре Иван IV бросил на южный рубеж недавно сформированные подразделения опричников. Опричные части не были разделены на полки и, наравне с гарнизонами «украинных» городов, являлись вспомогательными силами, посланными «в прибавку» к пятиполковой земской армии (Кобрин 2008: 103).

Расстояние от Коломны до Тулы и от Тулы до Болхова — около 250 км (Петров 1950: 122, 137) — русской армии пришлось преодолевать форсированным маршем. Из источников нам известно, что в случаях острой необходимости крупные конные соединения как русской, так и татарской армий могли покрывать в день 70—80 км и больше (ПСРЛ 1906: 488; Курбский 2015: 31; Шейхумеров 2020: 119—120). Следовательно, марш-бросок войск князя Бельского к Болхову, вероятно, мог занять не более 4—5 дней.

Когда же крымский хан подошел к Болхову и что произошло впоследствии? Внимательно присмотримся к упомянутым ранее двум версиям событий: летописной и разрядной. Соглашаясь с В.В. Пенским в том, что приведенная в копии официальной летописи дата отступления хана неверна (очевидно, следует читать — 9, а не 19 октября), констатируем, что в летописном тексте говорится о трехдневном «стоянии» татар под Болховом 7—9 октября, в разрядах же оно ограничивается половиной суток: от полудня («половины дни») до полуночи 9 октября. Что же за это время успел сделать Девлет-Гирей I? В соответствии с текстом летописи, едва подойдя к городу, татары произвели артиллерийский обстрел, после чего предприняли попытку поджечь посад, однако были отброшены контратакой защитников под предводительством князя И.А. Золотого Оболенского29. Все действо заняло несколько часов. Потерпев досадную неудачу, хан не успел «распустить войну», так как узнал о приближении основных сил русской армии. Тогда-то, очевидно, в ставке Девлет-Гирея I и было принято тяжкое решение: отступать в степь. В районе полуночи под покровом ночной темноты крымцы покинули лагерь (ПСРЛ 1965: 348; РК 1966: 224). Итак, при внимательном анализе летописного текста становится очевидным, что происходившие под Болховом боевые столкновения и последующее ретирование хана укладываются ровно в один день, задержаться на более длительный срок хан не имел возможности. Более того, посольская документация также сообщает, что Девлет-Гирей I «и одное ночи в государя нашего земле не начевал и людей в розгон не роспустил, и не токмо что полону взяли, и корму взяти не дали и пошел от украины спешно» (СРИО 1892: 344).

Какого числа произошло сражение под Болховом? И летопись (если принять во внимание описку хрониста), и разряды говорят об уходе крымцев в ночь с 9 на 10 октября. Причем Девлет-Гирей I явно спешил, как если бы «государевы большие воеводы» были совсем близко. Произведем соответствующие расчеты: армия князя И.Д. Бельского покинула Коломну в первые дни октября (наиболее вероятно, 5 или 6 числа). Следовательно, немного поторопившись, Бельский должен был достигнуть окрестностей Болхова едва ли не в одно

МАИАСП № 13. 2021

время с крымской ордой. Судя по всему, вечером 9 октября по завершении неудачного налета татар на посад Болхова разведка Девлет-Гирея I доложила о приближении русских ратей. Это стало полной неожиданностью для крымского хана. Не желая вступать в бой с главными силами царя Ивана, он почел за лучшее поспешно отступить. По сообщению болховского воеводы князя И.А. Золотого Оболенского, уже «в полночь царь и царевичи от города пошли прочь» (ПСРЛ 1965: 348)30.

Таким образом, и приход хана к Болхову, и артиллерийский обстрел городских стен, и сражение за болховский посад произошли в течение дня 9 октября. В ночь на 10-е число Девлет-Гирей I обратился в бегство. Что касается летописного сообщения о прибытии татар к Болхову 7 октября, то — здесь мы склонны согласиться с В.В. Пенским (Пенской 2019: 172) — в этот день в окрестностях города могли появиться передовые татарские разъезды, предварявшие приход главных сил крымского войска, очевидно, задержавшихся на переправах через Оку в одном-двух дневных переходах к югу от Болхова.

Изложенная выше версия событий находит косвенное подтверждение в записи, читающейся в ряде «пространных» частных разрядных книг. В соответствии с ней, окончательный «сход» главных сил русской армии князя И.Д. Бельского с воеводами «украинных» городов произошел «на Дольцех» (вероятнее всего — позднейший погост Долецкий, село Старые Дольцы Руцкого стана Белевского уезда (Елагин 1858: 504), в 20 км к северу от болховской крепости)31. По всей видимости, это событие и стало причиной стремительного отступления крымской орды: вслед за известием о «сходе» полков в Разрядной книге 1478—1603 гг.32 содержится указание, что «царь, услышев государевых воевод, побежал от Болхова прочь на поле»33 (другой вариант: «царь крымской побежал, послышав государевых людей»34). Сходным образом объяснял бегство Девлет-Гирея I и официальный летописец, опиравшийся, по всей видимости, на документацию разрядного архива: «слышав про царевых и великого князя воевод и про людей многих приход к Болхову, ... царь и царевичи от города и прочь пошли» (ПСРЛ 1965: 348). Аналогичен рассказ летописца Загряжских, сообщающий дополнительные детали о скором бегстве крымских войск: «И послышел царь, что идут государевы воеводы противу его со многими людьми, и побежял от Болхова прочь о полночи того же числа, а городу ничтоже не сотворил, но Божиею милостию, и Пречисто[й] Матери, и великих чюдотворец умолением послыша государевых воевод, побежял от города, никим же гоним, но гневом Божим, пометали бо во станех многие лошади, и ратную збрую, и верблюды» (ОР РНБ. F.IV.726. Л. 792).

Вместе с ханом ушли не все. Девлет-Гирей I шел от Болхова столь стремительно, что оставил в своем тылу отправленных на поиски «корма» фуражиров. Они-то и попали под горячую руку осмелевших защитников города: «и Божиим милосердием тех людеи крымских побивали и корму имати им не давали» (ПСРЛ 1965: 348). По окончании преследования татарских «летучих отрядов» 11 октября воевода кн. И.А. Золотой Оболенский отправил в Москву официальную весть о победе над татарами (ПСРЛ 1965: 348).

МАИАСП № 13. 2021

Поход Девлет-Гирея I на русские земли и оборона Болхова в октябре 1565 г.

Можно предположить, что, скорым маршем уйдя от погони, армия Девлет-Гирея I продолжила путь в спокойном темпе. По сообщению посольской документации, хан вернулся в Крым лишь 6 ноября — практически через месяц после бегства из-под Болхова (РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Кн. 12. Л. 59).

Иван IV по достоинству оценил расторопность своих полководцев. С приходом в Москву вести об отступлении крымской армии по царскому приказу «к бояром и воеводам з золотыми послано и велено отпустить воевод и людей по домом» (РК 1966: 224). Командный состав «береговой» армии кн. И.Д. Бельского и «тульской» группировки кн. Владимира Старицкого удостоился монаршей милости35. Опале не подвергся даже зачинщик местнической свары кн. И.А. Шуйский, действия которого вполне могли привести к срыву ответственной боевой операции (Белов 2021b)36. Отдельно следует сказать о руководителе болховской обороны — кн. И.А. Золотом Оболенском. Его участие в отражении крымского набега вызывает много вопросов. Еще 13 сентября, за полмесяца до того, как стало известно о движении татар к русской границе, по распоряжению Ивана IV кн. И.А. Золотой должен был оставить свою службу в Болхове — на его место был назначен новый воевода кн. В.В. Приимков Ростовский (РК 1966: 222). Вопреки царскому указу, в течение трех недель перемена городовых воевод так и не была осуществлена. Можно допустить, что кн. И.А. Золотой не успел передать дела своему сменщику или же был оставлен в должности решением земской Боярской думы и «береговых» воевод, на время богомольной поездки царя получивших право «царя и великого князя делом промышляти, посмотря по делу» (РК 1966: 222). Службу при дворе кн. Иван Андреевич начал не позднее середины 1550-х гг. (ТКиДТ 1950: 119). В 1559—1560 гг. он служит полковым воеводой на ливонском «фронте», в должности головы (позднее — есаула) присутствует при взятии Полоцка Иваном Грозным, а в 1562—1563 гг. получает назначение первым воеводой ливонских крепостей Вильяна, а затем — Алыста (РК 1966: 189, 190, 192, 201; Петров 2004: 50, 77). Оборона Болхова от армии Девлет-Гирея I в октябре 1565 г. стала последней известной службой князя Ивана. С этого времени его имя в источниках не фигурирует, а 3 января 1567 г. по его душе был сделан вклад в Троице-Сергиев монастырь (ВКТСМ 1987: 125)37. Находились ли его отставка и скорая кончина в какой-то связи с охлаждением царя к кн. Щепиным Оболенским38 или же с масштабной эпидемией второй половины 1560-х гг.39 — увы, источники не дают ответа на этот вопрос.

МАИАСП № 13. 2021

* * *

Набег осени 1565 г. обернулся неудачей для Крыма. Татарская армия смогла уклониться от лобового столкновения с царскими войсками, однако какого-либо значимого успеха не достигла. Заблаговременное выступление «государевых больших воевод» к месту предполагаемого вторжения, обеспеченное, как можно полагать, слаженными действиями русской разведки на «поле», стало неожиданностью для Девлет-Гирея I и вынудило его начать поспешное отступление. Дипломатические последствия похода были весьма велики. Разочаровавшись в своем союзнике, польско-литовском короле Сигизмунде II Августе, не начавшим активные боевые действия на западном «фронте» и тем самым не оттянувшим на себя часть вооруженных сил Московского государства, хан Девлет-Гирей I в декабре 1565 г. приступил к ведению мирных переговоров с прибывшим в Крым русским посольством. Активизация военного конфликта турецкой Порты с Габсбургами в Венгрии и неуклонное ухудшение крымско-литовских отношений уже в следующем 1566 г. привело ко временному прекращению татарских набегов на Россию (Виноградов 2007: 57—59; Пенской 2012a: 151—152).

Хронология Болховской кампании 1565 г.

• 2    сентября — «разряжение» воевод в пограничные города крымской «украйны».

13—14 сентября — перемена воевод в семи городах крымской «украйны» по приказу Ивана IV.

• 15    сентября — царско-боярский приговор об усилении гарнизонов Тулы и Михайлова.

• 16    сентября — начало похода Девлет-Гирея I с Конских Вод к русской границе.

• 19    сентября — царско-боярский приговор об организации усиленной обороны крымских рубежей.

• 21    сентября — отъезд Ивана IV на богомолье в Троице-Сергиев монастырь; обнаружение крымского войска русскими сторожами на переправах через р. Северный Донец.

• 29    сентября — получение в Москве вести о походе Девлет-Гирея I.

• 1    октября — роспись «больших воевод» пятиполковой армии на р. Оке; местнический конфликт кн. И.А. Шуйского с кн. П.М. Щенятевым и И.И. Пронским.

• 5 —6 октября (или около этой даты) — выступление армии кн. И.Д. Бельского к Болхову.

• 7    октября — появление передовых частей крымских татар у Болхова.

• 9    октября — приход Девлет-Гирея I к Болхову, артиллерийский обстрел крепости, бой за болховский посад с людьми кн. И.А. Золотого Оболенского; отступление Девлет-Гирея I при известии о приближении главных сил русской армии.

• 10    октября — бои с «летучими отрядами» крымских татар в окрестностях Болхова.

• 11    октября — отправка в Москву болховским воеводой кн. И.А. Золотым Оболенским вести о победе над татарами.

• 6    ноября — возвращение Девлет-Гирея I в Крым.

  МАИАСП № 13. 2021

  
  

  Поход Девлет-Гирея I на русские земли и оборона Болхова в октябре 1565 г.

Приложение

Неизданные записи о Болховском походе из летописца Загряжских и Разрядной книги Болтиных публикуются в упрощенной орфографии. Титла раскрыты, выносные и восстановленные буквы введены в основной текст. Буква «ъ» на конце слов опускается.

№ 1Из летописца Загряжских начала XVII в.

Основная часть летописной статьи совпадает с текстом Государева разряда. Едва ли эта статья появилась в результате сокращения записи официальной разрядной книги; вероятнее всего, она восходит к общему протографу двух памятников. Уникальны известия летописца о времени выступления «береговой» армии к Болхову и обстоятельствах поспешного бегства Девлет-Гирея I. Указанная в летописце причина отступления крымского войска — получение ханом вести о приближении главных сил русской армии — подтверждается другими источниками разрядного происхождения.

Лѣта 7074 сентября в 29 день писал ко государю царю и великому князю Ивану Васильевичю ис Путимля намѣсник князь Григорей Мещерской, что прибежял к нему в Путимль от станичной головы от Романа Семичюва сын боярской ноугородец Гриша Яцково, а сказывал, что ехал Роман верх Корца, и на Каменом броду сентября в 21 дня стоят многие люди, и огни горят многие, и пушки слышали. А князь Григорей писал ко государю по Романове же присылке Семичова, что пришли люди в Русь на Изюм курган да на Савин перевоз, а Донец возились два дни.

И по тѣм вестем бояре и воеводы князь Иван Дмитреевич Бельской с товарищи пошли с Москвы на Коломну, да на Коломне же велел государь быти царевичю Кайбуле да царевичю Ибаку.

И писали ко государю царю, что крымской царь идет к Болхову, и бояре и воеводы по тем вестем пошли против царя к Болхову. А из опришнины были воеводы и ходи под царя з бояры и воеводами со князем Иваном Дмитреевичем Бельским князь Ондрѣй Петрович Телятевской да князь Дмитрей да князь Ондрѣй Ивановичи Хворостинины.

И пришол крымской царь к Болхову октября в 9 день о полудни. И послышел царь, что идут государевы воеводы противу его со многими людьми, и побежял от Болхова прочь о полночи того же числа, а городу ничтоже не сотворил, но Божиею милостию и Пречисто[й] Матери, и великих чюдотворец умолением, послыша государевых воевод, побежял от города, никим же гоним, но гневом Божим, пометали бо во станех многие лошади и ратную збрую, и верблюды.

ОР РНБ. F.IV.726. Л. 792

№ 2Из Разрядной книги дворян Болтиных последней четверти XVII в.

Текст Разрядной книги Болтиных складывался на протяжении всего XVII столетия. В интересующей нас части она, возможно, восходит к несохранившейся разрядной книге князей Ростовских (Анхимюк 2005: 406). Годовая статья за 7074 (1565/1566) г. близка к

МАИАСП № 13. 2021

записям опубликованных РК 1559—1605 гг. и РК 1475—1605 гг., но содержит оригинальное окончание. Она отразила процесс кадровой перестановки в «береговой» армии кн. И.Д. Бельского накануне похода к Болхову. Именно эта перетасовка военного командования спровоцировала местнический выпад кн. И.А. Шуйского против кн. П.М. Щенятева и кн. И.И. Турунтая Пронского (Белов 2021b).

(л. 139 об.) Лѣта 7074-го сентября в 19 день по государеву приговору со всеми бояры нынѣ, что царь крымской или бальшии воинския люди пойдут на государеву украйну, и баяром и воеводам князю Ивану Федоровичю Бельскому да князю Ивану Федоровичю Мстисловскому, да князю Петру Михайловичю Щенятеву, да князю Василью Семеновичю Серебряному итти на Коломню и государевым делом промышляти, смотря40 по делу.

Того же месяца в 29 день по путим[ль]ским вестям, что чают царева приходу, и князь Иван Бельской да князь Петр Щенятев пошли на Коломню, да на Коломне же быти царевичю Ибаку. На Коширу баярин князь Иван Федорович Мстисловской. А которым воеводам на Коломне по украйным городом итти, и тому роспись:

На Коломнѣ баярин князь Иван Дмитриевич Бельской да князь Иван Иванович Турунтай Пронской, да Иван Петрович Яковлев, да воевода князь Андрѣй Иванович Татев. На Коломнѣ же князь Петр Михайлович Щенятев да князь Василей Семенович Серебряной.

// (л. 140) На Кошире Семен Васильевич Яковлева.

В Серпухове князь Иван Андрѣевич Шуйской да князь Александр Иванович Прозоровской41.

В Калуге баярин Иван Меньшой Шереметев.

А как крымской царь приходил к Болхову, были баяря и воеводы по полком:

В Большом полку баярин князь Иван Дмитриевич Бельской да Семен Васильевич Яковлев. Да в Большом же полку быти бала царевичю Ибаку, и он не был, а был болен.

В Правой руке баярин князь Иван Федорович Мстисловской да Иван Петрович Яковлев. Да в Правой же руке был царевич Кайбула, а с ним князь Иван князь Григорьев сын Долгарукова.

В Передовом полку баярин князь Петр Михайлович Щенятев да Иван Меньшой Шереметев.

В Сторожевом полку баярин князь Иван Иванович Турунтай Пронской да князь Александр Прозоровской.

В Левой руке воеводы князь Иван Андрѣевич Шуйской да князь Андрей Татев.

И к государю писал князь Иван Бельской и все баяре, что князь Иван Шуйской спискав не взял42, что ему в Левой руке быти невмесно для князь Петра Щенятева.

Того же лѣта 7074-го на Коломне были воеводы по полком:

В Большом полку князь Иван Дмитриевич Бельской да Иван Петрович Яковлев.

• // (л. 140 об.) В Правой на Кошире князь Иван Федорович Мстисловской да Микита Романович Юрьев.

В Передовом полку в Колуге князь Иван Иванович Турантай Пронской да Иван Васильевич Шереметев Меньшой.

В Сторожевом полку в Серпухове князь Иван Андрѣевич Шуйской да князь43 Михайло Иванович Воротынской.

МАИАСП № 13. 2021

Поход Девлет-Гирея I на русские земли и оборона Болхова в октябре 1565 г.

В Левой руке на Коломнѣ князь Василей Семенович Серебреной да и Василей Иванович Умной.

А как царь крымский пошел под Болхов, и государь велел быти в Большом полку з Бельским Семену Васильевичю Яковлеву. А Ивану Петровичю Яковлеву велел государь быти со Мстисловским в Правой руке. А в Передовом полку государь велел быти князю Петру Михайловичю Щенятеву. А из Передового полку князю Ивану Пронскому велел государь быти в Сторожевом полку. А князю Ивану Андрѣевичю и[з] Сторожевого полку, а князю Ивану велел государь быти в Левой руке князю Ондрѣю Татеву.

Того же году стало опришнина у царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии.

Того же год было поветрия на людии.

РГБ. Ф. 205. Собрание ОИДР. № 183. Л. 139 об. — 140 об.