Политическая деятельность Юсуфа Акчуры в Российской Империи (1904-1908): к специфике Мусульманского либерализма

Существует распространенное мнение, что среди мусульманских общественных деятелей и политиков начала ХХ века большинство симпатизировали либералам, а также отчасти социалистам (молодежь). Если говорить о либеральном спектре интеллигенции, то исследователи выделяют внутри российского либерализма несколько течений: умеренно-консервативное (их олицетворяют октябристы), центристско-либеральное (кадеты и прогрессисты) и леворадикальное (левое крыло кадетов). Аналогичное деление можно наблюдать среди мусульманских либералов [21, с. 112—114].

Названное деление довольно условно. Некоторые политики под влиянием жизненных обстоятельств меняли свои левые взгляды на более умеренные и даже консервативные, занимая более осторожную позицию (в частности, Га-лимджан Баруди после ссылки 1908 года стал гораздо осторожнее и умереннее в своих поступках). Другие же либералы в процессе общественно-политической деятельности, вероятно, в условиях общей радикализации российского общества, «левели» и становились более радикальными в своих устремлениях. Приверженность тому или иному течению зависела от множества факторов: личных симпатий и предпочтений, образа жизни и профессиональной сферы, даже от возраста и социального статуса.

Лидерами и идеологами умеренного крыла мусульманских либералов считаются Габдера-шид Ибрагимов (1857—1944), Галимджан Бару-ди (1857—1921). К их числу, по нашему мнению, можно отнести Исмаила Гаспринского (1851— 1914) и Садри Максуди (1878—1957), несмотря на то, что между ними была большая разница в возрасте. Условный центр был представлен такими фигурами, как Али-Мардан-бек Топчиба-шев (1862—1934), Гайса Еникеев (1864—1931), Фатых Карими (1870—1937), Селимгирей Джан-тюрин (1864—1926), Юсуф Акчура (1876—1935) и др. [6, 9, 1, 4, 7].

Некоторые из названных общественных деятелей принимали активное участие в общественно-политической жизни страны, участвовали в создании политических партий, даже были избраны в Думу (Саид-Гирей Алкин, Садри Максуди, Гайса Еникеев, Али-Мардан Топчиба-шев и др.) или же баллотировались, но не были допущены до выборов властями (Юсуф Акчура, Габдерашид Ибрагимов) как опасные элементы (подробнее об участии лидеров мусульманского движения в деятельности Государственной Думы Российской империи см., например, [20]). Другие же не баллотировались сознательно

(Исмаил Гаспринский), дистанцируясь от активной и очевидной политической деятельности (Риза Фахретдин, Фатых Карими). Но даже не будучи депутатами, не вступая в политические партии и не занимаясь партийной деятельностью, они поддерживали с фракцией неформальные, но очень тесные и долговременные контакты, что позволяет причислять их к политикам в широком смысле этого слова (Исмаил Гаспринский). В политической жизни России начала ХХ века важную роль играли такие политические институты, как политические партии и парламент (Государственная Дума, 1906—1917). В то время, когда далеко не все политические партии получили государственную регистрацию, т. е. не были легализованы (в том числе и «Мусульманский союз»), Государственная Дума представляла собой единственную легальную политическую трибуну.

Основными каналами взаимодействия отдельных влиятельных общественных деятелей с институционализированной частью политиков (в том числе мусульманских депутатов Государственной Думы), помимо личных контактов и личной переписки, выступали серия неформальных совещаний, организованных по инициативе фракции, а также работа общественного Бюро, включавшего общественных деятелей. Соотношение институциональных и неформальных контактов, их характер и переплетение, а также персональная позиция наиболее влиятельных мусульманских политиков и общественных деятелей — эти факторы определяли политический ландшафт в позднеимперской России.

«Политическая карьера» Юсуфа Акчуры (1876—1935), который был весьма близок по взглядам к Исмаилу Гаспринскому, но по тактике, по стилю политической активности тяготел к Г.-Р. Ибрагимову, была весьма показательной, отчасти типичной, отчасти нетипичной для российских мусульман.

Юсуф Акчура никогда не скрывал своей приверженности политической сфере. Он имел политологическое образование (окончил Высшую школу политических наук), являлся автором ряда работ на политические темы, в том числе брошюр «Три политики», «Идеологические течения в Европе», «Политика и экономика», «Уроки политической истории», а также многочисленных газетных статей, являлся членом не только «Мусульманского союза», но и активным членом кадетской партии. Более того, он выступал за сближение мусульманской и общероссийской либеральных партий, т. е. за фак- тическое превращение «Иттифак аль-муслимин» в «филиал» партии кадетов. Юсуф Акчура, в отличие от Исмаила Гаспринского, имел большое желание стать депутатом Государственной Думы. В отличие от Г.-Р. Ибрагимова, он рассматривался как наиболее желательный кандидат с большими шансами на избрание. Но оба потенциальных мусульманских кандидата были заблаговременно сняты с предвыборного марафона.

Вообще, вся избирательная кампания Юсуфа Акчуры очень показательна для российской политической культуры начала ХХ века. Вернувшийся на родину в 1903 году Юсуф Акчура сразу окунулся в общественно-политическую жизнь и к весне 1906 года зарекомендовал себя как активный политик и влиятельный деятель с либеральными взглядами, которые он мог артикулировать на страницах редактируемой им газеты «Казан мухбире» (Ю. Акчура являлся фактическим секретарем газеты и автором большинства передовых статей на политические темы). Шансы Юсуфа Акчуры стать депутатом были настолько высокими, что властям понадобилось использовать для его устранения «административный ресурс»: в начале марта 1906 года, незадолго до выборов в Думу 1-го созыва, Ю. Акчура был арестован [17, с. 13—14]. Перед этим был произведен обыск в редакции газеты «Казан мухбире» и на его квартире, оказавшийся безрезультатным. Тем не менее Ю. Акчура был помещен в тюрьму. Депутацию из членов мусульманской общины Казани и членов губернского отделения кадетской партии, отправившуюся к губернатору хлопотать об освобождении популярного деятеля, ждало разочарование. Губернатор заявил, что не владеет информацией и даже не знает о произведенном аресте. Прокурор же заявил, что арест Акчуры произведен в порядке охраны, а потому это дело ему не подчиняется. Телеграмма из столицы от руководства кадетской партии со свидетельством, что Юсуф Акчура является членом ЦК партии кадетов и кандидатом в депутаты, также не имела особого успеха.

Поскольку по распоряжению министра внутренних дел лицам, находящимся под стражей, было запрещено участвовать в выборах, цель ареста была полностью достигнута. Кандидатура Ю. Акчуры была снята с предвыборного списка Партии народной свободы. Сам арестованный, просидев чуть более месяца в тюрьме, так и не получив никакого обвинения, на следующей день после окончания избирательной кампании был освобожден [5, 6 марта, № 61; 7 марта, № 62; 20 марта, № 73; 18 апреля, № 96]. Единственным положительным итогом этого тю- ремного заключения стало то, что после выхода на свободу Юсуф Акчура предпринял меры по составлению при тюрьмах мусульманской библиотеки, организовал сбор пожертвований книгами и деньгами и даже проектировал открытие при тюрьмах школы для неграмотных мусульман [5, 22 апреля, № 100].

Несмотря на то что Юсуф Акчура был лишен возможности баллотироваться в Думу, а мусульманская фракция таким образом потеряла потенциально одного из наиболее подготовленных к парламентской деятельности персон, в период работы Думы 1-го и 2-го созывов (1906—1907 гг.) он был близок к мусульманским парламентариям. Известно, что Юсуф Акчура с осени 1905 года входил в состав редакции газеты «Казан мухбире», исполняя обязанности секретаря. В период работы I и II Думы он был автором большинства передовиц, появлявшихся в газете и посвященных деятельности российского парламента и его мусульманских депутатов (некоторые из этих статей были переизданы в новейшее время, например, [8, с. 682—707]). В этих статьях Юсуф Акчура освещал ход и итоги избирательной кампании, образование и деятельность мусульманской парламентской группы. Некоторые публикации стали итогом поездок Юсуфа Акчуры и ряда других мусульманских политиков в столицу, где они должны были оказать избранным от мусульманских регионов депутатам помощь в организации парламентской деятельности. В 1907 году газета «Казан мухбире» перешла в новые руки, что привело к смене редакции и изменению редакционной политики. Поэтому начиная с 1908 года, т. е. в начальный период работы Думы 3-го созыва, парламентские обзоры за подписью Ак-чуры стали появляться в оренбургской газете «Вакыт» [8, с. 721—744].

В многочисленных газетных статьях на думскую тематику Юсуф Акчура очень подробно останавливался на теме политической и национальной автономии, не только знакомя татарских читателей с тем, как эта идея обсуждалась в российских политических кругах, но и побуждая татарскую политическую общественность играть более активную роль в этом автономистском движении. В этом отношении позиция Юсуфа Акчуры была очень близка к взглядам и поступкам Габдерашида Ибрагимова.

Весьма показательна история вхождения Ю. Акчуры в руководящий орган кадетской партии. Благодаря обширным знакомствам в среде российской интеллигенции, он рано вошел в либеральные круги, участвовал в работе большин- ства кадетских съездов периода Первой русской революции (2—4 съезды), представляя на них интересы мусульманского населения страны. Хотя среди делегатов второго и третьего съездов кадетской партии встречаются мусульманские имена, все же мусульманское население страны было представлено очень слабо. Так, например, участниками второго съезда, проходившего с 5 по 11 января 1906 года, были два делегата-мусульманина из Казани (Ю. Акчура и С. Галикеев). В работе третьего съезда, состоявшегося непосредственно перед созывом I Думы 22–25 апреля 1906 года, принимал участие один мусульманин из Уфы — Дауд Шейх-Али [13, № 4, 29 января, Приложение; № 18, 6 мая]. Именно Д. Шейх-Али поднял вопрос о мусульманском представительстве в центральном комитете партии. Несмотря на разъяснения организаторов о невозможности решения этого вопроса по регламенту, к удивлению членов ЦК, съезд решил его утвердительно. В итоге Юсуф Акчура был избран членом ЦК партии, что свидетельствовало о попытках кооптации представителей мусульманской политической элиты с кадетами и, безусловно, сыграло свою роль в последующем присоединении мусульман-перводумцев к кадетской фракции.

То, каким образом и в какой обстановке проходило принятие данного решения, свидетельствует, как минимум, об отсутствии в тот период у руководства кадетской партии продуманной стратегии взаимоотношения с отдельными национальными движениями. Просто в тех условиях инициатива мусульман, хотя и оказалась несколько неожиданной, но пришлась весьма кстати. Партийная деятельность Юсуфа Акчуры может служить характерным примером персонифицированности распространения либеральных идей в мусульманской среде. Подобное взаимодействие было больше на уровне отдельных личных контактов и редко выходило за рамки этой парадигмы.

Очень показательна и та характеристика, которая дана в мемуарах видных российских либералов (кадетов) в отношении Юсуфа Акчу-ры. Из определенного ряда свидетельств хотелось бы выделить свидетельства и заметки Ариадны Тырковой-Вильямс [16, 15, 12].

Ариадна Тыркова-Вильямс, будучи убежденной феминисткой, довольно критически оценивала позицию Юсуфа Акчуры по женскому вопросу. В частности, на втором съезде кадетской партии Юсуф Акчура выступил против предоставления женщинам политических (избирательных) прав, настаивая на сохранении за му- сульманами многоженства и прочих «особенностей» женского статуса. С точки зрения убежденной феминистки (эмансипистки), для Ариадны Тырковой-Вильямс позиция Юсуфа Акчуры представлялась неприемлемой либеральной кадетской партии, поскольку вносила в ее идеологию раздрай и «нотки политической отсталости».

Встретившись с Юсуфом Акчурой и Гаязом Исхаки вновь уже в Турции (где Тыркова-Виль-ямс с октября 1911 по октябрь 1912 года жила и работала корреспондентом ряда столичных изданий), она записала в дневнике одно любопытное наблюдение: «[Ахмед] Агаев [=Агаоглу] и Юсуф [Акчура] ругают Россию, но они вынесли из нее демократизм» [12, с. 132]. Это очень показательно: будучи в сравнении с российскими либералами немного консерваторами (традиционалистами), попадая на Ближний Восток, российские мусульмане выступали европеизированными мусульманами с весьма либеральными взглядами. Ариадна Тыркова-Вильямс много общалась с Гаязом Исхаки и Юсуфом Ак-чурой, которые выступали в роли «проводников» по Стамбулу. В частности, 28 октября 1911 года она записала в своем дневнике: «С 11 ч[ас] до 5 мы проходили с Исхаковым по Стамбулу. Прошли и проехали его насквозь» [12, с. 103]. Довольно подробно она пересказывает беседу с Юсуфом Акчурой, состоявшуюся в июле 1912 года, в которой последний рассказывал о своей молодости, об участии в заговоре против Абдул-Хамида и последующей жизни. Еще хотелось бы привести одну цитату из ее дневника, в которой дается яркая характеристика Гаязу Исхаки: «В нем сидит самая подлинная тоска по русской родине. Там его гнали, издевались, цензор месяцами не давал разрешения на печатание его произведений, пьесы его не допускаются к постановке, и все-таки Россия для него родина, он ее нежный духовный сын» [12, с. 132].

Нередко российский либерализм отождествляется с партией кадетов (Партия народной свободы), которая занимала доминирующие позиции среди политических партий либерального толка начала ХХ века. Хотя это утверждение и спорно, так как либерализм представляет собой более широкое явление, в основе этого тождества лежит стремление кадетов «монополизировать роль либеральной партии». От того, насколько кадетам удавалось осуществить подобные претензии, зависело и отношение к либерализму, либеральной идее, доктрине и политическому движению в конечном счете, которые рассматривались через призму отношения к партии кадетов, к ее успехам и промахам.

Среди российских мусульман традиции политической деятельности были чрезвычайно слабыми, что было связано и с отсутствием собственной политической партии. «Мусульманский союз» (в русской печати встречается другое название — «Общество мусульман-конституционалистов») — в то время единственное из собственно мусульманских партийных образований — находился в процессе создания, и формирование его происходило под сильным организационным и идейным влиянием кадетов [10, с. 217—218; 20, с. 232]. В этих условиях кандидаты в депутаты от мусульман нередко шли на выборы в блоке с кадетами, поддерживая их программу, тем более что все попытки (последняя — весной 1907 года) легализовать «Мусульманский союз» не увенчались успехом. Впрочем, не было легализована и кадетская партия (13, № 10, 10 марта, с. 771).

Либеральное течение в национальном движении было представлено группой лиц, симпатизировавших идеям партии конституционных демократов (кадетов). И в данном случае распространение либеральных идей первоначально происходило на уровне межличностных контактов и личных связей, а также вследствие контактов мусульман с представителями российского общества в высших учебных заведениях или же общеимперских общественных институтах. Такой общественной и политической «школой» для мусульманских либералов первоначально стали органы местного самоуправления, особенно земские учреждения, городские думы и управы. По словам Т. Свиетоховского, ядром азербайджанского либерализма стали мусульманские представители в Бакинской городской думе [3, 2, 14, 11]. То же самое можно сказать и о распространении либеральных идей среди мусульман Волго-Уральского региона, особенно в таких центрах, как Казань, Уфа, Оренбург и др. [21].

Не менее значимым для распространения либеральных идей было наличие креативных личностей, способных не только усваивать, но и генерировать различные идеи, создавать вокруг себя общественно и политически активное пространство. Личностный фактор был чрезвычайно важным, особенно в условиях неразвитости политических институтов. Поэтому точечные персональные репрессии властей в отношении наиболее влиятельных персон (Юсуф Акчура и Габдерашид Ибрагимов были вынуждены покинуть Россию из-за опасений преследований, Га-лимджан Баруди был сослан в административном порядке, братья Буби и др. подвергнуты судебному преследованию и пр.) были так успешны для дезорганизации процесса создания и функционирования политических партий среди мусульманского населения России.

• 1.    Imanov Vügar. Ali Merdan Topchibashi (1865— 1934): Lider Bir Azdin ve Bagimsiy Ayerbazcan Cumhurizetiʼnin Temsili. Istanbul, 2003. 303 p.

• 2.    Swietochowski T. Russia and Azerbaijan:  a

  Borderland in Transition. N. Y. : Columbia University Press, 1995. 289 p.

• 3.    Swietochowski T. Russian Azerbaijan, 1905—1920. The shaping of national identity in a muslim community. Cambridge : Cambridge University Press, 2004. 272 p.

• 4.    А. М. Топчибаши: документы из личных архивов. 1903—1934. М., 2012.

• 5.    Вечернее эхо. 1906.

• 6.    Ганкевич В. Ю. На службе правде и просвещения. Краткий биографический очерк Исмаила Гаспринского (1851—1914). Симферополь, 2000. 328 с.

• 7.    Гасанлы Джамиль. Али Мардан-бек Топчибашев: жизнь за идею. М., 2014. 608 с.

• 8.    Йосыф Акчура: әдәби, тарихи әсәрләр һәм мәкаләләр җыентыгы / Мәсгуд Гайнетдинов. Казан, 2011. 777 б.

• 9.    Исмаил Гаспринский: историко-документальный сб. Казань, 2006.

• 10.    Исхаков С. М. Общероссийская партия мусульман // История национальных политических партий России : Материалы конф. М. : РООСПЭН, 1997. С. 214—239.

• 11.    Мэмэдов Х. М. Азербайджан милли хэрэкэте (1875—1918-чи иллэр). Баку, 1996.

• 12.    Наследие Ариадны Владимировны Тырковой. Дневники. Письма / сост. Н. И. Канищева. М. : РОССПЭН, 2012. 1111 с.

• 13.    Право. 1906—1907.

• 14.    Сеид-Заде Д. Азербайджанские депутаты в Государственной Думе. Баку, 1991.

• 15.    Тыркова-Вильямс А. Воспоминания. То, чего больше не будет / предисл. В. В. Шелохаева. М., 1998.

• 16.    Тыркова-Вильямс А. Старая Турция и младотурки. Год в Константинополе. Пг., 1916.

• 17.    Усманова Д. М. Депутаты от Казанской губернии в Государственной Думе России. 1906—1917. Казань, 2006. 496 с.

• 18.    Усманова Д. М. Иттифак аль-муслимин // Большая Рос. энцикл. М. : Науч. изд. «Большая Российская энцикл.». Т. 12. И—К. М., 2012. С. 232.

• 19.    Усманова Д. М. Мусульманские представители в Российском парламенте. 1906—1916. Казань, 2005. 584 с.

• 20.    Усманова Д. М. Парламентская деятельность Габдерашита Ибрагима: миф или реальность? // Габдерашит Ибрагим : науч.-биогр. сб. (на тат. яз.). Казань, 2011. С. 311—330.

• 21.    Ямаева Л. А. Мусульманский либерализм начала ХХ века как общественно-политическое движение (по материалам Уфимской и Оренбургской губерний). Уфа, 2002. 300 с.