Политическая полиция России конца ХIХ - начала ХХ века в отечественной историографии

ческий характер работ. В основном они посвящены обоснованию необходимости реформирования жандармско-полицейского аппарата2, а также вопросам использования провокаторских приемов органами политического сыска3.

Особняком стоят работы, созданные специально по поручению Департамента полиции (ДП) для исполнительных чинов полицейских учреждений. Речь идет о трудах, касавшихся правовых условий функционирования учреждений политической полиции. Выходившие в виде сборников и сводов для руководства, они содержали действовавшие на момент издания приказы и циркуляры ДП, штаба Отдельного корпуса жандармов (ОКЖ) и других правительственных учреждений. Проводя обобщающий экскурс в историю становления и развития полицейских учреждений в России, составители сборников разъясняли права и обязанности жандармских чинов в области наблюдения, производства дознаний, а также рассматривали некоторые вопросы организационного, строевого и хозяйственного плана, относившиеся к подразделениям корпуса жандармов4. В настоящее время данные издания сохраняют актуальность прежде всего в силу репрезентативной источниковой базы.

Своеобразной разновидностью литературы по истории управленческого аппарата России являются юбилейные ведомственные издания. Интересующий нас начальный период деятельности ДП кратко освещен в юбилейном очерке “Министерство внутренних дел. 1802–1902”, написанном чиновниками указанного учреждения5.

Весьма скупо представлена в дореволюционной историографии и неофициальная история министерства внутренних дел. Фактически единственная работа на эту тему - исследование петербургского профессора Н.В. Варадинова -имеет чисто справочное значение6.

Таким образом, дореволюционная историография не дала цельного представления о политической полиции Российской империи. Однако самими полицейскими чинами и их противниками были поставлены актуальные вопросы оценки эффективности методов политического сыска в России, их этической правомерности, целесообразности большой централизации полицейской службы в России, способов борьбы с политическим терроризмом и некоторые другие.

Как известно, после Февральской революции Временным правительством были созданы специальная Чрезвычайная следственная комиссия по расследованию противозаконных действий бывших министров и других должностных лиц (по итогам ее работы вышли стенографические отчеты допросов крупных деятелей политического сыска7), а также Комиссии по разбору документов Департамента полиции, Охранных отделений, Губернских жандармских управлений и учреждений. С этого времени начинают выходить очерки и книги, раскрывающие тайны жандармерии и полиции. Их авторами часто были члены этих комиссий: В. К. Агафонов, С. Г. Сватиков, М. А. Осоргин, С. Б. Членов8. Эти работы посвящены заграничной и секретной агентуре, деятельности охранных отделений, анализу методов и приемов политического сыска, вопросам провокаторства. В них впервые разработаны классификации секретных сотрудников, прослежены внутрипартийные связи, отмечены изменения в системе методов, применявшихся органами политического сыска в целях контроля над поведением членов партии.

Особенно увеличился поток работ, посвященных изучению деятельности царской политической полиции, в середине 20-х – начале 30х гг., когда к изучению материалов полицейских архивных фондов приступили профессиональные историки. На основе марксистской методологии предпринимаются первые попытки анализа деятельности учреждений политического сыска и методов их работы9. Однако авторы касались только отдельных аспектов деятельности данных учреждений, не пытаясь дать общей картины развития политической полиции империи. Министерство внутренних дел изображалось в исключительно мрачных тонах, как олицетворявшее все самое реакционное в царской России. Анализируя советскую литературу 1920-1930-х гг., З.И. Перегудова отметила, что единственной работой, посвященной непосредственно центральным органам политического сыска империи, была монография П.А. Шуйского “Департамент полиции. 1880 – начало ХХ”. Высоко оценивая документальную базу работы, исследователь посетовала на то, что такие основные вопросы, как структура учреждения, место Департамента полиции в системе политического сыска России, в ней остались нераскрытыми10. К сожалению, изданная в 1930 г. на украинском языке работа П.А. Шуйского не переиздавалась и является библиографической редкостью.

В целом, период становления советской историографии (1917 – 1930-е гг.) отличался преобладанием негативных оценок роли государственных институтов и политического руководства Российской империи. Внимание исследователей акцентировалось на методах борьбы царизма с революционным движением, на разоблачении реакционной сущности царской полиции и, в первую очередь, секретной агентуры. И данная направленность не позволила историкам этого времени объективно проанализировать деятельность политической полиции России. Остались неразработанными практически все вопросы, касавшиеся структуры, формирования, функционирования и комплектации как центральных, так и местных органов полиции империи.

Заслуживают внимания публикации воспоминаний бывших жандармов - руководителей сыска империи11. Некоторые авторы поставили такие важные вопросы, как причины неэффективности деятельности органов охраны политического строя, следствием чего стало развитие революционного движения. Следует подчеркнуть, что мемуарные издания по теме интересны не только богатейшими документальными материалами, но и рассмотрением механизмов деятельности политической полиции России.

Со второй половины 1930-х гг. усиливается идеологическое давление на отечественную историческую науку. Вышедший в 1937 г. “Краткий курс истории ВКП (б)” четко установил критерии оценок дореволюционных событий. Изучение политической полиции России прервали и начавшиеся репрессии как “старых” революционеров, так и бывших работников политического сыска. Архивные фонды ДП и Отдельного корпуса жандармов были засекречены. До конца 1950-х гг. исследования, посвященные каким-либо аспектам организации и деятельности политической полиции России, за редким исключением, почти не появлялись в открытой печати12. В то же время органы ОГПУ, а затем Главного архивного управления НКВД, соответствующим образом обработав нормативные акты и делопроизводственные и другие документы, продолжили (ранее подобные справочники были изданы в 1927 и 1929 гг.) традицию публикации материалов с целью их использования в оперативной деятельности внутри страны13 и, очевидно, за рубежом14.

В 1958 г. часть фонда ДП Российской империи была рассекречена, и в начале 60-х гг. после длительного перерыва появились новые научные исследования по рассматриваемой проблеме. В контексте истории государственных учреждений дореволюционной России выделяется монография Н. П. Ерошкина15. В этой работе, как и в последующих монографиях и учебных пособиях16, автор вслед за своим учителем П. А. Зайончков-ским17 разрабатывает концепцию самодержавия, где определяет и место политической полиции. Отметив возрастающее значение политического сыска в жизни страны в начале ХХ в., и выявив взаимосвязь между ростом штата чиновников ДП и ростом революционного движения, автор пришел к выводу о кризисе самодержавия в России. Именно Н. П. Ерошкину одному из первых удалось объективно взглянуть на российское полицейское ведомство.

Историей Министерства внутренних дел Российской империи и его различных ведомств заинтересовались и советские правоведы18. Авторы через призму нормативно-правовых актов составили адекватное представление о системе политических институтов царизма и тем самым более точно определили место и роль ДП и подведомственных ему учреждений в данной системе. Особый интерес представляют монографии Р. С. Мулукаева “Полиция и тюремные учреждения дореволюционной России” и Д. И. Шинд-жикашвили “Сыскная полиция царской России в период империализма”, “Министерство внутренних дел царской России в период империализма”. Работы содержат комплексную историю полицейских учреждений; в них разграничены понятия уголовный и политический сыск; доказаны самостоятельность каждого вида полиции; рассмотрены различные классификации внутренней и внешней полицейской агентуры. По существу, эти авторы впервые начали изучение уголовной полиции дореволюционной России.

С 80-х гг. ХХ в. в советской исторической науке наблюдается всплеск интереса к политической истории России вообще и к истории царской полиции в частности; расширяется география и проблематика исследований по теме. По мере изучения приемов и методов борьбы ДП с революционным движением вновь усиливается внимание к провокаторской деятельности секретных сотрудников и борьбе с ними в революционных организациях. Этим вопросам посвящены работы Б. К. Эренфельда, М. Е. Соловьева, А. П. Кознова, Н. Н. Ансимова19. Основным недостатком исследований, связанным с существующим методологическим подходом, являлась точка зрения, согласно которой партия большевиков практически с самого ее становления заняла лидирующие позиции в деле руководства рабочими и крестьянскими массами, что было далеко от истины.

История главного полицейского ведомства России – Департамента полиции – получила наиболее глубокое изучение в диссертационных трудах, защищенных в большинстве своем в Историко-архивном институте (ныне – ИАИ РГГУ) под руководством Н.П. Ерошкина и А.Д. Степанского20. Именно профессору Н.П. Ерошкину удалось создать школу исследователей, которые и в настоящее время продолжают активно разрабатывать указанную проблематику.

Исследование роли Департамента полиции в борьбе с революционным движением, его места в системе карательных учреждений дореволюционной России также рассматривается в работах, посвященным общим вопросам внутренней политики России периода 1880–1917 гг. Авторы некоторых из этих работ рассматривают карательную деятельность в отношении рабочего класса, профсоюзов, кооперативного движения, общественных организаций21.

Конец 1980-х гг. стал временем формирования новых научных взглядов историков политического сыска, труды которых сейчас являются концептуальной основой для изучения истории органов полиции дореволюционной России. Ими впервые стали серьезно изучаться фонды ДП и ОКЖ Центрального архива Октябрьской революции СССР (ныне Государственного архива РФ)22.

По мере изучения центральных органов полиции внимание исследователей стали привлекать и местные полицейские учреждения. В 1989 г. в рамках диссертационного исследования предметом специального изучения стало конкретное учреждение политического сыска – Московское охранное отделение23. Основное внимание в работе уделялось методам борьбы самой знаменитой российской охранки с революционным движением, другие стороны ее деятельности автором – Ю. Ф. Овченко – не затрагивались.

В целом, в послевоенный период, несмотря на частичное рассекречивание документов, историками российской полиции ощущалась значительная нехватка документального материала, что не позволяло полностью раскрыть рассматриваемую тему. Жесткая идеологическая линия государства привела к закреплению в литературе этого периода неверного мнения, что острие политического сыска “было направлено против большевистской партии и революционных выступлений рабочего класса и крестьянства”24. О других же многочисленных функциях политической полиции не говорилось практически ничего.

После распада Советского Союза и снятия всех идеологических и методологических барь- еров в российской исторической науке в целом и в области изучения политического сыска Российской империи в частности произошли значительные изменения. В начале 90-х гг. были полностью рассекречены фонды ДП и ОКЖ Государственного архива Российской Федерации. Для исследователей стали доступны и фонды местных архивов по истории революционного движения и полицейских учреждений. Появилась возможность работать с источниками, хранящимися в зарубежных архивах, познакомиться с мемуарами бывших деятелей политического сыска, изданными за границей, работами зарубежных коллег. Это, как и отказ от идеологической конъюнктуры и единой методологии, привело к поляризации оценок действий политической полиции империи. Тема правоохранительных органов дореволюционной России стала модной. Появилось большое количество публикаций, к сожалению, не всегда должного уровня. Однако, наличие крупных специалистов в данной области (З. И. Перегудовой, А. А. Ми-ролюбова, Ю. Ф. Овченко некоторых других) не только сохранило высокую планку уровня исследований, но и помогло расширить проблематику.

Благодаря усилиям З.И. Перегудовой, Б.Н. Виттенберга и А.В. Островского на страницах альманаха “Из глубины времен” были опубликованы формулярные списки директоров ДП в разделе “Во главе Департамента полиции”25. Опубликованы и наиболее значимые указы, инструкции, определявшие жизнь полиции дореволюционной России, снабженные при этом историческими обзорами развития полицейских органов империи26. Переизданы большим тиражом некоторые опубликованные ранее воспоминания руководителей политической полиции дореволюционной России27. Особым изданием вышла переписка самого известного агента охранки Евгения Азефа28.

Место и роль политической полиции в государственной системе дореволюционной России стало переосмысливаться. Авторы попытались проследить развитие этого политического института со времени его возникновения (ХVI в.) и до его краха в 1917 г.29 Эти работы отличает легкий, доступный массовому читателю язык, подборка интересных сюжетов, но при этом они опираются на архивные документы и профессионально составленный научно-справочный аппарат.

Развитию интереса к исследуемой проблематике способствовало введение в учебных заведениях системы МВД специального учебного курса по истории правоохранительных органов дореволюционной России. Единого учебного пособия по курсу выпущено не было. За основу каждое учебное заведение могло брать одно или несколько исследований. Однако большое количество выпущенных или переизданных в это время качественных работ известных правоведов и историков по теме позволило поднять курс на должную высоту и воспитать к началу ХХI века новых специалистов в данной области.30

Новая мода на печатные разоблачения привела к возвращению и дискуссий о провокаторстве31. В прессе и в научных журналах велась полемика, был ли агентом Бакинского охранного отделения И. В. Сталин32. Интересные факты представлены и в двухтомнике “История сыска в России”, основанном на различных публикациях и рассчитанном на широкий круг читателей33.

В последние годы ХХ в. стали появляться и яркие работы биографического характера34, а также работы, посвященные отдельным направлениям деятельности политического сыска35. В исторической литературе были развенчаны многие легенды, связанные с подстрекательством органами политического сыска своих агентов к террору, с их участием в еврейских погромах. Восстановлена и справедливость в отношении партии эсеров, чья революционная деятельность считалась в ДП наиболее опасной. Исследователи поставили вопросы взаимодействия политической полиции с другими полицейскими учреждениями, а также с прокуратурой36. Все это, несомненно, способствовало популяризации темы и подготовило почву для ее дальнейшего изучения.

200-летие МВД инициировало появление трудов, посвященных отдельным направлениям функционирования министерства и его составных частей37, а также проведение ряда тематических конференций:1996 г. – “Политический сыск в России: история и современность”, 1998 г. – “МВД России – 200 лет”, 1999 г. – “МВД России 200 лет: опыт, история, проблемы”, 2002 г. – “МВД России 200 лет: история и современность”, 2003 г. – “МВД России 200 лет: история, развитие, перспективы”38.

Современный этап историографии отмечен новыми концептуальными подходами к политической системе дореволюционного общества, образующими методологическую основу изучения проблемы функционирования и развития жандармских органов. К изучению темы начали подходить комплексно, все чаще применяется междисциплинарный подход. Большого размаха достигла публикация источников: ведомственных циркуляров, законодательных актов, инструкций, не изданных ранее мемуаров и т.п.39 Возобновилось серьезное изучение истории государственных учреждений дореволюционной России. Здесь, несмотря на изменение идеологической ситуации, не утратила своего значения концепция самодержавия Н.П. Ерошкина, чьи труды по-прежнему переиздаются40. Дальнейшему изучению этой проблематики способствует публикация документов и исследований по истории высших и центральных учреждений дореволюционной России, в том числе и Министерства внутренних дел41.

Комплексное изучение всей системы полицейских учреждений царской России от Министерства внутренних дел до уездной и сельской полиции провел Ю.А. Реент. Им была разработана новая концепция использования источников получения информации в процессе политического розыска42.

Все чаще внимание историков привлекают отдельные направления работы полицейских органов Российской империи: кадровая полити-ка,43 регулирование религиозных отношений44, внешний облик защитников правопорядка45.

Одним из наиболее востребованных направлений современной исторической науки является изучение истоков российского политического терроризма и ответных методов со стороны государства46. В настоящее время разработка этой темы требует создания специальной терминологии и методологии исследования. Частично эту задачу попытался решить О.В. Будницкий в первой главе своей книги “Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология”47.

Особого внимания заслуживают монографии, посвященные вопросам источниковедения проблемы. Данный аспект рассмотрен Н. В. Воскобойниковой, которая ввела в научный оборот огромный массив неизвестных документов по истории политического сыска Российской империи. Речь идет прежде всего о делопроизводственной документации ДП и местных жандармских управлений и охранных отделений. Она же предложила классификацию делопроизводственной документации, а также схему критики этого исторического источника48.

В последнее десятилетие значительного подъема достигла и диссертационная исследовательская практика, расширилась ее география49. Следует отметить, что работы, как правило, носят более обобщающий характер, жандармско-полицейский аппарат в них рассматривается как единый механизм в системе государственных правоохранительных органов. Значительное внимание исследователи уделяют местным органам политической полиции: Губернским жандармским отделениям, охранным отделениям, районным охранным отделениям, Жандармско-полицейским управлениям железных дорог. Активное использование материалов местных архивов позволило впервые изучить вопросы профессиональной подготовки и социальной за- щищенности чинов полиции50. Заслуживают внимания докторские диссертации З. И. Перегудовой, Ю. А. Реент, В. В. Романова по истории и деятельности органов политического сыска России51.

На сегодняшний день наиболее весомый вклад в изучение интересующей нас проблематики, несомненно, внесла З. И. Перегудова. Ей принадлежат документальные издания, монографические труды, статьи и другие работы по теме. В монографии “Политический сыск в России: 1880 – 1917 гг.” автор воссоздала картину эволюции Департамента полиции в целом, а также его структурных частей и подразделений; рассмотрела в логической последовательности этапы становления центральных и местных органов политического сыска и определила функции каждого из них на указанном временном отрезке с учетом изменения социально-экономического фона и перемен в руководящем составе ДП52. З.И. Перегудова являлась официальным оппонентом значительного количества кандидатских диссертаций.

На современном этапе большое влияние на исследователей также оказывают интерактивные технологии. Одним из удачных примеров применения таких технологий для развития науки может считаться создание сайта “Отдельный корпус жандармов”, на котором опубликованы исследования дореволюционных (В.М Гессена, И.Т. Тарасова, Ж. Лонге, Г. Зильбера), советских (М.Н. Гернета) и российских историков (Ф. Лурье, С. Степанова и др.), большое количество исторических источников (ведомственных инструкций и нормативно-правовых актов, внутренней переписки чинов МВД и ОКЖ, отчетов перед Департаментом полиции), а также биографии 102 наиболее известных сотрудников Отдельного корпуса жандармов и МВД Российской империи53.

Таким образом, научная литература о деятельности органов политического сыска дореволюционной России довольно многочисленна и разнообразна. Однако до сегодняшнего дня сохраняется традиция полярных оценок действий царской политической полиции конца ХIХ - начала ХХ в. Полемика, разгоревшаяся вокруг нее в конце 1980-х гг., не затихает до сих пор. Насколько всесилен был Департамент полиции, и почему так легко сдались полиция и власть в 1905 – 1907 и в 1917 гг.? Почему так много аналогий между царской и советской политической полицией? Как совмещались честь, так высоко ценимая в среде жандармских офицеров, и про-вокаторство? Насколько легко попадались чины российской полиции на ответные провокации со стороны политических партий? Эти и многие другие вопросы продолжают волновать историков и ныне, заставляя вновь и вновь возвращаться к давно минувшим событиям.

При этом многие вопросы функционирования политической полиции Российской империи остаются малоизученными. В частности, не раскрыта деятельность региональных ГЖУ, охранных отделений и, особенно, районных охранных отделений, не описаны взаимоотношения между различными родами полиции (общей, уголовной, речной, уездной). Кроме того, изучение системы органов политического сыска требует современного концептуального подхода, а также введения в научный оборот ранее не использованных архивных источников.