Политический аспект спорта как социокультурного феномена

Многоаспектность спорта позволяет обращаться к нему представителям самых разных наук, спорт является объектом междисциплинарных исследований. Спорт находит отражение в искусстве, в том числе художественной литературе. Оправдано и обращение к спорту как социокультурному явлению культурно-философской антропологии.

Идея культурно-философской антропологии как одной из «региональных» (В.С. Барулин) антропологий, имеющей предметом своего исследования образы и парадигмы того или иного социокультурного явления в философской, богословско-религиозной и литературно-художественной рефлексии, сформулированная в 2006 г. применительно к полу и любви [6], вполне реализуема и применительно к спорту, которому принадлежит значительная роль в социокультурном пространстве прошлого и настоящего, и вряд ли такая роль будет утрачена в будущем. О философии спорта, возникшей в США в конце XIX столетия, пишет С.А. Кутоманов: «...Сегодня активно развиваются такие научные направления, как социология спорта и спортивная психология. Однако для философского осмысления здесь остается огромное поле для деятельности», - подчеркивает он [2, 6]. Добавим, что в той мере, в какой спорт выступает как игра, его феномен исследован достаточно широко в социально-гуманитарном знании: «человеку играющему» посвящено немало заметных философских и культурологических исследований. Философское осмысление спорта в силу сложности и многоплановости последнего как социокультурного феномена многоаспектно. Важнейшей его стороной выступает связь спорта и политики, приобретающая в современном политизированном мире в условиях глобализации особое значение. Российская специфика также накладывает свой несомненный отпечаток на возрастающую актуальность обращения к политическому аспекту спорта. Связь спорта и политики выступает как междисциплинарная проблема в современных социально-гума нитарных исследованиях, которой уделяют внимание философия (культурно-философская антропология, этика), культурология, политология, психология, социология и, конечно же, история, особенно новейшая.

Разумеется, политизация спорта имела место и в далеком прошлом, о чем свидетельствует история первых олимпийских игр, с которыми окончательно покончила христианская власть. В Древнем Риме спорт, приняв антигуманные извращенные формы гладиаторских поединков, служил эффективным средством манипулирования массами, требующими не только хлеба, но и зрелищ. Своеобразным «спортивным» единоборством явился средневековый обычай, практиковавшийся и на Руси, выставлять перед решающим сражением армий бойцов - исход такого боя определял эмоциональное состояние противостоящих воинств, что было, например, при Куликовской битве (но и у Гомера в его «Илиаде» идет речь о поединке Менелая с Парисом, ожидаемая цена которого не только прекрасная Елена, но и мир в Троянской войне). Политизировались нередко результаты рыцарских турниров, выходящие далеко за пределы простой состязательности. Но спорт как таковой за исключением обозначенной его милитаризированной формы у «людей чести» и бытующих среди простых людей драк и народных игр, к спорту в современном понимании не относящихся, в средние века не культивировался. Спортивный азарт, конечно, во все времена был присущ охоте и рыбалке, однако, при полном отсутствии какой-либо политизации.

Иная картина наблюдается в позапрошлом столетии, когда преимущественно в Англии среди власть и деньги имущих широко распространяется увлечение любительским спортом, что обретает и ярко выраженный политический аспект. «Английский джентльмен охотно занимается командными видами спорта. Иначе обстояло дело в Древней Греции, где соперничество атлетов было индиви- дуальным. На это обращает внимание К. Мангейм, который приписывает командным состязаниям большое значение в воспитании духа гражданственности. Ведь выигрывали или проигрывали не отдельные спортсмены, а команда, и это развивало чувство причастности к коллективу», - указывает М. Оссовская [1, 3-5]. Именно элитарность тогдашнего спорта, очевидно, послужила частичным основанием негативного к нему отношения со стороны очень разных авторов - Г. Уэллса и В.С. Соловьева. Английский фантаст не оставляет спорту места в счастливом будущем: в райском обществе богоподобных «утопийцев» спортивные зрелища, устраиваемые для толпы и сводящие ее с ума, ушли в далекое прошлое; русский философ связывает спорт с «пустой жизнью», для которой «смерть не только неизбежна, но и крайне желательна: можно ли без ужасающей тоски даже представить себе бесконечно продолжающееся существование какой-нибудь светской дамы, или какого-нибудь спортсмена, или карточного игрока?» [1-3]. Заметим, что отказ от спорта дорого обойдется человечеству. Такую мрачную перспективу рисует С. Лем в «Возвращении со звезд», когда благодаря научнотехническому прогрессу сделали «ужасную вещь» -«убили человека в человеке». Пресыщенные изобилием в основном бесплатных благ (не это ли обещанная картина «светлого будущего» - коммунизма?), ослабленные физически и не способные даже к малейшему риску люди, переложившие все исполнительные функции на роботов, вызывают протест и раздражение у вернувшихся из космического путешествия чуждых такому миру космонавтов. Об этом обществе (счастливого ли?) будущего С. Лем пишет: « Их цивилизация была лишена страха. Все, что существовало, служило людям. Ничто не имело значение, кроме их удобств, удовлетворения и насущнейших, и наиболее изысканных потребностей. Всюду, во всех областях, где сам человек, ненадежность его эмоций, медлительность реакций могли создать хотя бы минимальный риск, он был заменен мертвыми устройствами, автоматами» [2-4]. Тем более невозможно представить исчезновение спорта в связи с его ярко выраженной политизированностью: пока будет политика, останется и спорт.

Такая политизированность представляется неразрывной связью спорта и патриотизма. Трудно согласиться с откровенно антропоморфистким выводом П.А. Кропоткина, что появление общества предшествовало появлению человека на Земле, и с его утверждением, что мораль следует обнаруживать уже в животном мире. Однако вместе с тем нельзя не признать, что защита территории, в том числе и от внутривидовых конкурентов, имеет глубокие досоциальные корни. Антропосоциогенез не только не покончил с внутривидовой конкуренцией, но даже ее усугубил, возведя инстинктивную реакцию в сознательный принцип. По мере усиления оседлости освоенная и обжитая территория не только осознается как важнейшая необходимая основа жизнедеятельности, но и само отношение к этой территории начинает обретать нравственную ценность. Социальная адаптация предполагает формирование устойчивых традиций, важное место среди которых занимает патриотизм.

В настоящее время российское общество пришло к пониманию издержек (если не сказать более) тоталитаризма, однако следует заметить, что на протяжении существования коммунистического режима в СССР и в его важнейшей структурной составляющей - России (РСФСР) как спорту, так и физической культуре уделялось значительное внимание. Формально отрицая наличие в стране профессионализма, власть способствовала созданию более или менее отлаженной и эффективной системы подготовки профессиональных спортсменов, лучшие из которых и их тренеры привечались и награждались (смешные и недостойные сегодня материальные стимулы и льготы, адресованные деятелям большого советского спорта, в то время в условиях господства принципа уравнительности выглядели довольно внушительными). Интерес к спорту со стороны советской власти определялся, во-первых, тем, что готовились защитники «социалистического отечества» и строители «светлого будущего», во-вторых, спортивные достижения объявлялись свидетельством неоспоримых преимуществ советского образа жизни и выступали одним из средств идеологической борьбы, то есть служили политическим целям. Возрастающее значение физической культуры и спорта, задача их внедрения в повседневную жизнь советских людей провозглашались в важнейших партийных документах, включая новую редакцию Программы КПСС, принятую XXVII съездом Коммунистической партии Советского Союза в 1986 г. Способствовали спортивные высокие достижения и укреплению советского патриотизма.

Большой спорт в суверенной демократической России, как и в стране в целом, пережил трудные времена в процессе неизбежно болезненного перехода от плановой экономики к экономике рыночной, что не могло не сказаться на ослаблении в российском обществе патриотических настроений.

Разумеется, причины тогдашнего ослабления патриотизма лежат прежде всего в иных областях. Это и комплекс неполноценности, спровоцированный в сознании россиян (особенно в сознании государствообразующего, «титульного» русского этноса) былым «пролетарским интернационализмом», на деле обернувшимся грубым посягательством советской власти на любые проявления здорового этнического самосознания; это и потеря Россией былого влияния на международной арене (что бы в то время не говорили об «успехах» нашей дипломатии и об очередных «прорывах», ко-зыревская внешняя политика всецело шла на по-

Оздоровительные технологии в образовательном процессе воду у США; соответственно, реально с Россией как с великой державой считаться перестали); это и позорные события на Северном Кавказе и вокруг него (непродуманность политических и неэффективность силовых решений вызывают подозрения в преступной преднамеренности происходившего); это состязательность многих средств массовой информации в очернительстве; это экономические проблемы, когда за короткий срок значительные массы россиян оказались за чертой бедности, а сама Россия превратилась в страну с протянутой рукой; это культивируемая в стране западная массовая культура, причем нередко на грани китча, и уродливое ей подражание отечественными деятелями от культуры; это засорение родного, прежде всего русского языка, иноязычными заимствованиями, об опасности чего предупреждал славянофил А.С. Хомяков и против чего активно боролся Д.С. Лихачев; это и утрата многих народных традиций, это и откровенная спекуляция патриотическими лозунгами ряда политических лидеров...

Конечно, любовь к Родине - внутреннее, а не навязанное извне состояние человека (И.А. Ильин), конечно, любить Родину нужно, когда она слаба, унижена и даже порочна (В.В. Розанов), но одними призывами патриотизм не возродить, нужны самые разнообразные практические шаги в этом направлении, причем с соблюдением такта и меры, чтобы, не посягая на этническое самосознание, вместе с тем не спровоцировать опасных проявлений шовинизма. В числе таких шагов - развитие спорта. Для осуществления эффективного патриотического воспитания нужны положительные примеры и вовсе не только из одного прошлого. Россия отказалась от образа страны с протянутой рукой, значительно укрепила свой международный авторитет, продемонстрировав, что может действовать и силой (акция по принуждению Грузии к миру), в определенной степени покончила с массовыми проявлениями терроризма на Северном Кавказе (июньское покушение на Президента Ингушетии не столько показатель силы экстремистов, сколько реакция на наведение им конституционного порядка в республике), наконец, не только стала возвращать былые спортивные достижения, но и добиваться новых - так, как никогда высок авторитет российской футбольной сборной. Философским рассуждениям столетней давности о русской идее в определенной степени созвучны современные попытки отыскать объединяющее стержневое начало для всех россиян. Плюрализм политических установок и разнообразие социально-экономических интересов социальных групп российского общества не могут позволить выдвинуть в роли такого начала какие-либо политические программы. При всей важности возрождения русской православной церкви и она не может претендовать на такой статус, поскольку, во-первых, немалое количество российских граждан по-прежнему ориентировано исключительно на светскую духовность, а во-вторых, нельзя не учитывать наличия в полиэтнической и поликонфессиональной России иных вероисповедований. Таким началом вполне может послужить спорт.

Положительные примеры, формирующие у россиян чувство гордости, могли бы в относительно ближней перспективе обнаружиться в экономике страны, если бы не мировой финансовый, переросший в экономический, кризис. Самостоятельная внешняя политика России, ее стремление учитывать собственные геополитические интересы дают положительные плоды, но, что вытекает из экономического положения, до ведущей роли в мировой политике России еще очень далеко, считаются с ней все же больше на словах, чем на деле. Не приходится ожидать в условиях антропологического кризиса того развития духовной культуры, что могла бы лечь в основу патриотизма. Успехи спорта гораздо очевидней, они, как говорится, на слуху и на виду. Массы далеко не всегда способны ознакомиться с достижениями в области отечественной науки или искусства и по достоинству их оценить, а вот информация о громких спортивных победах является общим достоянием и вызывает положительные эмоции даже у людей, особо спортом не увлекающихся.

К. Лоренц, в отличие от откровенно социоло-гизаторского подхода, долгое время безраздельно доминировавшего среди философов и других ученых, работающих исключительно в русле марксистско-ленинских методологических установок, исходит из генетической обусловленности агрессивного поведения. Лоренц рассматривает и социальные факторы, способные предотвратить социально вредные проявления агрессии у людей, и, по его мнению, важнейшим таким фактором является спорт. Убежденный, что переориентация агрессии -самый простой и надежный способ ее обезвредить, Лоренц о спорте пишет: «Рыцарственность спорта, которая сохраняется даже при сильных раздражениях, вызывающих агрессию, является важным культурным достижением человечества. Кроме того, спорт благотворен в том смысле, что создает возможности поистине воодушевленного соперничества между надындивидуальными сообществами. Он не только открывает замечательный клапан для накопившейся агрессии в форме ее более грубых, более индивидуальных и эгоистических проявлений, но и позволяет полностью проявиться и израсходоваться в ее более специализированной, сугубо коллективной форме» [3, 4]. Разумеется, полностью развести агрессию и спорт нельзя: к сожалению, агрессивные проявления присутствуют и среди части самих спортсменов, не говоря уже о болельщиках-фанатах. Однако спорт - не причина агрессивного поведения, а повод к нему. Ведь, казалось бы, спровоцировать зрителей на агрессию скорее должен хоккей с шайбой, где нередки потасовки на льду между спортсменами, да и силовые приемы разрешены. Но массовые драки и погромы отличают именно футбольных болельщиков.

Спорт - своеобразная визитная карточка страны. Да еще обставленная, что предполагает спортивный этикет, государственной символикой. Выступает спорт и косвенным показателем благополучия государств (а при идеологическом противостоянии времен «холодной войны» спорт демонстрировал преимущества соответствующего образа жизни), неслучайно 90-е гг. прошлого века не часто радовали победами российских спортсменов. Однако спорт не всегда объективно отражает реальную социально-экономическую ситуацию в той или иной стране. Так, громкие успехи, например, эфиопских бегунов, связаны преимущественно с этнической физиологической спецификой, а довольно весомые результаты кубинских спортсменов определяются политической волей руководства и достигаются на фоне бедственного положения подавляющего большинства населения «острова свободы».

Глобализация вносит свои поправки в практику «большого» спорта. Помимо развития международных спортивных организаций и новых соревнований, наблюдается ярко выраженный обмен тренерами и игроками. В ряде видов профессионального спорта (прежде всего, бокс, теннис, фигурное катание) имеет место перенос тренировочного процесса на территорию других государств. Соответственно, «размываются» пристрастия болельщиков, когда, например, россияне не могут оставаться равнодушными к хоккейным сборным Белоруссии, Казахстана, Латвии, а голландцы утешают себя тем, что победившая на чемпионате Европы по футболу их команду сборная России возглавлялась тренером-голландцем.

Вместе с тем и в глобализирующемся мире продолжается политизация спорта, как это было в годы «холодной войны» (достаточно вспомнить Олимпиады 1980 г. (Москва) и 1984 г. (Лос-Анжелес), когда взаимный бойкот едва не развалил олимпийской движение; обостренное внимание к «принципиальным» играм хоккейных сборных России и Чехии является отголоском противостояния сборных СССР и Чехословакии, в котором распространился лозунг: «Вы нас танками, мы вас шайбами»). Политизируют спорт и локальные конфликты, например Израильско-Палестинский. В настоящее время инструментом политизации большого спорта выступают антидопинговые комиссии. Отнюдь не оправдывая российских спортсменов и их штабы, приходится констатировать очевидную избирательность организаторов тех или иных международных соревнований: в тех видах спорта, в которых появляются высокие достижения у россиян, последние оказываются под самым пристальным вниманием, как это происходило с российскими биатлонистами и лыжниками.

Неразрывная связь спорта и политики, что следует из вышеизложенного, не может не вносить в организацию спорта своих корректив. Поднятая проблема не исчерпывается рассмотренными аспектами политизированности спорта, развитие того или иного вида которого определяется и личными пристрастиями публичных политиков (достаточно вспомнить любовь Л.И. Брежнева к хоккею с шайбой, а Б.Н. Ельцина к теннису). Трудно переоценить политическое значение возрождения футбола в Чечне. В ближайшей перспективе следует ожидать лишь усиления политизированности спорта в политизированном человечестве.