Политика китайского руководства в религиозной сфере и отношения с Ватиканом

Как отмечают зарубежные эксперты, на фоне увеличения численности верующего населения в КНР, в том числе принадлежащим к христианским конфессиям, фиксируется постепенное ужесточение политики властей в религиозной сфере.

По сведениям из американских источников, общее число христиан в Китае за последние 30 лет возросло более чем в 10 раз и составило в 2010 г. 67 млн чел. (приблизительно 5% населения), из которых к протестантам относятся примерно 58 млн. чел., к католикам - 9 млн. чел. К настоящему моменту количество католиков и протестантов в КНР достигло 100 млн. чел. [2] Ожидается, что число принадлежащих к указанным конфессиям верующих в КНР увеличится до 160 млн. чел. к 2025 г. и до 247 млн. чел. — к 2032 г. Таким образом, Китай может стать страной с наиболее многочисленным христианским населением в мире [1].

Специалисты католического исследовательского центра в Гонконге (The Holy Spirit Study Centre in Hong Kong) обращают внимание на тот факт, что в материалах прошедших в марте 2015 г. 3-й сессии Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая (ВК НПКСК) и 3-й сессии постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей (ПК ВСНП) 12-го созывов был сделан акцент на проблеме «адаптации различных религиозных конфессий к социалистическим нормам в увязке с обеспечением национального единства и гармонии» и укрепления органов контроля за религиозной деятельностью [10].

Так, член ПК Политбюро центрального комитета компартии Китая (КПК), Председатель ВК НПКСК Юй Чжэншэн в беседе с депутатами парламента и членами ВК НПКСК подчеркивал необходимость более интенсивной работы по стимулированию духовенства и верующих граждан к сотрудничеству с КПК в управлении государством, а также расширения их «позитивного вклада в социально-экономическое развитие страны» [24].

Наиболее значимым в данном контексте является, по мнению экспертов, содержание выступления Председателя КНР Си Цзиньпина на совещании по работе единого фронта ЦК КПК в мае 2015 г. Китайский лидер, в частности, акцентировал внимание собравшихся на том, что религии в стране «должны быть китайскими и свободными от иностранного влияния». Одновременно Си Цзиньпин пообещал в полной мере следовать ст. 36 Конституции КНР, в соответствии с которой гражданам гарантированы отсутствие дискриминации по религиозному признаку, свобода вероисповедания и защита нормальной религиозной деятельности [22].

Позднее, в конце мая 2015 г, сотрудникам партаппарата КНР было направлено письмо Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины, в котором выражалась обеспокоенность властей по поводу увеличения числа верующих в партийных рядах. В документе, в частности, подчеркивалось, что «члены КПК не могут участвовать в религиозной деятельности, так как находятся в авангарде борцов за коммунизм». Подобную озабоченность властей страны некоторые эксперты связывают с тем, что в результате снижения авторитета КПК в обществе на фоне масштабных коррупционных скандалов многие рядовые члены партии разочаровались в идеалах социализма и увлеклись религиозными учениями [19]. При этом, согласно некоторым оценкам, существует вероятность того, что в конечном счете большинство граждан КНР предпочтет христианство прочим конфессиям, в том числе традиционным китайским религиозно-философским учениям [1].

На этом фоне обращают на себя внимание реализуемые властями КНР масштабные мероприятия, направленные на усиление контроля над духовной сферой и ограничение влияния зарубежных церквей на население. В частности, еще в августе 2014 г. в Шанхае под эгидой Государственного управления КНР по делам религий (ГУДР) состоялась конференция на тему «Китаи-зация христианства». В ходе форума руководитель ГУДР Ван Цзоань заявил о том, что «христианская вера прежде всего должна быть совместима с процессом построения социализма, а создаваемое китайское христианское богословие необходимо адаптировать к национальной культуре и специфике развития страны» [16, р. 75].

Окончательно данные подходы были зафиксированы в докладе председателя КНР Си Цзиньпина в апреле 2016 г. на прошедшем в Пекине Всекитайском совещании по религиозной работе. Си Цзиньпин подчеркнул, что религиозные группы должны поддерживать социалистическую систему и социализм с китайской спецификой, «сочетать религиозные доктрины с китайской культурой, соблюдать китайское законодательство и нормативы, посвятить себя делу реформ и политике открытости, а также социалистической модернизации, чтобы сделать вклад в реализацию китайской мечты о национальном возрождении». Основная задача партии в деле адаптации религий к социалистическому обществу заключается в китаизации, поэтому верующие должны «углубленно выявлять религиозные доктрины и каноны, соответствующие социальной гармонии и прогрессу, благоприятные для строительства здорового и цивилизованного общества, а также интерпретировать религиозные доктрины в соответствии с современным прогрессом в Китае, а также с выдающейся китайской традиционной культурой» [21].

В связи с этим административные органы за прошедшие полтора года существенно активизировали мероприятия по переводу «катакомбных церквей» и их прихожан под контроль официально признанных организаций, включая Китайскую патриотическую католическую ассоциацию и Епи- скопскую конференцию католических епископов Китая, объединенных во Всекитайское собрание католических представителей (National Assembly of Catholic Representatives), Комитет патриотического протестантского движения за три самостоятельности и Китайский христианский совет [1].

Кроме того, на территории страны, главным образом в провинциях Чжэцзян и Хэбэй, продолжается начавшаяся в 2014 г. кампания по сносу незаконных религиозных построек и демонтажу крестов с легально действующих церквей, затронувшая уже более 1200 культовых сооружений и объясняемая властями требованиями «безопасности» и архитектурной эстетики [9]. В целях придания указанной инициативе законного характера власти провинции Чжэцзян в мае 2015 г. обнародовали новые правила, в которых четко регламентируются расположение и размер христианской символики на зданиях всех католических и протестантских храмов [4].

Процессы китаизации христианства, формально стартовавшие в КНР в 2013 г. именно в провинции Чжэцзян, где Си Цзиньпин занимал пост первого секретаря провинциального парткома с 2002 по 2007 гг, в идеологическом плане подкрепляются новыми политическими установками, включающими реализацию так называемых «пяти нововведений» и «пяти преобразований» в религиозной деятельности. «Пять нововведений» подразумевают выстраивание церковной жизни как в соответствии с действующими политическими, законодательными и прочими (партийно-государственными) регулирующими нормами, так и на основе современных научных и культурных достижений; общепринятых взглядов на медицину и лечение; концепций добровольной помощи бедным и нуждающимся; стремления к созданию гармоничной среды [5]. Положения «пяти преобразований» включают в себя внесение «национальных» изменений в архитектурные особенности культовых объектов и «местной специфики» в религиозную проповедь; обеспечение транспарентности финансовой деятельности церквей; проведение «адаптации» религиозных учений к требованиям современности и стандартизации норм управления религиозными организациями в КНР.

Принятие властями подобных мер вызывают острое недовольство и противодействие со стороны китайских верующих, в связи с чем правоохранительные органы существенно расширили контроль над указанной группой населения. Только за 2014 г. по обвинению в нарушении общественно го порядка полицией были задержаны примерно 3 тыс. священников и наиболее активных прихожан, из которых 1300 чел. оштрафованы или приговорены судом к различным срокам тюремного заключения [20].

В конце июля 2015 г. принадлежащее к патриотической религиозной организации католическое духовенство г. Вэньчжоу (провинция Чжэцзян) во главе с епископом Винсентом Чжу Вэйфаном (скончался 09.09.2016) распространило открытое письмо, в котором призвало власти остановить «вышедшую из-под контроля кампанию по демонтажу христианских символов», а верующих -«подать голос в защиту своих прав» [8]. По данным гонконгских СМИ, прихожане христианских храмов провинции в качестве протеста против действий местных властей планируют самостоятельно устанавливать выкрашенные в красный цвет кресты [3].

Тем не менее, несмотря на сложную ситуацию в религиозной сфере в КНР и ограничительные меры властей западные аналитики в последнее время фиксируют некоторые признаки потепления отношений между Пекином и Ватиканом. Об этом, по их мнению, свидетельствуют заявление Папы Франциска о готовности в любой момент посетить Китай, отказ понтифика от встречи с Далай-ламой, а также направление им личных посланий Си Цзиньпину в момент пролетов над территорией КНР в августе 2014 г. и январе 2015 г. Что касается китайской стороны, то эксперты обращают особое внимание на сам факт предоставления Пекином воздушного коридора для самолета понтифика, чего ранее не случалось, а также на неоднократные комментарии официального представителя МИД КНР, в которых подчеркивалось стремление Китая развивать конструктивный диалог со Святым престолом [14].

По мнению ряда итальянских аналитиков, в складывающейся ситуации, когда Ватикан и КНР посылают друг другу подобные недвусмысленные сигналы, возникают реальные предпосылки для их сближения. Так, по некоторым данным, в конце 2015 г. официальные представители КНР негласно посетили Ватикан для предварительного обсуждения перспектив нормализации отношений сторон [6]. Европейские СМИ также сообщали о якобы подготовленном соответствующем соглашении и о возможном визите понтифика в Пекин в первой половине 2016 г. При этом государственный секретарь Ватикана кардинал Пьетро Паролин подтвердил лишь факт состоявшихся в октябре 2015 г. двусторонних переговоров и выразил надежду на продолжение начатого диалога [И]. По сообщениями СМИ, диалог развивается, и в январе 2016 г. делегация Отдела Единого фронта ЦК КПК и Государственного управления по делам религий посетила Ватикан [7]. Затем последовала встреча в Пекине летом 2016 г. Содержание встреч осталось неизвестным для широкой публики.

Примечательно, что кардинал Пьетро Паролин позитивно оценил майское выступление 2015 г. Си Цзиньпина на тему взаимоотношений государства и религии. По его мнению, высказывания китайского лидера не направлены непосредственно против Святого престола и не могут стать препятствием для нормализации двусторонних связей. Подобные заявления руководителей КНР, со слов кардинала Паролина, звучали и ранее, что, однако, не препятствовало налаживанию диалога, поскольку Пекин в целом готов к «совместному поиску решений, которые принесут пользу не только Китаю, но и всему миру» [13]. При этом со стороны Ватикан пока не последовало оценок прошедшего в апреле 2016 г. под председательством Си Цзиньпина Всекитайского совещания по религиозной работе.

Другой близкий к понтифику кардинал Джордж Пелл приветствовал наметившееся, по его мнению, «потепление» отношений с Пекином и заявил о том, что христианство может оказать позитивное влияние на развитие КНР с учетом «восприимчивости части представителей китайского руководства к политическим доктринам, совместимым со здравым смыслом, свободным рынком и научным прогрессом». По его высказыванию, ожидаемое превращение Китая в страну с наиболее многочисленным христианским населением «принесет значительную пользу как последователям веры, так и международному сотрудничеству» [17].

Эксперты отмечают, что на нынешнем этапе Папа Франциск, по сути, продолжает линию своего предшественника Бенедикта XVI, пытавшегося добиться сближения с Пекином. После 2005 г. при активном участии кардинала П. Паролина (в то время - заместителя Секретаря по отношениям с государствами Государственного секретариата, третий по значимости пост в дипломатической службе Ватикана) Ватикан и КНР прорабатывали возможность установления дипотношений, однако сторонам так и не удалось достичь компромиссных договоренностей. Примечательно, что в тот период Пекин отказался от предложенной Святым престолом схемы назначения епископов, в 2010 г. успешно использованной Ватиканом при заключении соглашения с Вьетнамом («вьет намская модель»1, которая сейчас снова обсуждается с КНР [11].

Достижение компромисса по вопросу о выборе кандидатур католических епископов по-прежнему является одним из основных препятствий для нормализации отношений, поскольку Пекин рассматривает «назначения из-за рубежа» как вмешательство в свои внутренние дела. По официальным данным, в настоящее время в КНР существует 97 епархий (по информации западных источников - 138), из которых 59 управляются епископами, признанными Китайской патриотической католической ассоциацией и (частично) Святым престолом, а 42 - «подпольными» епископами, утвержденными только понтификом.

Вторым серьезным раздражителем для Пекина остаются дипломатические отношения между Ватиканом и Тайванем. Однако в случае достижения прогресса в урегулировании проблемы епископской хиротонии в КНР указанный вопрос, по данным некоторых источников, может быть решен в интересах Пекина, о чем Святой престол уже намекал китайской стороне [15]. Впрочем, представители тайваньского дипломатического ведомства опровергают подобные слухи, называя их «не соответствующими действительности». Утверждается, что отношения между островом и Ватиканом остаются прочными, «стороны по-прежнему поддерживают тесные контакты», а представительство Святого престола на Тайване работает в обычном режиме [12].

При этом не все представители руководящих кругов Ватикана одобряют планы понтифика по сближению с КНР. Так, кардинал Фернандо Фи-лони и бывший католический епископ Гонконга, кардинал Иосиф Чэнь Жицзюнь полагают, что папа Франциск оказался заложником геополитической игры Пекина, в которой последний (по ряду причин) больше заинтересован в укреплении связей с Русской Православной Церковью (РПЦ), чем со Святым престолом. В частности, указывается на достигнутую между сторонами и уже реализующуюся договоренность о возобновлении прерванной в 1950-х гг. практики рукоположения РПЦ священников Китайской автономной православной церкви [23].

Впрочем, отмечают некоторые аналитики, как и в диалоге с Москвой, где отношения с РПЦ имеют для Пекина политическое и стратегическое измерения, китайское руководство, выстраи- вая отношения со Святым престолом, учитывает и значительный дипломатический потенциал, и влияние Ватикана в мире [11].

С учетом изложенного, окончательная нормализация отношений КНР и Ватикана вряд ли будет быстрой и потребует взаимных уступок. По мнению ряда наблюдателей, существенные изменения в положении католической церкви в КНР произойдут лишь тогда, когда китайский лидер и понтифик «проведут личную встречу, в ходе которой официально признают друг друга». Дипломатия Святого престола в настоящее время уже активно прорабатывает варианты организации такой встречи, рассматривая различные ее форматы, в том числе гипотетически возможный контакт двух руководителей в третьей стране в ходе их зарубежных турне [6]. Однако вызвавшее многие надежды одновременное пребывание Си Цзиньпина и папы Франциска в США в октябре 2015 года для участия в работе 70-й сессии Генеральной ассамблее ООН так и не привело к встрече.