Политико-правовое учение о двух телах короля в контексте событий английской революции XVII в

Содержательный аспект учения о двух телах короля, восходящего к западноевропейской истории, подробно освещен в научной литературе. Однако, по нашему мнению, недостаточное внимание уделено проблеме значения этой политико-правовой доктрины как идеологического оружия, сыгравшего ключевую роль в политической борьбе середины XVII столетия, определившего пути развития и основные черты государственного устройства Англии.

В настоящей статье предлагаем рассмотреть содержание указанной выше доктрины и ее роль в оформлении действующего государственного строя Англии вкупе с социально-политическими предпосылками и событиями революции, Гражданской войны середины XVII в. Следует отметить, что доктрина двух тел короля – важнейшая идейная конструкция, веками разрабатывавшаяся средневековыми юристами и богословами, цель которых заключалась в обосновании политико-правового континуума власти в рамках европейского территориального государства – средневекового королевства. Учение о двух телах говорит нам о существовании политического тела короля (королевской власти, короны) и тела природного (персоны правящего монарха, живого человека из плоти и крови). Охарактеризуем данное политико-правовое учение, бытовавшее в Западной Европе на протяжении Средневековья и Нового времени, в английской интерпретации.

В своей классической монографии «Два тела короля» историк Э.Х. Канторович, цитируя слова судьи Брауна, отмечал, что «король есть имя длительности, каковая будет существовать всегда в качестве главы и правителя народа (как предписывает закон) – столь же долго, сколь будет существовать народ, и в этом имени Король не умирает никогда» [1, с. 92]. Английский парламент в процессе развития политической системы государства оформился в качестве самобытного и во многом ключевого властного органа, притязающего на роль самостоятельного носителя достоинства политического тела. Подобная ситуация стала возможной только благодаря нараставшему абстрагированию идеи политического тела монарха и отделения его от природного, характерному для английской политической системы.

Предпосылки политического кризиса середины XVII в. Сельские джентльмены и Английская реформация. Одна из главных причин конфликта между Карлом I и парламентом заключается в характере социального состава парламентской оппозиции королю. Английскому монарху противостояли джентри – мелкие нетитулованные провинциальные землевладельцы, возросшее могущество которых объяснялось событиями первой половины XVI в., когда Генрих VIII Тюдор порвал с папой римским и основал англиканскую церковь. Имущество католической церкви в Англии было конфисковано короной и либо пожаловано Генрихом ближайшим сподвижникам, либо продано в целях пополнения казны. Покупателями этих земель стали сельские джентльмены. Таким образом совершилось «перераспределение» земель от церкви в пользу джентри.

Помимо увеличившегося материального благосостояния провинциальных землевладельцев важную роль играло и особое значение джентри для нужд королевской власти внутри страны. Ввиду военно-административной слабости, свойственной феодальным монархиям, корона (и при Тюдорах, и при Стюартах) не могла позволить себе разветвленный бюрократический аппарат, который мог бы держать под контролем хотя бы административные центры графств, не говоря о сельской местности. Корона не имела в распоряжении настолько мощных финансовых потоков, чтобы довести монарший абсолютизм до логического завершения по континентальному образцу. Финансовая несамостоятельность королевской власти в совокупности с ее военно-административной слабостью не просто наделяли джентри экономическим могуществом и моральным авторитетом в сельской местности, но превращали их в безальтернативный провинциальный управленческий аппарат короля. В середине XVII в., когда парламентский кризис перерастет в открытое военное противостояние, данное обстоятельство станет роковым для Карла I.

Политическая риторика и правовая аргументация противоборствующих сторон. Государственный строй Английского королевства, существовавший накануне революционных событий, был традиционным в том смысле, что сложился много веков назад, как полагали участники противоборства с обеих сторон. Корни легитимности политико-правовой системы уходят в глубокую старину. Неизменная апелляция к древности тех или иных институтов и оправдание их существования аргументом «старины» – отличительная черта английской политической и правовой традиции. И роялисты, и сторонники парламента в своих взглядах апеллировали к древней неписаной английской конституции.

Король и роялисты. В 1616 г. Яков I писал, что «прерогатива есть государственная мистерия, трансцендентная материя, не подлежащая человеческому обсуждению» [2, с. 45]. В этом пассаже – квинтэссенция воззрений первого из династии Стюартов на природу монаршей власти. В то же время Яков I, размышляя о божественном характере власти монарха и его неподотчет-ности подданным, не заходил излишне далеко и не считал королевство единоличной собственностью правителя, с которой тот волен поступать, как ему заблагорассудится: «Гордый и честолюбивый тиран воображает, что царство и народ поставлены лишь для удовлетворения его желаний и неразумных вожделений; законный и справедливый царь признает, что он поставлен для народного благоденствия» [3, с. 46].

Августейшему политическому философу вторили светские и духовные лица королевства, разделявшие видение Якова сущности монаршей власти. Епископ Маннеринг писал, что «царская власть есть самая высокая и сильная из богоустановленных властей, власть сверхчеловеческая, божественная» [4, с. 49]. Среди знаменитых апологетов идеи божественного характера монаршей власти нельзя не вспомнить сэра Р. Филмера, автора «Патриарха» и одноименной теории божественности монархической формы правления. Он был убежден, что «отец семьи управляет никаким иным законом, кроме как собственной волей; не законами и волей своих сыновей или слуг» [5, с. 112].

Сторонники парламента. С началом парламентского кризиса первую скрипку в политической и правовой полемике противоборствующих сторон играла палата общин. Парламентарии заявляли, что у короля нет абсолютной власти. Он делит власть с парламентом, а когда короля в начале парламентской сессии просят признать вольности парламента, то это есть не более чем ритуальная формальность, поскольку старинные вольности парламента являются древним наследственным достоянием английского народа, которое король обязан уважать [6, с. 169]. По словам И.Ю. Козлихина, именно политическая культура определяет фактическое состояние политической системы [7, с. 61], и английская политическая культура считала континентальный абсолютизм, к которому тяготели Стюарты, неприемлемым.

В связи со спорами о пределах королевской прерогативы (ее Карл на практике старался расширить, а парламентарии сузить) стала актуальной доктрина двух тел короля. В новых политических реалиях она обрела грозное звучание. По замечанию В.А. Томсинова, различение природного и политического тела короля «создавало возможность для противопоставления друг другу персоны короля, его физического лица, и Короны, его должности» [8, с. 238]. Учение о двух телах, особым образом толкуемое парламентариями, послужило юридической и идеологической основой политической программы парламента, направленной на низвержение абсолютизма Стюартов.

Парламентарии утверждали, что подлинное единство двух королевских тел возможно при содействии парламента. Они объявляли, что никакое политическое решение, значимое для королевства, не может быть принято королем единолично, поскольку он – лишь природное тело короля, а политическое тело делит с парламентом и, следовательно, не может обладать независимой публичной властью без парламентского одобрения. На возражения Карла о незаконности решений парламента, принятых без его официального одобрения [9, p. 175], коммонеры отвечали, что не парламенту необходимо разрешение короля Карла, а королю Карлу требуется разрешение парламента, так как королевская воля может подлинно реализоваться только через установленные парламентские процедуры. Очевидно, что парламент в процессе «оккупации» политического тела короля сконцентрировал в своих руках настолько обширные полномочия, что они фактически сводили на нет королевскую прерогативу, а значит, и реальную власть монарха. Его образ ставил теперь королевскую печать одобрения на решения парламента, позволяя ему в сомнительных случаях утверждать волю политического короля, выступая против воли короля природного. Парламент считал необходимым «сражаться против короля, чтобы защищать короля» или представлять «короля в парламенте», и это не было парадоксом [10, с. 40].

Итак, в результате действий парламента, оккупировавшего политическое тело короля и фактически узурпировавшего конституционную власть в стране, Англия оказалась в ситуации двоевластия, будучи разделенной на два противоборствующих лагеря: сторонников власти короля и сторонников парламента. В условиях буквального «похищения» публичной власти коммо-нерами королю Карлу I не оставалось ничего иного, кроме как поднять оружие против парламента, явно и недвусмысленно желавшего превратить королевскую власть в фикцию. Началась Гражданская война, продлившаяся четыре года. По ее итогам побежденный король Карл осужден на смерть парламентом, объявившим себя «высшим судом королевства», и казнен. Природное королевское тело уничтожено во имя бессмертного политического. Казнь Карла I ознаменовала апофеоз абстрагирования понятия политического тела короля и отделения его от тела физического – самого монарха.

Казнь Карла I Стюарта стала событием, положившим предел развитию монаршего абсолютизма на английской земле. Представляется, что это событие определило развитие общества, политико-правовой системы Английского королевства, в рамках которой политическое тело короля (сегодня – суверенитет) отделено от физического тела царствующего монарха и передано во власть парламента, превратившегося в доминирующую и в настоящее время силу политической жизни страны.

Ссылки:

• 1.    Канторович Э.Х. Два тела короля: исследование по средневековой политической теологии. М., 2015. 744 с.

• 2.    Савин А.Н. Лекции по истории Английской революции. М., 1937. 388 с.

• 3.   Там же. С. 46.

• 4.   Там же. С. 49.

• 5.   Filmer R. Patriarcha, or the Natural Power of Kings. L., 2008. 76 p.

• 6.   Blackstone W. Commentaries on the Laws of England. Oxford, 1765. 378 p.

• 7.    Козлихин И.Ю. Политология : учебник. М., 2016. 81 с.

• 8.    Томсинов В.А. Юридические аспекты Английской революции 1640–1660 гг. Период конституционной борьбы: ноябрь 1640 – август 1642 г. М., 2010. 264 с.

• 9.   Sir Matthew Hale’s The Prerogatives of the King / ed. by D.E.C. Yale. L., 1976. 353 p.

• 10. Манов Ф. В тени королей. Политическая анатомия демократического представительства. М., 2014. 170 с.