«Ползущие-шипящие»: наименования понятия «змея» в вепсском языке (на основе диалектных и фольклорных материалов)

В ареальном, этимологическом, семантическом, лингвогеографическом аспектах рассмотрены наименования понятия «змея» в диалектах вепсского языка и в вепсском фольклоре, прежде всего в наиболее древних формах заговоров от укуса змеи. Как свидетельствуют исследования, в прибалтийско-финском языковом ареале из-за плохого знания змей людьми одни и те же названия могут даже в одном населенном пункте обозначать разные виды змей или выступать в качестве их общего наименования, что подтверждается и данными вепсского языка. В диалектах вепсского языка в наименовании змеи сохранилось прибалтийско-финское (mado, vaskic) и даже уральское (км) наследие, нашедшее место и в фольклоре в более древнем фонетическом воплощении лексемы ku (kija, kihi, kihikeine, tihikiine); в диалектах представлены заимствования из русского языка (gad), а также возникли собственно вепсские лексические элементы (ujelii). Наименования понятия «змея» в вепсском фольклоре описательны, представлены формами существительных и причастий, определяя номинацией облик животного (‘клубок, плохой клубок’ kereine, tuhj kereine; ‘полоска ивовой коры’ - pajusarg; ‘злоба’ - pahust’paha; ‘шипение и свист’ - siheidajad-saheidajad, siheric-viheric и т. д.). Сдвоенные наименования, употребляемые в фольклоре, характеризуются аллитерацией (pahust’ paha, kandoiden kabicii). Возникновение описательных названий змеи в фольклоре может объясняться как табу на произношение имени опасного животного, так и особенностями языка фольклора.