Понятие животного как предмета преступления, предусмотренного ст. 245 Уголовного кодекса РФ

Ст. 245 Уголовного кодекса РФ (далее – УК РФ) предусматривает уголовную ответственность за жестокое обращение с животным [2]. При этом норма ч. 1 ст. 245 УК РФ является бланкетной, поскольку не раскрывает содержание понятия жестокого обращения, а фактически отсылает к нормам Федерального закона от 27.12.2018 г. № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – Закон № 498-ФЗ), согласно п. 3 ст. 5 которого жестоким признается такое обращение с животным, которое привело или может привести к гибели, увечью или иному повреждению здоровья животного (включая истязание животного, в том числе голодом, жаждой, побоями, иными действиями), нарушение требований к содержанию животных, установленных нормативными правовыми актами России, причинившее вред здоровью животного, либо неоказание при наличии возможности владельцем помощи животному, находящемуся в опасном для жизни или здоровья состоянии [4]. При этом законодатель указывает на специальную цель рассматриваемого уголовно наказуемого деяния – причинение животному боли и (или) страданий либо совершение преступления из хулиганских или корыстных побуждений, а также на обяза- тельное наступление негативных последствий деяния – гибель или увечье животного в результате жестокого обращения с ним (т.е. состав анализируемого преступления материальный).

Вместе с тем видится необходимым анализ самого понятия животного как предмета преступления, поскольку данный аспект чрезвычайно важен для квалификации деяния. Прямое указание законодателя на «животное» как объект преступного посягательства не позволяет однозначно трактовать указанное понятие, поскольку дефиниция животного в законодательстве не раскрывается.

Гражданский кодекс РФ содержит отдельную норму – ст. 137 «Животные» [1], которая, однако, позволяет лишь сделать вывод о том, что животные признаются имуществом, причем имуществом особого рода, требующим надлежащего обращения с учетом принципов гуманности.

Закон № 498-ФЗ, как ни странно, также не содержит понятия «животные», оперируя лишь категориями «домашние животные» (животные, находящиеся на содержании владельца - физического лица, под его временным или постоянным надзором) и «дикие животные» (животные, изъятые из среды их обитания). Уже из приведенных норм можно сделать вывод о неудачном юридико-техническим приеме законо- дателя, который раскрывает содержание понятий «домашние животные» и «дикие животные» через обобщающее понятие

«животные», которое, в свою очередь, в нормативных правовых актах отсутствует.

Подобный подход представляется создающим правоприменительные проблемы, поскольку, как отмечается в научной литературе, предметом преступления, предусмотренного ст. 245 УК РФ, «являются домашние, а также содержащиеся в неволе или в вольных условиях дикие животные (в том числе находящиеся в собственности субъекта преступления). При этом к животным относятся высшие позвоночные – млекопитающие, птицы» [6]. Судебная практика не относит к животным как предмету анализируемого преступления представителей хордовых рыб, земноводных (лягушек, жаб), пресмыкающихся (черепах, крокодилов, ящериц, змей) [5].

Вместе с тем, согласно Толковому словарю русского языка, животное – это «живое существо, обладающее способностью двигаться и чувствовать» [9, с. 167] (в противопоставление другим объектам органического мира – растениям, живым в биологическом смысле).

Федеральный закон от 24.04.1995 г. № 52-ФЗ «О животном мире» в ст. 1 раскрывает понятие объектов животного мира, подчеркивая, что под таковыми пони- маются организмы животного происхождения (дикие животные); животный мир, в свою очередь, – «совокупность живых организмов всех видов диких животных» [3]. Как видно из представленных определений, понимание животных не ограничивается лишь высшими позвоночными. Это тем более важно, что для квалификации деяния виновного лица в качестве жестокого обращения с животным необходимо, чтобы последнее испытывало боль и (или) страдания. По аргументированному мнению биологов [8], лягушки, другие земноводные, дождевые черви, иные живые ор- ганизмы не только испытывают боль, но и – многие – обладают низким болевым порогом, по сравнению, например, со свинь- ями, которые, напротив, меньше подвержены болевым ощущениям (имеют высокий болевой порог) [7].

Таким образом, представляется необоснованным ограничение содержания понятия «животные» как предмета преступления, предусмотренного ст. 245 УК РФ, лишь высшими позвоночными, ем более что такое понимание и не следует из законодательных актов, опосредованно позволяющих сделать вывод о том, какие организмы относятся к животным. Ограничение животных как предмета анализируемого состава преступления противоречит не только биологическому смыслу понятия животных, но и нормам гуманности и морали, на которые ссылается законодатель при установлении правил обращения с животными.

В связи с вышеизложенным представляется необходимым закрепление в Федеральном законе «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» понятия «животные», причем в широком смысле этого слова, позволяющем относить к таковым все живые существа, способные передвигаться и чувствовать. Это позволит упоря- дочить правоприменительную практику, выработать единый подход к пониманию животных и привлекать к ответственности за жестокое обращение с животными независимо от того, относятся ли они к высшим животным. Это видится тем более важным, что зачастую жестокому обращению с высшими позвоночными предшествует жестокое обращение с иными живыми организмами, и привлечение к уголовной ответственности за последние способствовало бы снижению (исключению) причинения значительно большего вреда объектам животного мира в дальнейшем.