Портрет исторической языковой личности жителя уральской провинции Ивана Мальцева (на материале частных писем дореволюционного периода)

Стремясь к устранению пробелов в изучении культуры «непролетарских» слоев провинциального общества дореволюционной России (на что указано в работах Н. Н. Алеврас [Алеврас 2009: 29]), мы обращаемся в данной статье к реконструкции исторической языковой личности представителя мещанского сословия Ивана Васильевича Мальцева, выходца из Соликамска, почтового работника в Пожве и Перми в начале XX в. Это описание задумано как продолжение серии речевых портретов исторических языковых личностей жителей уральской провинции – представителей духовенства, купечества и мещанства [Логунова, Мазитова 2014а, 2014б, 2016, 2017а, 2017б; Логунова, Мазитова, Пантелеева 2017]. Одно из таких описаний было посвящено родной сестре Ивана Мальцева – Александре [Логунова, Мазитова 2017а].

В исследованиях последних лет мы исходим из целей и задач, поставленных молодой отраслью науки – лингвоперсонологией [Нерознак 1996], и реализуем основные подходы, используемые в работах сторонников этого направления (см., например: [Мельник 2011]).

Опыт предшествующих описаний исторических языковых личностей на базе их речевой продукции позволил нам выработать ряд принципов анализа текстов с целью реконструкции речевого портрета индивида. В их числе:

• -    отбор источников, релевантных для решения поставленных задач, – это должны быть тексты так называемой естественной письменной речи [Лебедева 2008; Логунова, Мазитова 2010], притом что, по нашим наблюдениям, наиболее информативными в этом отношении являются эпистолярные тексты частного характера, особенно рельефно высвечивающие черты отдельной языковой личности;

• -    следование при воссоздании речевого портрета определенному алгоритму, включающему анализ реализации речевых компетенций адресанта, круга затрагиваемых в посланиях тем², его стиля и манеры общения с адресатом, разнообразных внешних параметров писем (предпочтений в оформлении, наличия или отсутствия признаков саморедактирова-ния, особенностей почерка);

• -    учет разнородной затекстовой информации об исторической языковой личности.

Материалом для анализа в данной статье послужили 16 (13 сохранились полностью, у трех утрачен конец) писем Ивана Васильевича Мальцева родителям в Соликамск из Пожвы, Перми и села Рождественского, находящегося под Пермью. (Первое письмо датировано 11 июня 1904 г., последнее – 5 октября 1914 г.) Эпистолярный архив Мальцевых опубликован нами ранее в книге «Речевая культура жителей Северного Прикамья в начале XX века: материалы и исследования» [Логунова, Мазитова 2015: 8–27]3. Переписка носит сугубо приватный характер и, что важно для нас в данном случае, репрезентирует низовой тип речевой культуры и массовое языковое сознание, на необходимость изучения которых указывают ряд исследователей [Иванцова 2002, 2010; Караулов 2010; Плесовских 2014].

Из других материалов эпистолярного архива Мальцевых нам известно, что автор исследуемых писем – старший сын в многодетной семье, в которой было еще пять дочерей и младший сын. Прямых сведений об образовании адресанта у нас нет, но, опираясь на разнообразную текстовую информацию, в том числе о характере его профессиональной деятельности, а также на общее впечатление от его речевой продукции, мы можем предположить, что автор писем, Иван Мальцев, по всей вероятности, окончил одно из четырех имевшихся в то время в Соликамске училищ, возможно, Соликамское городское четырехклассное училище (для мальчиков) с ремесленными классами.

Из писем Ивана Мальцева мы узнаем о его жизни и службе в качестве чиновника почтового отделения вначале в Пожве, а затем в Перми. На протяжении десяти лет переписки круг тем, поднимаемых адресантом, практически не изменялся.

В письмах Ивана Мальцева:

• -    затрагиваются внутрисемейные отношения и события (состояние здоровья членов семьи и сообщение о своём здоровье; забота об образовании младших членов семьи; сообщения об отправке родным денег, писем, открыток, телеграмм и под.);

• -    сообщается информация о служебных делах (особенности работы почты; служебные обязанности и их исполнение; мнения о сослуживцах; финансовые условия его служебной деятельности и под.);

• -    описываются бытовые условия жизни адресанта в Пожве и в Перми;

• -    упоминаются отдельные факты его частной жизни, которые позволяют судить об интересах, увлечениях и образе жизни Ивана Мальцева.

Отчетливо выраженное приземленно-бытовое восприятие действительности адресантом проявляется не только в тематике, но и в способах развертывания нарратива, отражающего стереотипы провинциального мещанского сознания. В повествовании преобладает фактологический ряд из событий, значимых для обыденной картины мира его семьи:

Мы провели празники ничего, не куда не ходили <…>; Сшилъ я форменное пальто на под-клад h обошлось мн h оно около 30 руб. а бол h е обновъ никакихъ не заводилъ; Я хожу кататься на конькахъ на катокъ [Логунова, Мазитова 2015: 10–11];

Жалован i е получаю 19 р. 60 коп. а на счетъ квартерныхъ еще не было отв h та изъ округа Стою на прежней квартир h хозяйка старушка харошая отдалъ за стирку 75 к; купилъ полдюжины св h тлыхъ пуговицъ и петлицы и отдалъ пришить къ стеженой тужурк h [Логунова, Ма-зитова 2015: 13];

Знакомства не съ к h мъ не им h ю да и им h ть не ск h мъ все народ заводск i й гулять не гд h , гуляю только взадъ и впередъ по своей улиц h въ свободнее время [Логунова, Мазитова 2015: 13];

При h хать никакъ нельзя, во первых отчетность а во вторыхъ у насъ безъ отпуску изъ округа нельзя ни куда отлучаться нынче очень строго стало [Логунова, Мазитова 2015: 11];

Была ревиз i я пр ih зжалъ Комисаровъ сошло пока Слава Богу хорошо. Угостилъ его покупалъ коньякъ, пиво и закуску въ общемъ онъ остался доволенъ [Логунова, Мазитова 2015: 18];

Мой начальникъ: Варфоломей Михайловичь Омышевъ. изъ Паш i йскаго почтоваго отд h лен i я. образован i е домашн h е. Вино не пьетъ [Логунова, Мазитова 2015: 14];

Говорилъ ему на счетъ свояченицы онъ ска-залъ я ничего не им h ю но только она сирота де-негъ н h тъ, но во обще какое приданное полагается будетъ. Я говоритъ со своей стороны ничего не им h ю и очень радъ былъ бы если состоялось это д h ло и помочь по служб h что могу сд h лать [Логунова, Мазитова 2015: 18].

Письма Мальцева обнаруживают невысокий уровень его культурного развития и общего кругозора. Они не содержат никаких сведений о культурных и общественных событиях губернского города. В письмах нет ни упоминаний о каких-либо интересах и увлечениях адресанта, ни признаков, которые бы свидетельствовали о его стремлении к духовному саморазвитию. При этом, хотя Иван и осознает недостаточность своего культурно-образовательного уровня, устойчивой установки на самообразование у него не сформировано:

Книги самоучители по францускому, н h мец-скому и англ i йскому пришли но не принимался еще учить все некогда [Логунова, Мазитова 2015: 9];

Пожв h есть библ i отека но я не бывалъ еще и безъ нее д h ловъ есть много [Логунова, Мазитова 2015: 13];

• 2    Января тогда былъ семейный вечеръ въ управлен i и. Мы ходили, я плясалъ хотя и не совс h мъ ум h ю танцевать но все же участво-валъ въ танцахъ, танцевалъ все бол h е съ супругой начальника [Логунова, Мазитова 2015: 10];

Я праздники провелъ обыкновенно ни куда не ходилъ въ Гости и ко мн h ни кто небылъ, куда пойдешь всюду расходъ, кром h театру въ ко-торомъ былъ частенько [Логунова, Мазитова 2015: 17].

В полном соответствии с уровнем культурного развития находится и состояние сформированно-сти элементарных речевых компетенций – орфографических, пунктуационных, грамматических.

Освоение орфографических норм . Наблюдается неустойчивость навыков в применении самых разных правил правописания слов и форм: - безударных гласных в разных морфемах:

вы h гралъ, прот е нулъ, с о моваръ , ч и ркнувъ , пар а ходамъ – пар о ходъ , на Б о ровой – Б а ровой , въ к о нтору – въ к а нтор h ; захв а ралъ – за-хв о ралъ , с е ртуки – с ю ртукъ; посл и (= после), кож е нные;

• -    вариативных гласных в приставках: предпр е- нимать – пр и нимаешь, р о споролась – р а зошлось ;

• -    удвоенных согласных на стыке приставки и корня (верных написаний не встретилось): исл h дуетъ, раст араюсь, по расп росить;

• -    частицы НЕ с разными частями речи: не за-былъ, не писалъ, не можете, не знаю, не дастъ – не примутъ, не заводилъ, не знаю, не былъ; никуда – ни куда; ничего, некому – ни кто, ни какихъ ;

• -    служебных слов со знаменательными: съ нимъ, у нас, на его, за нами , но на какой, съ нами, не с к h мъ , до сей поры, такъ -же ;

• -    наречий (в основном адресант нарушает правило их слитного написания) въ обще , по тихонько , въ дрызгъ , на долго , помогаю не много, во время не поздравил , во все (= вовсе);

• -    выбора прописной или строчной буквы: неоправданное с точки зрения орфографических правил того времени употребление адресан-

• том прописных букв в апеллятивах (Здравствуйте Дорогiе Родители; Когда Началь-никъ являлся Начальнику округа; Поздравляю, въ Округъ; везите въ Номера; съ Ямщикомъ; Дорогiе Родители Папаша и Мамаша, По-здравляемъ Васъ съ праздникомъ; Я Слава Богу живъ) и в то же время использование строчных букв в именах собственных – антропонимах (маша, фира, таля, саша, анна и под.) и топонимах (на баровой, изъ пожвы, въ перми, по оханскому провулку, до нижняго (= Нижнего Новгорода), в челябу);

  - глагольных окончаний: не обижаешся, По-жва ему не нравиться, какъ поживаите;

  - заимствованных слов: митенги, мухта, экза-ментъ, францускому, шеблеты, гальсоны, квартера – квартира;

  - буквы Е вместо h: в корневых морфемах неверные употребления составляют 10 % (дела, отъехала, белые, верно, ответа, не съ кемъ и под.), а в аффиксах – 30 % (въ конце, въ квартире, на себе, въ Соликамске и под.);

  - одного или двух Н в суффиксах прилагательных: ремесленную, форменные, отвhтст-вhнное – какое приданное полагается, ко-женные.

Для письменной речи Ивана Мальцева характерны написания, отражающие влияние устной речи (например, изво щ ику, приш о л, вс h хъ бла к ъ, пра зн ики ), причем иногда ее диалектные или просторечно-диалектные варианты ( р о бята, с т рамина, н д равятся, с поминалъ (= вс поминал), по губе рс кой почт h , попреж д нему, по про в улку, заголустномъ (= захолустном), не с у м л евайтесь, со сво е ченицей ).

Отражение пунктуационных навыков . В письмах Ивана Мальцева не встречаются такие знаки препинания, как кавычки, многоточие, скобки, тире. Восклицательный знак употребляется только в начале письма – в обращении, причем знаки препинания для выделения обращения отсутствуют:

Здравствуйте Дорог i е Родители! ; Здравствуйте Дорог i е Родители братъ и Сестры! ; Дорог i е Родители Папаша и Мамаша! ; Здравствуйте дорог i е родители Папа и Мама [Логунова, Мазитова 2015: 9, 11, 13–15, 19, 20] и под.

Наряду с верным употреблением вопросительного знака (Иль что Вы на меня осердились?; Ну какъ нынче у Мамы капуста?; Полу-чилъ-ли мое письмо, не обижаешся-ли?; Какъ Ваше здоровiе, все ли здоровы какъ встрhтите Праздникъ, весело ли?; Какъ Вы поживаете здоровы ли? и все ли у Васъ благополучно? [Логунова, Мазитова 2015: 9, 13, 20]) встречается ошибочная его постановка (Очень удивленъ Вашимъ неотвhтомъ на мои письма?; посылалъ денежное на 25 р. съ карточками по земской почтh 3 Марта и до сихъ поръ ничего нhтъ, не отвhта ни привhта? [Логунова, Мазитова 2015: 9]) или замена его точкой в предложениях с вопросительными местоимениями и наречиями (Какъ здоровiе Маши.; Какъ Ваше здоровiе все ли благополучно.; Какъ Вы поживаете всh ли живы и все ли благополучно.; Поступилъ ли Коля. Что у Васъ новаго въ Соликамскh. [Логунова, Мазито-ва 2015: 17, 18, 19, 21]).

Нерегулярна постановка знаков препинания в простом осложненном предложении и в сложных предложениях разных типов:

Если усп h ете то пошлите съ нимъ письмо хотя не много чиркнувъ про домашнее [Логунова, Мазитова 2015: 9]; Поздравляю съ Рождествомъ Христовымъ, Новымъ годомъ и днемъ вашего ангела [Логунова, Мазитова 2015: 10]; вы пожалуйста отправте съ нимъ сомоваръ чайникъ _ дв h стакана дв h вилки ножикъ гитары и папа Ваши сертуки [Логунова, Мазитова 2015: 18]; Меня хот h ли съ телеграфа перевести на простой отд h лъ, но помощникъ конторы меня назначилъ разъ h днымъ чиновникомъ, такъ какъ бывш i й чиновникъ захваралъ и ему дали отпускъ, а меня временно назначили на м h сто его [Логунова, Мазитова 2015:15]; Книги самоучтели по фран-цускому, н h мецскому и англ i йскому пришли но я не принимался еще учить, все некогда [Логунова, Мазитова 2015: 9]; Жалко что Колю не приняли но что пособишь_пущай учится въ приходскомъ а на будущей годъ пущай опять держитъ экза-ментъ [Логунова, Мазитова 2015: 13]; я посылалъ письмо съ карточкой <…> по земской почт h съ Капелькинымъ и какъ видно изъ Вашего письма Вы его не получили я справляся и оказалось что оно в h рно_утерялось, въ немъ я писалъ все подробно [Логунова, Мазитова 2015: 13] и под.

Реализация грамматических (морфологических) компетенций . В письмах Мальцева на фоне преобладания нормативных грамматических форм встречаются отдельные случаи просторечных и диалектно-просторечных образований: д h л овъ много, стаю здоровымъ полнымъ, пополн h е стаю , извле к етъ, послалъ друг ова , въ свободн ее время, на будущ ей годъ, пущай учится, пущай опять держитъ экзаментъ, писните (=напишите).

Отражение синтаксических компетенций. В речевой продукции Ивана Мальцева обнаруживаются разнообразные конструкции, носящие просторечный или диалектный характер. Среди них: - отдельные случаи беспредложного управле ния на месте предложного (Пожвh есть библiотека; все семейство поздравляемъ имя- нинницей), которые, по мнению И. И. Баклановой, свойственны диалектной русской речи в коми-пермяцком окружении [Бакланова 2014: 124];

• -    факты повтора одного и того же предлога в атрибутивных словосочетаниях: Съ квартеры со старой я пере h халъ; спросите меня въ Почтовой въ кантор h ;

• -    нетипичные для общего узуса случаи падежного и предложно-падежного управления: пр ih детъ по первымъ параходамъ (вместо первыми пароходами или на первых пароходах ); Надо на себ h завести кое-что, а то в h дь ничего не было (вместо себе завести или для себя завести ); Колю не приняли но что пособишь (вместо чем пособишь );

• -    единичный случай неправильного построения предложения с деепричастным оборотом: если спросятъ же что то скажите посылать письма въ у h здъ и спустивъ письмо въ земск i й ящикъ дойдетъ ;

• -    употребление активных в пермских говорах конструкций типа Осматриваешь коженные вещи баулы, чемоданы, сумки хорош i е н h тъ они; Я посылалъ Вамъ деньги съ земскимъ почтаремъ получили н h тъ ; назначатъ н h тъ еще не знаю , которые характеризуются особой интонацией и достаточно часто встречаются у носителей диалекта для выражения как вопроса, так и сомнения в каком-либо факте.

В контексте На пароход h снами h халъ Васька. Какой онъ страмина, лихо на его смотр h ть. Ему спохмелья, его рветъ, онъ только поздоровался съ нами и мы ушли отъ него [Логунова, Мазитова 2015: 12] привлекает внимание фраза

Ему спохмелья . Возникновение подобного выражения допускает разные трактовки. Наиболее вероятной нам представляется здесь контаминация двух выражений, в одном из которых с помехмелья обозначает состояние ( Он с похмелья ), а в другом – причину определенного состояния ( Ему плохо с похмелья ). В результате в выражении, употребленном Мальцевым, наречие с похмелья вытесняет слово категории состояния, обозначая одновременно и само состояние, и его причину. Возможно, это выражение не является индивидуальной речевой особенностью адресанта, а взято им из просторечного узуса.

Таким образом, анализ первичных речевых компетенций адресанта показал, что они сформированы в разной степени. Так, по сравнению с другими, лучше освоены морфологические и синтаксические нормы. Неустойчивостью и бессистемностью отличается реализация орфографических навыков, а уровень пунктуационных компетенций крайне низок.

Текстопорождающие компетенции языковой личности заключаются в умении строить связный развернутый нарратив в соответствии со всеми параметрами коммуникативной ситуации и с опорой на основные – логические и языковые – законы построения текста. Очевидно, что при реализации текстопорождения важнейшую роль играют лексико-стилистические компетенции языковой личности. Их анализ включает в себя учет, во-первых, лексического запаса носителя языка, реализуемого в его речевой продукции; во-вторых, умения использовать лексические и фразеологические единицы сообразно их семантике и функционально-стилистическим характеристикам исходя при этом из фактора адресата.

Обращение к лексическому составу писем И. В. Мальцева обнаруживает явное преобладание конкретных существительных – почти 73 % относительно общего количества слов данной части речи, представленных различными лексико-семантическими группами: наименованиями предметов или элементов одежды ( сертукъ , пальто, подкладъ, мухта, горжетъ и под.); посуды и иных предметов быта ( самовар, стакан, вилки, ложки ; баулы, чемоданы, сумки и под.); наименованиями лиц по разным признакам (сестра, сынъ, начальникъ, стражникъ, сол-датъ, рекрутъ, чиновник, углан и под.). Тогда как отвлеченные существительные составляют лишь 20 % ( здоров i е, неотв h тъ, ожидан i е, не-терп h н i е, благополуч i е, старан i е, счаст i е, зад h лка, стирка, знакомство и под.), причем многие из них входят в состав этикетных клишированных формул: Дай Богъ Вамъ здоров i я и всего наилучшаго; Молю Бога о вашемъ здоров i и благополуч i и; Дай Богъ вамъ здоров i я счаст i я и всего наилучшаго въ жизни и под. Такое соотношение лексико-семантических групп коррелирует с тематическими предпочтениями адресанта и сориентировано на круг семейных интересов.

Анализ тематических полей слов, связанных с разными сферами жизни адресанта, обнаружил наибольшую наполненность тематического поля «Профессиональная деятельность» – в данном случае это работа почтового чиновника. Здесь выделяется ряд лексико-семантических групп, таких как: наименования разновидностей почтовой службы и телеграфа или их отделов (земская почта; губернская почта, телеграф; Главное Управленiе почтъ и телеграфовъ Управленiе отдhленiе отдел и под.); почтовых и телеграфных отправлений (денежное (письмо), посылка, карточка, марки земскiя, простые и заказные отправления, постъ-пакет, денежные пакеты, телеграмма и под.); атрибутов почтовой службы и специфических действий (аппарат, почтовые вагоны, задhлка почты, ревизiя, строгий выговор и под.); наименования должностей и статусов (земскiй начальникъ, начальник округа, почтарь, почталiонъ, помощникъ конторы, разъhздной чиновникъ, командированный, слhдователь и под.), различных денежных выплат (жалованiе, квартирное довольствiе (квартирные), получать рельсовыя, наградные и под.). Разветвленность лексико-семантических групп данного тематического поля можно объяснить стремлением адресанта позиционировать себя перед родными как профессионала, успешного работника, хорошо ориентирующегося в проблемах работы российской почты.

Анализ эпистолярных текстов И. В. Мальцева с точки зрения наличия у лексем функциональностилистических коннотаций обнаружил в письмах ожидаемое преобладание общеупотребительной нейтральной лексики ( квартира, посылка, марка, самовар, самоучитель, начальник, аппарат, округ, чиновник ; получить, прибыть, явиться, собираться, ходить, говорить, увидеть, купить и под.). Однако на этом фоне особенно выделяются лексемы и фразеологические сочетания сниженного характера – разговорные, диалектно-просторечные и профессионально-жаргонные.

Разговорная функционально-стилистическая окраска, в частности, следующих лексем подтверждается пометами в Толковом словаре русского языка Д.Н. Ушакова:

осердились – осердиться, осержусь, осердишься, сов., на кого-что (разг.). Рассердиться, разозлиться [Ушаков];

гов h ть – поститься, воздерживаться от пищи (разг.) [Ушаков];

рветъ – рвать, рвёт, рвало (рвало обл.), безл., несов. (к вырвать 2), кого-что (разг.). О рвоте, тошноте [Ушаков];

убирается – пов. накл. убирайся (убирайтесь), употр. также как приказание в знач. уходи(те), иди(те) вон! (разг. фам.) [Ушаков].

Аналогичные характеристики в словаре Ушакова имеют и лексемы чиркнуть, сказываться, в h сточка, захварать, отпираться, растараться (= расстараться) , управиться, по тихонько (= потихоньку).

К просторечно-диалектным единицам в письмах И. Мальцева относятся, в частности, следующие лексемы:

Писните – писнуть, писну, писнёшь, сов. (простореч. фам.). Написать немного [Ушаков];

пособишь – пособить, пособлю, пособишь, сов. (к пособлять), кому-чему (простореч.). Помочь [Ушаков];

• лихо – мне лихо, сев . тошно, дурно, мутит [Даль, II: 257];

• напередъ – наперёд, нареч. (простореч.). Заранее, еще до этого [Ушаков];

взадъ – взад, нареч. (простореч.). Обратно [Ушаков];

въ дрызгъ – вдрызг, нареч. (простореч.). Окончательно, до потери сознания (с выражениями, означающими опьянение). Вдрызг пьян [Ушаков];

• скомшилась – скомшить, прм. скомкать сильно, избить в комок [Даль, IV: 203];

углан – влгд; вят; прм; каз. парень, малый, подросток [Даль, IV: 465];

робитъ – арх; влгд; прм и др. работать, делать, трудиться [Даль, IV: 97].

Кроме того, просторечными можно считать все лексемы, у которых нарушен фонетический ( с у м л евайтесь, н д равятся, с т рамина, за г олуст-номъ; кварт е рку, экзамен т ъ, му х та (муфта) , митен г и (митенки) , ш еблеты (штиблеты) , г аль-соны (кальсоны)) или словообразовательный ( споминалъ ) облик слова .

В переписке Ивана Мальцева встречаются единичные случаи использования устойчивых оборотов диалектного характера ( пока помогаю не много голодомъ не живетъ ), а также незначительное количество единиц разговорной профессиональной речи почтовых работников, например: работать на аппарат h ; печатать пакеты; почты были больш i е; опять h зжу съ почтами ; прихожу въ контору <…> къ зад h лк h почты . Основанием для отнесения лексем к этой категории, наряду с их вхождением в соответствующую тематическую группу, являются также и некоторые грамматические особенности форм (в частности, образование формы множественного числа у существительного, которое в литературном языке подобной формы не имеет, – почты ) . Принадлежность к неофициальной речи почтовых работников такого выражения, как зад h лка почты, подтверждается данными словаря Д. Н. Ушакова: заделка, мн. нет, ж. (разг., спец.). Действие по глаг. заделать. Заделка посылок [Ушаков].

Использование адресантом разговорных элементов вполне соответствует жанрово-стилистическим особенностям частного письма, тогда как просторечно-диалектные единицы, с одной стороны, свидетельствуют о невысоком уровне речевой культуры Ивана Мальцева, а с другой – могут быть обусловлены приватным характером общения с ориентацией на привычный для него и для его адресатов просторечно-диалектный провинциальный узус. На этом фоне инородными элементами выглядят подчеркнуто этикетные формулы типа: Отправляю въ пятницу 10 октября по земской 25 руб. о полученiи благоволите меня увhдомить; Остаюсь въ ожиданiи съ нетерпhнiемъ Вашего письма [Логунова, Мази-това 2015: 10, 9].

Для текстопорождения Ивана Мальцева характерно отсутствие углубленного развития тем, в них реализуется мозаичная политематичность, что обусловлено особенностями данной исторической языковой личности, аксиология которой жестко детерминирована стереотипами провинциальной мещанской среды:

Я пока все еще h зжу съ почтой. Въ новый годъ посылалъ Вамъ телеграмму и доволенъ что получили, какъ видно изъ письма. Чувствительно благодарю за поздравлен i е, обрадовался, споми-налъ, какъ дома жили встр h чали праздники мило въ кругу домашнихъ, а зд h сь ничего н h тъ и не зам h чаешь праздники. Денегъ хот h лъ послать но не сошлось. Перешивалъ шубу вся роспоро-лась, покупалъ вата старая вся скомшилась не годна за шитье отдалъ 5 руб. покупалъ тройку за 30 руб, шеблеты 9 р. дв h сорочки, простыню, гальсоны за стирку отдалъ 3 руб. за квартеру впередъ 6 руб такъ что все разошлось, никуда зря не истратилъ. Все разгулы давно бросилъ, будетъ надо и за умъ взяться. Надо на себ h завести кое-что, а то в h дь ничего не было. Теперь слава Богу завелъ кое-что такъ что на Пасх h заводить не придется, есть въ чемъ выйти прилично [Логунова, Мазитова 2015: 17].

В приведенном контексте представлены две основные черты эпистолярного нарратива Ивана Мальцева, типичные для устной разговорной речи, – паратаксичность построения «по принципу ассоциативного нанизывания частей высказывания без вербально выраженных показателей логических отношений» [Китайгородская 1988: 171] и факты имплицитности синтаксических позиций. Подобные случаи нередки в анализируемых письмах: Послали со Шкариной старый сомо-варъ и балалайку я купилъ робятамъ играть, по получен i ю сообщите все ли получите, и въ ц h ло-сти ли При семъ посылаю три рубля денегъ, Анна просила [Логунова, Мазитова 2015: 14]; Саша живетъ въ Разгуля h небольшая комнатка [Логунова, Мазитова 2015: 16]; Я былъ на именинахъ у Шварева тутъ былъ помощникъ Комисаровъ я ему говорилъ на счетъ 5 разъ [Логунова, Мазито-ва 2015: 17]; Почему Фира не стала учиться, хотя плохо понимаетъ, но все же бы б h гала то что нибудь бы и поняла [Логунова, Мазитова 2015: 11]; Идетъ съ каждой почтой по 12 или 10 посылокъ и много простой и заказной почти не мен h е Соликамска [Логунова, Мазитова 2015: 9].

Той же ориентацией на формы устной речи и тенденцией к имплицитности объясняются и способы передачи чужой речи (например, на-чальникъ Конторы мнh сказалъ, что <…> Васъ назначу лhтомъ на пароходъ hздить съ почтой на пароходh до Нижняго и далhе и буду получать рельсовыя [Логунова, Мазитова 2015: 15]), и метонимические смещения в употреблении лексем (Отпускъ мнh пока не пришол [Логунова, Мазитова 2015: 20]; На канторкh на Боровой ждать пароходъ пришлось недолго, пришелъ Григорiй (название парохода. – Н. Л., Л. М.), <…> отчалилъ отъ берега въ 1 ч. 45 м. [Логунова, Мазитова 2015: 12]), и отдельные факты аграмматизма в построении синтаксических структур (Земская почта уже ушла, <…> а по губерской почтh, если по почтh нhтъ смысла она дольше пройдетъ, а по телеграфу дорого [Логунова, Мазитова 2015: 10]; была ревизiя, уhзжали бывшаго начальника жена и сейчас по два дня судебный слhдователь по Важнымъ дhламъ ислhдуетъ книги почтовые кассовыя [Логунова, Мазитова 2015: 18]).

Ярким показателем спонтанности порождения текста (что не должно быть свойственно письменной речи) является фраза, смысл которой кардинально меняется в ходе ее построения: Если можно ребятамъ не нужна гитара пошлите съ само-учителемъ въ обще пожалуй не нужно пусть ребята играютъ [Логунова, Мазитова 2015: 18].

В целом для манеры общения Ивана Мальцева с родителями характерны: использование трафаретных формул эпистолярного текста для выражения вежливого и уважительного отношения к ним (что, в частности, проявляется в использовании прописных букв в словах Родители , Папа , Папаша , Мама , Мамаша ), эксплицитность аксиологических установок адресанта, а также спонтанность речевого воплощения.

С последним обстоятельством связаны некоторые особенности внешнего оформления писем. При наличии в текстах многочисленных речевых погрешностей попытки их устранения (в виде исправлений, зачеркиваний, вписывания над строкой) достаточно редки. На наш взгляд, отсутствие саморедактирования свидетельствует о том, что данной языковой личности не свойственна рефлексия в процессе речевой деятельности. Но при этом характер почерка Ивана Мальцева указывает на то, что порождение письменной формы текста для него достаточно привычная процедура: пишет он вполне уверенно, разборчиво, с постоянным отчетливо выраженным наклоном вправо и отсутствием разрывов между буквами в словах, со средним нажимом. Строчки ровные, графемы некрупные, скорее округлые, с редкими верхними и нижними выносными элементами. Подобные внешние параметры писем, по мнению почерковедов, свидетельствуют о таких свойствах личности адресан- та, как уровновешенность психики, устойчивость жизненной позиции, статичность мировоззрения, эмоциональная стабильность, умеренная амбициозность. Небольшие расстояния между словами, фактическое отсутствие полей по бокам листа создают общее впечатление плотности текста, заполненности пространства листа и характеризуют Ивана Мальцева как бережливого и расчетливого в обыденной жизни человека [Кравченко; Особенности почерка].

Таким образом, все рассмотренные выше содержательные и формальные особенности писем Ивана Васильевича Мальцева позволяют выявить такие его черты, как преимущественно прагматическая направленность интересов и устремлений, стереотипность мышления и нравственно-этических установок, неразвитость кругозора, отсутствие интеллектуально-культурных потребностей. Можно констатировать, что адресант проявляет себя в письмах к родителям как типичный представитель мещанского сословия из глубокой провинции дореволюционной России, т. е. как историческая языковая личность, сформировавшаяся в диалектно-просторечной речевой среде и не стремящаяся повысить уровень своих речевых компетенций.

Associate Professor in the Department of Social Disciplines and Humanities

Solikamsk State Pedagogical Institute (the branch of Perm State University)

ResearcherID: С-3710-2016