Послание Маршалла Маклюэна, или что знал и чего не мог знать великий "пророк из Торонто"

В электрическую эпоху мы как свою кожу носим на себе всё человечество.

Маршалл Маклюэн, «Понимание Медиа: Внешние расширения человека»

Знаковая книга отца теории коммуникации современного информационного общества Маршалла Маклюэна « UnderstandingMedia: TheExtensionsofMan » [4] увидела свет в 1964 году, в период создания компьютеров третьего поколения (1959-1971 гг.). К тому времени самыми значительным мировым достижением в области электронно-вычислительной техники явилась разработка американской компанией IBM компьютерной системы SABRE, включающей 360 объединённых в общую сеть многоцелевых компьютеров, выполненных на транзисторной элементной базе. В нашей стране к 1964 году в Институте точной механики и вычислительной техники АН СССР под руководством академика А.С. Лебедева была разработана и прошла межведомственные испытания первая отечественная ЭВМ «5Э92Б», созданная также полностью на полупроводниковой элементной базе. Эта ЭВМ представляла собой двухпроцессорный комплекс с общим полем оперативной памяти и быстродействием большого процессора 500 тыс. операций в секунду и малого – 37 тыс. операций в секунду. До изобретения персонального компьютера, созданного компанией IBM в 1981 году, оставалось около двадцати лет. И четверть века – до даты официального рождения Интернета, когда в 1989 году Тим Бернес-Ли, консультант по программному обеспечению Европейского совета по ядерным исследованиям (CERN) в Женеве, создал первый в мире web-сервер http и первый гипертекстовый web-браузер, известный как WorldWideWeb . Так возникло известное всем нынешним пользователям всемирной сети буквосочетание http://www . Неполные сорок лет оставалось прожить мировому сообществу до официального объявления о вступлении в эру информатизации.

Имеющая в русском варианте название «Понимание Медиа: Внешние расширения человека» [2] книга Маклюэна написана ярким, образным языком публициста, ведущего беседу с читателем. Книга содержит множество исторических и литературных отступлений, цитат в стихах и прозе, изобилует примерами из истории человечества и жизни отдельных личностей, наблюдениями, рассуждениями и предсказаниями автора.

О чём же хотел сказать нам с вами Маршалл Маклюэн более сорока лет назад? И о чём он не успел или не смог сказать? И что считать предвидением великого «пророка из Торонто», как нарекли Маклюэна сторонники его теории? Интуитивные рассуждения или догадки мудрого человека? Или наше понимание того, что «пророк»

вовсе не имел в виду, или, по крайней мере, не мог знать применительно к нашим условиям, к будущему? А, может быть, он выступает источником истин, справедливых во все века, только в разное время им уготовано различное толкование? Как бы то ни было, идеи Маршалла Маклюэна, касающиеся «эпохи информации и программной продукции», или, как мы её сейчас называем – эпохи информатизации – обозначены в книге довольно чётко. Это позволяет сделать их краткий обзор и назвать, следуя метафорическому стилю самого автора, посланиями в XXI век .

До появления этой книги считалось, что уровень развития общества и производственных отношений в частности, всецело определяется уровнем развития производительных сил. Именно Маклюэн впервые заговорил о влиянии на все процессы, протекающие в обществе, характера средств коммуникации и степени их развития: «Настоящая книга, в которой предпринимается попытка понять многие средства коммуникации, конфликты, из которых они проистекают, и даже ещё более масштабные конфликты, которые ими порождаются, даёт обещание ослабить эти конфликты за счёт возрастания человеческой автономии» [2, с. 61].

Основная идея книги – поиск ответа на вопрос, как достичь гармонии между человеком и средствами коммуникации и за счёт этого – стабильности в обществе и гармонии в человеке: «Мы вдруг обнаруживаем в себе страстное желание, чтобы вещи и люди проявляли себя во всей полноте. В этой новой установке можно найти глубокую веру – веру в высшую гармонию всего бытия. Именно в этой вере написана эта книга. Она исследует очертания наших расширенных существ в наших технологиях и ищет в каждой из них принцип понятности» [2, с. 8]. Далее эта мысль сжата автором до фразы «…политика и история должны быть переведены в форму «конкретизации человеческого братства» » [2, с. 397].

Приводя выдержку из высказывания Папы Пия XII от 17 февраля 1950 года о том, что «будущее современного общества и стабильность его внутренней жизни зависят в значительной степени от сохранения равновесия между мощью технических средств коммуникации и способностью человека к индивидуальной реакции» [2, с. 25], Маклюэн подчёркивал важность продолжения исследований в этом направлении. Социальные формы организации общества зависят от ресурсов этого общества: людских, материальных и технологических. Стабильность в обществе достигается развитием всех без исключения источников, в том числе средств коммуникации, поскольку они, являясь расширением человеческих чувств, или иначе, его психологического «я», «конфигурируют», по выражению Маклюэна, его сознание и опыт. Воздействие средств коммуникации на человека и общество состоит в создании особой новой атмосферы жизни человека, эволюция которой претерпевает несколько стадий. Она поначалу доводит человека до оцепенения, затем проводит через осознание ответственности за свои действия, возможность осуществления которых он получил с обретением новых технологий, и, в конце концов, человек начинает работать над достижением баланса, обретением пропорций между силой технологий и своими «расширенными» ощущениями. Именно такой ход эволюции взаимоотношений человека и технологий, как он считал, приведёт к гармонии в обществе.

Маклюэн неоднократно подчёркивал необходимость изучения средств коммуникации с помощью «новейшего подхода», который «принимает во внимание не только «содержание», но также само средство коммуникации как таковое и ту культурную матрицу, в которой это конкретное средство функционирует» [2, с. 13]. В культуре он видел источник разрешения конфликтов, вызванных засильем технологий: «…мы хотим обрести точку опоры в собственной культуре и нуждаемся в принятии отстранённой позиции по отношению к принуждению и давлению, которое оказывает на нас любая техническая форма человеческого самовыражения...» [2, с. 23].

Призыв опираться на культуру - то есть на незыблемое, «инвариантное» в истории любого народа - при изучении быстро меняющихся технологий делает Маклюэна самым гуманистическим «технократом» нашего времени. А идеи, определяющие цель изучения средств коммуникации (для достижения гармонии в обществе) и условия этого изучения (культурно-исторический контекст), возводят Маклюэна в разряд наших самых современных современников.

Сейчас, в эпоху становления информационного общества принципы его формирования и развития находятся в поле внимания философов, историков, социологов, политиков и требуют совместных усилий всего мирового сообщества, которое, осознавая необходимость создания взаимоотношений нового типа в новой реальности, объявило эту задачу глобальной задачей нового тысячелетия. На Всемирной встрече на высшем уровне по вопросам информатизации общества в Женеве в 2003 году были приняты важные международные документы

Декларация принципов «Построение информационного общества – глобальная задача в новом тысячелетии» и План действий [3, c. 6-17, 17-35]. В них основное внимание уделено решению гуманитарных задач развития информационного общества, призванного обеспечить устойчивое развитие стран мира во всех сферах деятельности. Не об этом ли писал Маклюэн в своей книге сорок с лишним лет назад?

В первой главе «TheMediumistheMessage» («Средство коммуникации есть сообщение»), носящей «установочный» характер, Маклюэн излагает свою философскую концепцию, которая базируется на убеждении в необходимости изучить «сообщение», посылаемое нам средствами коммуникации. Цель этого изучения – более детальное понимание средств коммуникации, ибо только это может привести нас к осмыслению того, куда движется человеческое общество. В подтверждение своей мысли автор приводит слова Э. Дж. Либлинга из книги «Пресса»: «человек не свободен, если не может видеть, куда он идёт, пусть даже у него есть ружьё, которое поможет ему туда добраться» [2, с. 25].

Название этой главы «Средство коммуникации есть сообщение» отражает точку зрения Маклюэна на важность и ценность коммуникации как для отдельного человека, так и для всего человеческого общества. Однако, употребляя слово message с определённым артиклем и с заглавной буквы theMessage (а не amessage ), учёный подчёркивает, что это не просто сообщение , а некое особое, уникальное послание, основная идея , миссия , поручение , которое средство коммуникации доносит до человека благодаря своим особым характеристикам. По мысли Маклюэна средства коммуникации влияют на общество не содержанием сообщений, передаваемых с помощью этих средств, а своими характеристиками, которые меняются с развитием технологий. Это является ключевым положением теории коммуникации Маклюэна: каждое вновь рождённое средство коммуникации, предоставляя человеку дополнительные возможности, «расширяя вовне» его органы чувств, является продолжением человека, его нервной системы: «Воздействие технологии происходит не на уровне мнений или понятий; оно меняет чувственные пропорции, или образцы восприятия, последовательно и без сопротивления» [2, с. 22].

Маклюэн делит все средства коммуникации на три вида – домеханические, механические и электрические. В соответствии с каждым видом средств коммуникации он выделяет эпоху, где наблюдается главенство именно этого средства. Причём последний набор средств (телефон, телеграф, радио, кинематограф, телевидение и автоматизация) формирует электрическую эпоху, которую он называет также электронной, или эпохой освещения. В этой последней эпохе Маклюэн обращает особое внимание на свет как «неспециалистский вид энергии или силы, тождественный информации и знанию» [2, с. 403]. И далее: «электричество есть чистая информация, которая в реальной практике освещает всё, к чему бы она ни прикасалась» [2, с. 404]. Электричество, свет как источник чистой информации определяет характеристики всех последующих средств коммуникации.

Приоритетным средством коммуникации в 60-е годы ХХ века совершенно справедливо считается телевидение и созданная им «глобальная сеть» человеческого взаимодействия [2, с. 400]. Маклюэн также называл эпоху, в которую он писал свою знаменитую книгу, эпохой телевидения (на это указывает его ремарка «…мы, живущие в эпоху телевидения…» в рассуждениях о «горячих» и «холодных» технологиях [2, с. 33]). А зарождающееся тогда ещё совсем новое средство коммуникации - компьютер как компонент ещё более глобальной сети Маклюэн описывал очень осторожно, хотя многие его мысли относительного будущего периода «электрической эпохи» сформулированы весьма определённо и оказались в той или иной степени пророческими. Делая во второй части книги исторический обзор средств коммуникации (главы с 8 по 33), учёный заканчивает своё описание не телевидением , а автоматизацией , называя необходимыми компонентами последней сервомеханизм и компьютер [2, с. 404].

Неожиданно злободневными выглядят предостережения учёного о болезненной зависимости человека от средств коммуникации: «…каждое средство коммуникации обладает способностью навязывать излишне доверчивым свои допущения» [2, с. 18]. Это пристрастие Маклюэн называет «нарциссическим трансом» или «оцепенением», в которое может впадать человек при восприятии действительности с помощью почти безграничных возможностей своих органов чувств, «расширенных вовне» новыми средствами коммуникации. Он говорит об оцепенении как о необъяснимом явлении, «которое вызывается каждым новым расширением в индивиде и обществе» [2, с. 8] и о необходимости преодолеть это «подпороговое» состояние: «И здесь величайшую помощь может оказать элементарное знание того, что при контакте, как и при первых тактах мелодии, может немедленно возникнуть зачарованность» [2, с. 18].

Когда ещё не могли существовать такие психические заболевания, вызванные уходом в виртуальный мир, как Интернет-зависимость или компьютерная игромания, в примерах влияния на психику человека более ранних и простых визуальных средств коммуникации – кинематографа или телевидения – Маклюэну удалось увидеть угрозу молодому поколению: «Молодые люди, пережившие первое телевизионное десятилетие, естественным образом впитали в себя неудержимую страсть к глубокому вовлечению, заставляющему все отдалённые визуализируемые цели обычной культуры казаться не только нереальными, но и нерелевантными, и не просто нерелевантными, а безжизненными» [2, с. 385].

Эта угроза, скрываясь в бесконечном видеоряде оторванных от реальности мелькающих образов, безмерно умножается с усложнением технологий и соответствующим «охлаждением» средств коммуникации, требующих всё большего вовлечения интеллекта и психики человека при их использовании. Объяснение этому явлению даётся во второй главе книги, названной «Горячие и холодные средства коммуникации». Феномен телевидения, самого «холодного» средства коммуникации во времена Маклюэна, объясняется им очень просто: «Горячие средства характеризуются … низкой степенью участия аудитории, а холодные – высокой степенью её участия» [2, с. 27]. По Маклюэну получается, что чем «холоднее» средство коммуникации, тем большую угрозу для впадения человека в «нарциссический транс» оно собой представляет, поскольку предполагает более высокую степень вовлечённости, захваченности всех уровней интеллекта и психики человека.

Каким же средством коммуникации – горячим или холодным – является современный компьютер? Какую степень вовлечённости пользователя он предполагает? Это средство коммуникации за счёт своих мультимедийных, интерактивных свойств обладает довольно протяжённым «диапазоном температур», воздействующих на разные чувства, уровни психики и интеллектуальные характеристики человека. В самой «холодной» части спектра «рабочего диапазона» компьютера находятся виртуальные миры и среды, компьютерные игры и Интернет, поскольку именно эти виды деятельности требуют от пользователя самого непосредственного отклика, участия и буквально затягивают его в свои бездны. Более «горячие» области предполагают меньшую вовлечённость человека, особенно на уровне его нервной системы и психики, тем более, что «появилась возможность программировать такие пропорции между чувствами, которые приближаются к состоянию сознания» [2, с. 73]. Этим рассуждением Маклюэн подчёркивает различие между вовлечением психики и вовлечением интеллекта человека в «температурные» области средств коммуникации: чем больше задействовано сознание человека при его «общении» со средствами коммуникации, тем меньше для него вероятность впасть в оцепенение от «расширившихся вовне» возможностей.

Опасность впадения в «нарциссический транс» усугубляется ещё одним явлением, о котором предупреждал Маклюэн: «… средства коммуникации, или расширения человека, являются силами, действующими «внезапно», а не «продуманно»» [2, с. 58]. Их неожиданное наступление поначалу не встречает активного противодействия человека, находящегося в состоянии оцепенения: «Вместе с электрической, а равно и любой другой технологией вступает в действие принцип оцепенения. Когда наша центральная нервная система расширяется и ставится под удар, мы вынуждены вводить её в оцепенение, иначе мы умрём…Со стратегическим погружением нашей центральной нервной системы в состояние оцепенения задачи осознания и сознательного упорядочения переносятся в физическую жизнь человека, вследствие чего он впервые сознаёт технологию как расширение своего физического тела» [2, с. 57]. Помня эти предостережения Маклюэна, мы должны понимать, что наиболее слабым звеном в истории становления средств коммуникации всегда оставался человек, который эти средства «запустил» и, получив новые технические возможности, от них же первый и пострадал — на уровне нервной системы, психики, интеллекта — всей жизни. Однако спасение приходит неожиданно и заключается оно в процессе, который Маклюэн назвал гибридным смешением, встречей двух средств коммуникации, дающих рождение новой форме, «и это вырывает нас из объятий Нарцисса-наркоза. Момент встречи средств коммуникации - это момент свободы и вызволения из обыденного транса и оцепенения, которые были навязаны этими средствами нашим органам чувств» [2, с. 67].

Маклюэн называл компьютерный период электрической эпохи Эпохой Информации и программной продукции [2, с. 45], может быть, не вкладывая в эти слова современные нам понятия, однако отмечая возрастание роли интеллектуальной составляющей в жизни общества: «По мере возрастания уровня циркуляции электрической информации едва ли не каждый тип сырья сможет обслуживать любую потребность или функцию, всё более втягивая интеллектуала в такую роль, как социальное управление и развитие производства» [там же].

Предвидение Маклюэна, рассматривавшего компьютер как интеллектуальное средство коммуникации, способное повлиять на сознание человека, впервые появилось в середине 60-х годов на страницах его книги. По крайней мере, такое ожидание использования компьютера было характерным на первом этапе «оцепенения» человечества от силы новых технологий: «Любой процесс, приближаясь к мгновенной взаимосвязи тотального поля, стремится выйти на уровень осознанного понимания, вследствие чего возникает иллюзия, что компьютеры «мыслят». На самом деле они в настоящее время в высокой степени специализированы, и им ещё недостаёт того полного процесса взаимодействия, которым создаётся сознание. Очевидно, их можно заставить симулировать процесс сознания так же, как ныне начинают симулировать состояние нашей центральной нервной системы наши электрические глобальные сети. Однако сознательным был бы … только тот компьютер, который служил бы таким же расширением нашего сознания, каким является телескоп для наших глаз…» [2, c. 404].

Компьютерную эпоху Маклюэн назвал финальной стадией расширения человека вовне, стадией «технологической симуляции сознания, когда творческий процесс познания будет коллективно и корпоративно расширен до масштабов всего человеческого общества примерно также, как ранее благодаря различным средствам коммуникации были расширены вовне наши чувства и наши нервы» [2, с. 5]. Здесь учёный подчёркивает разницу между прежними средствами коммуникации и интеллектуальным средством, компьютером, которая состоит в том, что создаваемые им расширения человека затрагивают уже не чувства и нервы, а сознание человека, его интеллект. И это «вовлекает нас в жизнь всего человечества и вживляет в нас весь человеческий род, мы вынуждены глубоко участвовать в последствиях каждого своего действия» [там же].

Это послание, вернее, предостережение Маклюэна касается ответственности человека за свои действия в информационном обществе, когда «уплотненный силой электричества, земной шар теперь – не более чем деревня…» [2, с. 7]. Учёный отмечает, что главной особенностью электронной эпохи (он называет ей электрической) является то, что она создаёт глобальную сеть, во многом похожую по своему характеру на центральную нервную систему человека. Эта сеть конструирует единое «поле опыта» [2, с. 400], создавая таким образом «коллективное сознание», что в современном понимании означает особую форму интеллекта, «присущего группе с коллективным опытом и талантами, с коллективным обучением, с сотрудничеством, с коллективной памятью» [1, с. 4].

В эпоху телефона, радио, телевидения средства коммуникации не могли выступать такой объединяющей силой, которую они обрели в век глобальной коммуникации, построенной на основе цифровых технологий. Когда скорость доступа к информационным ресурсам в любой точке земного шара из любой другой точки, включённых в глобальную компьютерную сеть, стала зависеть лишь от наличия технических средств и доброй воли пользователя, мир действительно превратился в единое информационное пространство. Его появление смог предсказать только один человек на Земле, причём весьма далёкий от электроники и вычислительной техники. Этим человеком был Маршалл Маклюэн, профессор филологии Торонтского Университета из Канады.

Таким ключевым для современного человека понятиям, как «глобальная сеть», «глобальная деревня», «коллективное сознание», мы обязаны Маршаллу Маклюэну, написавшему о них задолго до рождения Интернета, информационного общества и эпохи глобальной коммуникации. В своих исследованиях он наметил пути дальнейшего развития средств коммуникации, предостерёг нас от возможных ошибок при «общении» с ними, подарил массу идей, которые при разумной реализации помогут человеку добиться гармонии с монстром, рождённым современными технологиями, – информационным обществом. Только пережив собой, «своей кожей», тяжесть силы и слабости новых технологий, выйдя из оцепенения и получив от них продолжение наших органов чувств и нашего сознания, мы, подобно Маклюэну, можем воскликнуть: « В электрическую <читай – электронную> эпоху мы как свою кожу носим на себе всё человечество »! [2, с. 57]