Потенциал женщин на рынке труда региона

Положение женщин на российском рынке труда имеет существенные отличия от статуса мужчин. Во многом это связано с репродуктивной функцией женщин, а также необходимостью совмещать трудовую деятельность и семейные обязанности (по оценкам экспертов, они тратят на домашний труд в 2,16 раза больше времени, чем мужчины, в то время как на оплачиваемую работу – лишь на 30% меньше [5, с. 57]), что приводит к формированию определенной специфики их занятости и возникновению гендерной асимметрии в сфере социально-трудовых отношений.

В различные периоды истории России роль женщин в хозяйствующих процессах характеризовалась своей спецификой. Если в древнеславянском обществе они оказывали влияние на жизнь племен и принимали активное участие в жизнедеятельности сообщества, то в христианской культуре господствовало представление о подчиненном положении женщин по отношению к мужчинам. Их деятельность ограничивалась рамками семьи – воспитанием детей и поддержанием быта. Закрепление функций женщин по управлению домашним хозяйством нашло отражение в «Домострое». Патриархально-консервативная концепция доминировала в России вплоть до середины XIX века, когда в обществе стали подниматься вопросы, связанные с ролью и правами женщин. Так, в 1862 г. в Санкт-Петербурге была создана первая женская трудовая ассоциация «Общество женского труда». В дальней- шем процессы эмансипации только усиливались, достигнув своего пика с приходом советской власти. Права мужчин и женщин были уравнены, хотя полоролевые стереотипы продолжали существовать.

После Великой Отечественной войны в советской России под влиянием коммунистической идеологии всеобщего равенства, развития трудового законодательства, принятия государством части обязательств по воспитанию детей и ряда других факторов наблюдался необычайно высокий уровень экономической активности женского населения. В 1960 г. значение показателя в СССР составило 77% (38% в США, 48% в Японии, 45% во Франции), а к 1980 г. достигло 88% [39, с. 47]. В период рыночных реформ уровень участия российских женщин в рабочей силе сократился (1992 – 61%; 1998 – 48%) и к настоящему времени стал сопоставим с уровнем развитых европейских стран (60% в 2014 г. против 61% в Норвегии, 60% в Швейцарии, 55% в Нидерландах и т.п. [1]). С одной стороны, это могло быть обусловлено осознанным выбором в пользу ведения домашнего хозяйства [17, с. 18]. Однако данное явление не носило массового характера в силу того, что в большинстве семей один работающий супруг не мог обеспечить необходимый уровень потребления и благосостояния [25, с. 9]. С другой стороны, меньшей по сравнению с мужчинами привлекательностью женщин для работодателей, в условиях конкурентной борьбы за вакантные места, в связи с существующими стереотипами положения (в общественном сознании) и поведения (в сознании самих женщин).

В современном мире конкуренция на рынке труда предъявляет одинаково высокие требования как к мужчинам, так и к женщинам. Неслучайно в отечественной и зарубежной научной литературе, при всем отличии социокультурного контек- ста гендерных исследований [11, с. 181], особое внимание уделяется схожему спектру проблем. Одним из основных вопросов выступает дискриминация женщин на рынке труда. У истоков изучения данного направления стоял Г. Беккер. По его мнению, природа дискриминации заключается в индивидуальных предпочтениях экономических агентов, которые по тем или иным причинам не хотят вступать в контакты с представителями женского пола [34]. Эти идеи, получившие развитие в работах М. Спенса и К. Эрроу, составили ядро теории «статистической дискриминации», в основе которой лежит информационная асимметрия на рынке труда [33, 42]. Среди отечественных исследователей данной проблемы – М.Г. Ермакова, И.Е. Калабахина, А.Л. Мазин, Е.А. Мо-сакова, Л.С. Ржаницына, которые большое внимание уделяют вопросам скрытой дискриминации. Так, Е.А. Мосакова, исходя из данных анализа объявлений работодателей, выделяет дискриминацию женщин, связанную с их половой, возрастной принадлежностью и местом проживания, причем на всем протяжении трудовой жизни [20]. Стоит отметить, что вследствие этого женщины становятся одной из социально уязвимых категорий населения, поскольку принимаются на работу на низкооплачиваемые должности и получают значительно меньшую заработную плату, чем мужчины. Существующая в обществе скрытая дискриминация, по мнению М.Г. Ермаковой, обусловливает возникновение горизонтальной и вертикальной сегрегации на рынке труда [9, с. 46].

Проблеме сегрегации как одной из основных форм дискриминации посвящены работы Р. Анкера, Б. Бергман, Ф. Блау и др. В соответствии с моделью Б. Бергман, в результате профессиональной сегрегации возникает разрыв в заработной плате между мужчинами и женщинами. Он имеет место, когда предложение превышает спрос на рабочую силу в отраслях традиционной женской занятости [35]. По словам Ф. Блау, если женщина получает профессиональную подготовку, не учитывающую специфику фирмы, и, соответственно, принимается на низкооплачиваемую должность, то, скорее всего, она уйдет с такой работы. Однако если работодатель будет вкладываться в ее обучение, то появляется шанс, что женщина продолжит свою трудовую деятельность [36]. В работах российских исследователей показано, что женщины, по различным причинам, гораздо реже становятся предпринимателями [5]. Кроме того, разрыв в уровне бедности мужчин и женщин дает основание говорить о феминизации бедности [3].

Большой пласт исследований посвящен изучению гендерных стереотипов. Так, феномен «женской работы» и формирование стереотипного видения положения женщины на рынке труда нашел отражение в работах Т. Адлера, Дж. Якобса, Дж. Парсонса, Е.Р. Ярской-Смирновой, Е.А. Здра-вомысловой, Н.М. Римашевской и др. В частности, государство путем проведения необоснованной политики само создает стереотипы в отношении низкооплачиваемого женского труда [32]. Как отмечает С.Ю. Рощин, стереотипы положения возникают, когда работодатель относится к женщине как к менее полезной рабочей силе, но при этом срабатывает механизм замещения: женщине предлагается менее оплачиваемое рабочее место [23, 25]. Судя по данным исследований, в современной русской семье сохраняется традиционное разделение обязанностей. В то же время, хотя женщины характеризуются высоким уровнем образования и занятости, они являются экономически зависимыми от мужчин, имеющих более высокий доход [4, с. 52].

Различные аспекты влияния социально-демографических факторов на занятость женщин рассматривались в работах К. Брюстера, Д. Рибара, Е.М. Воробьева, Т.С. Карабчук, М.А. Нагерняк и др. При этом основное внимание уделялось такому вопросу, как совмещение статусов матери, домохозяйки и работника. Авторами установлено, что наличие у женщины ребенка в возрасте до трех лет существенно снижает возможности ее занятости, которые увеличиваются по мере взросления детей [15, с. 43]. Причем весомое значение имеет мнение мужа о целесообразности выхода супруги на рынок труда [38].

Еще одним направлением гендерных исследований выступает изучение различий между мужчинами и женщинами в отдаче от инвестиций в человеческий капитал. В этой связи необходимо отметить труды Г. Беккера, С. Полачека, Е.В. Базу-евой, С.В. Гриненко, Р.И. Капелюшнико-ва, А.Л. Лукьяновой, С.Ю. Рощина и др. Надо сказать, исследователи приходили к прямо противоположным выводам. Так, Р.И. Капелюшниковым и А.Л. Лукьяновой выявлено, что нормы отдачи от образования женщин были в полтора раза выше, чем у мужчин (7,5% против 5% соответственно) [14, с. 74-75]. С.Ю. Рощин и Е.В. Ба-зуева, напротив, получили результаты, свидетельствующие о более низкой отдаче от человеческого капитала у женщин [2, 24].

Вместе с тем важным видится углубленное изучение качественных характеристик женского населения и его субъективного представления о профессиональных перспективах в целях преодоления барьеров, препятствующих наиболее полной реализации имеющихся знаний, навыков и умений в трудовой деятельности, поскольку данные аспекты оказывают непосредственное влияние на использование трудового потенциала.

Одной из наиболее авторитетных оценок человеческого потенциала в гендерном разрезе является индекс человеческого развития (ИЧР), публикуемый в ежегодных отчетах в рамках Программы развития ООН. Как зафиксировано в докладе за 2015 г., во всех макрорегионах мира ИЧР женщин был ниже, чем ИЧР мужчин. Наибольший разрыв в значениях показателей наблюдался в Южной Азии и арабских государствах: индекс гендерного развития (отношение ИЧР женщин к ИЧР мужчин) составил 0,801 и 0,849 соответственно. В Европе выделяется ряд стран (14), в которых уровень рассматриваемого индекса женщин превышает таковой у мужчин. Россия (индекс гендерного развития равен 1,019 [8, с. 220]) входит в этот список (наряду с Эстонией, Польшей, Литвой, Республикой Беларусь и др.).

Относительно высокие значения ИЧР российских женщин по сравнению с ИЧР мужчин обусловлены, в первую очередь, различиями в уровне здоровья. Согласно данным официальной статистики, по состоянию на 2015 г. разрыв в ожидаемой продолжительности жизни достигал в среднем 10,8 года (76,7 года у женщин против 65,9 года у мужчин) [29]. Важную роль сыграла и образовательная составляющая. В 2014 г. ожидаемая продолжительность обучения женщин была на 0,8 года выше, чем мужчин (15,1 года против 14,3 года) [8, с. 220]. Неслучайно россиянки, вовлеченные в экономическую жизнь, обладают более высоким уровнем образования в целом. С одной стороны, среди женщин охват высшим и неоконченным высшим профессиональным образованием составлял 37% против 28% у мужчин. Хотя, справедливости ради, отметим, что популярность обучения в вузе характерна для представителей обеих гендерных групп. С другой стороны, женщины чаще мужчин получают дипломы о профессиональном образовании (81% против 74% в 2015 г.) [29]. Однако, несмотря на то что женщины обладают более высоким уровнем здоровья и образования, проблема реализации накопленного потенциала в трудовой деятельности для них стоит более остро.

Поскольку эффективность использования трудового потенциала во многом зависит от территориальной специфики, вопросы его изучения в рамках регионального рынка труда особенно актуальны. В связи с этим в настоящей статье представлен анализ трудового потенциала женщин на региональном рынке труда на примере Вологодской области. Выбор нами категории «трудовой потенциал», под которой понимается «обобщающая характеристика меры и качества совокупности способностей к общественно полезной деятельности, которыми определяются возможности отдельного человека, групп людей, всего трудоспособного населения по их участию в труде» [18, с. 14], обусловлен многолетней сложившейся методологией исследования, основанной на измерении качественных характеристик населения посредством мониторинга качественного состояния трудового потенциала населения Вологодской области, проводимого Институтом социально-экономического развития территорий РАН (ИСЭРТ РАН)1.

В соответствии с используемым подходом, интегральным показателем качества трудового потенциала выступает индекс социальной дееспособности, который представляет собой многоуровневую систему. В основе «дерева» свойств находятся восемь базовых элементов, подлежащих непосредственному измерению: физическое и психическое здоровье, когнитивный и творческий потенциал, коммуникабельность, культурный и нравственный уровень, потребность в достижениях [12]. В результате обработки первичной информации каждый из перечисленных компонентов получает численную оценку в виде индексов от нуля до единицы.

Как показывают данные мониторинга, динамика качества трудового потенциала женщин Вологодской области с 2000 по 2014 г. демонстрировала устойчивую тенденцию к росту (рис. 1). Индекс социальной дееспособности за рассматриваемый период возрос с 0,651 до 0,683. И если в 2000 г. значения показателя у женской части населения были заметно ниже, чем у мужской (0,651 против 0,657), то уже с 2007 года наблюдается обратная ситуация. Подобные изменения могут быть связаны с ростом уровня образования, улучшением здоровья, повышением творческой активности и т.д.

Среди базовых характеристик качества трудового потенциала женщин в 2014 г. наиболее развитыми являлись такие компоненты, как: нравственный уровень (0,796), коммуникабельность (0,756), психическое здоровье (0,754), а наименее развитыми – творческий (0,569) и когнитивный (0,638) потенциал, а также потребность в достижениях (0,659; табл. 1 ). Это во многом совпадает с распределением, полученным у мужчин. Однако если сравнивать абсолютные значения показателей у тех и других, то становится очевидным, что женщинам свойственны более развитые интеллектуальный потенциал, культурный и нравственный уровень и более сильная потребность в достижениях.

Рисунок 1. Динамика индекса социальной дееспособности в гендерном разрезе

Источник: данные мониторинга качественного состояния трудового потенциала Вологодской области, ИСЭРТ РАН, 2000–2014 гг.

Таблица 1. Динамика качества трудового потенциала населения Вологодской области в гендерном разрезе

Качество трудового потенциала	2000 г.		Разрыв	2014 г.		Разрыв
	Мужчины	Женщины		Мужчины	Женщины
Физическое здоровье	0,700	0,659	0,041	0,766	0,743	0,023
Психическое здоровье	0,731	0,659	0,072	0,790	0,754	0,036
Когнитивный потенциал	0,629	0,643	0,014	0,610	0,638	0,028
Творческий потенциал	0,581	0,586	0,005	0,560	0,569	0,009
Коммуникабельность	0,730	0,728	0,002	0,761	0,756	0,005
Культурный уровень	0,623	0,621	0,002	0,669	0,688	0,019
Нравственный уровень	0,750	0,790	0,040	0,767	0,796	0,029
Потребность в достижении	0,618	0,623	0,005	0,638	0,659	0,021
Социальная дееспособность	0,657	0,651	0,006	0,674	0,683	0,009

Источник: данные мониторинга качественного состояния трудового потенциала Вологодской области, ИСЭРТ РАН, 2000 – 2014 гг.

С начала 2000-х гг. гендерный разрыв в интеллектуальной составляющей трудового потенциала продолжает увеличиваться, и это говорит о большей приспособленности женской части общества к вызовам инновационной экономики.

Что касается мужчин, то свое здоровье они оценивают выше, чем женщины (навыки коммуникабельности развиты примерно в равной степени). Отчасти это объясняется тем, что последним в большей мере свойственно витальное (самосохра-нительное) поведение [6, с. 20]: они внимательнее относятся к своему здоровью – чаще и быстрее реагируют на болезненное состояние и обращаются за советом к специалисту, нередко преувеличивая количество и серьезность своих проблем.

В период 2000–2014 гг. был отмечен рост значений большинства базовых индексов качества трудового потенциала женщин. Как и у мужчин, исключение составили когнитивная и творческая составляющие. Вероятно, данная тенденция свидетельствует о снижении востребованности интеллектуального потенциала в экономике региона и, как следствие, о деградации соответствующих характеристик населения. Так, за это время заметно уве- личилась доля молодых людей (от 16 до 24 лет), которые не занимаются творческой деятельностью (табл. 2).

Если в 2000 г. среди вологжан 16–17 и 18–24 лет таковых было всего 38 и 31% соответственно, то в 2014 г. значения показателя возросли до 47% в обеих группах. Поскольку молодые люди в этом возрасте обычно продолжают обучение (в т.ч. по программам высшего профессионального образования), можно предположить, что дейтсвующие образовательные программы оказывают негативное влияние на их интеллектуальный потенциал. Похожим образом обстоят дела и в остальных возрастных группах (30–54 года), что подтверждает ранее сделанный вывод.

Определенные особенности в гендерном разрезе имеет также использование населением своих качественных характеристик в трудовой деятельности². Как видно из рисунка 2 , женщины, выкладываясь на работе сильнее, чем мужчины, наиболее

Таблица 2. Распределение ответов на вопрос: «В какой мере для Вас в настоящее время характерно занятие творческой (рационализаторской, изобретательской и т.д.) деятельностью?» в разрезе возрастных групп, %

Вариант ответа	Возраст, лет
	16-17	18-24	25-29	30-49	50-54	16-17	18-24	25-29	30-49	50-54
	2000 г.					2014 г.
Постоянно что-нибудь изобретаю, пишу, сочиняю и т.д. – это стиль моей жизни	15,2	9,4	4,8	5,5	7,6	5,2	9,6	8,2	5,7	3,4
Придумываю, изобретаю и т.д., когда передо мной возникает практическая необходимость что-нибудь сделать, а как – неизвестно, нет готовых решений	15,2	24,9	20,8	25,1	22,7	24,1	19,7	21,9	17,4	14,8
Придумываю, изобретаю, сочиняю и т.д., когда получаю соответствующее задание от начальства	31,5	35,1	28,8	18,5	15,9	24,1	23,2	23,7	21,7	17,9
Никогда ничего не предпринимаю, делаю то, чему меня научили раньше, или что подсказывают другие, о чем могу прочитать в книгах, справочниках и т.д.	38,0	30,6	45,6	50,9	53,8	46,6	47,4	46,1	55,2	63,9

Источник: данные мониторинга качественного состояния трудового потенциала Вологодской области, ИСЭРТ РАН, 2000–2014 гг.

Рисунок 2. Уровень реализации трудового потенциала населения Вологодской области в гендерном разрезе, 2014 г., %

Источник: данные мониторинга качественного состояния трудового потенциала Вологодской области, ИСЭРТ РАН, 2014 г.

полно используют коммуникабельность (87%), культурный (86%) и нравственный (85%) уровень, а наименее полно – творческие способности (74%) и потребность в достижении (74%). По сравнению с мужчинами женщины в меньшей степени реализуют возможности физического здоровья.

Сложившуюся иерархию в отношении гендерных особенностей использования личных качественных характеристик в трудовой деятельности можно объяснить отраслевой спецификой занятости. По данным Вологдастата, в 2014 г. больше всего женщин работало в оптовой и розничной торговле (21%), образовании (16%), обрабатывающих производствах (13%), а также здравоохранении и сфере предоставления социальных услуг (12%) [28], т.е. в тех отраслях экономики, в которых преобладают профессии типа «человек-человек», требующие общения и взаимодействия с другими людьми.

Вместе с тем в 2014 г. по сравнению с 2002-м структура занятости женщин по видам экономической деятельности существенно изменилась в сторону увеличения их представительства в таких сферах, как: «финансовая деятельность» (в 4,8 раза); «операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг» (в 2,4 раза); «государственное управление и обеспечение военной безопасности; социальное страхование» (на 67%); «гостиницы и рестораны» (на 60%); а в сторону уменьшения – в таких сферах, как: «предоставление прочих коммунальных, социальных и персональных услуг» (на 56%); «обрабатывающие производства; добыча полезных ископаемых» (на 38%); «сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство; рыболовство, рыбоводство» (на 34%) [28].

Подобные сдвиги позитивно сказались на положении женщин в обществе: по данным опросов, проведенных ИСЭРТ РАН3, за последние десять лет более 20% вологжанок отметили повышение своего социального статуса.

Достаточно высокий уровень реализации женщинами трудового потенциала детерминирован гендерными различиями в отношении к труду ( рис. 3 ). Хотя подавляющее большинство населения, вне зависимости от пола, воспринимает работу прежде всего как источник средств к существованию, женщины, в отличие от мужчин, в большей степени заинтересованы в том, чтобы посредством трудовой деятельности реализовать себя как личность (68% против 61%), получить новые знания (63% против 55%), моральное удовлетворение (59% против 53%) и т.д. Данная особенность, отмечаемая многими исследователями, объясняется тем, что мужчинам всегда предоставляется возможность доказать свою состоятельность, вследствие чего они не испытывают сильной потребности в самоактуализации, стремясь выполнять свои традиционные функции (обеспечение семьи материальным достатком) [13, с. 103].

Развитые у женщин терминальные ценности (выражаются в самозначимости труда как важнейшей ценности в жизни людей [16, с. 39]) наложили отпечаток на их социальные установки ( табл. 3 ).

Рисунок 3. Распределение ответов на вопрос: «Ваша работа для Вас – это прежде всего способ…» (вариант ответа «согласен» и «совершенно согласен»), 2014 г., %

Источник: данные мониторинга качественного состояния трудового потенциала Вологодской области, ИСЭРТ РАН, 2014 г.

Таблица 3. Распределение ответов на вопрос:

«Насколько Вы готовы..?» (вариант ответа «готов в полной мере»), %

Вариант ответа	2014 г.		Среднее значение
	Мужчины	Женщины
Выстраивать партнерские отношения в сфере труда	17,6	18,1	17,8
Развивать свой личностный потенциал	14,7	19,3	17,1
Духовно расти и самосовершенствоваться	12,9	18,9	16,0
Приносить своим трудом пользу людям	13,2	18,5	15,9
Осваивать новые знания и навыки на протяжении всей своей жизни	12,8	18,2	15,5
Трудиться на благо страны	12,0	15,5	13,8
Изучить при необходимости иностранный язык	8,8	16,3	12,6
Организовать собственное дело, семейный бизнес	10,3	11,1	10,7
Повышать свою профессиональную квалификацию за счет собственных средств	8,4	8,4	8,4
Переехать в другой населенный пункт страны с более привлекательными условиями труда	7,4	9,8	8,6

Источник: данные мониторинга качественного состояния трудового потенциала Вологодской области, ИСЭРТ РАН, 2014 г.

Женщины в большей степени, нежели мужчины, готовы духовно расти и самосовершенствоваться (19% против 13%), приносить своим трудом пользу людям (18 и 13%), осваивать новые знания и навыки

(18 и 12%), изучать при необходимости иностранный язык (16 и 9%) и т.д. Подобные особенности эксперты связывают с изменением жизненных ориентиров женщин в новых экономических условиях [31].

По данным мониторинга ИСЭРТ РАН, при выборе места работы женщины в большей степени ориентированы на получение невысоких, но гарантированных, стабильных доходов на государственном предприятии (39% против 27% у мужчин). Отсутствие уверенности в будущем служит фактором сдерживания от трудоустройства в коммерческие организации и от ведения собственного дела (24 и 6% у женщин против 32 и 8% у мужчин).

Несмотря на высокие показатели качества трудового потенциала и его реализации, уровень оплаты труда женщин значительно ниже, чем у мужчин ( табл. 4 ). По состоянию на 2015 г. отношение заработной платы женщин к заработной плате мужчин в Вологодской области составило 58%. Такой результат соответствует 83 позиции среди 85 субъектов РФ.

Исследования показывают, что гендерный разрыв в оплате труда преимущественно обусловлен вертикальной (должностной) и горизонтальной (отраслевой и профессиональной) сегрегацией на рынке труда [22, с. 243; 26]. Присутствие в научной литературе работ, свидетельствующих как о более высокой производительности труда мужчин в различных отраслях [37], так и их относительном паритете [41], не позволяет сделать однозначный вывод о превосходстве того или иного пола над другим в данном аспекте. Вклад дискриминационных практик в общую дифференциацию заработной платы мужчин и женщин (когда за одну и ту же работу они получают вознаграждение разного уровня) достигает в России по разным оценкам 18% и выше [10, с. 282; 21, с. 38; 25, с. 10].

Российское законодательство (в т.ч. благодаря ратификации ряда международных договоров) запрещает дискриминацию по полу практически во всех сферах жизнедеятельности общества. Однако отсутствие эффективного механизма защиты женщин на рынке труда приводит к ее широкому распространению в скрытой форме [7, с. 58]. По данным опроса общественного мнения, проведенного ИСЭРТ

Таблица 4. Средняя начисленная заработная плата работников списочного состава, 2015 г.

Субъект РФ	Заработная плата, руб.			Отношение заработной платы женщин к заработной плате мужчин
	Все население	Мужчины	Женщины	%	Ранг
Российская Федерация	35397	42573	29235	68,7	-
5 лучших субъектов по соотношению заработных плат
Республика Ингушетия	18305	17941	18497	103,1	1
Республика Крым	22610	22768	22491	98,8	2
Чеченская Республика	17879	18519	17540	94,7	3
Республика Алтай	19142	19841	18725	94,4	4
г. Севастополь	21559	22540	20749	92,1	5
5 худших субъектов по соотношению заработных плат
Архангельская область	38892	48867	28941	59,2	81
Сахалинская область	64462	82012	47939	58,5	82
Вологодская область	29567	38385	22401	58,4	83
Астраханская область	25334	33274	19207	57,7	84
Республика Тыва	30779	44677	23200	51,9	85
Источник: сведения о заработной плате работников организаций по категориям персонала и профессиональным группам работников / Росстат, 2015.

РАН в 2013 году 4, у 11% женщин создается впечатление, что их права ущемляются при трудоустройстве, а у 5% – при увольнении с работы (затруднились ответить 30 и 39% респондентов соответственно). Более того, каждой пятой (20%) известно, что аналогичные случаи происходили с другими женщинами, в то время как знакомые мужчины с подобными ситуациями не сталкивались вообще.

Как показывают выполненные в Вологодской области исследования, в 2014 г. более половины женщин (53%) были уверены, что будут востребованы в профессии, 47% – что повысят квалификацию, а 42% рассчитывали реализовать себя в трудовой деятельности, и это сопоставимо с результатами, полученными в группе мужчин (рис. 4). Вместе с тем доля женщин, отмечающих возможность достойной оплаты труда и карьерного роста, составляет только треть, что несколько ниже, чем доля мужчин (32 и 31% против 36 и 39% соответственно).

Женщины чаще мужчин трудоустраиваются по специальности, полученной в организации профессионального образования (57% в 2004 г. против 53% в 2014 г. соответственно; рис. 5 ). Среди основных причин работы не по специальности вологжанки отмечают: изменение профессиональных интересов (27%); отсутствие спроса на рынке труда (25%); неудовлетворенность условиями труда, предложенными работодателем (17%).

Судя по данным о перспективах трудовой занятости в ближайшие 5 лет, полученным в рамках мониторинга, большинство женщин видят себя работающими преимущественно в Вологодской области (92%). По их самооценке, через 15 лет число женщин данной категории сократится до 83% (мужчин – с 93 до 86%) за счет трудоустройства в других населенных пунктах области и страны в целом. Этот

Рисунок 4. Распределение ответов на вопрос: «Как Вы оцениваете свои профессиональные перспективы?», %

квалификации

□ Мужчины ПЖенщины

Источник: данные мониторинга качественного состояния трудового потенциала Вологодской области, ИСЭРТ РАН, 2014 г.

Рисунок 5. Динамика трудоустройства населения Вологодской области по специальности, полученной в образовательной организации профессионального образования, %

□ Мужчины □ Женщины

Источник: данные мониторинга качественного состояния трудового потенциала Вологодской области, ИСЭРТ РАН, 2004–2014 г.

результат позволяет сделать осторожный вывод о большей готовности женщин к мобильности. Тем не менее данные статистики показывают, что в период 2010– 2015 гг. миграционная убыль женского населения в трудоспособном возрасте в 10 раз превысила мужскую (-5747 чел. против -574 чел.) [28].

Что касается распределения занятых в экономике по группам занятий на основной работе, то в настоящее время женщины-руководители организаций/предпри-ятий и их структурных подразделений по-прежнему составляют небольшую часть (4%), а примерно половина являются специалистами (рабочими) средней квалификации ( рис. 6 ). Однако в долгосрочной перспективе доля женщин, представляющих себя на руководящей должности, по самооценкам населения, существенно возрастет, хотя и не превзойдет уровень мужчин (21% против 25%). Впрочем, мужские карьерные амбиции традиционно превосходят женские как в России, так и за рубежом [40].

Таким образом, проведенный нами анализ показал, что качество трудового потенциала женщин Вологодской области не только достигло уровня мужчин, но и превзошло его. Они характеризуются более высокими значениями культурного, нравственного, когнитивного и творческого компонентов качества трудового потенциала, а также большей потребностью в достижениях. Причем разрыв в интеллектуальной составляющей за рассматриваемый период значительно возрос, что позволило сделать вывод о большей готовности женщин к вызовам инновационной экономики. Вместе с тем тенденция снижения индексов знания и творчества была отмечена среди представителей обоих полов, и это свидетельствует о невостребован-ности данных компонентов в экономике региона.

Развитые у женщин терминальные ценности дают им возможность более полно реализовать свой трудовой потенциал, что также позитивно сказывается на их социальных установках. Несмотря на

Рисунок 6. Распределение ответов на вопрос: «На какой должности Вы работаете в настоящее время и видите себя через 5/10/15 лет?», 2014 г., %

Источник: данные мониторинга качественного состояния трудового потенциала Вологодской области, ИСЭРТ РАН, 2014 г.

это, величина их заработной платы значительно ниже, чем у мужчин. Гендерный разрыв в оплате труда возникает не только вследствие сегрегации на рынке труда, но и в связи с распространенностью дискриминационных практик в сфере труда и занятости. И если в отношении перспективы карьерного роста женщины настроены более оптимистично, то возможность получения достойного заработка представляется им менее реальной. В свете этого, с целью достижения гендерного равенства на рынке труда, необходимо прежде всего создать условия для положительной восходящей мобильности и достойной оплаты труда женщин. Согласно исследованию Глобального института McKinsey, борьба с глобальным гендерным неравен- ством может привести к дополнительному увеличению мирового ВВП к 2025 г. на 11–26% [43].

По нашему мнению, преодолеть существующие барьеры можно за счет реализации следующих направлений:

• 1.    Учет результатов социологических исследований при формировании комплексной оценки положения женщин на рынке труда, в частности, при разработке соответствующих мер в системе государственного управления, в силу того что данные методы позволяют получить важные сведения о качественных аспектах трудового потенциала и его реализации.

• 2.    Разработка комплекса мер (подготовка стратегического документа или плана мероприятий) по созданию условий для

• 3.    Проведение мероприятий по формированию позитивного образа женщины на рынке труда, по информированию женщин о их правах и возможностях и об использовании этих знаний при нарушении прав.

• 4.    Обеспечение формирования открытого информационного пространства в отношении социально-экономического положения женщин, в т.ч. в разрезе социально-демографических групп.

повышения эффективности восходящей мобильности женщин с учетом гендерной специфики, сложившейся на региональном рынке труда.

В заключение хотелось бы отметить, что женщины представляют достаточно неоднородную социально-демографическую группу на рынке труда. В её составе присутствует большое количество категорий, для которых проблемы занятости стоят наиболее остро. Так, статистика Департамента труда и занятости населения Вологодской области показывает, что трудоустройство женщин в период отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет является крайне сложной задачей. За 2012–2013 гг. из 78 женщин, обратившихся в государственные учреждения службы занятости региона за содействием в поиске подходящей работы, нашла работу только одна. Данное обстоятельство необходимо учитывать в дальнейшей работе по изучению потенциала женщин на рынке труда для разработки адресных мер по преодолению барьеров, препятствующих наиболее полной реализации имеющихся знаний, навыков и умений в трудовой деятельности. В частности, следует обратить внимание на успешные практики реализации социальных инноваций. Так, с 2012 г. в г. Москве функционирует проект «Мама работает», который реализует широкий комплекс мероприятий, помогающих мамам стать успешными специалистами, востребованными на рынке труда. Среди таких мероприятий:

– психологическая поддержка;

• –    образовательные программы и тренинги;

• –    дополнительное образование;

• –    поиск работы;

• –    помощь при открытии бизнеса;

• –    создание собственных рабочих мест и т.д.

Реализация проекта оказывает позитивный эффект на материальное благополучие семей. Более 1000 мам, получивших возможность работать и иметь доход (средняя заработная плата составляет 10– 15 тыс. рублей), без ущерба для воспитания детей, не нуждаются теперь в пособии для временно безработных. Проект сотрудничает с вузами и центрами дополнительного образования, предоставляющими льготные места для молодых мам. В августе 2014 года был получен Президентский грант от Института проблем гражданского общества для развития собственного образовательного проекта в течение 11 месяцев. Бизнес-проект мастерской «Мамы Сами» стал победителем конкурса «Социальный предприниматель – 2014», что позволило получить беспроцентный займ от фонда регионального развития «Наше Будущее» на открытие швейного производства [27].

Решение вышеобозначенных проблем возможно только при активном участии всех заинтересованных сторон: власти, бизнеса и общества. На уровне государства преодоление гендерного неравенства будет способствовать увеличению темпов экономического роста и развитию инноваций. На уровне бизнес-сообщества борьба с дискриминационными практиками и внедрение инновационных форм занятости позволят заметно повысить произ- водительность труда за счет более полного использования имеющегося трудового потенциала. И, наконец, на уровне общества изменение существующих стерео- типов, препятствующих самореализации женщин, приведет к повышению уровня жизни в домохозяйствах и снижению социальной напряженности.