Повесть о юноше и чародее: славянские версии византийского сюжета

Статья посвящена анализу «Повести о юноше и волхве» («Слову о Месите-чародее»), входившей в ряд древнерусских сборников и являвшейся переводом с греческого. Повесть исследуется с точки зрения особенностей построения сюжета, при этом учитывается как специфика греческого текcта, так и изменения, произведенные славянскими переводчиками и редакторами. Выявлена зеркальная структура текста, состоящая из двух дублирующихся в ряде сюжетных особенностей нарративов. Прослежены отличительные черты двух разных греческих версий, нашедших отражение в переводах (например, в оригинальной версии происходит смена нарративного фокуса). Значимой особенностью одного из славянских переводов является адаптация к древнерусскому сборнику (а именно к Прологу), в который он оказался включен. Также отмечается появление в славянской версии мысли о долге Бога перед праведником. Проведена параллель данной повести и «душеполезной истории» (поджанр византийской агиографии) о раскаявшемся разбойнике. Судьбы этих текстов как в греческой, так и в славянской книжности выглядят практически одинаково: они существовали в двух версиях в греческой книжности, обе версии обоих текстов получили перевод на славянский; эти переводы вошли в те же славянские сборники (Пролог и Сводный Патерик). Имеется также ряд содержательных параллелей, важнейшая из которых - обсуждение путей спасения души мирянами вне церковной парадигмы, «нетипичная» святость. Однако несмотря на стилевое и отчасти содержательное сходство, за счет дублирования сюжетных мотивов «Повесть о юноше и волхве» в сюжетном плане более сложна, нежели история о раскаявшемся разбойнике и более отвечает жанру литературной повести.