Правящая политическая элита Веймарской Германии: Вильгельм Маркс

В советской историографии спектр разнонаправленных сил, действовавших на политической и культурной арене Веймарской Германии (1919 1933), был представлен достаточно многообразно и широко. Однако в силу определенной методологической заданности изучался главным образом право- и леворадикальный состав партийно-политического руководства первой германской республики, с некоторым исключением для представителей демократических партий, в частности партии Центра (ПЦ). Эта партия, опиравшаяся на самые широкие слои населения, на протяжении всего Веймарского периода пыталась играть посредническую роль между противоположными политическими силами, проводить «серединный» курс. В отечественной историографии предметом изу- чения политической элиты ПЦ являлись, например, Йозеф Вирт и Генрих Брюнинг. По мнению Л.И. Гинцберга, Й. Вирт был «не только самым молодым рейхсканцлером, но и самым демократически мыслящим и деятельным» 1. А М.Е. Ерин считал, что Генрих Брюнинг, находясь на посту канцлера, «был типичным приверженцем ограниченной диктатуры , маскировавшим ее пустыми конституционноправовыми формулировками» 2. Из оценок, данных авторами, следует, что Й. Вирт и Г. Брюнинг представляли радикальное и умеренное крыло ПЦ. Но имелся и центр партии ПЦ, наиболее ярко представленный Вильгельмом Марксом 3.

Это имя обойдено молчанием в отечественной историографии и достаточно редко упоминается в исследованиях германских авторов 4. Данный факт парадоксален уже в силу того, что В. Маркс возглавлял 4 кабинета из 20, и время его пребывания на посту канцлера Веймарской Германии отличалось наибольшей продолжительностью. Санкт-Петербургский ученый О.Ю. Пленков подсчитал количество дней канцлерства Вильгельма Маркса 871 день (Курт Шлейхер пребывал на данном посту 55 дней) 5.

Причем время пребывания В. Маркса у власти совпало с периодом, который ряд германских историков называли «золотыми двадцатыми». Не повторяя данный тезис в силу того, что это выражение относится скорее к духовной сфере жизни Вей- марской Германии 6, и соглашаясь с исследователем Петером Гей 7, считавшим, что Веймарская Германия напоминала туберкулезный санаторий («обманчивые красные щеки пациентов скрывали коварные симптомы»), все-таки следует констатировать, что после радикальных потрясений Германии в 1918 1923 гг. ситуация в стране в 1924 1928 гг. стабилизировалась. И именно на этот период и приходятся годы канцлерства В. Маркса: I кабинет 30.11.1923 3.6.1924; II кабинет 3.6.1924 15.1.1925; III кабинет 17.5.1926 29.1.1927; IV кабинет 29.1. 1927 29.6.1928.

В исследованиях, посвященных второй германской республике (ФРГ), достаточно часто встречаются выражения типа «эра Аденауэра», «эпоха Вилли Брандта» или «эпоха Гельмута Коля» 8. Однако при характеристике периода 1924 1929 гг. в истории Веймарской республики, германские авторы, например К.Д. Эрдманн, предпочитают употреблять термин «эпоха Штреземана» 9, а не «эпоха Вильгельма Маркса» 10. Закономерно возникает вопрос: «Почему?»

Современники В.Маркса, будь то члены правительства, депутаты парламента, публицисты 11, в своей оценке личности В.Маркса практически единодушны. Он дружелюбен, любезен, благоразумен, непременно лоялен и надежен, т. е. обладает всеми теми качествами, которые вызывали личное уважение к нему даже со стороны политических противников. Однако, с их точки зрения, он не являлся го-

• ⁶    S. Kolb, E. Die Weimarer Republik/ vom Eberhard Kolb/ 2., Durchges. u.erg. Aufl. Muenchen: Oldenbourg, 1988. S.91 106.

• ⁷    S. Gay, P. Die Republik der Aussenseiter. Geist und Kultur der Weimarer Zeit.1918 1933. F-a- M: Fischer, 1970.

• ⁸    Ватлин, А. Германия в ХХ веке / А. Ватлин. М.: РОССПЭН, 2002. С.197.

• ⁹    Густав Штреземан министр иностранных дел Германии в 1923 1929 гг.

• ¹⁰    Хаген Шульце называет этот период просто «Блеск и падение Веймара», « на первый взгляд наступившее время было периодом политического затишья» (Краткая история Германии. М.: Изд-во «Весь мир», 2004. С.149).

сударственным деятелем в полном смысле этого слова. В простых и обдуманных его выступлениях и речах отсутствовали зажигательный энтузиазм, глубокое воздействие на массы. По мнению современников, ему порой не хватало решимости и обязательной воли к лидерству.

Следует обратить внимание на употребление авторами термина «Fuehrungs-willen», а не «Leiterswillen». Речь идет об отсутствии у В. Маркса воли к лидерству, к вождизму. Если исходить из типологии Макса Вебера, то Вильгельм Маркс не являлся харизматической личностью. Если следовать Фридриху Ницше, то у Вильгельма Маркса отсутствовала «воля к власти».

На формирование основных черт личности В. Маркса, на процесс его социализации решающее влияние оказали среда и место его рождения. Именно первоначальный период становления и развития предопределил его жизненные критерии, выбор основных ценностей, манеру общения с людьми, мотивацию поступков в условиях государственно-политических кризисов.

Вильгельм Маркс родился 15 января 1863 г. в г. Кельне (Рейнланд) в семье ректора народной школы. Свои детские годы он провел в глубоко религиозном доме, где католические взгляды не просто провозглашались, но ежедневно претворялись в жизнь. Эти ранние детские впечатления повлияли на его дальнейшее религиозное развитие. Маркс был истинным христианином. Он считал, что вера не должна быть ограничена несколькими часами церковной службы, а должна пронизывать всю жизнь человека. Первоначально она помогла ему поверить в собственные силы: из-за сильной близорукости сроки обучения в Боннском университете юридическим наукам были сокращены. По воспоминаниям К. Аденауэра, в то время 13-летнего земляка Маркса, Вильгельм не мог позволить себе пройтись во время прогулки как «гордый лейтенант запаса» (Reservleutnant), что было предметом насмешек в католическом союзе студентов. Но эти юноши из католического союза не могли себе представить, что в 1909 г. В. Маркс, лицо, не имевшее духовного звания, будет удостоен чести выступать с приветственной речью в Кельнском соборе перед 3 кардиналами и почти 50 епископами и аббатами.

Глубокие религиозные убеждения привели В. Маркса к политическому католицизму, где он проявил чрезвычайную работоспособность в организации деятельности «Народного союза за католическую Германию» и партии Центра 1. Гуго Ште-кемпер, германский исследователь биографии В. Маркса, привел чрезвычайно интересную фразу одного пастора, сказанную в 1899 г., имевшую, как думается, глубокий смысл для понимания дальнейшей политической карьеры Маркса: «Он, в первую очередь, не политик, а католик»2.

Все свои назначения на партийные и государственные посты, все свои отставки В. Маркс рассматривал через призму провиденциализма. Наиболее ярким доказательством являлась его фраза, сказанная после поражения на президентских выборах 1925 г.: «Это хорошо, что так поступил Господь. Я глубоко убежден, что это лучший выбор для меня». Это не было фарисейством. От фарисейской манерности Маркс был защищен своими «кельнскими убеждениями и установками», заложенными с детства. Судьба Кельна и Рейн-ланда, с одной стороны, и судьба В. Маркса, с другой, тесно переплелись после окончания Первой мировой войны.

Когда в конце 1918-го начале 1919 г. сепаратисты стали выдвигать популярный лозунг «Прочь из Берлина!» и требовать создания самостоятельного Рейнского государства 3, В. Маркс решительно отклонил данное предложение. На первом месте для него находились проблемы единства рейха: Пруссию и западные провинции страны он рассматривал в качестве неотъемлемых составных частей Германии. Он считал, что, если кельнцы скажут «А» по вопросу отделения части Германии от единого целого, то потом Антанте будет легко продолжить этот алфавит. В газете «Дюссельдорфер Тагеблатт» от 18 декабря 1918 г. Вильгельм Маркс однозначно высказался против рейнской республики. В связи с этим, когда наступило время подписания тяжелых условий Версальского договора, он требовал его принять, иначе «Рейнланд будет навсегда потерян».

Рейнских и пфальцских сепаратистов, угрожавших выступить осенью 1923 г., он именовал не иначе как предательским «сбродом», с которым не хотел иметь ничего общего. Благодаря введению чрезвычайного положения при первом правительстве В. Маркса, мерам по стабилизации марки положение в Рейнланде стабилизировалось. В конце 1924 г. обер-бургомистр Кельна Конрад Аденауэр ¹ писал В. Марксу: «Я не могу себе представить, что было бы с нами, если была бы продолжена политика Вашего предшественника (то есть Штреземана. Т.Е. ). Наше сегодняшнее положение относительно благоприятно, в первую очередь, лишь благодаря Вашим умным действиям и Вашей постоянной поддержке». Стоя у могилы В. Маркса в 1946 г., К. Аденауэр опять вспомнил о его заслугах по преодолению кризиса на рубеже 1923 1924 гг.: «Рейнланд благодарит рейхсканцлера Вильгельма Маркса за все, что он сделал для него в тяжелые времена». Ульрих фон Хель, биограф В. Маркса, приведя данные слова, все же проиронизировал, подчеркнув, что родной Кельн назвал именем Вильгельма Маркса улицу третьестепенного значения ². (Возможно, потому, что у Рейнланда был другой Маркс Карл? Т.Е .)

Кельнское происхождение В. Маркса сыграло особую роль на Лондонской конференции 1924 г. 3, в центре которой находился вопрос об урегулировании выплат репараций Германией странам Антанты. Это была первая конференция, в которой Германия принимала участие как равноправный партнер 4. После долгих пе- реговоров Маркса и Штреземана с премьер-министром Э. Эррио 5 Франция согласилась с поэтапным освобождением Рурской области и проявила жест доброй воли в виде признания частичного освобождения германских территорий 6. По мнению наблюдателей, в значительной мере этот успех был достигнут благодаря В. Марксу. «Фоссише Цайтунг» назвала эффективным оружием в дипломатической борьбе его прямолинейность, честность и благородство. По мнению английского посла Д,Абернона, Маркс вызывал больше доверия, чем Штреземан. Такого мнения был и испанский король, который в своей беседе с германскими посланниками заметил, что лондонский успех принадлежал ни в коем случае не Штре-земану; страны-победительницы доверяли больше Вильгельму Марксу. Сам Маркс объяснял это довольно просто: «Мое кельнское происхождение являлось основанием для доверия». К этому следует добавить его веру в то, что он наделен особой «защитой неба» и «чудом».

И, наконец, последнее обстоятельство, связанное с его корнями. Сын ректора народной школы на протяжении всей своей партийно-политической карьеры уделял особое внимание школьному образованию. Принято считать, что закон от 15 июля 1921 г. о религиозном воспитании детей сотворил «политическое чудо». Гражданский кодекс регулировал, кому заниматься воспитанием ребенка, но еще с 1900 г. опускался вопрос, кому должно принадлежать решение о религиозной принадлежности ребенка. В Германии имелось более 30 земельных предписаний на этот счет. Рейхстаг опасался обсуждать мировоззренческую основу данной проблемы. Маркс предложил в своем законопроекте поступить следующим образом: вопрос о религиозной принадлежности ребенка является частным делом родителей; с 14 лет ребенок сам может решать вопрос о вероисповедании 7.

Много сил потратил В. Маркс на выработку и принятие имперского школьного закона 1. Именно его отклонение и послужило поводом для отставки IV кабинета В. Маркса 2.

Среди канцлеров Германии имелись учителя по образованию. Йозеф Вирт (ПЦ) проявил себя в области внешней политики, подписав Рапалльский договор с Советской Россией. Матиас Эрцбергер (ПЦ) провел финансово-налоговые реформы в Германии. Вильгельм Маркс, юрист по образованию, был назван «наиболее значимым политиком в области школьного образования, представлявшего интересы всего католического населения Германии». Все вышеприведенные факты говорят о твердом следовании В. Маркса традициям, заложенным в первоначальный период его формирования как личности. Он никогда не искал должности, должности искали его. Во всех партийно-политических кризисах он являлся своеобразной «палочкой-выручалочкой». Окружение Маркса называло его «Nothelfer» (спаситель, благодетель), а О. Гесслер и Г. Лютер

Not» (помощник в нужде).

В 1921 г. В. Маркс решил уйти из активной политики и заняться профессиональной деятельностью и семьей, но ситуация в ПЦ заставила отказаться от первоначальных замыслов. Летом 1921 г. ПЦ переживала серьезный кризис. Она сразу потеряла 4 видных членов партии Франца Хитце, Карла Тримборна, Эдуарда Бур-лаге и Матиаса Эрцбергера. Уступка традиционного федерализма в пользу берлинского централизма, «перелицовка» многих монархически думающих «республиканцев по нужде» в «сердечных республиканцев», развитие политического сотрудничества с социал-демократами и др. создали напряженную атмосферу в партии. В ПЦ имелись способные люди, но требовалась личность, которая бы олицетворяла ее непреходящий идеал, т.е. ПЦ была независимой от чьих-либо интересов, стояла бы над партийными течениями. При таких обстоятельствах альтернативы Марксу не было. По мнению В. Гельпаха, Виль- гельм Маркс относился именно к «идеальному типу» руководителя ПЦ. Не обладая авторитетом сильной личности, он имел авторитет «честного маклера», который не обманет. 27 сентября 1921 г. фракция ПЦ избрала В.Маркса своим председателем, 26 января 1922 г. без прений председателем партии. Первый шаг предвосхитил второй, т.к. Маркс согласился занять первую должность, считая, что, «если он бросит фракцию в трудный момент, он будет себя упрекать и не простит себе этого».

В течение двух последующих лет В. Маркс завоевал признание как порядочный, лояльный партийный руководитель, неустанный в посредничестве, далекий от односторонних оценок и критики. Как никто другой, он помогал преодолевать парламентские барьеры правительствам Й. Вирта и Г. Штреземана. При этом он являлся сторонником «политики середины», которую он рассматривал в качестве единственного средства для преодоления раскола политического лагеря и для принятия практического решения 3.

Когда в ноябре 1923 г. кабинет Г. Штре-земана ушел в отставку, президент страны Ф. Эберт предложил пост канцлера В. Марксу, считая, что, в отличие от других кандидатов, у него имелись «нераскрытые возможности». Но Маркс первоначально отказался, подчеркнув, что «Центр до этого достаточно брал на себя бремя канцлерства и пожинал за это неблагодарность». В газете «Ахт Ур-Абендблатт» от 30 ноября 1923 г. член рейхстага Пах-нике (ГДП) заметил, что после безуспешных попыток другими сформировать правительство Вильгельм Маркс «вступил (на пост канцлера. Т.Е.), закрывая брешь, ... так как никто другой не хотел ее закрывать». А фрау Х. Дрансфельд свидетельствовала в издании «Германия» от 3 декабря 1923 г., что Маркс вступил на пост рейхсканцлера, как «вступает осужденный на эшафот». Именно тогда, по оценке Ф. Штампфера, Вильгельм Маркс впервые продемонстрировал «трюк фокусника»: канцлер новый, а состав кабинета старый. Это повторится при формировании и последующих кабинетов В. Маркса и явится доказательством того, что В. Маркс был «мастером компромисса». Когда же Маркс третий раз согласился возглавить правительственный кабинет, он передал в дневниковой записи свои чувства следующим образом: «Опять нашли дурака!» Данная эмоциональная фраза характеризовала В. Маркса как политика с юмором. На самом деле, занимая тот или иной пост, он думал не о личных выгодах, а об «общем благе».

Именно данным обстоятельством Вильгельм Маркс мотивировал один из самых отчаянных своих поступков участие в избирательной борьбе 1925 г. за пост президента Веймарской республики после смерти Ф. Эберта. Специфика вступления В. Маркса в кампанию по выборам заключалась в том, что в марте 1925 г. он уже был избран на один из важных постов министра-президента Пруссии, и этому предшествовала жесткая конуренция: 10 февраля 1925 г. В. Маркс получил 223 голоса из 444, но его кабинет не получил доверия; 10 марта 1925 г. В. Маркс при втором избрании 1 опять получил большинство 222 из 442 голосов, но 18 марта отказался от поста министра-президента, мотивируя это желанием участвовать в выборах.

Противники Маркса обвинили его в «охоте за местечком». А Г. Штреземан, имевший долгое время поддержку со стороны В. Маркса при осуществлении внешнеполитического курса Германии, после этого отказался характеризовать его как «ведущего государственного деятеля», считая, что ради «службы для общего блага» тот отказался от своих намерений и предстал как карьерист и тщеславный человек.

Когда В. Маркс вступил в избирательную кампанию, то, как никто другой, понимал происходящее. Должность рейхспрезидента как регулятора общественных отношений, как гаранта права, как мастера компромисса соответствовала его способностям подняться над противоречиями и найти приемлемый вариант решения проблем. Но этому скромному человеку не хватало колорита, яркости звезды. Во время первого тура голосования Маркс набрал только 4 миллиона голосов, во втором он выступил от «народного блока» СДПГ, ПЦ и ГДП 2. Казалось, что он был способен объединить избирателей и справа, и слева. Маркс противостоял Паулю фон Гинденбургу, но не просто милитаристу и монархисту, а, в первую очередь, герою Танненберга 3.

Германским избирателям предложили альтернативу между «собирательным кандидатом от республиканских сил» и «национальным символом». Однако преобладающей была конфессиональная противоположность между кандидатами: «ultramontane образцовый католик» Маркс вступил в союз с «безбожными социалистами» против Гинденбурга, представителя лучших традиций протестантского кайзеровского рейха. Клише оказалось очень эффективным. Несмотря на поражение Германии в Первой мировой войне, генерал-фельдмаршал Гинденбург олицетворял прошлое величие страны, а Маркс был связан с позорным пятном Версаля нелюбимой республики. 26 апреля 1925 г. на пост президента был избран 4 не патриот, который склеивал разбитое Отечество с 1918 г., а автор легенды об ударе «кинжала в спину» 5. Большую роль сыграла позиция БНП (Баварской народной партии), ослепленной своей патологической ненавистью к социалистам: католики юга не поддержали католика Маркса 6. Последний воспринял поражение с большим хладнокровием.

Вильгельм Маркс, несомненно, был идеалистом. Он стремился к преодолению «расколотого общества», «расколотого сознания» германского народа путем создания «правительства народного сообщества» на базе большой коалиции от СДПГ до

ГННП 1. По образному выражению Штам-пфера, такого рода коалиция напоминала «теленка с 6 ногами».

После развала империи и провозглашения республики Вильгельму Марксу стало ясно, что ПЦ должна активно участвовать в восстановлении страны. Он считал «потребностью времени и Отечества» и своим долгом «образовать сильное большинство». В 1919 1920 гг., хотя и не возглавлял ПЦ, он поддерживал Веймарскую коалицию (СДПГ, ГДП ПЦ) 2. Он рассматривал совместные действия со своими бывшими идеологическими противниками как вынужденный союз, который заключался в угрожающих для государства условиях, с целью не допустить самого худшего . Настоятельно он выделял готовность социал-демократов взять на себя правительственную ответственность и выдвинуть собственные программные положения в пользу «реалистичной политики». После объединения СДПГ большинства с частью представителей НСДПГ, СДПГ казалась ему более разумной и надежной, чем политические правые. Он писал Эберту о «чрезвычайно умном и целеустремленном руководстве». Когда же представители правого католицизма его упрекнули в том, что он предал христианские основы и согласился с положениями атеистического социализма об идейном сообществе, он открыто и решительно выступил против. Ход и дискуссии при обсуждении Веймарской конституции окончательно убедили его в том, насколько далеко могут уйти обе стороны при наличии доброй воли. Данное обстоятельство нанесло острый удар по тем «христианским кругам, которые объявили совместные действия с правыми единственно правильными».

В. Маркс воспринял молодую немецкую республику быстро и без внутренних оговорок как политическую родину. Ее конституция являлась для него «конституционно-правовой и морально бесспорной», связанной для католиков со свободой совести. Он трезво осознавал, что впервые католики получили полные гражданские права и равноправие. В противоположность многим критикам он считал вопрос «монархия или республика» подчиненным. Основную ценность католического мировоззрения он видел в том, чтобы оно ориентировало ни на какую-то конкретную государственную форму, а на всеобщее благо. Поэтому в острых внутрипартийных дискуссиях между решительными республиканцами и «сердечными монархистами» он стремился не обострять ситуацию односторонней позицией. Он пытался построить мост взаимопонимания между различными направлениями партии, которые рассматривал как единое целое партии, являющейся по своей основе ни монархической, ни республиканской, а партией, преданной конституции. Он не думал особенно дистанцироваться от республики и оплакивать бесславно почившую монархию.

Коалиция «по разуму» СДПГ и ПЦ потеряла свою целесообразность после выборов в рейхстаг в июне 1920 г., когда партии «веймарской коалиции» понесли тяжелые потери. Для Веймарской республики начался период нестабильности, связанный со сменой правительственных кабинетов. До 1930 г. сменилось 13 кабинетов, во всех, без исключения, была представлена ПЦ 3. В семи случаях представители ПЦ возглавляли пост канцлера. Шесть из семи составов правительств, руководимых ПЦ, среди которых и I III кабинеты Маркса, являлись кабинетами «меньшинства». Они состояли из партий «политической середины» и формировались, как правило, лишь после напряженных переговоров при большой зависимости от поддержки или «справа», или «слева». Образование правительства «большинства» было возможно только в результате привлечения одной из партий СДПГ или ГННП, между которыми находилась ог- ромная политическая пропасть. В результате патовой ситуации в парламенте ПЦ оказалась той партией, которая могла навести мосты между противоположными политическими лагерями. Чем дольше длилось это состояние, тем более становилось очевидным, что ПЦ, взяв на себя ответственность, должна была расплачиваться профилем собственной партии за свою готовность к посредничеству. Результаты выборов показали, что новые голоса могла получить только оппозиция, т. к. работа в правительстве означала не столько соучастие во власти, а прежде всего взятие на себя непопулярной ответственности.

Прежде чем стать канцлером Германии, В.Маркс пытался реализовать эту цель через создание сообщества из представителей партий «середины», преданных конституции, ПЦ, ГДП, ГНП. Но данное намерение осталось нереализованным из-за позиций ГНП, которая и в период канцлерства Маркса представляла собой ненадежного партнера 1. В августе 1923 г. Маркс приветствовал создание «большой коалиции» под руководством Г. Штрезе-мана, с которым у него были хорошие личные отношения. Этим он вызвал недовольство широких кругов партии Центра. Он ценил в Штреземане широту и реалистичность взглядов, силу убеждения и его мужество при принятии непопулярных решений. Как никто другой, он поддерживал его внешнеполитический курс. Он сожалел, что через несколько недель в коалиции обострились противоречия из-за интриг председателя фракции ГНП Шольца и искусственно преувеличенных противоречий с СДПГ.

Выборы в парламент 4 мая 1924 г. принесли правительственным партиям значительные потери, в то время как радикальные партии «справа» и «слева» получили дополнительные мандаты. Впервые ГННП образовала сильную фракцию в рейхстаге. Маркс считал результаты выборов разрушительными. С его точки зрения, они свидетельствовали о незрелости избирателей. Следствием выборов стало заявление ГНП, что теперь нет препятствий для того, чтобы ГННП вошла в состав правитель- ства. ГНП была готова пожертвовать даже Г. Штреземаном 2, своим председателем партии, исполнявшим в это время обязанности министра иностранных дел. Маркс решительно отклонил данное предложение. Дело было не в том, что ГННП выдвигала в качестве кандидата на пост канцлера кайзеровского адмирала Тирпи-ца, а в том, что этот шаг мог привести к внешнеполитической катастрофе. Осень и зима 1924 1925 гг. прошли под знаком перманентных кризисов в правительстве 3. ГНП требовала включить ГННП в состав правительства. Маркс отклонил предложение о расширении состава кабинета справа на том основании, что этот шаг противоречил его внешнеполитическому курсу «середины» и ставил под угрозу достигнутые соглашения. Обструкционистская политика ГНП и ГННП не позволили ему представить широкую коалицию, хотя СДПГ его поддерживала. На этот раз ничего не оставалось, как распустить рейхстаг.

В связи с тем, что после выборов в рейхстаг в декабре 1924 г. ГНП неизменно настаивала на правом блоке, Маркс объявил об отставке своего кабинета. Его попытка сформировать новый коалиционный блок не удалась из-за позиции ГНП 4. В качестве выхода из «кризиса парламентской правительственной системы» осталось образование кабинета под руководством беспартийного канцлера Лютера, который скрыто являлся сторонником «правого» блока. Берлинская газета «Германия» с горечью констатировала, что «политика неблагодарное дело» и в случае с Марксом проявились «неблагодарность и забывчивость в классической форме». Этот тезис был направлен прежде всего против ГНП и ее председателя Г. Штреземана, неблаговидная роль которого при сверже- нии правительства Маркса вызвала неудовольствие у представителей ПЦ и ГДП. Сам Маркс перенес внутрипартийные ссоры с большим хладнокровием. Для него настал момент облегчения после длительного периода нервного напряжения.

Во второй половине 1926 г. Маркс был серьезно озадачен развитием СДПГ. Хотя правительству удалось окончательно решить вопрос о вступлении Германии в Лигу наций, принять закон о рабочем суде и убрать главу рейхсвера Секта со своего поста, 17 декабря 1926 г. в результате острых политических атак со стороны депутата от СДПГ Шейдемана против тайного сотрудничества рейхсвера и Красной армии правительство было вынуждено уйти в отставку 1. Сам же Маркс, который постоянно выступал за идею «народного сообщества» и которого председатель фракции от ГНП Шольц упрекал в «весенней влюбленности» в СДПГ, решил основательно заблокировать путь к созданию «большой коалиции». Он неохотно последовал требованию президента образовать правительство большинства «буржуазных партий» при участии ГННП 2. При завершении переговоров Маркс настоял на том, чтобы представители ГННП придерживались проводимой внешнеполитической линии, признавали республиканскую конституцию.

Тем временем в ПЦ правые с ненавистью отзывались о «серединном» курсе Маркса. Это подрывало его положение как председателя партии. Развал ПЦ усиливался в результате споров между партику-ляристскими группами по интересам. В руководстве партии был поставлен под вопрос стиль правления «последнего представителя патриархальной системы». Призывы Маркса к «всеобщим политическим государственным идеям» оказались невостребованными.

Растущая дифференциация интересов в ПЦ из-за изменившегося общественно- го и политического ландшафта привела к тому, что «традиционная практика интеграции и мобилизации» не справлялась с изменениями. В конце 1927 г. при обсуждении вопроса о жаловании служащих разразился скандал под руководством рабочего крыла, которое позволило массированные личные нападки на Маркса. Данное обстоятельство означало изменение внутрипартийного климата, о чем говорило также несогласие c руководителем фракции фон Гуэрардом, «в полном смысле слова темной личностью». Маркс серьезно заболел. В эти недели у него созрело решение уйти не только с поста канцлера Германии 3, но и с поста председателя ПЦ. Не являясь борцом по натуре, он не вступил в спор, чтобы его не упрекнули в том, что «приклеился» к своей должности. Свое намерение он осуществил в декабре 1928 г. Его уход означал начало конца «старого» Центра, который уступал место умеренному крылу, готовому к сотрудничеству не только с ГННП, но и с нацистами. Политика Людвига Кааса это ярко продемонстрировала 4.

То, что партия Центра не следовала национальной политике примирения, выдвинутой В. Марксом, объяснялось частично упущениями последнего. Как партийный руководитель он чувствовал себя таким же, как и его предшественники, т. е. он видел себя первым среди равных руководителей ПЦ: все совместно определяли политику. Этому типу председателя почетного союза, сложившемуся еще в конце XIX в., был чужд востребованный тип руководителя-лидера. Унаследовав данный принцип в начале своей политической деятельности, Маркс не видел смысла в осуществлении внутренней демократизации партии, в приучении молодых членов партии к политической ответственности, в системном расширении спектра деятельности организации и установлении тесных контактов с массами избирателей.

Так кто же он, Вильгельм Маркс? С одной стороны, «колоссальная порядочность», а с другой «не руководитель и определенно не значительный» (К.Х.Бек-кер) Маркс не являлся ни народным трибуном, ни политическим мыслителем. Его речи не обладали увлекательными построениями, от него не исходила харизматическая сила 1. Его попытка стать народным фюрером в 1925 г. не удалась. Не страсть, а чувство долга 2 привело его в политику.

Как и многие представители политической элиты Веймарской республики, он не стремился к власти. К этому следует добавить, что у Маркса имелось мало рецептов для решения назревших политических вопросов. Глубинные причины недостатков в государстве он видел «не в положениях конституции, а в сущности германской нации, в ее склонности к расколу, к вражде с согражданами», в ее узком понимании всеобщего блага. Это глубоко пессимистичное утверждение помогает объяснить, почему в его мыслях не было места для политического видения как «искусства возможного». Партийные друзья, и не только они, часто упрекали его за медлительные, выжидательные действия, когда он пытался глубоко изучить последнюю возможность достижения компромисса. Он не обращал внимания на постоянные призывы к Fuehrertum 3. Все делая для того, чтобы найти и сформулировать согласованную программу действий после учета интересов всех слоев и групп населения, в результате он стал «регулятором и модератором» (Р. Морсей).

То, что на него четыре раза возлагали правительственную ответственность, объясняется не только ключевой позицией ПЦ в парламенте, но стремлениями тех личностей, которые его, в свою очередь, критиковали. Парламентские отношения Веймарской республики не давали простора для развития настоящего политического руководителя.

Штреземан как рейхсканцлер очень быстро сошел с политической арены. Он выматывался в спорах со своими коллегами по партии, которых его мероприятия в области внутренней политики не удовлетворяли, а вот его внешнеполитический курс являлся успешным. 30 ноября 1923 г. требовалось мужество после подавления Гамбургского восстания в октябре 1923 г. и «пивного путча» в ноябре 1923 г. взять на себя ответственность. Маркс оказался нужным в тот момент человеком. Вторым центральным событием 1924 г. был успех Германии на Лондонской конференции, который во многом был достигнут благодаря Марксу. «Пафос и тактика, риторический блеск и искусство вести переговоры часто в цене, говорилось в одном из панегириков того времени, но порой наступают моменты, когда на первом плане должен появиться человек, который в состоянии представить подавленный и измученный народ во всей полноте его страданий». В то время Маркс доказал, что «этическая политика является также правильной политикой».

Можно колебаться, думая, причислять или нет Вильгельма Маркса к одному ряду государственных политиков, таких как Ф.Эберт, Г.Штреземан, В.Ратенау. Но это противоречило бы мировоззрению Маркса, который был глубоко религиозным человеком. «Осознание того, что ты являешься орудием проявления высшей воли, было для него сильнее осознания себя как личности, как собственной персоны. Он находился на службе, которой был предан. В годы его жизни таким представлениям христианской политики, как «всеобщее благо», «служба ради благого дела», не было места. Тем самым он олицетворял идеализированный тип политика, сила и слабость которого были обусловлены христианскими основами. Как отметил Эрих Швинге, «без страстного стремления к власти и без ежеминутной готовности к борьбе за власть настоящий государственный деятель не мыслим». В.Маркс же вообще отказывался от почетных званий и находил удовлетворение не иначе как в «Боге, церкви, Отечестве». В этой принципиальной религиозно мотивированной готовности взять на себя ответственность по выполнению долга и следует рассматривать его политическую деятельность.