Правление Эсэн Тайши и Даян-Хана: модели власти монгольского общества XV-XVI вв

В последние десятилетия XIV в. в ходе нескольких военных походов китайской армии монгольские войска потерпели сокрушительное поражение. В результате власть верховного правителя – хагана – в значительной мере ослабла и долгое время не могла восстановиться. Вместе с утратой централизованной власти исчезал и бюрократический аппарат юаньского двора. В этот период на первый план выдвинулись представители знати, в управлении которых находились тумэны и отоки1. Они стали реальной властью, в полной зависимости от которых находились хаганы из династии чингизидов.

Стремлением наиболее влиятельных и могущественных из них стало получение титула тайши2 （кит. taiši 太師‘Великий настав-ник’）. Изначально представляя собой лишь почетное звание в монгольском обществе XV в., тайши стал обозначать сановника, обладающего реальным властным функционалом. Эта должность была следующей после хагана. В его полномочия входило управление войсками. Сосредоточивая в своих руках военную и политическую власть, они становились полновластными лидерами монголов.

Источники перечисляют следующих таких тайшей: Аругтай （ A-lutai 阿魯台 ）, Тогон （ Tuo huan 脫懽 ）, Эсэн （ Ye-xian 也先 ）, Болай （ Bei-lai 孛來 ）, Бэгэрсэн или Бег-Арса-лан （ Ba-jia-si-lan 癿加思 蘭 ）, Исмаил （ Yi-si-ma-yin 亦思馬因 ） и Ибарай （ Yi-bu-la 亦不剌 ）. Среди них выделяется ойратский Эсэн тайши из рода Чорос, достигший вершины власти став всемонголь-ским ханом.

Эсэн проявил себя еще в военных походах своего отца Тогон тайши. Он участвовал в военных столкновениях с восточными монголами во главе с Аругтаем, ходил в походы на Могулистан. От То-гона унаследовал титул тайши и вана.

Именно в период правления Эсэна тайши было создано объединенное монгольское государство, превратившееся в реальную угрозу минскому Китаю, были достигнуты наиболее крупные успехи во внешней политике.

Ойратский лидер начал свою деятельность в качестве тайши с того, что добился покорности княжества Хами и большей части племен, кочевавших у северо-западной границы провинции Ганьсу. Он также добился перехода на его сторону трех урянхайских округов. Только после того, как он обеспечил тыл и фланги, начался грандиозный поход на Китай [1, p. 363]. Его главным событием стало так называемое сражение при Туму 1449 г., в ходе которого был захвачен в плен китайский император Чжу Цичжэнь.

После похода в Китай и возвращения пленного императора отношения между Эсэном и монгольским Тайсун-ханом1 начали ухудшаться.

Эсэн тайши выдал свою старшую дочь Цэцэг замуж за Тайсун хана. Он пожелал, чтобы родившегося от этого брака мальчика назначили наследником трона. Однако Тайсун хан отказался это сделать, что послужило поводом для открытого противостояния [5, с. 80; 14, p. 363-364]. Необходимо отметить, что конфликт начал зреть ранее. Китайское правительство в противовес Эсэну обхаживало Тай-сун хана, и последний открыто выражал свое несогласие с планом вторжения в китайские земли. Вследствие чего, Эсэн небеспочвенно подозревал хана в тайных сношениях с Китаем и в возможности заговора против себя [5, с. 80].

12 января 1452 г. Эсэн тайши разгромил Тайсун хана. Будучи вынужденным бежать, Тайсун хан направился на родину своей младшей жены Алтай-хатун, которую ранее вернул в отчий дом за неверность. Однако он не нашел там спасения и погиб от рук своего тестя горлоского Цэбдэна.

Тайсун хан в свое время назначил джинонгом младшего брата Агбарджина. После разгрома Тай-сун хана, последний, поддержанный тайшой Эсэном, был провозглашен ханом. Титул же джинонга был передан Эсэну. Однако вскоре после этих событий в 1453 г. новоиспеченный джинонг убирает Аг-барджина и провозглашает себя ханом.

В письме к минскому императору титул Эсэна обозначен как Ta-yuan Tian-sheng Ta K’o-han 大元田 盛大可汗 ‘Небесный Великий хан Великого Юаня’, что минский двор интерпретировал как отсылку и правопреемство к бывшей Юань-ской империи [14, p. 364; 11, p. 52]. Л. Мунх-Эрдэнэ подчеркивает, что провозглашение Эсэном себя Великим хаганом Великой Юань с достаточной очевидностью свидетельствует о преемственности и сохранении существовавшей политической системы и что речь идет лишь о замене династической линии чингизидов. В оправдание такого шага Эсэна было приведено обстоятельство пресечения этой линии со смертью Тайсун-хана [9, p. 168].

При этом в своем анализе характера политических процессов в монгольском обществе данного периода Л. Мунх-Эрдэнэ находит возможным провести аналогии с событиями из истории государства франков, сравнив приход к власти Эсэна тайши с действиями Пипина Короткого, который вместе с папой Захарием сверг Хильдерика III и провозгласил себя королем франков в 751 г. [Там же, p. 169].

В 1454 г. против Эсэна выступили ойратские Алаг-Тэмур-чингсанг и Хатан-Тэмур-чингсанг (управители правого и левого крыльев). Причиной выступления стал отказ Эсэна предоставить титул тайши просившим его чингсангам и передача его своему второму сыну1 [13, p. 443]. Стремление сделать власть наследственной стало роковым. Застигнутый врасплох нападением бунтовщиков Эсэн был вынужден бежать, бросив свою семью и оставив на разграбление свое имущество [5, с. 84].

Таким образом, правление Эсэна в наиболее полном виде показало возможности концентрации власти в руках тайшей, оттенявших ханов из Золотого рода.

Другая модель власти в кочевом обществе монголов стала формироваться в период правления Даян-хана, и она связана с борьбой с самостоятельными правителями тумэнов и нойнами отоков. Это было возрождение правления Великого хана и замена нечингизид-ских нойонов наследниками Даян-хана, т.е. представителями «Золотого рода», система власти в которой большую роль стали играть тайджи ( taizi 太子 ) [9, p. 170].

Узурпация власти ойратами и последующая междоусобная война среди восточномонгольской знати привели к тому, что единственным выжившим представителем «Золотого рода» чингизидов остался сын Баян-Мункэ джинонга Бату-Мункэ, будущий Даян-хан.

С малых лет Бату-Мункэ не был обласкан судьбой. На кочевье его отца напал Исмаил-тайша и захватил в плен его мать. Отец его, убегая от преследования, погиб от рук нойнов. О нем плохо заботились, перенес тяжелое заболевание, вызванное эхинококком [3, с. 14]. Он рос в обстановке постоянной угрозы со стороны монгольской знати. Естественно предположить, что Бату-Мункэ, обретя ханскую власть, в течение всего своего правления стремился избавиться от этой опасности. Б. Я. Владимир-цов, задаваясь вопросом, кто же были противники Даян-хана, отвечает, что это были «тайши, чин-санги и другие монгольские сайды, некоторые из которых к этому времени оказались достаточно могущественными и стояли во главе целых групп отоков» [2, с. 151].

Необходимо отметить, что среди монгольского нобилитета нашлись те, кто поддерживал традиционный порядок престолонаследия и был заинтересован в сохранении центральной власти.

Чоросбай-Тэмур чинсанг из рода чорос, отец Мандухай-Сайн хатун, а также представители владетельной знати из ойратов и восточных монголов Батор-Чингчин, бесудские Тоган и Маха-Чирай, та-бунанг Шигуши-Аглаху-Тэмур, горлоский Хара-Тороту, Мянгу-няргу и другие оказали поддержку малолетнему Бату-Мункэ, и он был возведен на ханский престол [3, с. 38]. Супругой его стала Мандухай-Сайн хатун.

Из-за возможной угрозы узурпации власти со стороны держателей титула тайши, было принято решение никого не назначать на эту должность [14, pp. 357-358, 370]. О том, что между ханом и тайшами существовали серьезные противоречия указывал известный французский ученый Г. Сэроройс. В доказательство этого ученый приводит выдержки из труда HM Pei-Lu k’ao 皇明北虜考 китайского автора Cheng Hsiao 鄭曉 , где говорится, что среди варваров должность тайши весьма почетная, но поскольку хан был малолетним, то опасались, что тайши могут захватить власть, и тайши не был назначен [Там же, p. 357]. Другой китайский источник также сообщает, что тайши являлся верховным военачальником [Там же].

Источники разнятся в датах начала самостоятельного правления Даян-хана, относя ее к возрасту тринадцати или пятнадцати лет [3, c. 39]. Свой титул Даян-хан обозначил как Ta-yüan Ta K'o-han 大元大可汗 ‘Великий хан Великой

Юань’.

В начале своего правления Даян-хан был вынужден перенести свою ставку из Ордоса в Халху. Как следует из монгольских летописей, «державе угрожали кэрэит-ский Цаган, монголджинский Угурхэй, уйгурский Исмал, Бэгэр-сэн-Хутагачи и Хонгхули» [3, с. 40]. Из летописи «Эрдэнийн Эрихэ» ясно, что Даян-хана кочевал около Хангайских гор [4, с. 9495].

Даян-хан начал с устранения монголджинов, которые признали его власть после своего поражения в 1474 г. Затем он расправился с Исмал тайшой (предводитель уйгуров) и Бэгэрсэн тайшой (властитель ойратов и уйгуров).

Даян-хан стал назначать своих сыновей наместниками над тумэнами и отоками. При этом он возродил должность джинонга, впервые введенный в юаньской империи. Титул джинон~джинонг (монг. жонон, монг.-письм. ǰinong ) был присвоен внуку Хубилай хана Гамале (монг. Gammala ) в 1292 г. В его обязанности входили: охрана северной границы и управление «четырьмя великими ставками»¹ императора-основателя, армией, монголами и родиной» [7, p. 259; 10, p. 188].

Он также ликвидировал и другие чиновничьи должности. Так, после правления Даян-хана в источниках исчезает упоминание о носителях таких титулов, как Oingsang (< кит. chengxiang 丞相) ‘главный советник, министр’, Taibu (< кит. 太傅) ‘великий наставник’，Dayu (< кит. tai-wei 太 尉)‘великий маршал’ или taibao (< кит. 太保) ‘великий хранитель’ [9, p. 169]. Нет сомнения, пишет Л. Мунх-Эрдэнэ, что Даян-хан был кровно заинтересован в устранении оппозиции власти хана, представленных сильными нойнами,— главами этнополитических образований разного таксономического ряда — и монополизации власти и передачи ее своим наследникам [Там же].

Главным испытанием для Даян-хана стало восстание в Тумэте. В ходе него погиб сын Даян-хана Улусболод джинон. Из монгольских источников известно, что поводом для недовольства послужило именно назначение управителем тумэтов последнего. После этого предводители тумэнов и отоков правого крыла направили послов к Даян-хану, которые передали, что это было сделано против их воли и что они сами могут найти себе правителя [3, с. 42-43]. Решение Даян-хана ограничить их самостоятельность и лишить их наследственных прав не могло не вызвать недовольства.

Собрав войска левого крыла, Даян-хан пошел большим походом против восставших правого крыла. В ходе тяжелой битвы, произошедшей в 1510 г. в местности Далан-Теригун (монг. Dalan TerigBn), Даян-хан вышел победителем. Это позволило ему и дальше назначать наместниками своих сыновей в статусе тайджи.

В связи с чем на первый план в структуре власти вышли тайджи. Тумэны стали постепенно трансформироваться в наследные владения потомков Даян-хана. Пожалуй, важнейшая характеристика этого процесса была дана ханьцами, вернувшимися из монгольского плена. Основываясь на данных расспросов репатриантов, китайский современник Вэй Хуань 魏 焕 пишет: « Со слов пленных, вернувшихся из Монголии, во времена процветания племенами командовал тай-ши; это слово означает «великий полководец». Он следил за порядком и не склонялся к грабежам. Когда должность тайши была упразднена, племенами стал командовать нойны, что означает «мелкий чиновник». [При нойне племена] все больше и больше испытывали рост повинностей. Только те племена, которые находились под властью тай-джи [тайджи, т. е. императорского принца, дворянина], могли избежать этого, и поэтому племена предпочитали находиться под властью тайджи. Тайджи – это член [бывшего императорского] дома. Когда тайджи еще в утробе матери, люди соперничают в обеспечении его [потребностей] как своего господина. Когда мать рожает, она сразу же забирает [ребенка] в [его?] собственный лагерь. В результате большинство племен теперь управляются тай-цзу.

Распущенность тайджи не знает границ, и они любят грабить. Поэтому говорят, что состояние варваров неизбежно ухудшится » [14, pp. 356-357].

После Даян-хана начался процесс распада политической общности и образования самостоятельных владений, во главе которых стояли получившие уделы наследники.

С большой вероятностью можно полагать, что когда юань-ский двор переместился в монгольские степи, то прежняя система управления и организационные принципы еще на протяжении длительного времени воспроизводили саму себя. Этот порядок в силу особенностей кочевого общества дольше всего удерживался в военной сфере. В условиях ослабления ханской власти первостепенными становятся тайши, полномочия которых были связаны с военно-административным регулированием. Местные правители, опиравшиеся на собственные отоки и тумэны, и в то же время занимая должность тайши, сосредоточив ресурсы всей системы управления, составляли серьезную оппозицию всемонголь-скому хану.

Коренной перелом наступает в период правления Даян-хана, ликвидировавшего пост тайши и многие другие должности, несущие потенциальную угрозу власти общемонгольского хана. Можно согласиться с мнением Л. Мунх-Эрдэнэ, что если XV век в монгольской истории был веком власти тайши, то последующий стал веком тайджей.