Право проживания в римском частном праве и реформирование законодательства о вещных правах

О бращение автора к истории, а в частности, к римскому праву, имеет своей целью, в конечном счете, на основе анализа института проживания определить его значение для реформирования законодательства, регулирующего вещные отношения на современном этапе. В настоящее время широко обсуждается проект изменений в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее – ГК РФ), касающийся регулирования вещных прав¹. Научная мысль неоднократно обращалась к теме вещных прав, в частности к вещным правам на жилые помещения, использовав при этом опыт исследований в области римского права. Представители цивилистической науки почти единогласно считали такое ограниченное право Древнего Рима, как habitation (право проживания), прародителем правового положения членов семьи собственника жилого помещения, и тем самым определяя правовую природу этих прав как прав вещных. Такая позиция не совсем согласуется с представленным в Государственную Думу проектом изменений в ГК РФ, касающихся регулирования ограниченных вещных прав.

Поэтому, в первую очередь имеет смысл рассмотреть институт права проживания в римском праве, так как, по словам Г. Д. Бермана и Ч. Д. Рейда, римское право следует рассматривать, прежде всего, как «развивающуюся составную эволюции правовой традиции…»2.

Как юридический термин право проживания представляет собой соответствующий латинизм: jus in re, jus in rem3.

Право проживания возникло в римском частном праве, где наряду с такими правами как право собственности и право владения узаконены специальные вещные права, к примеру «права на чужие вещи».

Соотнесение их с правом собственности повлекло за собой укоренение в цивилистике интерпретации специальных вещных прав как ограниченных или так называемых «парциарных», то есть частичных. Их отличительная особенность складывается в конкуренции с правом собственности, хоть они и подразумевают ограничение правомочий собственника и даже предполагают возможность существования собственности другого лица на ту же самую вещь, отсюда и наименование – права на чужие вещи (iura in re aliena) ⁴ .

Таким образом, правам на чужие вещи в Древнем Риме можно дать следующую характеристику: первое, в отличие от права собственности, это ограниченное содержание правомочий, и второе – презумпция наличия собственности на ту же самую вещь другого лица5.

Для того чтобы раскрыть содержание права проживания, необходимо определить место ограниченных вещных прав в Древнем Риме и определить место в этой классификации habitation, необходимо сделать несколько оговорок: во-первых, само римское право и его институты, в том числе институт вещных прав, претерпевало за время своего развития большие изменения. Римское право со времени зарождения «являло собою несложную, во многом архаическую систему, проникнутую патриархальным и узконациональным характером. И если бы оно осталось на этой стадии, оно, конечно, было бы давным-давно затеряно в архивах истории»⁶. Каждая эпоха привносила в римское право что-то новое, наполняющего его, по словам И. А. Покровского, «универсальностью» и «индивидуализмом». Свое окончательное завершение римское право нашло в знамени том своде императора Юстиниана – «Corpus Juris Civi-lis»; Во-вторых, сами Дигесты Юстиниана не представляли собой единой,

Т. П. Строгонова ___________________________________________________________________ стройной и целостной системой частного права, отличающейся юридической ясностью и прочностью, отсюда проистекает противоречивость и неоднозначность научных толкований различных институтов римского права.

Римское право различало сервитуты личные и вещные7. Первично сервитуты, в понимании права на чужую вещь, развились в рамках отношений землепользования. В последующем, когда сервитуты стали распространяться на другие вещи, помимо земли, их стали подразделять на виды – личные и земельные. «По сравнению с вещными, личные сервитуты обладали той особенностью, что приурочивались к определенному субъекту и сохранялись не бессрочно, а во всяком случае не дольше жизни управомоченного»8.

Личные сервитуты возникли в конце предклассического периода и «существуют уже в полной мере во второй половине республики»9.

Большинство авторов подразделяет личные сервитуты на узуфрукт (usu-sfructus) , пользование (usus) , проживание (habitation), пользование рабом или животным ( operae servorum vel animalium) ¹⁰ , однако есть и противники общепринятой классификации личных сервитутов. Например, С. А. Муромцев¹¹ и З. М. Черниловский¹² пользование (usus) , проживание ( habitation), пользование рабом или животным ( operae servorum vel animalium ) рассматривали как разновидность узуфрукта. В. А. Савельев относил сервитут к особому вещному праву, так как «узуфрукт в римском классическом праве ни в коем случае не являлся ни личным сервитутом, ни сервитутом вообще»¹³. Очевидно, что единообразного понимания правовой природы узуфрукта в римском праве не существовало, и, что интересно, такого не наблюдалось как у разных юристов одного периода, так и у отдельных юристов в разные временные периоды деятельности. Примерно такова же была судьба и у habitation.

Для таких категорий прав, как, например, право проживания в чужом доме или право пожизненного в нем обитания, в том числе и в части

___________________ ГРАЖДАНСКОЕ, СЕМЕЙНОЕ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЕ ПРАВО дома¹⁴; право на личное пользование жилищем¹⁵, применялся упомянутый выше термин habitation. Предположительно, данное право возникло «в связи с толкованием завещательных распоряжений» ¹⁶.

Наиболее распространенными были две точки зрения:

• 1)    Habitation как узуфрукт. Носитель права может сдавать недвижимость другим людям и получать за это так называемые «цивильные плоды» (то есть квартплату).

• 2)    Habitatio как пользование (usus). Носитель права может пользоваться «цивильными плодами» только при условии проживания в доме лично или с семьей либо бесплатно принимая в нем своих друзей¹⁷.

Тем не менее, habitatio как категория, как право на личное пользование жилищем в предклассичекий и классический периоды: «было одним из вариантов права пользования и носило строго персональный характер»¹⁸ . Передача другим лицам жилья (D. 7, 8, 8), равно как и возможность подселять к себе кого-либо или принимать гостей (D. 7, 8, 7), была не возможна. Обязанности по ремонту жилища ложились на собственника. Несколько позднее habitation утрачивает черты голого пользования и наполняется новым содержанием: субъект habitatiо может принимать гостей, предоставить пользование мужу (жене), свекру, детям, невестке и т. п.

При Юстиниане habitatio стало самостоятельным правом и было включено в число servitutes personarum (личных сервитутов). В Дигестах Юстиниана титул 8 книги 7 называется «О пользовании и проживании» (De usи et habitatione) ¹⁹ . Habitatio выделялось в отдельный вид личных сервитутов по причине того, что право проживания было частным предметом установления сервитутов. Как отмечал Г. Ф. Пухта, римские юристы не стали применять к данному определению ( habitation) принципы уже существующих сервитутов. В этой связи к новому выражению стало применяться и новое, особое гражданское право²⁰, первоначально появившееся не по закону, а по завещаниям. Таким образом, habitatio в римском праве – это личный сервитут.

Выяснив место habitatio в системе вещных прав в римском праве, перейдем к его непосредственной характеристике.

Содержание права проживания habitatio не оставалось неизменным, оно постоянно расширялось.

Изначально в предклассический и классический периоды habitatio было приближено к праву пользования (usus) и носило строго персональный харак- тер. Субъект habitatio не имел права поселить в доме других лиц (даже близких родственников), передать жилье другим21. Пользоваться следовало так, чтоб не изменять назначения чужого жилища. Улучшать жилище можно, но при этом субъект права проживания не должен создавать чего-то нового22. Право на проживание было бесплатным, а также срочным или пожизненным.

Habitatio было оформлено в самостоятельное вещное право при императоре Юстиниане (правившем в 527–565 гг.). Именно тогда легатарию, получившему право на жилище, было дозволено сдавать его в аренду за плату²³.

Причиной появления habitatio в римском праве, по словам Муромцева, явилось желание завещателей «даровать сервитутное право лицам, лишенным гражданской правоспособности» с целью «обхода закона». Применение этого института в римский период было «чрезвычайно трудно в отсутствие специальных правил – условий применения»²⁴.

Как уже отмечалось, habitatio изначально в большинстве случаев закреплялось за лицами двумя способами, с помощью завещания или легата, где универсальным наследникам передавалось в собственность дом или же его часть, а сингулярным наследникам доставалось право проживания в подобных жилищах. Позже данное право стало возникать в силу закона. Исследователи римского права выделяют отличия habitatio, при этом ссылаясь на то, что во всем остальном оно было подобно узуфрукту²⁵. Следовательно, к habitatio можно применить способы возникновения узуфрукта. Помимо двух названных, еще одним способом будет назначение habitatio посредством вынесения судебного решения о разделе наследства и о разделе общего имущества в случае, если судья присудит одной стороне собственность, а другой – habitatio. (D. 7, 1, 6)²⁶.

Исходя из таких же соображений, основания прекращения узуфрукта распространяем на habitatio, за исключением особенностей, присущих ему²⁷ .

Как указывает З. М. Черниловский, хрестоматийным примером habita-tio будет ситуация, где наследодатель передает личной служанке или кормилице одну комнату в доме для возможности ее пожизненного проживания²⁸.

Что касается защиты habitatio , то претор предоставляет интердикт или иск, связанный с защитой сервитута во всех его формах²⁹. Следовательно, такое предоставление претора распространяется и на habitatio как один из видов личного сервитута.

Таким образом, habitatio в римском праве характеризовалось, во-первых, как право пожизненного бесплатного проживания в чужом доме или части дома субъекту права или его семье; во-вторых, как разновидность личного сервитута; в-третьих, как изначально возникшее на основании легата; в-четвертых, как право, все более расширяющееся с течением времени, при этом самым широким правомочием субъекта права проживания была возможность сдавать жилище в аренду за плату; в-пятых, как не прекращающееся ни вследствие длительного не использования, ни вследствие умаления правоспособности; в-шестых, как пользующееся защитой претора.

Однако habitatio не получило полного и четкого регулирования в римском праве, но было необходимо как используемая конструкция в связи с «благой целью», для осуществления которой предназначалось.

В период рецепции римского права в Западной Европе право пользования жилым помещением получило дальнейшую проработку. Но во Франции в эпоху революции, а в других европейских странах в течение XIX века значительное большинство наследованных римских институтов было уничтожено (прямо или путем обязательного выкупа), а вместе с тем пали многие из средневековых типов прав на чужие вещи. «Тем не менее, запас их был так велик, что даже то, что сохранилось, представляет систему гораздо более обширную и сложную, чем система римского права. Некоторые из этих старых юридических фигур оказались при известных модификациях пригодными для обслуживания новых хозяйственных потребностей и нашли себе поэтому место в новейших кодификациях» – пишет об этом И. А. Покровский30.

Поэтому основным объектом заимствованного в германском праве, главным образом, являлся сервитут. В отношении же habitatio авторы Германского Уложения усмотрели в них только пережиток давно забытых, исторических хозяйственных стадий, приговоренных к полному исчезновению, и по этой причине не стали упоминать в кодексе³¹. Точно также не упоминает о нем известное Швейцарское Уложение.

Применительно к реформированию российской системы вещных прав habitation, скорее всего, является «прародителем» современного узуфрукта (права личного пользования), возникшего на основании завещания собственника недвижимого имущества (ст. 302-2 проекта ГК РФ)³². Трудно согласиться в этой связи с авторами, проводящими параллель между habitatio и правами членов семьи собственника жилого помещения, так как это разные по своей правовой природе и содержанию права на жилое помещение. Этой логике, на наш взгляд, придерживаются разработчики проекта изменений в ГК РФ, касающиеся регулирования вещных прав.