Правосознание в правовой реальности современного социума

Право только тогда осуществит свое назначение, когда правосознание примет его, наполнится его содержанием и позволит новому знанию влиять на жизнь души, определять ее решения и направлять поведение человека. Тогда право станет силой во внутренней жизни человека, а через это и в его внешней жизни.

И.А. Ильин [8, с. 394]

Актуальность темы, вынесенной в название данной статьи, для правовой жизни современного общества, в том числе и России, переоценить едва ли возможно. В процессе научной разработки вопросов юридической теории и практики оставить незамеченным, а тем более игнорировать познавательный потенциал теоретико-правового конструкта «правосознание» становится все труднее. Он в про- цесс познания различных аспектов правовой реальности создает необходимые теоретические предпосылки для иных научных построений.

Правосознание представляет собой пример такого рода феноменов, которые в структуре объекта общей теории государства и права обычно презентуются как часть неюридической социальной реальности, которая тем не менее обусловливает «формиро- вание и развитие правовых явлений и процессов» [28, с. 43–97].

Глубинные основания правовой реальности, которые возникают и поддерживаются благодаря актам публично-правовой деятельности людей, расположены в области их субъективной реальности. Именно она детерминирует специфически человеческий способ публично-правового бытия. Уникальный и неповторимый внутренний мир человека как индивидуального субъекта права, различные его структуры оказывают свое, хоть и скрытое от внешнего наблюдения, но действенное влияние на акты публично-правовой активности человека (гражданина). И коль скоро это так, то появляется возможность расширить исследовательскую перспективу, воспользовавшись научным потенциалом того научного направления, которое в качестве локомотива социального поведения человека утверждает его сложноорганизованную психическую реальность [17, с. 13–19] и саморегуляцию [19, с. 126–140] психологизмом.

В качестве иллюстрирующих примеров, которые актуализируют ресурс психологизма в процессе теоретико-правового исследования правосознания, можно привести мнения ряда авторитетных исследователей прошлого и настоящего периодов развития науки.

Известный российский ученыйдореволюцион-ного этапа развития отечественной науки Л.И. Петра-жицкий, создавший синтетическую (по его собственной терминологии) теорию права, критически относился к представлениям о праве и государстве как о неких объективных явлениях (по аналогии с точными науками), наделенных психикой человека антропоморфных образованиях. Он предложил собственное понимание государства и права, «увязав» его с психикой человека. По мнению знаменитого отечественного ученого, государственная власть, к примеру – это особый вид права, предписанного правовой психикой определенным лицам. Л.И. Петражицкий подчеркивал, что государственная власть не есть «воля», могущая делать что угодно, опираясь на «силу». Государственная власть, по мнению автора психологической теории права, представляет собой «приписываемое известным лицам правовой психикой общее правило поведения и иных воздействий на подвластных для исполнения долга заботы об общем благе» [25, с. 181].

В связи с вышеизложенным стоит пристальнее присмотреться к творческому наследию Л.И. Пе-тражицкого и еще по одной причине, на которую неоднократно обращали внимание и последователи, и критики основателя психологической теории права. Дело в том, что для Л.И. Петражицкого психологический признак государства входит в его понятие, является его существенным и необходимым свойством, которое позволяет отличать государство от других типов властных отношений в обществе (власти господина или вожака в разбойничьей шайке).

И.А. Ильин в качестве главной темы своих научных исследований также рассматривал правосознание, которому была посвящена отдельная работа – «О сущности правосознания». Ее, как полагают современные исследователи, можно с полным основанием именовать также «О сущности права и государства» [33, с. 73]. И это можно понять. И.А. Ильин рассматривал правосознание в качестве «духовной основы государственного бытия». А задача права, по его мнению, состоит в том, чтобы «создавать в душе человека мотивы для лучшего поведения».

Значительным познавательным ресурсом для настоящего исследования обладает позиция В.Т. Кабышева. Признанный авторитет по проблемам психологии власти анализировал государственную власть как объект социальной психологии (курсив мой – Е.К.) и в статике (социально-психологическая характеристика органов власти и должностных лиц), и в динамике ( психология властвования ) [9, с. 193–216.] (курсив мой – Е.К.).

Коррелирует мнению В.Т Кабышева и точка зрения И.Л. Честнова. Он признавал очевидным то, что социальный мир, а следовательно, и мир права и связанного с ним государства – это мир значений, которые люди приписывают своим действиям, событиям, самим себе. Профессор И.Л. Честнов подчеркивает важность изучения не только и не столько количественных показателей человеческой деятельности, «но ценности, значения, смыслы, опосредующие каждое человеческое действие, т.е. субъективную, ментальную, психическую (курсив мой – Е.К.) основу деятельности» [27, с. 5].

Схожую мысль высказывает и В.П. Малахов, который утверждает, что «только в рамках правосознания право способно предстать в наибольшей содержательности» [20, с. 157].

Следовательно, для того чтобы полно и всесторонне, с учетом всех тонкостей и нюансов описать представленное единством актов публично-правовой активности правомерное поведение субъектов права, которое обусловливает наблюдаемую правовую реальность, необходимо «погрузиться» в сферу правосознания. Именно правосознание и становится краеугольным камнем в сложном механизме действия права и связанного с ним государства.

Скрытые от внешнего наблюдения процессы, активно (активность – имманентное свойство материи, скрытая возможность действия, жизненная энергия, ее стремление, жизненный дух, напряжение) протекающие в сфере правосознания и всей субъективной реальности гражданина [37, с. 49], многообразны. Они проявляют себя в процессе интериориза-ции – деятельности сознания, направленной на вос- приятие информации о политико-правовом сегменте культуры, – усвоение политико-правового опыта и «приложения» его к самому себе (переживания, аффекты, эмоции, ощущения, восприятие, мысли, концепции, теории и др.) как некоему организующему центру и «точке отсчета».

При этом активность сознания гражданина вовсе не обязательно порождает социально-значимые поступки. Более того, инициативность, интенсивность, напряженность психической активности гражданина, в чем проявляется его зрелость и состоятельность как личности, может потребовать и вовсе отказаться от каких бы то ни было актов поведения, имеющих общественный резонанс. В значительной степени такая ситуация демонстрирует себя в обществе с ценностями политико-правовой культуры западноевропейского типа и демократического, правового, социального государства [10, с. 332].

Следствием признания важности исследования внутренней стороны актов поведения субъекта права становится рациональное описание политикоправового сознания в системе с другими психическими феноменами (воли, потребностей, интересов, привычек, установок и др., влияющих на формирование правовой мотивации актов реализации, их наполнение правовым содержанием).

Ситуация существенно осложняется тем, что в современной отечественной общеправовой теории универсальное понятие «правосознание» до сегодняшнего дня не выработано, и едва ли можно ожидать, что ситуация кардинально поменяется в ближайшем будущем.

Хорошо известно, что одним из первых в отечественной науке определение понятия «правосознание» предложил И.Е. Фарбер [35, с. 204]. Анализ разнообразных и многочисленных научно-теоретических источников по вопросу о правосознании, имеющихся в распоряжении специалистов в области теоретико-правового анализа современного периода, убедительно показывает, что по вопросу о понятии «правосознание» высказываются разнообразные суждения. Многие из них подвергаются рациональному осмыслению и обсуждению многократно [11, с. 31–45]. При этом предложенные исследователями варианты понятия «правосознание» не лишены виртуозной философичности и демонстрируют примеры высочайшей научной обобщенности.

Именно таким видится определение правосознания, которое предложил В.С. Нерсесянц. Видный отечественный исследователь в учебнике, адресованном студентам вузов, писал: «Правосознание – это форма осознания права как специфического явления социальной действительности».

Л.И. Спиридонов [26, с. 122] в свое время специально акцентировал внимание на том, что правосо- знание – это один из видов общественного сознания, отражающего юридическую действительность.

В.П. Малахов обращает внимание на неразрывную связь права и правосознания, утверждая, что право есть не что иное как «продукт саморефлексии правосознания» [20, с. 76].

Ряд отечественных юристов считают возможным вести разговор о правосознании, имея в виду преимущественно его содержательную составляющую, прибегая при этом к ее детальному воспроизведению и описанию [30, с. 798].

Сложившееся в академической среде положение по вопросу о понимании правосознания, впрочем, вполне объяснимо, а наблюдаемый плюрализм обусловлен целым рядом объективных причин и субъективных условий, детальный анализ которых, однако, выходит за пределы задач настоящей работы.

В этой ситуации как позитивный следует оценивать тот очевидный факт, что научная общественность продолжает предпринимать интенсивные попытки «прояснить» значение категории «правосознание» [18, с. 97; 26, с. 122; 29, с. 750; 30, с. 798], исследуя соотношения данного научного конструкта как с самим правом, так и с различными парадигмами права и государства – правопониманием [5, с. 8–18; 7, с.106–109; 16, с. 19–24; 22, с. 60–67; 32, с. 13–21]. Поэтому, конечно, правы те представители теоретикоправового цеха, которые полагают, что «осмысление правосознания необходимо осуществлять в контексте и на пересечении основных школ права, с одной стороны, центрирующих различные аспекты действительности, а с другой – позволяющих в той или иной степени освоить «многоединство» понятия правосознание» [23, с. 255].

Так, В.М. Малахов считает, что правопонимание как ментальный феномен конкретного общества, конкретной правовой культуры и непрерывный интеллектуальный процесс вхождения в правовую реальность вырабатывается «на основе выяснения существенности различий в отражении феномена права общественным сознанием во всех его правовых формах, в том числе и в правосознании» [20, с. 2].

Другим примером, подтверждающим стремление исследователей прояснить значение правосознания для правовой реальности современного социума, являются периодические научные конференции.

Так, проблемным вопросам правосознания и его роли в правовой жизни современного общества в 2015 г. была посвящена XV Международная научная конференция «Спиридоновские чтения», приуроченная ко Дню памяти выдающегося отечественного ученого Льва Ивановича Спиридонова. Юбилейная конференция «Спиридоновские чтения» в прошедшем году, как и многие предшествующие годы, проводились на базе Санкт-Петербургского института внеш- неэкономических связей, экономики и права (СПбИ-ВЭСЭП).

Бессменными организаторами и вдохновителями Спиридоновских чтений, снискавших большую популярность среди экспертного сообщества России и зарубежья, стали ученики и последователи Льва Ивановича Спиридонова. Среди них отдельно стоит отметить известного специалиста в области постклассической теории права [36], профессора Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации Честнова Илью Львовича – доктора юридических наук, профессора. Трудно представить организацию и проведение Спиридоновских чтений и без декана юридического факультета СПбИВЭСЭП Сапельникова Андрея Борисовича – кандидата юридических наук, доцента.

Значимость дальнейшей научной разработки правосознания как социально-правового явления и теоретико-правовой категории убедительно показал И.Л. Честнов в двух докладах, представленных на юбилейных Спиридоновских чтениях.

В своем, как всегда, интересном и побуждающем к размышлениям выступлении на тему «Место и роль правосознания в правовой реальности» Илья Львович, в частности, отметил изменения, которые вносит в рациональное осмысление феномена правосознания постклассическая методология. Попутно заметим, что постклассическая наука – это своеобразная оппозиция в концептуальной схеме «классика» – «неклассика»(постклассика). Благодаря этой идейной оппозиции создана возможность разработки стратегии и перспектив развития отечественной правовой теории на основе ряда фундаментальных идей, а именно: правовая теория – органическая и неотъемлемая часть социогуманитарного знания, критика безгранично господствовавшего правового позитивизма, поскольку классическая юридическая теория (позитивизм) «обесчеловечивала» юридическую теорию и практику, сводила его положение до формального правового статуса, не принимая во внимание интересы и потребности людей, систему ценностных ориентаций, механизмы социализации и др. Иными словами, неклассика (постклассика) «выступила» в принципиальной оппозиции к бессубъектной классической теории права, «предложив» новую характеристику правовой теории – человекоразмерность. Фундаментальный принцип неклассической науки – человекоразмерность – обусловил и позволил предложить такой методологический проект, как интегральная теория права [34, с. 63–65; 21]. Разумеется, постклассика предложила радикальное обновление методологических оснований разработки правовой теории: постулировалась невозможность мыслить право в категориях позапрошлого века.

С учетом вышеизложенного обращает на себя внимание и высказанная на конференции позиция И.Л. Честнова. С его точки зрения, правосознание – не просто категория общей теории права, а важнейший аспект правовой реальности. Именно правосознание обеспечивает конструирование норм права, их фиксацию в соответствующих формах и реализацию в практиках людей – носителей правосознания (статусов субъектов права).

Во втором докладе на тему «Теоретическое правосознание: результаты социологического исследования» профессор Честнов И.Л. актуализировал тему изменений в научном мировоззрении и, как следствие этого, обозначил проблему «размытости» критериев авторитета научного сообщества как референтной группы в современном обществе. В научном сообществе, делает вывод профессор Честнов, общезначимых авторитетов сегодня нет, авторитет фрагментирован по разным основаниям. В ходе проведенного им микроисследования в форме ответов на вопросы потенциальных участников конференции и других коллег установлено, что среди оснований для такой фрагментации выступают не только тип понимания права, но и другие факторы: идеологический, религиозный, национальный.

Отвлекаясь от непосредственного анализа докладов И.Л. Честнова, заметим, что проблематика XV Международной конференции «Спиридоновсикие чтения» традиционно широка и разнопланова. Условно представленные исследовательские позиции, в которых освещались различные аспекты общей проблемы – роли правосознания в правовой жизни современного общества – можно разделить на две группы.

К первой группе можно отнести те, в которых правосознание рассматривалось как объект теоретического анализа, ко второй – те, которые посвящены практико ориентированному (профессиональному) правосознанию. Отдельно следует отметить и те, которые затрагивают историческое измерение правосознания в контексте отечественной истории права.

С целью проиллюстрировать вышеизложенное, приведем лишь некоторые примеры.

Различные аспекты правосознания как одного из традиционных объектов общей теории государства и права анализировались в выступлениях Честнова И.Л. («Место и роль правосознания в правовой реальности»), Лапаевой В.В. («Правосознание и догма права»), Исаевой Н.В. («Концепция Л.И. Спиридонова о диалектике индивидуального, группового и коллективного правосознания в контексте правовой идентичности»), Ветютнева Ю.Ю.(«Правосознание как ное-зис ценностей: феноменологический подход»), Беляева М.А. («Интенциональная картография правосознания: в поисках адекватной модели») и т.д.

В контексте отечественной истории права различные аспекты правосознания исследовали Пашен-цев Д.А. («Правосознание и правовая традиция») [24, с. 168–173], Ефремова Н.Н.(«Ценности правосудия как фактор формирования правосознания (на примере Великой судебной реформы в России)) и т.д.

Большой интерес у участников юбилейных Спиридоновских чтений вызвало сообщение Дор-ской А.А. – доктора юридических наук, профессора, заведующей кафедрой международного права РГПУ им. А.И. Герцена. Повышенный интерес участников научной дискуссии к теме выступления Александры Андреевны – «Правовые реформы в России и развитие правосознания: обыденный, профессиональный, научный уровень» – легко объяснить. Она представила на суд присутствующих свои соображения на тему, с различными аспектами которой А.А. Дорская не просто хорошо знакома, но и знает данную тему «в деталях, в тонкостях, в нюансах». Подтверждает такую оценку и знакомство с монографией А.А. Дорской. Она посвящена правовым реформам [6].

Оригинальность доклада А.А. Дорской на Спи-ридоновских чтениях в апреле 2015 г. проявилась, в частности, и в том, что его автор изложил хорошо исследованную тему в контексте темы правосознания.

Другую группу докладов, авторы которых правосознание анализируют как феномен, непосредственно спроецированный на юридическую практику, можно показать на следующих примерах: «Право-восприятие в постсоветском пространстве» (Р.А. Ромашов), «Правосознание личности в контексте современной российской государственности» (С.Б. Глу-шаченко), «Правосознание молодежи в современной России» (З.Н. Каландаришвили), «Законотворчество: роль правосознания в юридическом регулировании» (М.А. Капустина), «Профессиональное правосознание как источник права» (Е.Н. Тонков), «Правовая психология отечественного предпринимательства в условиях санкций» ( Мартынкевич М.И.) и т.д.

Заинтересованную дискуссию вызвало сообщение профессора Глухаревой Л.И. [1; 2; 3; 4] на тему «Игровые элементы права как факторы правового нигилизма россиян». Л.И. Глухарева обратила внимание на такие сюжеты общей темы правосознания, как роль (положительная и негативная) игровых действий в праве, игровые элементы права и правовые игры. В заключение сделала вывод о несоответствии типа сознания и личности, восстребуемые игрой, типу сознания и личности в национальном характере россиян. Данное обстоятельство поддерживает, по мнению Л.И. Глухаревой, правовой нигилизм в России.

Юбилейная, XV Международная научная конференция «Спиридоновские чтения» была отмечена еще одним важным моментом – Трибуной молодого ученого. В рамках этой части конференции резуль- таты своих научных исследований представили 5 докладчиков, преимущественно студенты 2–3 курсов Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Академии Генеральной прокуратуры РФ и Санкт-Петербургского института внешнеэкономических связей, экономики и права. Отдельно стоит отметить и то, что часть представленных докладов была подготовлена на основе проведенных студентами микроисследований: «Профессиональное правосознание: опыт социологического исследования» ( Кур-чевенкова А.В.).

С учетом вышеизложенного без преувеличения можно утверждать, что Спиридоновские чтения в жизни юридического сообщества и тех, кто живо интересуется различными проблемами теоретической юриспруденции и юридической практики, заняли, несомненно, достойное место. Для апрельской конференции «Спиридоновские чтения» в СПбИВЭСЭП характерно, что ее, как правило, двухдневная работа проходит напряженно (в 2015 г. было заявлено 38 выступлений, из них 5 – в рамках трибуны молодого ученого). На этой конференции, благодаря усилиям организаторов и бессменных участников, сложилась и царит особая атмосфера. Разнообразные научные позиции излагаются свободно и непринужденно даже начинающими исследователями. Самые злободневные проблемы теоретической юриспруденции, отраслевого правоведения и юридической практики всегда обсуждаются терпимо, доброжелательно, с уважением к оригинальной авторской позиции и мнению исследователя. (Например, Динесенко В.В. – доцент Воронежского государственного университета, кандидат юридических наук – представил вызвавший всеобщий интерес и породивший эмоциональную реакцию доклад на тему «Секс и танатос в архетипах общества позднего модерна: политико-правовой аспект»).

Атмосфера свободной дискуссии в единстве с высокими стандартами обсуждения научной проблемы – необходимые условия для стимулирования рационального поиска, действительно, прорывных научных решений. Это то главное, что отличает Спи-ридоновские чтения.

Отрадно подчеркнуть, что XV Международная конференция «Спиридоновские чтения» исключением из этого правила не стала.

На правах участника конференции позволим себе коротко поделиться некоторыми суждениями на тему «Правосознание субъекта статусного публичного права: теоретико-методологический аспект» [14, с. 30–39; 12, с. 156–163; 13, с. 142–145].

Для теоретической разработки проблемы правосознания субъекта публичного статуса востребованным оказывается центрированный персоноцен-тризмом междисциплинарный опыт. Имеющиеся в распоряжении современной науки знания из области таких социальных и гуманитарных сфер, как философия, психология, социальная психология, культурология и т.д., вынуждают отказаться от физикалистских теорий сознания при исследовании правосознания как категории теоретической юриспруденции.

Достижения этих и других сфер современной научной рациональности позволяют исследовать правосознание субъекта публичного статуса в контексте следующих мировоззренческих установок.

Во-первых, наличие психологического компонента – определенная степень осознанности своих действий субъекта в связи с реализацией своего статуса (правообязанностей). Для того чтобы породить новое правовое качество публично-правовых отношений и всей политико-правовой реальности, эта степень должна быть достаточно велика. Высокая степень сознательности субъекта образует самое глубокое основание качественного «скачка» в картине его поведения, определяет направление дальнейшей эволюционной динамики всей государственно-правовой жизни социума.

Во-вторых, правосознание субъекта публичного статуса не «покрывает» всей субъективной реальности личности. Оно лишь ее сегмент, который нахо- дится в сложном взаимодействии с другими компонентами его психики (интересы, потребности, воля, мотивация и т.д.).

Включенность в субъективный мир субъекта пу-бличногостатусадетерминирует исключительную связь, «привязку» правосознания к человеку (в этой связи коллективного правосознания не существует), его неповторимость, оригинальность, принципиальную непредсказуемость и принципиальную непросчитываемость.

В-третьих, правосознание субъекта публичного статуса – это не пассивная субстанция. Оно активно «созидает» субъективный образ поведения, вступает во взаимодействие с надсознательными и подсознательными элементами субъективной реальности человека, используемыми для моделирования и созидания самого себя (человек всегда не только то, что он есть, но и то, чем он может быть).

Таким образом, определенные научные перспективы в анализе правосознания субъекта публичного статуса, который одновременно является обладателем особого публичного статуса, получает неклассическая методология [15, с. 239–287], принципами которой являются персоноцентризм и широкая междисциплинарность.