Правовая база создания органов загс: содержание, практика применения на Дальнем Востоке (1921-1927 гг.)

Документы православных церквей и монастырей Дальнего Востока, в большинстве своём метрические книги, были переданы органам записи актов гражданского состояния (ЗАГС) в 1920-х годах. В соответствии с Постановлением Совета Министров РСФСР от 27 августа 1969 г. № 512, они поступили на вечное хранение в государственные архивы (речь идет о Постановлении Совета Министров РСФСР «Об утверждении правил изменения и восстановления записей актов гражданского состояния, условий хранения книг регистрации актов гражданского состояния и метрических книг в органах ЗАГС, а также порядка передачи этих книг на хранение в государственный архив») и долгие годы практически не использовались. Считаясь источником церковным, а значит, неприемлемым для изучения и научного использования, метрические книги, исповедные росписи, клировые ведомости, брачные обыски оставались невостребованными до начала 1990-х годов.

Кризис коммунистической идеологии предопределил особое внимание государства к Русской православной церкви. Следствием процесса явилось включение её документального наследия в научный оборот. При обращении к этим источникам оказалось, что их информационный потенциал неисчерпаем. Историки, этнографы, социологи, представители других наук смогли найти в них сведения для своих исследований [1].

Создание органов ЗАГС и передача им документов православной церкви проводилась в соответствии с декретами СНК от 18 декабря 1917 г. «О гражданском браке, детях и о ведении книг актов состояния», от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» [8, с. 273]. Исключительное право гражданской власти на ведение метрических записей закрепил Кодекс законов об актах гражданского состояния, семейном и опекунском праве 1918 года.

В Дальневосточном регионе работа по передаче делопроизводства по актам гражданского состояния органам советской власти организовывалась в соответствии с распоряжением народного комиссара юстиции Дальнего Востока, изданным 10 июня 1918 года. В течение 10 дней со дня опубликования и получения распоряжения духовным и административным лицам, учреждениям, ранее осуществлявшим регистрацию браков, рождений и смерти «по обрядам каких бы то ни было вероисповедных культов», следовало передать регистрационные книги на хранение: в уездах – в уездные советы, в городах – в городские коллективы (управы).

Лиц, продолжавших вести книги прежней формы, предписывалось привлекать к суду [5, с. 199–200]. Намеченной работе помешала Гражданская война.

В период войны создание органов ЗАГС возобновило руководство Дальневосточной республики (ДВР) (ДВР провозглашена на съезде трудящихся Прибайкалья 6 апреля 1920 г.), государства с демократическими институтами, смешанной экономикой и несоветской формой правления [10, с. 24]. В Конституции ДВР, утвержденной Учредительным собранием Дальнего Востока 27 апреля 1921 г., провозглашалось, что законную силу имеют только те акты гражданского состояния, которые составлены органами гражданской власти (ст. 15) [6, с. 3].

В соответствии с Законом от 3 октября 1921 г. «О гражданском состоянии лиц, актах, его удостоверяющих, семейном и брачном праве» стала создаваться сеть регистрационных камер: центральная при Министерстве внутренних дел (г. Чита), областные (при областных управлениях) и местные (при городских, волостных, станичных, хошунных и других, соответствовавших им инородческих управлениях) [4, с. 1].

Закон определил порядок ведения актов гражданского состояния, но в нем отсутствовали указания об изъятии архивов из вероисповедных учреждений. Для «надлежащего выполнения задач» работники регистрационных камер получили право «требовать для просмотра» метрические книги, списки призывников, выписи о лицах, подлежавших призыву в армию и др. документы [22. Л. 1].

Несмотря на предоставленные полномочия, признание за православной церковью права на хранение метрических книг усложняло деятельность регистрационных камер. Во-первых, это неблагоприятно сказалось на качестве работы: обращения граждан рассматривались длительно, так как на поиск необходимых документов и разъезды по церквям требовались время и деньги. Во-вторых, являлось питательной средой для конфликтов между представителями гражданской власти и служителями культа.

Желание выполнить работу качественно и в установленные сроки привело к тому, что работники камер стали самовольно вывозить документы из церквей и духовных консисторий. Выражая недовольство этими незаконными действиями, представители дальневосточных епархий обратились за защитой в Забайкальский епархиальный совет, описывая «крутые меры», примененные к ним «местными органами» [2. Л. 4–4 об].

Стремясь показать свою лояльность власти, Забайкальский епархиальный совет обратился в Министерство внутренних дел ДВР с просьбой «дать распоряжение общегосударственного характера» о временном оставлении метрических книг в церквях и возвращении ранее изъятых до решения вопроса Правительством ДВР. Члены епархиального совета подчеркивали, что духовенство «не оказывает препятствий передаче актов гражданского состояния». В апреле 1922 г. приказом министра внутренних дел «выемка церковных архивов» запрещалась «до особого разрешения» [21. Л. 16].

Ситуация приобрела ясность только с выходом Закона ДВР от 27 июля 1922 г. «Об изъятии архивов и всего дела регистрации актов гражданского состояния из вероисповедных и других учреждений и о передаче в исключительное ведение регистрационных камер» [2, с. 60]. Порядок и сроки процедуры установила Инструкция о проведении закона, утвержденная 12 августа 1922 года. В соответствии с ее положениями дела по метрикации, включённые в описи, переходили в собственность государства, а документы, оставленные в бывших духовных консисториях, – в ведение областных регистрационных камер [3, с. 73–74].

На всю работу выделялся двухнедельный срок. Совершенно очевидно, что при ограниченном числе сотрудников (даже в областных камерах работало по 2 человека: заведующий и секретарь), уложиться в две недели оказалось невозможно. Желание исполнить положения Закона форсированны- ми темпами объяснялось тем, что передачу архивов православной церкви стремились закончить к моменту вхождения ДВР в состав РСФСР, на территории которой такая работа в основном была завершена.

К концу октября 1922 г. регистрационная камера Забайкальского областного управления приняла от Забайкальского епархиального совета метрические книги и дела по метрикации (заявления о выдаче метрических свидетельств, расписки в их получении) с 1722 по 1896 г. [22. Л. 17].

В Амурской области к концу 1922 г. Благовещенская регистрационная камера при коммунальном отделе и камеры при волостных народных революционных комитетах приняли документы православной церкви, католических, мусульманских и других религиозных конфессий [25. Л. 7]. Часть документов была оставлена в архиве Благовещенской духовной консистории.

В Приамурской области большинство регистрационных камер закончило приём архивов вероисповедных учреждений к ноябрю 1922 года. Князе-Волконская камера приняла документы церкви с. Князе-Волконское, Дормидонтовская – церкви с. Дормидонтовки, Киинская – документы церквей сёл Кондратьевского, Георгиев-ки, Екатеринославского, Переяславки, Ленинская местная камера – документы церквей сёл Отрадное, Венюково, Вяземской железнодорожной церкви, а также Вяземской общины евангельских христиан-баптистов [22. Л. 98–98 об].

В Лермонтовскую волостную камеру приняли документы Покровской церкви с. Лермонтовка и церкви с. Козловское, в Веденскую – документы церквей сёл Ве-денка, Сретенка, в Уссурийскую – доку- менты Петропавловской церкви посёлка Графское, в Ракитинскую – церкви с. Ракитное. В Хабаровскую городскую местную камеру передали метрические книги Градо-Хабаровского Успенского собора, Иннокентьевской, Алексеевской, СвятоТроицкой (находилась в Муравьев-Амурской слободе), Покровской тюремной, кладбищенской церквей, церкви военного духовенства, старообрядческой общины и римско-католического костёла [22. Л. 143].

Приморская областная регистрационная камера ЗАГС, организованная в составе отдела управления Приморской области 29 октября 1922 г., приступила к изъятию метрических книг всех вероисповедных учреждений. В ведение камеры поступило 7 206 экземпляров метриче- ских книг, среди которых книги бывшей Камчатской епархии с 1750 года. Бракоразводные дела, изъятые из архива Владивостокской духовной консистории, оконченные делопроизводством, передали на хранение в губернский суд, неоконченные – в соответствующие участки народных судов [23. Л. 133–134]. Отсутствие разъяснений, большой объём метрических книг, материальные трудности, встречавшееся небрежное отношение к своим обязанностям, способствовали снижению качества работы, приводили к утратам документов.

В 1922 г. изъятие церковных архивов полностью закончили только в Забайкальской области, в других областях работа продолжалась [21. Л. 19].

Таблица 1 – Сведения о количестве местных регистрационных камер (без областных) к началу ноября 1922 г. [21. Л. 14]

Наименование областей	Количество
Забайкальская	107
Прибайкальская	10
Амурская	88
Приамурская	11

Кратковременность существования Республики, сложность военной и экономической обстановки, сохранявшаяся весь период её деятельности, явились факторами, не позволившими полностью завершить преобразования в сфере регистрации актов гражданского состоянии.

После окончания Гражданской войны на Дальнем Востоке 14 ноября 1922 г. в соответствии с декретом ВЦИК «Об объединении РСФСР с ДВР и утверждении организованного Дальневосточного революционного комитета» Республика вошла в состав Российской Федерации [9, с. 1].

До начала декабря 1922 г. на территории Дальневосточной области (Дальневосточная область образована в ноябре 1922 г., ликвидирована в январе 1926 г.; административные центры: до 1924 г. – г. Чита, с 1924 г. – г. Хабаровск), образованной в ноябре 1922 г. в составе Амурской, Забайкальской, Камчатской, Приамурской, Прибайкальской, Приморской губерний, северной части Сахалина и полосы отчуждения Китайской Восточной железной дороги (КВЖД), продолжали действовать законы ДВР [11. Л. 356]. В условиях нового административно-территориального деления областные регистрационные камеры переименовали в губернские подотделы ЗАГС отделов управлений губернских ревкомов, местные регистрационные камеры бывших городских, волостных, станичных и других соответствовавших им инородческих управлений – в волостные столы ЗАГС отделов управлений соответствующих революционных комитетов [13. Л. 48]. На основании решения, принятого в декабре 1922 г. распорядительным бюро ДРК, Центральная регистрационная камера была упразднена. Документы, хранившиеся здесь, переданы в отдел управления ДРК «для распоряжения между губернскими подотделами записи актов гражданского состояния» и отсылке в центральный отдел ЗАГС при административно-организационном управлении НКВД РСФСР.

В декабре 1922 г. возобновилась работа по исполнению декретов и постановлений большевистского государства. На Дальнем Востоке вновь был введён в действие Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве [21. Л. 47], в 37-й статье которого предусматривалось применение репрессивных мер к лицам, уклонявшимся от регистрации, наложение административного или судебного взыскания на лиц, виновных в непредставлении или в несвоевременном предоставлении (устанавливался 3-дневный срок со дня события) заявлений о рождении или смерти [19. Л. 34]. Исполнение законов «Об актах гражданского состояния...» задерживалось, главным образом в связи с отсутствием необходимых инструкций и регистрационных книг [24. Л. 133]. До января 1923 г. только в Амурской губернии по этим причинам из 72 столов ЗАГС, созданных при волисполкомах, функционировало 39 [13. Л. 130].

В конце 1922 г. стали поступать заявления от сельского населения, жившего далеко от волревкомов, о неудобстве регистрации актов гражданского состояния. В январе 1923 г. ДРК предоставил право сельсоветам (селькомам), расположенным более чем на 10 верст (1 верста = 1,0668 км) от волостей, проводить регистрацию рождения и смерти. Так появились вспомогательные сельские столы ЗАГС, заведование которыми возлагалось на председателей сельсоветов (селькомов). Работники вспомогательных столов составляли списки населённых пунктов, жители которых были обязаны регистрировать акты гражданского состояния, а также следили за тем, чтобы духовенство не совершало крещений и погребений без удостоверений органов власти [7, с. 3].

Сельское население первоначально отнеслось к новой форме регистрации почти враждебно. Во-первых, многим было не понятно, почему следовало изменить проверенную временем форму регистрации. Большая часть жителей обращалась в органы ЗАГС для того, чтобы на основании гражданской регистрации получить право на совершение того же акта в церкви [26. Л. 7].

Во-вторых, неприятие подпитывалось введением сбора за регистрацию актов законами ДВР и Советской республики. Так, в соответствии с Законом ДВР «Об установлении гербового и канцелярского сборов по делам о гражданском состоянии лиц, об актах его удостоверяющих, семейном и брачном праве», принятым в январе 1922 г., за каждый лист заявления о регистрации актов гражданского состояния взимали по 1,5 руб., за каждый лист выписки о браке, разводе, изменении фамилии – по 2 руб., о рождении – 50 копеек. Сборами не облагались только документы о регистрации смерти. Закон освобождал от уплаты канцелярского сбора только бедняков [12. Л. 2].

Декретом СНК от 20 февраля 1922 г. «О канцелярском сборе», введенным в действие постановлением ДРК от 26 декабря 1922 г., утверждался новый перечень документов, подлежавших гербовому сбору. Регистрация актов гражданского состояния производилась бесплатно, а вот выписки из книг актов гражданского состояния таккже облагались гербовым сбором [20. Л. 16, 29]. Взимание привело к тому, что население смотрело на регистрацию в столах ЗАГС как на отбывание общегражданской повинности. Руководство НКВД РСФСР, посчитав, что законодательство может способствовать усилению религиозных настроений в обществе, циркуляром от 10 сентября 1924 г. отменило сбор за выдачу документов местными органами ЗАГС, после чего регистрация стала восприниматься населением как реализация законных прав.

Вскоре возник вопрос о юридической силе актов гражданского состояния, заключенных в 1920–1922 годах. Для разъяснения в ДВК был направлен циркуляр НКВД от 24 апреля 1924 г. № 64/68 «О силе браков, заключенных церковным порядком после 20 декабря 1917 г. в местностях, временно находившихся под властью белых». На основании документа губернские исполкомы получили право самостоятельно определять, до какого времени регистрация сохраняла юридическую силу.

В приказах губисполкомы стали называть даты открытия регистрационных камер: в Амурской губернии – 1 августа 1922 г., в Забайкальской (для г. Читы) – 6 февраля 1922 г.; для других территорий области – 1 января 1923 г.; в г. Харбине и населенных пунктах, прилегавших к КВЖД, – до 1 января 1922 г. [25. Л. 6, 23, 32]. Акты гражданского состояния, совершенные представителями религиозных культов после установленных дат, признавались недействительными.

Создание и деятельность органов ЗАГС на Дальнем Востоке, таким образом, стало важным фактором в жизни дальневосточников. Постепенно увеличивалось количество основных и вспомогательных регистрационных столов, их работа становилась более организованной.

Таблица 2 – Сведения о регистрационных столах ЗАГС к началу 1925 г. [14. Л. 78]

Губернии	Основных столов (регистрирующих все акты гражданского состояния)		Вспомогательных сельских столов	Всего
	городских	сельских
Забайкальская	5	43	332	380
Амурская	3	23	176	202
Приморская	5	30	315	350
Камчатская	1	24	34	59
Итого	14	120	857	991

Основные столы занимались регистрацией всех актов гражданского состояния и действовали при всех исполкомах, вспомогательные вели «черновую» регистрацию рождений и смертей. Проведение работы затрудняло разбросанность населённых пунктов по огромным территориям, их отдалённость от районных центров, в связи с чем Дальревком принял новое решение о возложении основной регистрации рождений и смертей на сельсоветы с числом жителей свыше тысячи человек. Увеличение количества камер позволяло населению регистрировать акты гражданского состояния «рядом с домом». Новые столы ЗАГС приступили к работе в начале 1926 г. [15. Л. 131]. За несколько лет население Дальнего Востока привыкло к гражданской регистрации. В 1923 г. было зарегистрировано 93 687 актов, в 1924 г. – 116 733, в 1925 г. – 121 600, за первое полугодие 1926 г. – 59 021 [16. Л. 18].

Для большего упрощения регистрации в округах стали составляться списки крупных селений, в которых следовало открыть дополнительные отделы ЗАГС. Работа по их созданию началась в 1927 году. К концу 1926 г. в деревнях действовало 1117 органов ЗАГС против 1024, созданных в 1925 г., в 1927 г. – 1246 [17. Л. 191].

Такой результативности способствовала разъяснительная работа, организованная местной властью, в ходе которой «тактично рассказывалось о преимуществах гражданской регистрации». В первые годы деятельности ЗАГС из-за боязни оттолкнуть население репрессивные меры к уклонявшимся от светской регистрации не применялись. Преобладали не админи- стративные, а пропагандистские методы работы [23. 134 об]. Случаев саботажа гражданской регистрации духовенством не наблюдалось. Напротив, подчиняясь решениям органов советской власти, руководители дальневосточных епархий подчеркивали, что регистрация в органах ЗАГС – гражданский акт, не являющийся вмешательством в религиозную жизнь граждан. Служители церкви признали «вто-ричность» церковных таинств. Епархиальные управления и их руководители запрещали духовенству совершать крещения, браки и погребения «без надлежащих удостоверений отделов ЗАГС» [18. Л. 10 об].

Создание органов ЗАГС, таким образом, явилось частью политики Советского государства, проводимой в рамках исполнения декрета от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» с особенностями, обусловленными Гражданской войной на Дальнем Востоке. Органы гражданской регистрации становились важным инструментом в постепенном преодолении традиционной формы метрикации. Сосредоточение всей гражданской регистрации в руках государства позволило вести единый реестр количества родившихся, сочетавшихся браком и умерших, избежав характерной для дореволюционной России конфессиональной распыленности.

Передача государственным чиновникам функции ведения актов гражданского состояния повлекла за собой передачу ценнейших и уникальнейших документов Русской православной церкви: метрических книг, клировых ведомостей, исповедных росписей и др. Введение гражданской регистрации освободило население от обязанности совершать обряды в церк- вях, их совершение в 1920-е гг. приобрело добровольный характер.