Правовая оценка ущерба при криминальных злоупотреблениях в сфере банкротства

Институт банкротства считается одним из основных экономических рычагов, оказывающий позитивное воздействие на рыночные отношения в обществе. Он позволяет сбалансировать материальные риски, сопровождающие предпринимательскую деятельность, с возможными негативными последствиями, возникающими у участников экономических отношений в связи с неоправданными надеждами на предполагаемый положительный эффект осуществляемой ими экономической деятельности (изменение ситуации на рынках, финансовые кризисы, дефолты, санкции, стихийные бедствия, техногенные аварии, недобросовестное поведение партнеров по бизнесу и т. п.).

В настоящее время серьезную угрозу российскому предпринимательству и современной экономике в целом представляют многочисленные злоупотребления в процедурах банкротства, то есть действия, направленные на признание организации банкротом и сопряженные с нарушениями требований законодательства о банкротстве 1.

Привлекательность таких нарушений для недобросовестных субъектов экономических отношений очевидна: появляется возможность уклониться от уплаты налогов и долговых обязательств, вывести имуще- ство из-под контроля кредиторов и в конечном счете обеспечить перевод активов в иностранные юрисдикции.

Значимость охраны общественных отношений в сфере банкротства предопределила использование механизмов уголовноправового воздействия в отношении лиц, причастных к рассматриваемому виду злоупотреблений. Нормы о так называемых криминальных банкротствах закреплены в статье 195 «Неправомерные действия при банкротстве» Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ), статье 196 УК РФ «Преднамеренное банкротство» и статье 197 УК РФ «Фиктивное банкротство».

Однако, несмотря на наличие, казалось бы, достаточных уголовно-правовых инструментов в виде обозначенных правовых норм, анализ правоприменительной практики позволяет констатировать, что в настоящее время нормы УК РФ, предусматривающие ответственность за криминальные банкротства, не обеспечивают должного уровня превенции соответствующих злоупотреблений в сфере экономики.

Так, статистические сведения МВД России 2 в их сопоставлении с информацией Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации показывают, что из трех норм о криминальных банкрот- ствах наиболее часто регистрируются преступления по статье 196 УК РФ (от 137 до 163 преступлений в год) и статье 195 УК РФ (от 113 до 155 преступлений в год). Однако по окончании предварительного расследования по статье 195 УК РФ до суда доходит в среднем лишь каждое шестое дело, а количество осужденных по ним исчисляется единицами. В то же время количество расследованных и переданных в суд дел по статье 196 УК РФ приближается в среднем к 85 процентам, а осужденных по ним – десятки человек. Судя по количеству осужденных, наиболее успешно из трех статей о банкротстве применяется статья 196 УК РФ и практически «не работает» статья 197

УК РФ. Однако нельзя не отметить значительный разрыв в количестве зарегистрированных и направленных в суд дел по статьям 195 и 196 УК РФ. Так, в среднем по статье 195 УК РФ до суда доходит лишь 15 процентов дел, а по статье 196 УК РФ – 30 процентов (см. табл. 1).

В противовес этим достаточно скромным показателям количество поступивших в российские арбитражные суды заявлений о банкротстве исчисляется десятками тысяч и ежегодно прирастает к предыдущему отчетному периоду на 15–25 процентов (в 2014 году – 41 996, в 2015 году – 50 779, в 2016 году – 67 744, в 2017 году – 79 356, в 2018 году – 95 820) и лишь не более чем

Таблица 1

Сводные показатели выявленных, расследованых, напрвленных в суд дел о криминальных банкротствах и число осужденных лиц по этим делам

Статья УК РФ	Зарегистрировано в отчетном периоде	Количество предварительно расследованных преступлений	Направлено в суд	Количество осужденных
195	155	2014 год 163	34	8
196	153	47	36	20
197	5	1	1	1
195	141	2015 год 125	16	7
196	137	60	53	29
197	1	1	1	0
195	126	2016 год 92	15	3
196	146	67	58	34
197	2	1	1	0
195	113	2017 год 111	27	4
196	166	42	38	25
197	2	0	0	2
195	115	2018 год 98	13	6
196	155	46	40	29
197	1	0	0	1

Таблица 2

Установленный размер ущерба по оконченным и приостановленным уголовным делам (из числа находившихся в производстве) по статьям 195–197 УК РФ (в тыс. р.)

Год	Размер, причиненного материального ущерба	Наложен арест на имущество, добровольно погашено, изъято имущества, денег, ценностей на сумму
2015	3 981 383	1 597 037
2016	7 310 958	2 649 896
2017	3 569 209	1 047 057
2018	7 025 508	7 750 590
2019	9 025508	2 823 223

в 1,4 процента случаев они завершаются заключением мировых соглашений, которые только в половине случаев утверждаются судом. При этом количество организаций и граждан, признанных банкротами, в 2016 году составило 14 127, в 2017 году – 43 730, а в 2018 году – 57 347.

По оценке Главного следственного управления ГУ МВД России по городу Москве, половина всех банкротств, происходящих в нашей стране, осуществляется незаконно и имеет своей целью расхищение собственности [4]. Общий ущерб от такой преступной деятельности хозяйствующих субъектов оценивается специалистами как превышающий 1,1 триллиона рублей [5]. Однако по данным ФКУ «ГИАЦ МВД России» 3 эти показатели еще выше (в таблице 2 приведена информация о размерах ущерба по уголовным делам).

Слабая эффективность норм о криминальных банкротствах в большей степени предопределена их бланкетностным характером, а также значительным временны́м промежутком между выявлением признаков составов соответствующих преступлений и моментом определения их юридического окончания. Кроме того, причины столь существенных различий (причем наблюдаемых ежегодно) в количестве регистрируемых преступлений, направляемых в суд уголовных дел и числе осужденных также видятся и в отдельных недостатках нормативной регламентации уголовной ответственности за преступления в сфере банкротства.

Между тем основным препятствием для эффективного применения норм о преступлениях в сфере банкротства, по моему мнению, является законодательно закрепленный криминообразующий признак в виде крупного ущерба и проблемы его установления правоприменителями.

Количественный критерий для признания ущерба крупным, в том числе для преступлений в сфере банкротства, определен в примечании к статье 1702 УК РФ и для целей уголовной ответственности должен превышать два миллиона двести пятьдесят тысяч рублей.

На первый взгляд названный стоимостной показатель позволяет точно установить границу преступного и непреступного поведения. Однако основная сложность в уголовно-правовой оценке последствий криминальных банкротств заключается в одновременном определении качественной составляющей ущерба, расчете количественных показателей и установлении механизма его причинения.

Так, Ленинский районный суд города Саранска пришел к ошибочному выводу о том, что ущерб, причиненный в результате неправомерных действий при банкротстве, должен выражаться в реальных убытках, доказательств причинения которых следствие не представило. Вследствие такого понимания ущерба один из кредиторов должника (УФНС России по Республике Мордовия) был лишен возможности возмещения убытков, причиненных неправомерными действиями при банкротстве 4.

Однако Верховный Суд Республики Мордовия, удовлетворяя апелляционную жалобу на решение суда первой инстанции и исковые требования УФНС России по Республике Мордовия о возмещении ущерба в полном объеме, указал на то, что этот вывод не соответствует обстоятельствам дела.

В частности, Верховный Суд Республики Мордовия в своем решении отметил, что в результате действий С.В.Н. имущество должника ООО «Химэкс» было уменьшено на установленную судом сумму и в связи с этим УФНС России по Республике Мордовия было лишено возможности возместить за счет данного имущества долг, который имело ООО «Химэкс» по обязательным платежам.

Размер требований УФНС России по Республике Мордовия составляет 29,632 процента от общего объема требований кредиторов.

Таким образом, за счет выведенного имущества ООО «Химэкс» УФНС России по Республике Мордовия могло бы возместить долг в размере 32 765 912 рублей 20 копеек.

При этом возмещение указанного вреда не приводит к неосновательному обогащению истца, поскольку имущество (деньги), полученное УФНС России по Республике Мордовия от С.В.Н. в счет возмещения вреда, должно учитываться при получении УФНС России по Республике Мордовия имущества от ООО «Химэкс» в счет удов- летворения требований кредитора и, наоборот, имущество, полученное УФНС России по Республике Мордовия от ООО «Химэкс» в счет удовлетворения требований кредитора, должно учитываться при получении УФНС России по Республике Мордовия имущества (денег) от С.В.Н. в счет возмещения вреда.

В связи с этим доводы апелляционной жалобы заслуживают внимания, решение суда подлежит отмене с вынесением нового решения об удовлетворении исковых требований в полном объеме 5.

Таким образом, Верховный Суд Республики Мордовия недвусмысленно высказался о том, что ущерб в результате неправомерных действий при банкротстве заключается в уменьшении имущества должника за счет его выведения в пользу третьих лиц в нарушение процедуры, установленной Законом о банкротстве, а не в реальной утрате имущества собственником. Такая позиция высказывается специалистами (см., например, [6]), что находит отражение в судебной практике 6 и в целом коррелирует аналогичному понятию, закрепленному в Законе о банкротстве (абзац тридцать второй статьи 2).

Характерный для преступлений в сфере банкротства вред кредиторам может наступить также в результате заключения мнимых сделок купли-продажи, заключения заведомо ухудшающих экономическое положение и финансовое состояние должника договоров залога или поручительства и т. д.

При этом нередко недобросовестные предприниматели камуфлируют свои противоправные действия, придавая им законный вид [7].

О целях причинения ущерба кредиторам в результате совершения подозрительных сделок или иных юридически значимых действий может свидетельствовать совершение сделки по существенно заниженной цене или на иных явно невыгодных условиях. К таковым обстоятельствам, в частности, относят то, что сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, а также то, что стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества составляет двадцать и более процентов от балансовой стоимости активов должника и т. д. 7

Подтверждая выводы нижестоящего суда по делу о преднамеренном банкротстве ООО «Артекс-Агро», Краснодарский краевой суд указал, что безвозмездное отчуждение имущества в отсутствие экономической целесообразности такой сделки в условиях заявленных требований кредиторов на удовлетворение обязательств со стороны должника является доказательством умышленного увеличения неплатежеспособности предприятия с целью уклонения от удовлетворения требований кредиторов. Фактически имущество перешло в собственность ООО «Барс» безвозмездно, при этом сделка никакой экономической целесообразности для ООО «Артекс-Агро» не могла иметь, так как на момент ее заключения спор о взыскании денежных средств с общества уже находился на рассмотрении Кущевского районного суда.

Вывод активов из предприятия не свидетельствует о намерении общества исполнить возложенное на него судом взыскание в случае удовлетворения иска, а напротив, позволяет сделать вывод о наличии в действиях аффилированных лиц ответчика намерения обеспечить неплатежеспособность предприятия с сохранением принадлежавших ему активов в пользовании лиц, обладающих правом корпоративного контроля над юридическим лицом, в пользу которого такое имущество и было выведено 8.

Также известны способы формирования «мнимой» задолженности перед кредитором, при которых денежные средства по фиктивным договорам переводятся коммерческому партнеру, а он в свою очередь, выполнив обязательство «на бумаге», возвращает их «будущему банкроту». В результате у компании формально возникают признаки несостоятельности, а фактически ресурсы остаются в распоряжении лица, объявляющего себя банкротом.

Так, по делу о преднамеренном банкротстве, рассмотренном Центральным районным судом города Омска, виновный искусственно создал кредиторскую задолженность перед кредиторами путем заключения фиктивных договоров беспроцентных займов и организации движения денежных средств многократно, по кругу, транзитом через расчетные счета ряда юридических лиц. После чего требования на указанные суммы были включены в реестр требований кредиторов. При этом часть указанных денежных средств в последующем была перечислена на подконтрольные виновному расчетные счета, после чего возвращена займодавцам. Таким образом, для формирования фиктивной кредиторской задолженности одни и те же лица переводили денежные средства по кругу 8 раз подряд 9.

В указанном случае решение суда о признании лица виновным в преднамеренном банкротстве согласуется с правовой позицией Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации о том, что транзитное движение денежных средств, оформленное договорами займа, может представлять собой сделку, совершенную лишь для вида либо для прикрытия другой сделки без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, с целью введения в заблуждение окружающих от- носительно характера возникших между сторонами правоотношений 10.

Следует обратить внимание на то, что количественный показатель крупного ущерба рассчитывается исходя из рыночной, а не из балансовой стоимости имущества должника 11. В соответствии со статьей 3 Федерального закона от 29 июля 1998 года № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» под рыночной стоимостью объекта оценки понимается наиболее вероятная цена, по которой данный объект оценки может быть отчужден на открытом рынке в условиях конкуренции, когда стороны сделки действуют разумно, располагая всей необходимой информацией, а на величине цены сделки не отражаются какие-либо чрезвычайные обстоятельства.

Однако в ситуациях, когда необходимо установить ущерб от неправомерных действий при банкротстве, сопряженных с хищением имущества со стороны должника, возникают спорные моменты.

Так, приговором Вологодского городского суда Вологодской области от 14 апреля 2014 года по делу № 1-45/2014(1-1075/2013) А.Е. осужден по части 1 статьи 195 и части 4 статьи 160 УК РФ при следующих обстоятельствах.

Установлено, что А.Е., осознавая, что долги ООО превышают требования его кредиторов, вывел из собственности ООО недвижимое имущество общей стоимостью 11 408 000 рублей. Осуществление А.Е. с преступной целью указанной сделки исключило обращение взыскания кредитором ОАО на имущество предприятия ООО. В этот же период А.Е., приняв по договору хранения от ОАО за вознаграждение шинную продукцию с правом последующего выкупа товара, распорядился частью вверенного ему имуществом по своему усмо- трению, продав его по договору поставки, а часть реализовал через торговые точки. В результате преступных действий А.Е. со склада ООО путем присвоения похищен товар в особо крупном размере на общую сумму 3 277 249 рублей 02 копейки. Вырученные от продажи присвоенного товара денежные средства А.Е. в адрес ОАО не направил, а распорядился ими по своему усмотрению, а именно произвел ими погашение кредитов ООО, где он являлся единственным участником. По настоящему преступлению суд определил ущерб по закупочным ценам, то есть в размере суммы, которую ОАО затратило на приобретение указанного имущества у своих поставщиков. Доводы представителей ОАО о необходимости расчета размера ущерба по иным параметрам, в частности по залоговым ценам в размере 5 456 886, 58 рубля, либо по ценам, по которым имущество, приобретенное ОАО, предлагалось к реализации потребителям в сумме 5 326 052, 48 рубля, не согласуется с понятием реального ущерба, так как залоговые цены на указанное имущество, определенные в договоре хранения, и цены, по которым шинная продукция предлагалась потребителям, включают неполученные доходы, которые это ОАО получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено, то есть упущенную выгоду. Определением Арбитражного суда ООО признано несостоятельным (банкротом), так как общая сумма требований кредиторов не могла быть удовлетворена обществом в полном объеме 12.

В такой ситуации (при установлении размера ущерба от неправомерных действий при банкротстве) суду следует исходить из расчета стоимости имущества, по которой оно предлагается потребителям, то есть по рыночным ценам. Реальный ущерб (утра- та имущества собственником) не является признаком преступлений в сфере банкротства, а характеризует преступления против собственности, а именно хищение.

В связи со сложностями при установлении последствий криминальных банкротств дискуссионным остается вопрос о моменте окончания этих преступлений.

Не вызывает сомнений тот факт, что преступление окончено в момент наступления общественно опасных последствий, выраженных в крупном ущербе, причиненном хотя бы одному из кредиторов (см. [9]).

Однако ни в науке, ни в судебно-следственной практике по этому вопросу нет единого мнения, хотя большинство специалистов в области уголовного права солидарны с доминирующей практикой установления размера крупного ущерба путем сложения требований различных кредиторов (см. [6]). Представляется, что и законодатель именно такой смысл вкладывал в понятие ущерба, употребляя в части второй статьи 195 УК РФ словосочетание «в ущерб другим кредиторам», то есть в ущерб многим кредиторам.

Между тем суды в приговорах не всегда делают общий вывод о размере причиненного ущерба, ограничиваясь фиксацией ущерба в отношении отдельных кредиторов, что не дает возможность в итоге сделать однозначное заключение о том, что положено в основание уголовной ответственности – причинение вреда одному из кредиторов либо общая сумма причиненного ущерба.

Так, например, по делу В. о преднамеренном банкротстве МУП «Баймакский водоканал» суд установил, что ущерб причинен государству в виде неуплаты налогов и пеней на общую сумму 1 951 661 рубль 80 копеек, ОАО «Башкирэнерго» в виде неуплаты за поставленную электроэнергию на сумму 4 203 832 рубля 83 копейки, а также в виде неуплаты задолженности по за- работной плате работникам МУП «Баймак-ский водоканал» на общую сумму 1 092 832 рубля 83 копейки.

Однако в резолютивной части приговора суд лишь констатировал, что действиями подсудимого был причинен крупный ущерб кредиторам без указания его размера 13.

И наоборот, когда суд выводит только общий размер причиненного ущерба, «не привязывая» его к конкретному кредитору, возникают ситуации, аналогичные изложенному примеру по делу ООО «Химэкс», когда суд первой инстанции отказался удовлетворить исковые требования кредитора (УФНС России по Республике Мордовия) к осужденному о взыскании убытков, причиненных в результате совершения преступлений, предусмотренных пунктом «б» части второй статьи 199 и части первой статьи 195 УК РФ, в связи с тем, что в приговоре не указано, кому и какой конкретно ущерб был причинен действиями виновного 14.

С учетом приведенной позиции о содержании ущерба, причиненного преступлениями в сфере банкротства, следует заметить, что оконченными они признаются с момента полной или частичной утраты возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Результат анализа судебных приговоров по делам о неправомерных действиях при банкротстве свидетельствует о том, что в большинстве случаев преступление признается оконченным при уменьшении конкурсной массы должника (банкрота) на сумму, указанную в УК РФ. При этом решения, как правило, принимаются при обстоятельствах, когда арбитражным судом решен вопрос о ликвидации юридического лица.

Однако возникает резонный вопрос: следует ли признавать преступление оконченным, если должник еще не считается ликви- дированным и об этом нет записи в едином государственном реестре юридических лиц, а его имущество не распродано? Иными словами, требует ли подтверждения арбитражного суда вывод арбитражного управляющего о причинении кредиторам ущерба до завершения процедуры конкурсного производства?

Полагаю, что в этом вопросе следует согласиться с исследователями, которые делают вывод о том, что факт завершенности конкурсного производства (в ходе которого реализуется принадлежащее должнику имущество, а вырученные средства распределяются между кредиторами) прямо не связан с решением вопроса об окончании таких преступлений. Если стоимость установленной арбитражным управляющим конкурсной массы оказывается ниже требований кредиторов, то преступление следует признавать оконченным [10].

Указанный вывод в целом согласуется и с судебной практикой. В частности, Центральный районный суд города Омска в приговоре указал на то, что наличие признаков банкротства при совершении указанных в законе преступных действий не является обязательным и преступление считается оконченным вне зависимости от вынесения арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии процедуры наблюдения или конкурсного производства. В этом случае важным является только то, что действия виновного были заведомо направлены именно на банкротство должника 15.

Кроме того, приведенная позиция косвенно подтверждается и Верховным Судом Российской Федерации в определении от 27 июля 2017 года № 305-ЭС17-4728, который, отменяя постановление суда округа, указал, что нахождение организации-должника в стадии ликвидации и работа ликвидационной комиссии не влекут за собой утрату кредитором права на обращение в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) (аналогичная правовая позиция отражена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20 апреля 2004 года № 1560/04) 16.

Такой подход следует поддержать еще и в связи с тем, что преступления, предусмотренные статьей 195 УК РФ, относятся к категории небольшой тяжести, соответственно, лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести истекли два года (пункт «а» части первой статьи 78 УК РФ).

Анализ судебной практики показывает, что в тех случаях, когда процесс установления ущерба увязан с решением арбитражного суда по соответствующему делу о банкротстве, проходит более двух лет, это является препятствием для привлечения виновных к уголовной ответственности. Это обстоятельство отчасти объясняет минимальное количество осужденных по статье 195 УК РФ.

Так, например, по приговору Куйбышевского районного суда города Омска установлена виновность группы лиц в неправомерных действиях при банкротстве, причинивших материальный ущерб кредиторам в размере 11 425 000 рублей, но ни один из фигурантов не понес наказания по статье 195 УК РФ, так как истекли сроки давности уголовного преследования 17.

Подводя итог изложенному, следует констатировать ключевую роль надлежащего установления ущерба при доказывании составов преступлений, посягающих на общественные отношения в сфере банкротства. Правоприменителям необходимо исходить из того, что крупным ущербом в рассматриваемых преступлениях является установленная арбитражным управляющим разница в стоимости собранной конкурсной массы и требований кредиторов, сумма которой превышает установленный законодателем размер крупного ущерба для этого деяния.

При этом составы преступлений, предусмотренные статьями 195–197 УК РФ, полагаю возможным перевести в категорию уголовно наказуемых деяний, имеющих конструкцию формального состава преступления, то есть отказаться от такого криминообразующего признака, как причинение крупного ущерба (как это сделано в законодательстве европейских стран). Это позволит существенно облегчить разграничение преступлений в сфере банкротства и иных составов преступлений, в которых имущественные последствия также имеют решающее значение для квалификации.

ИНФОРМАЦИОННЫЕ ИСТОЧНИКИ *

• 1.    О несостоятельности (банкротстве) : Федеральный закон от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации, 2002, № 28, ст. 4190.

• 2.    Уголовный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».

• 3.    МВД России : [официальный сайт «Статистика и аналитика»]. URL: https:// мвд.рф/Deljatelnost/statistics (дата обращения: 3 октября 2019 года).

• 4.    Половина банкротств – криминальные. URL: https://iz.ru/news/286356 (дата обращения: 1 октября 2019 года).

• 5.    Банальное воровство: АСВ объяснил причину банкротства банков. URL: https:// www.klerk.ru/bank/news/466637/ (дата обращения: 3 октября 2019 года).

• 6.    Говорков Н. М., Терехов Е. В. Крупный ущерб при криминальном банкротстве // Законность. 2013. № 11.– С. 44–47.

• 7.    Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации : информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25 ноября 2008 года № 127 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2009. № 2.

• 8.    Об оценочной деятельности в Российской Федерации : Федеральный закон от 29 июля 1998 года № 135-ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «Консультант-Плюс».

• 9.    Банкротство физических лиц. Часть II. Изменения в уголовном, гражданском, административном законодательстве и другие (постатейный) / А. Р. Агишева, И. А. Аксенов, О. А. Гревцова и др. ; под ред. В. А. Гуреева. М. : Редакция «Российской газеты», 2015. Вып. 20.

• 10.    Скобликов П. А. Применение норм УК РФ о неправомерных действиях при банкротстве // Уголовный процесс. 2013. № 1. С. 47–49.