Правовая система древнерусской Тмутаракани

В отечественной историко-правовой науке правовая система древнерусской Тмутаракани исследовалась крайне мало. Причины невнимания теоретиков к данной теме различны: трудности в поиске источников, узкие хронологические рамки предмета исследования и др. В целом, профессиональные исследования Тмутаракани с правовой точки зрения начались лишь в конце XX – начале XXI вв. Вместе с тем данная тема актуальна по той

Siberian Law Review. 2024. Volume 21, no. 3 не добавляют. Некоторые работы историков досоветского периода также интересны для историко-правовой науки. Это труды А. Лызлова [2], В. Н. Татищева [3], Н. М. Карамзина [4], Х. М. Лопарева [5]. Юридических исследований древнерусской Тмутаракани в досоветский период не создано. Аналогично, досоветское историко-правовое источниковедение находилось в неразвитом состоянии и может быть отмечено единственным событием – находкой Тмутараканского камня, осмысление которого с точки зрения истории права и государственности произойдет значительно позднее.

Советский период связан с развитием археологии, что существенно обогатило как источниковедение по рассматриваемой автором теме, так и историографию данного периода. Следует выделить труды А. И. Полканова [6], И. И. Ляпушкина [7], А. Н. Насонова [8], А. Л. Монгайта [9], А. В. Гадло [10], Б. А. Рыбакова [11], С. А. Плетневой [12]. Также информация по источниковедению содержится в многочисленных отчетах о работе археологических экспедиций на Таманском полуострове. В целом, говоря о значении советской историко-правовой историографии и источниковедения применительно к теме данного исследования, следует разделить собственно археологию и теорию государства и права. Советский период является ключевым для археологической науки, которая получила мощный импульс развития и регулярно пополнялась новыми исследованиями. Что касается работ юридического характера, то советский период не прибавил ничего существенного. Исследователи не видели перспектив юридической археологии как научного направления, поэтому

причине, что с ее разработкой восполняется серьезный пробел в истории государства и права, касающийся вопросов зарождения целостного древнерусского государства. Исследования в области исторической науки, археологической науки также призваны восполнить данный пробел, однако без юридического осмысления и анализа правовой системы, как и общественного строя и государственного строя, он восполнен не будет. Для создания целостной картины, а также более четкой систематизации историографии и источниковедения необходимо принять следующие рамки: досоветская историография и досоветское источниковедение (до 1917 г.) ; советская историография и советское источниковедение (1917–1991 гг.) ; современная историография и современное источниковедение (с 1992 г.).

Досоветский период является самым большим, но при этом и самым небогатым на источники, что подтверждается, в частности, более ранними исследованиями автора1. Для историко-правовой науки представляют интерес летописные и литературные источники XII в.: «Повесть временных лет» и «Слово о Полку Игореве». Вместе с тем слабая доказуемость их достоверности породила скептическое отношение к ним некоторых исследователей (Л. Н. Гумилёв, Д. С. Ли-хачёв)2 [1, c. 239, 242]. Применительно к данному исследованию, летописные источники следует трактовать как одни из основных, однако, для сопоставления фактов, полученных из других источников, необходим анализ и понимание конъ-юнктурности летописца. С юридической точки зрения, летописи имеют ту же ценность, что и фольклорные источники, так как ничего нового к раскрытию темы

Сибирское юридическое обозрение. работ юридического характера по теме Тмутаракани не создавалось.

Современный период является ключевым для историко-правового исследования Тмутаракани. Начало XXI в. является наиболее продуктивным на диссертационные исследования по теории государства и права, в которых древнерусская Тмутаракань, ее государственный строй, общественный строй и правовая система рассматриваются с позиций юридической науки. Известная информация из летописных источников, работ зарубежных авторов, а также все накопленные к этому времени знания о Тмутаракани стали переосмысляться с юридической точки зрения. В. К. Цечоев, Е. И. Дулимов, Д. Ю. Шапсугов, Л. П. Рассказов, Г. Г. Не-братенко, В. Н. Чхаидзе дополнили и расширили тему исследования.

Реконструкция правовой системы древнерусской Тмутаракани Одной из явных проблем при реконструкции правовой системы древнерусской Тмутаракани выступает отсутствие сохранившихся памятников права. Данная проблема характерна как для более раннего, хазарского периода существования Тмутаракани, так и для более позднего, византийского периода. Известные факты позволяют выдвинуть предположение, что право Тмутаракани возникло и функционировало как симбиоз норм и правил народов, проживающих на данной территории, главным из которых было обычное право. После принятия христианства славянским населением Древней Руси, оно так же распространилось и в Тмутаракани, что подтверждается постройкой на ее территории православных церквей. Распространение православной веры обусловило присутствие в Тмутараканском «княжестве» норм права Древней Руси (Русская Правда). Однако не следует преувеличивать распространение древнерус- ской правовой системы. Хазарское население, составляющее значительную часть тмутараканцев, исповедовало иудаизм, который также влиял на правовые отношения. На окраине, коей считалась Тмутаракань, практиковались «оригинальные правила и обычаи, самобытные правовые акты» [13, с. 579–581, 589–590].

В рамках данной работы автор предпринимает попытку достоверно реконструировать правовую систему Тмутаракани, для удобства систематизирует информацию по отраслям права в современном их понимании, избегая по возможности непроверяемые источники (фольклор).

Гражданское право

Гермонасса-Таматарха-Тмутаракань являлась центром высокоразвитых гражданско-правовых отношений. Этому способствовало выгодное месторасположение, неоднородный этнический состав, обширные торговые связи. Тмутаракан-ское княжество являлось своеобразным перевалочным пунктом на торговом пути из Кубани и Дона в северные русские княжества. Некоторые исследователи при реконструкции славянских торговых путей неизменно подчеркивают, что «Древняя Русь понимала выгоды донского торгового пути» [14], а соответственно и важность Тмутаракани как связующего звена. В связи с этим верно утверждение, что высокоразвитые для того времени коммерческие отношения, подтвержденные находками археологов на Таманском полуострове и в Крыму, явились основой развитых гражданско-правовых отношений. Подтверждающий пример: археологами обнаружены материальные записи о долговых обязательствах тмутараканцев [15, с. 20]. А высокий уровень коммерческих отношений, торговли стимулировал развитие гражданского права в целом. Среди многочисленных торговых путей путь по Дону для древнерусского государства был наиболее предпочтительным. И вполне допустимо, что либо важным пунктом на пути следования, либо конечным пунктом назначения являлась Тмутаракань. Поскольку торговые отношения не ограничивались простым перемещением товаров, а предполагали в том числе и сбор пошлин и дани, Тмутаракань становилась крупным финансовым центром. Со стороны Древней Руси торговые отношения с Тмутараканью являлись также способом активного проникновения славянского населения на эти земли. Арабские источники сообщают о том, что в этих местах находились резиденции наместников «Ра’ис арруаса» или же «Тарханов», которые имели хорошее управление [16]. При обострении политической ситуации, «перерезав “Залозный путь”, они [половцы] в значительной степени изолировали Тму-тараканское княжество от Киевской Руси» [14, с. 13], тем не менее половецкие ханы использовали систему пошлин, позволяя славянам и прочим народам за плату заниматься торговлей.

Подтверждено наличие в Тмутаракани централизованной налоговой системы, т. е. осуществлялось формирование и развитие древнерусской налоговой и таможенной системы на Дону, производной от имевшей место в Киевской Руси и Чернигово-Тмутараканском княжестве. Полюдье сменилось повозом, который комбинировался с податной системой Древней Руси и системой, унаследованной от Хазарского государства. На Дону налоговые институты имели место в Белой Веже, Тане (Азов), погосты и перевалочные базы имелись на всем протяжении реки. Эволюция финансово-фискальной системы показывает доминирование здесь западной модели [14, с. 15].

Церковное право

Область церковного права, взаимоотношения церкви и государственного аппарата Тмутараканского княжества яв- ляется более многогранной и сложной, чем в других территориях Древней Руси. Исследователями высказывается мнение: распространение канонического византийского христианства было столь велико, что Тмутараканское княжество стало важным христианским центром, в нем имелся кафедральный собор, окруженный рядом церквей и монастырей [17, c. 80]. Это предположение подтверждается посещением Тмутаракани славянскими просветителями Кириллом и Мефодием в 861 г. Но возникает вопрос о цели их посещения. Возможно, она заключалась в более активной, говоря современным языком, «агитации» за христианство населения княжества. Те же шаги на всем протяжении истории Тмутаракани предпринимались главами автохтонной Зихской (Тмутараканской) епархии. Проповедники и византийские монахи проводили работу по вовлечению языческого адыгского населения в христианскую веру. Высказывается предположение, что впоследствии «князю Мстиславу легко удалось объединить в рамках одной политической системы адыгские этно-территориальные группы в единое, крупное адыго-славянское политическое образование» [18, с. 60–61].

Вместе с тем таманское государственное образование управлялось князем и старейшинами, которым принадлежала ведущая роль в решении наиболее важных вопросов, имелось свое войско или военное ополчение, с 70-х гг. Х в. чеканилась собственная монета (в подражание византийским), была основана автокефальная епархия [19, с. 22]. С присоединением Тмутаракани к Руси, положение мало изменилось. Русский князь постоянно наталкивался на оппозицию верхов местной общины. Имея реальную власть, опиравшуюся на поддержку местного населения, и являясь основными владетелями прилегавших к городу обрабатываемых земель, они могли смещать и подыскивать себе другого русского князя [20, c. 6–7] .

Факты, высказанные А. В. Гадло, вступают в противоречие с мнением И. Я. Фро-янова, который подчеркнул, что задача Мстислава заключалась в распространении православной веры среди местного населения. Выполнить ее было довольно легко, так как князь являлся христианином [21, с. 559]. На взгляд автора, вместе с неоспоримым наличием в Тмутаракани влиятельной христианской общины, стоит принять во внимание неустойчивое положение самой фигуры русского князя на данной территории. Язычество, широко распространенное среди неславянского населения Тмутаракани, хазарская иудейская вера не позволяют говорить о доказанности факта повсеместного распространения христианства. Религиозная функция князя, что наиболее вероятно, ограничивалась церемониальной составляющей, и ее роль не следует преувеличивать. Кроме того, когда говорится о поединке князя Мстислава с касожским князем Редедей и обращением Мстислава к Богородице о помощи: «О пречистая Богородица, помоги мне! Если же одолею его, воздвигну церковь во имя твое»3, необходимо иметь ввиду, что одной из задач авторов летописей в знаковый исторический период крещения Руси было подчеркивание достоинств христианской веры. Было необходимо доказать народам Древнерусского государства, что христианская вера действительно помогает принявшим ее. Соответственно, факты из «Повести временных лет» могут признаваться достоверными лишь с большими оговорками.

Известно, что Никон Печерский, известный древнерусский церковный деятель и летописец, достаточно длительное время жил и вел активную деятельность в Тмутаракани. В частности, Никон стал автором посмертных похвал князьям Тмутаракани – Мстиславу, Ростиславу,

Глебу. А. А. Шахматов обратил внимание на то, что Никон отправился в 1064 г. в Тмутаракань и основал там монастырь. Он хорошо знал тмутараканских князей Ростислава и Глеба и события, разыгравшиеся в Тмутаракани в 1064–1067 гг. Там же, в Тмутаракани, Никон мог расспросить о первом Тмутараканском князе – знаменитом Мстиславе Лютом, как запомнила его народная легенда. В 1067 г. Никон вернулся в Киев, а в 1074 г. он еще раз виделся с князем Глебом, который пришел в Печерский монастырь проститься с умиравшим игуменом Феодосием [22, с. 73]. На наш взгляд, данные факты свидетельствуют о позитивном восприятии тмутараканских князей сановниками Древнерусского государства. Как отмечает А. В. Серегин, «князья поддерживали греческую христианскую церковь, духовенство которой в свою очередь обеспечивало им духовно-идеологическую поддержку в легитимации их власти» [23, c. 186].

Государственное право. Престолонаследие

Не вызывает сомнений, что конституционное право в современном понимании на территории Тмутаракани отсутствовало. Мы можем говорить о нем лишь в контексте наследования престола князьями и в той степени, в которой этот процесс можно достоверно отследить. Мстислав Владимирович (988–1036 гг.) был первым русским князем, о котором сообщает летопись. Ярослав Мудрый (1036–1054 гг.) владел княжеством после смерти Мстислава, однако какое-либо его присутствие в Тмутаракани не установлено. Вероятно, князь назначил посадника на этот период. После смерти Ярослава княжество унаследовал его сын Святослав, который передал княжеский престол Тмутаракани своему сыну – Глебу Святославичу (1054–1064 гг.). Однако Глеб был свергнут своим братом Ростиславом Владимировичем. Последний до этого был изгнан из Новгорода и пытался таким образом получить себе какое-нибудь княжество. Противостояние братьев за тмутаракан-ский престол длилось с 1064 г. по 1065 г. Свергнутый Глеб обратился за помощью к отцу, и Ростислав оставил город без боя, не желая сражаться с дядей. Но как только Святослав со своей дружиной ушел из Тамани, Ростислав вновь выгнал брата из города. В противостояние братьев вмешалась Византия: Ростислав был отравлен константинопольским послом и престол вновь занял Глеб (1066–1068 гг.). В 1077– 1079 гг. княжил Роман Святославич – родной брат Глеба. Роману Тмутаракань тоже досталась в наследство, но, ввязавшись в междоусобную борьбу, он погиб. Престол мог достаться его брату Олегу, который жил в Тмутаракани изгоем, но князь был схвачен хазарами и выдан Византии. Затем власть над княжеством перешла великому князю Всеволоду, который направил в Тмутаракань посадника Ратибора (1079–1081 гг.). В 1081–1083 гг. был дуумвират Давида Игоревича и Володаря Ростиславича. Они, как и прежние правители, узурпировали власть и были свергнуты вернувшимся из византийской ссылки Олегом (последний правил в Тмутаракани до 1094 г.). Князь Олег был последним правителем, носившим титулы кагана и архонта. По мере усиления княжеских усобиц прослеживается ослабление русских позиций в Тмутаракани, княжество постепенно становится византийской провинцией. С конца XI в. преемственность власти уже не прослеживается. Только по работам В. Н. Татищева, который как будто обладал несохранившейся летописью, можно проследить последующую преемственность власти. Олег, потерпев ряд политических неудач, вновь объявился в Тмутаракани (1113 г.) [23, с. 182].

Автор приводит данную информацию в исследовании, чтобы указать на сово- купность факторов, определяющих процесс передачи власти: Тмутараканское княжество не могло контролироваться центральной киевской властью столь же тщательно, как другие, близкие к центру русские княжества, например Черниговское, с которым у Тмутаракани зафиксированы обширные связи. Ярослав Мудрый фактически не участвовал в управлении Тмутараканью, его функции исполнял назначенный им же посадник, что наиболее вероятно, поскольку источников, сообщающих о волнениях на почве недовольства центральной властью, либо что сложившаяся ситуация означала безвластие, не обнаружено. Близость Византийской империи также следует рассматривать как фактор, дестабилизирующий киевскую власть в Тмутараканском княжестве. Наиболее логичным представляется желание правителей Тмутаракани сохранить свою независимость от Киевской Руси. Междоусобная борьба за обладание княжеством, князья-изгои, находящиеся в Тмутаракани практически все время, известное по источникам и рассматривающие эту территорию, как весьма удобную для развертывания своей политической деятельности, на взгляд автора также свидетельствует о крайне шатком положении центральной власти Древнерусского государства применительно к Тмутаракани. Князья изгои не могли восприниматься местным населением как легитимные правители. Местные сепаратистские настроения, представленные хазарской, греческой диаспорами, всегда были крайне сильны. Это фактически привело к тому, что в XII в. Тмутаракань оказалась под контролем Византийской империи.

Правосудие

В процессе работы над статьей автор пришел к выводу, что достоверных источников, тем более кодифицированных документов, в которых была бы информация о зачатках на почве обычного права

Сибирское юридическое обозрение. (поскольку доминирование обычного права в тот момент диктовалось цивилизационным развитием) административного права, уголовного права и судебной системы на территории Тмутаракани не обнаружено. Предположительно, эти отрасли права Тмутаракани копировали древнерусские. «Констатируя признанность в Тмутаракани общерусской общинной модели, можно с уверенностью предполагать, что судебные функции князя выражались в решении внутренних проблем жизни города. Тмутаракань выделялась, прежде всего, своим торговым статусом, где не могли не обходиться без споров, которым надлежало решаться в княжеском суде. В общерусском контексте судебное разбирательство превратилось почти в повседневное занятие князя» [21, с. 519; 24, с. 119].

Необходимо сразу же подчеркнуть, что доводы С. А. Цыганкова, касающиеся «признанности общерусской общинной модели достаточно спорны. Существуют разные точки зрения на вопрос: какую модель государственного и общественного устройства переняла Тмутаракань? И говорить о логичности подобной констатации при достоверно установленном факте наличия государственности (хазарского происхождения) на данной территории до первого упоминания Тмутаракани в летописи – необходимо только принимая во внимание этот факт. Н. Ф. Котляр подвергает сомнению вообще сам факт вхождения Тмутаракани в число русских княжеств. По его мнению, близлежащие территории не были “окняженными” и на них не распространялась ни княжеская администрация, ни система сбора дани, ни княжеский суд» [25, с. 193–194]. Таким же образом нужно говорить и о судебных функциях князя: у нас нет достоверных данных, чтобы уверенно говорить о том, какого рода были проблемы, как решал эти проблемы князь («каган»), что понимать под «судебным разбирательством». У нас также нет данных о том, что судебная система Тмутаракани была самостоятельна, либо копировала Византийскую или древнерусскую (древнеславянскую). На Тмутараканское княжество должно было распространяться действие княжеских уставов и Русской Правды4. Тем более, что Тмутаракань была связана с судьбой древнерусских князей Владимира и Ярослава Мудрого, посадника Ратибора, они все широко известны на законотворческом поприще [26, с. 36]. Следовательно, могли принять участие в появлении на Тамани какого-либо актового материала, не дошедшего до нашего времени [27, с. 81].

Не вызывает сомнений, что судебная система в ее зачаточном состоянии не могла не присутствовать. Князь («каган») в той или иной степени, единолично или с «дружиной» должен был осуществлять и судебные функции. Нельзя исключать влияния церковных иерархов (и не только христианских) на этот процесс. Торговые споры, мошенничество – все подлежало правовой регламентации, расследованию и судебному рассмотрению в той степени, в которой это было возможно. Однако в силу специфики государственного устройства и этнической неоднородности до момента перехода Тмутараканского княжества под контроль Византии, т. е. выпадения его из сферы влияния Древнерусского государства, однозначно говорить о превалировании древнерусской правовой системы на данной территории невозможно.

Семейное право

При рассмотрении семейно-правовых и брачных отношений в Тмутараканском княжестве существенное место исследователи отводят фольклору. Семейное право населения Тмутараканского княжества прослеживается по фольклорным

Siberian Law Review. 2024. Volume 21, no. 3 когда появились новые формы права и сохраняли свое значение в наибольшей полноте на окраинах государства [30, c. 26].

Характеристика древнерусского семейного права, данная О. П. Семёновой, в полной мере применима к Тмутаракани, «окраине» государства. Славянское население данной территории вполне могло придерживаться обычаев и после принятия Русью христианства и реформы семейных устоев по византийскому образцу. Автор приходит к выводу о подтверждении факта распространения в Тмутараканском княжестве норм древнерусского семейного права. Вместе с тем об участии женщин в политической жизни княжества ни письменных, ни археологических подтверждений не обнаружено. Возможно, сказалась близость Северного Кавказа и народов, составляющих весомый процент населения Тмутаракани с их традиционным обществом, где женщине не могли быть позволены те же свободы, что и у славян.

Семейное право тесно переплетается с наследственным правом и наследственными правоотношениями. Большинство исследователей сходятся во мнении, что древнерусские юридические документы (напр. «Русская Правда») действовали на территории Тмутаракани.

Заключение

В рамках данной работы автор предпринял попытку реконструкции тех отраслей права, которые могли быть реконструированы. Не могут быть реконструированы процессуальные отрасли в современном их понимании – гражданский процесс, уголовный процесс. Не могут быть также реконструированы более специфические отрасли права по причине их отсутствия в рассматриваемый хронологический период.

Автор убежден, что в отечественной историко-правовой науке на современном этапе сформировался запрос на разработку самостоятельной юридической

источникам. Известно интересное адыгейское предание «Громобой, новгородский витязь и прекрасная княжна касожская Миловзора». Современные исследования позволяют с большей уверенностью отнести песню к событиям Х‒XI вв. Подобные сказания были популярны у язычников с VIII в. [28]. Подобные суждения на данном этапе могут быть приняты на веру, поскольку поиск новых источников напрямую связан с археологическими исследованиями. А они не столь часто обогащают историко-правовую науку в части, связанной с темой данного исследования. Вместе с тем семейно-правовые отношения Тмутаракани можно реконструировать, исходя из того, что нам известно о семейном праве двух государств, оказавших наиболее сильное влияние на Гермо-нассу-Таматарху-Тмутаракань – Древней Руси и Византийской империи. А также из того, что историко-правовой науке известно о семейном праве народов, населявших Таманский полуостров и Крым – хазар, алан, адыгов, зихов.

Прежде всего древнеславянские семейно-правовые отношения строились на нормах обычного права. Причем, развитие этих отношений напрямую зависело от развития тех или иных славянских племен. Наиболее высокоразвитые брачносемейные отношения были у полян, что диктовалось их выгодным «столичным» положением по сравнению с другими племенами. У прочих же (древляне, вятичи, северяне) их уровень был близок к первобытному. «Повсеместно существовало многоженство, некоторые мужчины имели по две и даже по три жены. Неписаные семейные обычаи говорят в сфере имущественных отношений лишь о приданом, которое выделялось семьей невесты и в дальнейшем принадлежало последней. В сфере личных правоотношений также большую роль играли обычаи, подчас весьма жестокие» [29, с. 38]. Обычаи были весьма устойчивыми даже тогда, дисциплины – юридической (правовой) археологии. На сегодняшний день данное направление фактически не разработано. Автор видит свою цель в данной работе и последующих своих работах: представить теоретическое обоснование и предпринять попытку разработки данного направления.