Правовые проблемы цифрового наследства (digital legacy)

Policy and Economy of Eurasia

Original article

LEGAL ISSUES OF DIGITAL LEGACY

SHTANKO Marina Alexandrovna

Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor of Department of Theory and History of State and Law of Taganrog Institute of Management and Economics

347900, Taganrog, Petrovskaya str., 45, Russian Federation

ZABIROV Alexey Barievich

Senior Lecturer of Department of Public Law and Law Enforcement of Tomsk University of Control Systems and Radio Electronics

634050, Tomsk, Lenin Ave, 40, Russian Federation

В настоящее время цифровизация значительно расширяет свои масштабы, распространяя влияние практически на все сферы общественной жизни. Сам по себе процесс использования цифровых и информационных технологий набирает все большие обороты, однако в разных областях его внедрение происходит с разной степенью интенсивности. Наиболее активно данный процесс проявляет себя в правовом пространстве, формируя новые институты права, в частности, институт цифрового наследования.

В целом, на сферу наследования цифровизация и информатизация оказала самое противоречивое влияние: с одной стороны, существенно расширен имущественный перечень, а с другой – не детализирована специфика процесса его наследования. Подобные контрасты приводят к целому ряду проблем, основной из которых является тот факт, что в современном российском законодательстве аспекты, связанные с получением наследства в виде цифровых данных, практически не урегулированы, и отсутствует сформированная судебная практика по данному вопросу [1]. Оба этих аспекта сильно затрудняют распоряжение цифровым имуществом после смерти его обладателя.

Корни данной проблемы уходят в специфику российской юридической науки, в которой в настоящее время не устоялись базовые понятия, касающиеся описания цифрового имущества [2, с. 28]. Это затрудняет правовое регулирование отношений, связанных с его наследованием, в связи с невозможностью разработки полноценного кодифицированного акта.

Одна из таких проблем связана с тем, что отсутствует четкая характеристика цифровых прав как особого вида прав граждан Российской Федерации. В отдельных статьях (ст. 128 и 141.1) ГК РФ [2] имеются указания на данный вид прав, которые определяются в качестве особого типа прав имущественных. Вместе с тем в современной России также есть федеральный закон № 149-ФЗ, принятый 27 июля 2006 года, и федеральный закон № 259-ФЗ, принятый 31 июля 2020 года, которые вместе с законодательством о нотариате [7, 8, 9] уделяют определенное внимание сущности и правовому содержанию цифровых прав. Однако полного представления о цифровых правах и их специфике они не дают [3, с. 77].

Вместе с тем нет исчерпывающего перечня тех объектов, которые попадают в категорию «цифровое имущество». В современной российской правовой практике цифровое имущество определяется как особая категория имущества нематериального характера в виде интернет-бло-гов, платформ краудфандинга, интернета вещей, электронных файлов, различных аккаунтов и т. п. Подобное определение дает возможность считать цифровым имуществом цифровые документы и персональные данные человека, а также личные права, которые связаны с цифровыми данными и признаны в контексте правообладания за определенным лицом.

Другими словами, цифровое имущество – это цифровые данные, касающиеся имеющих ценность и предусматривающих правовую защиту прав юридических и физических лиц. В этой связи можно утверждать, что само по себе цифровое имущество не может передаваться между участниками правовых отношений при их жизни, так как содержит информацию личного характера. Однако оно может стать объектом передачи от одного собственника к другому в том случае, если будут соблюдены все действующие на данный момент времени нормы права.

В этой связи главная проблема в вопросе о наследовании цифрового имущества связана с тем, как, с точки зрения закона, понимается цифровая информация, которая фактически выступает в качестве объекта правового регулирования указанных отношений. Эта проблема напрямую связана с содержанием закона о персональных данных в РФ. Этот закон, который был принят 27.07.2006 (№ 152-ФЗ), не всегда эффективен в контексте его применения к тем собственникам, которые умерли. Главным образом, это связано с тем, что в Конституции РФ и ГК РФ содержание переписки умершего не может стать предметом публичного доступа.

Именно поэтому для того, чтобы получить доступ к персональным данным в сетях, необходимо преодолеть трудности, которые связаны с существенными пробелами в современном российском законодательстве о наследстве и наличием зафиксированных в правовом контексте отношений между цифровой площадкой, на которой расположен аккаунт, ставший предметом наследования. В соответствии с существующими соглашениями передавать какие-либо учетные записи запрещено в принципе (в том числе, и по наследству). Таким образом, первая проблема менее значима, чем вторая, потому что имеет место не только теоретический, но и практический контекст правового понимания цифровой информации как объекта правового регулирования. Для решения данной проблемы необходимо выделить цифровые права в качестве самостоятельной правовой категории из формата других прав с учетом особенностей их наследования.

Отдельной правовой проблемой цифрового наследства является наследование аккаунта в социальных сетях [3, с. 78]. Эта проблема связана с осуществлением контролирующих функций юридического лица, являющегося собственником цифровой площадки. Доступ к имеющимся аккаунтам наследодателя не является его собственностью и, соответственно, должен быть определен через суд. Это, в свою очередь, может вызвать проблемы, так как необходимо будет доказать материальную ценность данного аккаунта, что не всегда является возможным.

Еще одна проблема связана с наследованием цифровой валюты и, в частности, криптовалюты. Она представляет собой виртуальные активы, которые хранятся на электронных платформах и в процессе использования легальных денежных средств не предполагают применения. Вместе с тем нельзя не отметить тот факт, что сама по себе криптовалюта не считается валютой электронной, так как большинством государств она не признается как законное средство платежа, хотя в мире вот уже несколько лет применяется несколько десятков криптовалют.

Для того чтобы криптовалюта стала предметом наследственных отношений, необходимо было определить ее в качестве товара в понимании Гражданского кодекса и в качестве валюты – в целом [4]. Однако в этой связи требуется конкретизировать два важных момента. Во-первых, в качестве товара криптовалюта выступает как нематериальный актив, а, во-вторых, как валюта она определяется только в качестве средства платежа и обмена.

Необходимо также учитывать особенности, связанные с криптовалютным счетом. В частности, к нему нужен особый доступ при помощи пароля, который возможный наследник может и не иметь, а использование счета предполагает урегулирование отношений в рамках налогового законодательства, которое позиционирует криптовалюту как налоговый актив.

Также наследование криптовалюты может вызвать сложности в области уголовного права, потому что в УК РФ никак не детализирован вопрос о конфискации цифрового имущества.

На основании всего вышесказанного можно утверждать, что само по себе цифровое наследство требует более внимательного отношения собственника к вопросу его наследования. Необходимо в законодательном порядке зафиксировать условия и требования, при которых можно получить доступ к цифровому имуществу, и определить, как именно можно распоряжаться наследнику полученными цифровыми активами. Подобные распоряжения целесообразно внести в нотариально заверенное завещание. Однако важно помнить, что тайна завещания действует только до смерти завещателя, а потом все эти данные могут быть доступны третьим лицами (например, в случае оспаривания завещания в судебном порядке). В этой связи собственник цифровых активов должен продумать возможность получения возможными наследниками необходимых данных в виде паролей другим образом, например в банковской ячейке, к которой будет доступ у будущих наследников.

Таким образом, напрашивается вывод о том, что в российском законодательстве идет процесс установления правового статуса цифровых прав [5, с. 153]. Однако за границами нормативноправового регулирования остаются очень многие объекты цифровизации, что требует разработки и принятия комплекса правовых норм, регламентирующих вопросы наследования цифрового имущества.