Представитель власти как потерпевший по российскому уголовному законодательству

Насильственные посягательства в отношении представителей власти являются специфичными преступлениями. Следует согласиться с А. А. Аведяном в том, что «при определении категории насильственных преступлений, совершаемых в отношении сотрудников органов внутренних дел (далее — ОВД), следует исходить из того, что критериями выделения данных преступлений в отдельную самостоятельную группу является принадлежность жертвы преступления к специфической обособленной социальной группе — сотрудникам ОВД, а также насильственный способ их совершения» [1, с. 94].

Нарушая нормальную деятельность определенных звеньев государственного аппарата, рассматриваемые деяния снижают их эффективность, в частности, по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Кроме того, указанные преступления связаны с посягательством на жизнь, здоровье и иные правоохраняемые интересы представителей власти, что существенно повышает их общественную опасность.

Так, согласно данным судебной статистики России, в 2022 году за совершение преступлений, предусмотренных ст. 317 УК РФ, осуждены 21 человек (в 2021 году — 21 человек), а за совершение преступлений, предусмотренных ст. 318 УК РФ осуждены 8261 человек (в 2021 году — 7523)1.

Одним из важных аспектов изучения темы является изучение особенности статуса представителя власти как потерпевшего от преступных посягательств.

Вопросам изучения статуса потерпевшего представителя власти и сотрудника правоохранительных органов посвящены работы: А. А. Аведяна [1], А. М. Гамидова [4], С. Д. Захарчука [7], О. Н. Репаковой [10], А. В. Шеслера [14], А. И. Числова и Ж. К. Маликова [13] и др.

Государство применяет комплекс мер по предупреждению таких преступлений, как применение насилия в отношении представителя власти и посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Важное значение в применении мер имеют уголовно-правовые средства борьбы с преступными посягательствами на представителей власти в связи с исполнением ими должностных обязанностей. С учетом сказанного, представляется актуальным изучение социальной обусловленности, юридической природы, эффективности, возможностей дальнейшего совершенствования законодательной конструкции и практики применения уголовно-правовых норм, обеспечивающих законную управленческую деятельность представителей власти, а также изучение особенностей статуса потерпевшего от применения насилия в отношении представителя власти и посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа.

Описание исследования

Правовой статус представителя власти предполагает наличие определенных гарантий, обеспечивающих его безопасность. Одной из таких гарантий является ст. 318 Уголовного Кодекса Российской Федерации1 (далее — УК РФ). Указанная норма закона устанавливает уголовную ответственность за совершение посягательства на жизнь или здоровье представителя власти, как опасного для жизни и здоровья, так и не опасного. Санкции к данной статье предусмотрены в виде штрафа, принудительных работ, ареста и лишения свободы. Вид наказаний зависит от фактического деяния осужденного.

Также уголовная ответственность предусмотрена за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ). Однако при анализе указанной статьи весьма остро встает вопрос о конституционности санкции, поскольку последняя предусматривает возможность назначения высшей меры наказания за деяние, которое согласно конструкции объективной стороны может быть выражено в покушении на убийство представителя власти. Кроме того, уголовный закон предусматривает в санкции ст. 317 УК РФ наказание в виде лишения свободы, смертной казни или пожизненного лишения свободы.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации2 (далее — УПК РФ) провозглашает защиту прав и законных интересов потерпевших от преступлений, делая тем самым потерпевшего одной из ключевых фигур уголовного процесса.

Потерпевший в уголовном процессе появляется с момента вынесения должностным лицом соответствующего постановления. Потерпевший от преступления — это фигура, которая возникает всегда как результат совершения преступления и является одним из обязательных признаков составов преступлений, предусмотренных ст. 318 и 319 УК РФ.

В обязанность потерпевшего как субъекта уголовного правоотношения входит мера должного поведения, а именно обязанность давать правдивые показания (ст. 307 УК РФ), а также обязанность давать показания (ст. 308 УК РФ) [7].

Уголовно-правовой статус потерпевшего является одним из видов внутриотраслевого статуса. Однако в уголовном праве возможны разновидности уголовно-правового статуса потерпевшего, так как потерпевший может обладать различными признаками, и, соответственно, ему может быть присущ различный круг прав и обязанностей. Уголовно-правовой статус сотрудников органов внутренних дел как потерпевших целесообразно именовать специальным статусом. Лицо, имеющее специальный статус потерпевшего (сотрудники органов внутренних дел), не утрачивает правомочий, предоставленных конституционным статусом, а, по нашему мнению, наоборот, дополняется им, поскольку приобретает дополнительные права и обязанности, направленные на восстановление нарушенного блага [7, с. 28].

Признаки потерпевшего в преступлении, предусмотренном ст. 318 УК РФ, нужно рассматривать в сравнении с общеуголовными составами преступлений, такими как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ), умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст. 112 УК РФ), умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК РФ) и побои (ст. 116 УК РФ).

Тем самым под посягательством на жизнь, предусмотренном в ст. 317 УК РФ, понимается убийство или покушение на убийство потерпевшего, например, «смертельный» наезд на автомобиле на инспектора ДПС3. В части убийства сотрудника правоохранительного органа или его близких, состав является материальным; оконченным считается с момента наступления смерти и в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности или мести за такую деятельность.

Под охраной общественного порядка следует понимать защиту жизни, здоровья, чести и достоинства человека, собственности, интересов общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств, совершаемых в общественных местах (ст. 2 Федерального закона от 02.04.2014 № 44-ФЗ «Об участии граждан в охране общественного порядка»1).

Вместе с тем преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ, может совершаться по мотиву мести за деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. В данном случае главное установить, что преступление было совершено именно по мотивам мести (например, если потерпевший в момент совершения преступления не находился при исполнении своих обязанностей), а за прошлую деятельность лица, а не по каким-либо другим причинам.

Посягательство на жизнь указанного в диспозиции статьи лица, совершенное в иных целях или по иным мотивам, не может быть квалифицировано по ст. 317 УК РФ. Такое деяние следует оценивать по ст. 105 УК РФ — «Убийство».

Субъективная сторона посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ) характеризуется обязательными признаками: а) цель — воспрепятствование законной деятельности потерпевшего по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности; б) мотив — месть потерпевшему за деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. В преимущественном большинстве случаев имеет место совершение данного деяния с указанной целью.

Совершение же посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа из мести за данную деятельность может иметь место в различных темпоральных параметрах, в том числе непосредственно после осуществления сотрудником правоохранительного органа его служебной деятельности [1, с. 92].

Специфика характеристики потерпевших от преступлений, предусмотренных ст. 317, 318 УК РФ, выступила одним из оснований для особой уголовно-правовой охраны их здоровья, личной неприкосновенности, чести и достоинства путем конструирования специальных уголовноправовых норм.

Потерпевший не является самостоятельным элементом состава преступления, однако при рассмотрении преступных посягательств в отношении представителей власти, характеристика потерпевших имеет решающее значение, поскольку от этого во многом, зависит правильная квалификация действий виновного, а именно отграничение преступлений против личности от преступлений против установленного порядка управления посредством посягательства на личность представителя власти или его близких. Эту позицию подтверждает и Д. Ю. Кузнецов, указывая на необходимость установления признаков потерпевшего при расследовании преступлений [8].

При применении нормы ст. 318 УК РФ в практической деятельности, одним из первых вопросов, возникающих у правоприменителя, является вопрос о том, относится ли потерпевший к категории представителей власти или нет.

Таким образом, представители власти с позиции ст. 318 УК РФ «это лица, которые осуществляют функции властвования не внутри какой-либо определенной системы или ведомства, а по отношению ко всем гражданам» [3, с. 59]. Исходя из изложенного, представители власти являются лишь некоторыми лицами из всего многообразия должностных лиц.

Представителем власти в ст. 318 УК РФ и других статьях УК РФ признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.

Представитель власти должен обладать властными полномочиями, то есть иметь возможность принимать решения, предъявлять требования, обязательные для граждан, предприятий, учреждений, организаций независимо от их ведомственной принадлежности и подчиненности.

В законодательной дефиниции (примечание к ст. 318 УК РФ), которая буквально должна применяться для установления признаков представителя власти и как субъекта преступления, и как потерпевшего от преступления, выделены два вида представителей власти:

• 1)    должностные лица правоохранительных или контролирующих органов;

• 2)    иные должностные лица, наделенные распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости.

Из-за двусмысленности формулировки, позволяющей признать представителями власти любых должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов без определения компетенции, такую позицию вряд ли можно считать удачной.

Многие авторы раскрывают понятие «представитель власти» при помощи понятия «должностное лицо».

Так, в примечании к ст. 285 УК РФ гл. 30, которая получила название «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления», указывается, что должностными лицами в статьях данной главы признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.

Из законодательного определения следует, что для должностного лица характерны функции представителя власти, а также организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции, в то время как содержание управленческих функций лица в коммерческой или иной организации предполагает выполнение только организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей. Таким образом, функции представителя власти свойственны исключительно должностным лицам.

Н. К. Рудый, например, считает, что «при формулировании понятия „представитель власти“» в примечании к ст. 318 УК РФ законодатель допускает логическую ошибку по отношению к законодательной дефиниции «должностное лицо», которая выражается в повторении того же самого другими словами: «представителем власти является должностное лицо», а «должностное лицо — это лицо, осуществляющее функции пред-ставителявласти», и предлагает примечание к ст. 318 УК РФ изложить в новой редакции [11, с. 12].

Профессор Н. А. Егорова согласна с мнением А. В. Бриллиантова, который в свою очередь выделяет четыре обязательных признака представителя власти:

• 1)    наличие распорядительных полномочий или права принимать в отношении граждан решения, имеющие юридическое значение;

• 2)    требования или решения представителя власти распространяются на лиц, не находящихся в служебной зависимости или ведомственной подчиненности у представителей власти;

• 3)    обязательность требований или решений представителей власти;

• 4)    возможность негативных правовых последствий для нарушителей за неисполнение этих требований или решений [6, с. 112].

Представители власти осуществляют свои полномочия постоянно, временно или по специальному поручению.

Для определения потерпевшего по ст. 318 УК РФ необходимо исходить из положений Федерального закона от 20 апреля 1995 года № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов».

В соответствии со ст. 2 указанного закона, государственной защите подлежат: «1) судьи всех судов общей юрисдикции и арбитражных судов, арбитражные заседатели, присяжные заседатели; 2) прокуроры; 3) следователи; 4) лица, производящие дознание; 5) лица, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность; 6) сотрудники федеральных органов внутренних дел, осуществляющие охрану общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, а также исполнение приговоров, определений и постановлений судов (судей) по уголовным делам, постановлений органов расследования и прокуроров; 6.1) сотрудники учреждений и органов уголовно-исполнительной системы; 6.2) военнослужащие внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации, принимавшие непосредственное участие в пресечении действий вооруженных преступников, незаконных вооруженных формирований и иных организованных преступных групп; 7) сотрудники органов федеральной службы безопасности 8.1) сотрудники органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ; 8.2) сотрудники Следственного комитета Российской Федерации; 9) судебные исполнители; 10) работники контрольных органов Президента Российской Федерации, осуществляющие контроль за исполнением законов и иных нормативных правовых актов, выявление и пресечение правонарушений; 11) сотрудники органов государственной охраны; 12) работники таможенных и налоговых органов, антимонопольных органов, федеральных органов государственного контроля, Федеральной службы по финансовому мониторингу, Счетной палаты Российской Федерации, а также иные категории государственных и муниципальных служащих по перечню, устанавливаемому Правительством Российской Федерации;

• 13)    близкие лица, перечисленных в пп. 1–12 части первой настоящей статьи»¹.

Как уже указывалось выше, к числу потерпевших по ст. 318 УК РФ относятся должностные лица правоохранительных или контролирующих органов, либо иные должностные лица, наделенные распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости. При этом в УК РФ не раскрывается значение терминов «правоохранительные» и «контролирующие» органы, что порождает определенные неясности их толкования.

Является ли должностное лицо правоохранительного органа представителем власти, или нет, определяется исключительно характером его полномочий, отметим, что в судебно-следственной практике не возникает вопросов по поводу отнесения сотрудников ОВД к категории представителей власти [1].

Федеральный закон «О системе государственной службы РФ» от 27 мая 2003 года к числу правоохранительных структур относит органы, службы и учреждения, которые осуществляют не только функции по борьбе с преступностью, но и по обеспечению безопасности, законности, правопорядка, по защите прав и свобод человека и граж-данина2. Правоохранительные органы — э то государственные органы, основной функцией которых является охрана законности и правопорядка, защита прав и свобод человека, борьба с преступностью.

Применительно к ст. 317 УК РФ, к сотрудникам правоохранительных органов могут быть отнесены должностные лица и не являющиеся должностными лицами государственные служащие этих органов, наделенные полномочиями по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности (например, по несению ими постовой или патрульной службы на улицах и в иных общественных местах; поддержанию порядка во время проведения демонстраций, митингов, спортивных соревнований, зрелищных и других массовых мероприятий, при ликвидации последствий аварий, общественных и стихийных бедствий; предотвращению или пресечению противоправных посягательств)1.

Таким образом, при определении, имеется ли посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов, необходимо выявить, относится ли потерпевший к правоохранительным, а не, например, контролирующим органам, поскольку закон их разделяет, а также входит ли постоянно или временно в обязанности данного лица охрана общественного порядка и обеспечение общественной безопасности.

Кроме того, в качестве потерпевших от преступлений, предусмотренных ст. 317, 318 УК РФ, закон называет близких представителей власти. Хотя близкие сотрудников вышеназванных органов не несут службу управленческого характера, тем не менее их отношение к сотрудникам, наделенным необходимыми полномочиями для поддержания стабильности социального сосуществования, позволяет влиять на последних с целью нарушения их правомерной деятельности, что и является непосредственной целью виновного.

Под близкими сотрудника правоохранительного органа или представителя власти следует понимать их близких родственников, иных лиц, состоящих с ними в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений2.

Понятие «близкого» дано в ст. 5 УПК РФ. Но уголовно-правовое значение этого понятия значительно шире процессуального — оно включает в себя такие категории, как «родственник», «близкий родственник», «близкий».

Понятие «близкий» рассматривали в своих трудах А. М. Гамидов [4], а также Е. В. Безручко, который писал, что «под близкими родственниками следует понимать, родственников по прямой восходящей и нисходящей линии (родителей, детей, дедушку, бабушку, внуков), полнородных и не полнородных (имеющих общих отца или мать) братьев и сестер, супруга, супругу, усыновителей, удочерителей, усыновленных, удочеренных. К близким потерпевшему лицам следует относить лиц, состоящих с ним в свойстве (родственников супруга (супругу), опекунов, попечителей; лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений, а также лиц, ведущих с ним общее хозяйство» [2, с. 93].

Однако при квалификации нужно понимать: преступления, совершенные в отношении «близких», были совершены по мотивам мести к представителю власти или сотруднику правоохранительного органа или же по иным мотивам.

Несмотря на сложности квалификации указанных составов преступлений, отграничение их от смежных составов, установление обстоятельств, связанных с воспрепятствованием законной деятельности сотрудника правоохранительного органа или применением насилия в отношения представителя власти или его близких, указанные составы не являются редким явлением.

Заключение

По своему характеру деятельность представителей власти викитимна. В исследовании виктимности сотрудников полиции в процессе выполнения ими служебных обязанностей значительное место нужно отводить изучению их причин и условий, способствующих совершению в отношении них посягательств. Это направление связано с изучением виктимологической ситуации [5, с. 36]. Часто именно деятельность по обес печению правопорядка и общественной безопасности является основным поводом для преступника к совершению посягательства. Однако степень викитимно-сти деятельности по охране общественного порядка или обеспечению безопасности зависит в известной мере от лиц, такую деятельность осуществляющих и, прежде всего, от законности их поступков. Данное обстоятельство необходимо учитывать лицам, осуществляющим управленческие функции, дабы не пасть жертвой преступного посягательства. Ненадлежащее выполнение должностных обязанностей, нарушение требований ведомственных нормативных актов или выработанных практикой рекомендаций и организационных решений по обеспечению безопасного выполнения служебных обязанностей, провоцирующее поведение, надменность и грубость в общении усиливают способность сотрудников полиции становиться жертвой преступлений, предусмотренных ст. 317, 318 УК РФ [5, с. 36].

Сотрудник ОВД любого уровня должен быть готов к постоянным изменениям качественной составляющей преступности, модификации социально-демографических и нравственно-психологических характеристик преступников, правовому нигилизму и низкой правовой культурой в обществе, социальной напряженности [12, с. 464].

Актуальна виктимологическая подготовка, включающая реализацию виктимологи-ческих знаний в практическую деятельность сотрудников правоохранительных органов. Одним из шагов в решении задачи является выявление и систематизация ситуаций, в которых сотрудники полиции допускали ошибки, в виду недостаточной наблюдательности (не смогли предвидеть опасность, пропустили нечто значимое, другие) [9, с. 64].

В основу реформы уголовного законодательства России, и принятием нового УК РФ, было положено и концептуальное положение о том, что необходимо повысить уровень правовой защищенности сотрудников правоохранительных и контролирующих органов, иных представителей власти, а также граждан, участвующих в пресечении правонарушений.

Можно сделать вывод, что представителем власти является должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.

К сотрудникам правоохранительных органов, выполняющих государственно управленческие функции в области охраны общественного порядка и в области обеспечения общественной безопасности, следует относить сотрудников органов федеральной службы безопасности, органов внутренних дел, уголовно-исполнительной системы, таможенных органов, органов федеральной государственной охраны, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ.

Данные определения важны, с целью дальнейшего определения статуса потерпевшего, если в отношении указанных лиц совершаются преступления.

На наш взгляд, до настоящего времени не уделяется должного внимания к комплексному изучению проблем уголовноправовой оценки насилия в отношении представителей власти в связи с исполнением ими должностных обязанностей. Многие вопросы квалификации насильственных посягательств на указанных лиц остаются дискуссионными, судебно-следственная практика нуждается в научных рекомендациях, по уголовно-правовой оценке, насилия, а законодательство — в дальнейшем совершенствовании.