Предупреждение экологических преступлений методами экологической криминологии (виктимологический аспект)

Понятие «экологические преступления» включает в себя совокупность общественно опасных деяний, связанных с любым посягательством на окружающую среду и ее компоненты, и предусмотренных уголовным законом. Их специфика заключается в том, что они так же, как и преступления против жизни и здоровья, являются опасными не только для конкретного человека, но и для общества в целом. Совершение преступлений в сфере экологии приводит к наступлению неблагоприятных последствий, к возникновению экологических катастроф. В то же время всеми специалистами отмечается пассивность правоохранителей в предупреждении и пресечении экологических преступлений и повышенная терпимость к ним со стороны населения. Как отмечает Б. Б. Тангиев, «девиантность в экологии стала нормой поведения, образом жизни» [11, с. 17].

Стоит отметить, что проблемы, связанные с экологическим неблагополучием России, являются распространенными и актуальными в настоящее время, представляют собой реальную угрозу биологическим основам здоровья и жизнедеятельности населения, а также обуславливают наличие коррупциогенных факторов в сфере распределения и использования природных ресурсов. Согласно официальной информации, представленной Межведомственной комиссией по экологической безопасности Совета Безопасности РФ, ежегодно совершаются экологические преступления, которые ведут к большому количеству последствий в виде загрязнения водных и земельных ресурсов1.

Решение указанных проблем предполагает не только исследование оснований для привлечения виновных к уголовной ответственности по экологическим преступлениям, но также изучение виктимологиче-ского аспекта этих преступлений, а именно проведение всестороннего и объективного анализа поведения потерпевшего, в отношении которого были совершены противоправные действия. И только на основании полученных результатов можно выстраивать систему предупреждения экологической преступности. По справедливому мнению Б. Б. Тангиева, во всей системе экологической безопасности самой бездействующей остается подсистема предупреждения и профилактики. Все это свидетельствует об актуальности исследуемой проблемы, а полученные результаты— о практической значимости в области виктимологической значимости и виктимологической защиты потерпевших (жертв) экологических преступлений— физических лиц.

Цель исследования: изучение виктимоло-гических аспектов экологических преступлений, совершаемых в отношении физических лиц, постановка научной проблемы, связанной с виктимологической характеристикой физических лиц, и выработка пути ее решения; изучение опыта работы зарубежных стран, исследующих вик-тимологические аспекты физических лиц, определение возможности отнесения природных объектов к жертвам экологических преступлений.

Методы исследования: диалектический метод познания.

Результаты исследования: на основе оценки мнений разных ученых, анализа российского и зарубежного законодательства предложен подход к рассмотрению викти-мологической характеристики физических лиц, и пути виктимологического предупреждения экологических преступлений.

Научная новизна исследования: в качестве отдельных объектов виктимологиче-ского воздействия выявлены определенные факторы (экологические катастрофы, природные и техногенные аварии, кор-рупциогенные факторы), которые не были охвачены или малоизучены в предыдущих исследованиях.

Практическая значимость исследования : выводы и предложения, и также результаты исследования могут быть использованы в правотворческой деятельности по совершенствованию законодательства, направленного на предупреждение экологических преступлений, организации их виктимоло-гической профилактики.

Результаты исследования

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что «традиционные» методы предупреждения в отношении экологических преступлений не работают. Особенно наглядно это проявляется в отношении виктимологического предупреждения, так как потерпевшие (жертвы) экологических преступлений имеют ряд отличительных признаков, которые существенно снижают предупредительный эффект деятельности правоохранительных органов. Указанные причины вызвали повышенный интерес ученых-криминологов к проблемам виктимизации жертв экологических преступлений и поиску путей их решения. Современный период отмечается ростом исследований о жертве преступлений, причем по различным аспектам. Такую заинтересованность у ученых вызвал рост преступности в стране и необходимость более глубокого изучения преступного поведения как самого лица, которое совершило преступление, так и потерпевшего, в том числе признать криминальную виктимологию как самостоятельную криминологическую теорию, а впоследствии и отрасль криминологических знаний. В настоящее время такой подход к изучению обусловил появление новых направлений виктимологии, в том числе появление виктимологии насильственной преступности, виктимологии терроризма, виктимологии экономической преступности и других. Указанные выше направления развития виктимологических знаний классифицируются с учетом криминологического подхода к объекту уголовно-правовой охраны. Если обратиться к ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее —УПК РФ), то надо отметить, что данная статья содержит правовой статус жертвы преступления, правовой статус потерпевшего. Данная конкретизация, предусмотренная в нормативном правовом акте, может разделить потерпевших на две группы. Первая группа определяет потерпевшего «человека» как жертву преступления, другая группа потерпевших — «юридические лица», которые стали жертвами преступлений, преступной деятельности или злоупотребления властью [5, с. 13–16]. Предметом нашего внимания в данной статье будут люди — жертвы экологических преступлений. Необходимость изучения классификации жертв экологических преступлений, определение их специфических черт и особенностей, а также разработка положений, которые могли бы в полной мере защитить права и законные интересы граждан, вызвана увеличением виктимной уязвимости самых различных групп населения в России от экологических преступлений.

Так, З. А. Астемиров и А. А. Гаджиева предлагают подразделить преступления по степени виктимологической выраженности на следующие виды:

• 1.    Преступления с высокой степенью виктимологической выраженности, которым характерно наличие конкретно жертвы (физического лица), пострадавшей от преступного посягательства.

• 2.    Преступления с повышенной степенью виктимологической выраженности. Им характерно наличие конкретной жертвы — юридического лица, имуществу или деловой репутации которого причинен материальный или моральный вред.

• 3.    Преступления со средней степенью виктимологической выраженности, поскольку отсутствует заявитель о преступлении. Жертвами в данном случае являются лица добровольно или рикошетно пострадавшие от преступления. Эту группу преступлений авторы разбили на две подгруппы: а) преступления с добровольными или согласными жертвами (например, преступления в сфере незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ либо их аналогов; незаконное производство аборта; вовлечение в занятие проституцией и т. д.); б) преступления с рикошетными жертвами (например, экологические преступления , когда потерпевшим становится все население определенного региона, территории, страны).

• 4.    Преступления с низкой степенью выраженности, например, преступления против мира и безопасности человечества, где жертвами являются неконкретные образования— государства, общество, международный правопорядок [1, с. 140].

Последние три группы преступлений в зарубежной виктимологической литературе получили название «преступления без жертв». Высокая общественная опасность экологических преступлений, как разновидности «преступлений без жертв», состоит в том, что они влекут вторичные проблемы, которые оказываются наиболее сложными и носят нежелательный характер. Например, жертвами экологических преступлений, кроме непосредственных потерпевших, становятся все жители конкретной местности, где произошли загрязнение вод, атмосферы, морской среды, порча земли и другие посягательства на природные объекты. Несмотря на определение данных видов преступлений как преступления без жертв, стоит отметить, что после совершения экологических преступлений непосредственное влияние оказывается на ухудшение качества среды обитания на той или иной местности, где произошло загрязнение. Из-за этого страдают не только находящиеся на этой местности животные и растения, но и люди, проживающие на данной территории — снижается их продолжительность жизни, ухудшаются возможные ресурсы их потребления, в том числе питьевая вода, появляются новые заболевания, поиск лекарств и методов лечения для которых занимает много времени, увеличивается смертность населения. Зачастую, в отличие от других составов преступления, при совершении лицом экологического преступления заявитель, сообщающий о совершенном посягательстве, отсутствует, что и обуславливает виктимологическую особенность таких преступлений. А между тем пассивность населения в отношении защиты своего субъективного права на благоприятную окружающую среду способствует высокой латентности экологической преступности и ведет к вторичной виктимизации жертв экологических преступлений. По мнению В. Е. Квашиса и Ю. А. Случевской, существует ряд основополагающих черт, которые позволяют выделить экологическую криминологию среди других видов криминологии, а также определить ее как самостоятельную отрасль научных знаний и исследований. К таким основаниям относятся:

• 1)    увеличение общественной опасности преступлений в сфере экологии, а также числа совершенных преступлений в данной сфере, что оказывает влияние на окружающую среду;

• 2)    риск появления различных природных бедствий в результате совершения преступной деятельности, которая оказывает пагубное влияние на окружающую среду;

• 3)    появление новых методов и подходов к определению понятия экологической преступности;

• 4)    появление сферы, которая является отдельной от других, имеет свои специфические черты и связана с рассмотрением проблем, которые оказывают влияние на человека в связи с использованием им природных ресурсов;

• 5)    изменение парадигмы научного знания, выражающейся в смене антропоцентрических идей на экоцентрические [6, с. 10].

«Жертва преступления» — понятие, которое помимо традиционной сферы использования достаточно часто применяется и в экологической криминологии. Можно отметить, что на протяжении длительного времени подход к понятию данного определения менялся, в том числе менялся и в зависимости от специфики сферы, в которой данное понятие широко применяется, а именно определяется не просто понятие жертвы преступления, а именно принадлежность к экологической преступности, жертвы экологического преступления. Несмотря на достаточно долгое становление данной отрасли права и широту применения и рассмотрения как в научных работах, так и на практике, некоторые авторы нередко высказывали мнение о том, что при рассмотрении экологической преступности мало внимания уделяется жертвам преступления, а также латентности данных преступлений, которая связанна с отсутствием заявителей о совершении в отношении них экологических преступлений. Тем не менее с течением времени появляются все новые и новые представления об экологической этике, а также формируются поведенческие аспекты жертвы экологических преступлений, которые оказывают непосредственное влияние на формирование понятийного аппарата криминологии, а также на формирование права в целом. Статья 262 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее —УК РФ) «Нарушение режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов» не решает в полной мере возложенных на нее задач по охране и защите указанных территорий по тем же причинам, что и другие уголовно-экологические нормы. В числе объектов охраны указаны памятники природы— «уникальные, невосполнимые, ценные в экологическом, научном, культурном и эстетическом отношениях природные комплексы, а также объекты естественного и искусственного происхождения», однако разница заключается в ином подходе к жертве преступления — памятнику природы.

В соответствии с положениями, рассмотренными в данной научной работе, делается вывод о том, что определение понятия «жертвы преступления» в сфере экологических правонарушений является одним из основополагающих, несмотря на то, что на сегодняшний день природные объекты и отдельные компоненты природной среды не наделены провосубъектностью. Расширение понятия «жертва преступления» путем включения в данный перечень граждан и активное привлечение их в качестве потерпевших в процессе расследования уголовных дел, возбуждённым по признакам составов преступления, предусмотренных главой 26 Уголовного кодекса РФ, позволит в полной мере рассмотреть возможных потерпевших от экологических преступлений, а также выработать меры возмещения ущерба потерпевшим, тактики их допроса, а также разработать процесс доказывания по данным делам.

Расширение понятия «жертва преступления», а также его законодательное закрепление в сфере экологических правонарушений обуславливает необходимость в четком, последовательном и полном закреплении всех положений, которые регламентируют сферу экологии, а также четкое и грамотное определение понятие, которое в полной мере позволит использовать его при расследовании дел и применять на практике. Для начала, главным препятствием, которое мешает определению понятия экологическая преступность, является то, что очень сложно выявить жертву преступления экологической направленности и доказать факт причинения ей вреда именно от совершенного преступления. Экологическая преступность зачастую определяется как преступность «без жертв», «без конкретно идентифицируемых жертв», «преступность невидимых жертв». Например, в случае загрязнения водных ресурсов из-за деятельности предприятия, а именно питьевой воды, которую для употребления используют граждане, в случае их последующего отравления достаточно сложно доказать тот факт, что именно употребление данной воды обусловило возникновение заболевания. Кроме того, зачастую граждане не обращаются в органы для проведения разбирательства в таких случаях, в основном обращаются в больницу или лечатся дома, так как не предполагают, что отравление могло наступить от используемой в быту воды.

Также, не стоит забывать, что помимо человека — жертвы преступных посягательств, к таковым можно отнести все природные компоненты— растения и животных, которые намного чаще, чем человек, становятся потерпевшими от экологических преступлений. Проблема заключается в том, что заявить о совершенном в отношении них посягательстве они не могут, более того, допросить их в качестве потерпевшего не представляется возможным. Во-вторых, зачастую природные объекты становятся жертвами деятельности, которая носит легальный характер. Отмечается, что соответствие стандартам, которые предусматриваются общепринятыми концепциями и используются в различных системах уголовного правосудия, в сфере экологической преступности практически невозможно.

Среди тенденций развития экологической криминологии можно выделить пересмотр подходов виктимологической теории в части уточнения понятия «жертва экологических преступлений», а именно в качестве жертв предлагается рассматривать будущие поколения; признать правосубъектность конкретных природных объектов, которым придается статус жертвы [4, с. 7].

Определение понятие «преступность» также имеет свое закрепление в основных подходах, которые были сформированы в процессе проведенных исследований. Именно благодаря проведению исследований, изучению всех подходов, стало возможно более тщательное рассмотрение предмета и объекта экологической криминологии, а также проведение аналогии с другими сферами преступных посягательств.

Так, по мнению Ю. А. Случевской, в рамках правового подхода преступность рассматривается как статистическая совокупность, слагаемая из преступлений, совершенных в стране или регионе [10, с. 742]. Такой подход в целом достаточно сложно применяется на практике рассмотрения экологических преступлений, так как сама природа экологических преступлений не позволяет ставить их в зависимость только от факта признания законодателем нарушений в рассматриваемой сфере преступлениями или менее общественно опасными деяниями.

Преступность как социальный феномен рассматривается как вид деструктивного воздействия на природу в рамках социологического подхода. Так, по мнению И. М. Мацкевича, «преступность является предметом социологического интереса, поскольку она определена внутри социальной сферы, нарушает социальные нормы и вызывает социальный отклик», при этом «преступность — вид общественно опасного поведения, порицаемого с позиций уголовного закона» [7, с. 531].

С точки зрения естественно-правового (транссоциального) подхода к понятию преступности, в него включаются преступления, которые признаются таковыми во всех обществах и выделяются во временном и территориальном измерениях. А. Э. Жалинский в своих работах отмечал, что такой подход к пониманию преступности должен являться основным, так как деление преступлений на преступления по существу и преступления в силу закона, является основополагающим [3, с. 137 и др.]. Преступления, которые были совершены с целью посягательства на здоровье граждан, на их личную неприкосновенность, а также посягательства на чужое имущество, А. Э. Жалинский относил к преступлениям по существу. Он предполагал, что такого рода преступления в большей степени несут угрозу на нормальное функционирование общества, а также существования социума в целом, нарушая основные права граждан, предусмотренные Конституцией РФ. В этой связи все преступления, которые предусмотрены главой 26 Уголовного кодекса, должны рассматриваться как преступления по существу, так как они также оказывают непосредственной влияние на стабильность общества, экономическую составляющую страны как природных ресурсов и могут вызвать неблагоприятные последствия для страны. В. Е. Квашис и Ю. А. Случевская нередко тоже отмечали, что существует ряд положений экологической криминологии, которые требуют переосмысления. Например, авторами предлагалось криминализировать и декриминализировать деяния, которые причиняют вред окружающей среде, а также организовывать более тщательные проверки деятельности предприятий и заводов, которые связаны с производством опасных веществ или с «грязным» производством, отслеживать процент разрешенных выбросов в окружающую среду, а также увеличить штрафы за совершения преступления, которые могли бы быть соизмеримы причиненному окружающей среде вреду, применение более суровых мер для правонарушителей в сфере экологии. Кроме того, предлагалось разработать пересмотр подходов виктимологической теории в части уточнения понятия «жертва экологических преступлений. Авторы предлагают в качестве жертв рассматривать будущие поколения; признавать правосубьектность конкретных природных объектов, которым придается статус жертвы.

В целом соглашаясь с мнением авторов, хотелось бы высказать ряд соображений по данному поводу.

Известно, что действия преступника, в том числе экологического, зависят не только от его личностных особенностей, наклонностей и стремлений, но и от поведения потерпевшего, который своими неосторожными, аморальными или противоправными поступками может подать идею преступления, создать криминальную обстановку, облегчить наступление преступного результата. В данном случае, при наличии достаточно тяжелого определения потерпевшего от преступных посягательств, при анализе конкретного экологического преступления и экологической преступности в целом, а также лица, в отношении которого данное преступление было совершено или лица, которому так или иначе был причинен вред от преступления, необходима всесторонняя и объективная оценка значения поведения потерпевшего.

Б. Мендельсон, одним из первых введший этот термин в научный оборот и призывавший развивать виктимологию во имя защиты человека, определял ее как новое научное направление в биопсихосоциаль-ной науке или как науку о жертвах вообще, а не только как учение о жертвах преступлений [8].

Эта наука возникла как реализация идеи изучения жертв преступлений и изначально развивалась как направление в криминологии. Как справедливо отмечал профессор Б. В. Сидоров, «сейчас она (вик-тимология) представляет собой комплексную научную дисциплину, занимающуюся исследованием собственных общетеоретических концепций, свойства или состояния виктимности, генезиса, структуры и динамики виктимизации, решением проблемы «жертва и общество», включающей вопросы компенсации жертвам и их социальной реабилитации, и ряда других проблем на основе данных о жертве. Особое место среди них занимают проблемы, связанные с жертвой преступления, ставшей предметом криминальной виктимологии» [9, с. 50].

Таким образом, виктимология— это развивающееся комплексное учение о людях, которых можно определить как потерпевших, жертв преступления, которым нанесен вред совершенным преступлением. Кроме того, в данное понятие включается весь объем правовых мер, которые направлены на восстановление нарушенных противоправных поведением прав граждан. Включение в предмет виктимологии всех категорий пострадавших лиц, ставших жертвами самых различных обстоятельств, делает вик-тимологию комплексной социолого-психологической наукой, не ограниченной криминальной сферой.

Как уже было определено в ходе рассмотрения всех аспектов научной работы, основными объектами виктимологических исследований являются «жертва преступлений» и «потерпевший от преступлений». Потерпевшим (ст. 42 УПК РФ) является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. В специальной литературе неоднократно говорилось о том, что юридическое понятие «потерпевший» изначально принадлежит материальному (уголовному) праву, а свое законодательное закрепление находит в уголовно-процессуальном законодательстве РФ. Причем в ст. 42 УПК РФ вначале дается именно уголовно-правовое, а не уголовно-процессуальное понятие потерпевшего. Из этого можно сделать вывод, что потерпевший в уголовно-правовом смысле существует объективно, независимо от признания жертвы в качестве такового в процессуальном порядке. Появление его в уголовном процессе — факт объективной реальности, но полноправным субъектом уголовно-процессуальной деятельности лицо становится лишь после вынесения соответствующего постановления о признании его потерпевшим.

Как справедливо отмечал П. С. Дагель, уголовно-правовое понятие потерпевшего указывает на того, кто может являться и фактически является потерпевшим от преступления, а уголовно-процессуальное определяет то, при каких условиях потерпевший становится участником уголовного процесса, носителем определенных присущих такому участнику прав и обязанностей [2, с. 24]. Объектом виктимоло-гических исследований становится потерпевший, ставший жертвой в силу самого факта совершения на него преступного посягательства, нарушающего его законные интересы.

Согласно действующему законодательству, экологические преступления в качестве основного объекта имеют собственно окружающую среду в целом, а в качестве дополнительного объекта — жизнь и здоровье людей. Эта позиция предполагает, чтобы ущерб от преступления был нанесен именно окружающей среде, а потерпевшим лицо может стать только в определенных составах экологических преступлений, а при также определенных обстоятельствах. Кроме того, сама по себе производственная и иная хозяйственная деятельность человека, являющаяся основным загрязнителем окружающей среды, в том числе добыча или изъятие природных ресурсов, преступными не являются; они становятся таковыми в случае причинения вреда окружающей среде или здоровью человека. Это обстоятельство объясняет повышенную «терпимость» общества к экологическим преступлениям и высочайшую их латентность. Ну и, наконец, одной из проблем становится отсутствие потерпевших, которые нередко сами не знают о том, что они стали жертвами преступления (при технологических катастрофах, производственных авариях, деятельности «привычных» вредных производств), препятствует возбуждению уголовного дела и проведению расследования. Зарубежные исследователи выделяют такое научное направление, как «зеленая виктимология» (Green victimology), изучающую последствия экологических преступлений для окружающей среды [13].

Уголовное законодательство РФ, обладая специфическим методом правового регулирования, способно воздействовать на участников правоотношений в области природопользования с целью побудить их соблюдать требования природоохранного законодательства. Если проводить анализ судебной практики по рассмотрению уголовных дел по всем составам преступлений Уголовного кодекса РФ, можно сделать вывод о том, что привлечение к уголовной ответственности по статьям, которые содержаться в гл. 26 УК РФ «Экологические преступления», свидетельствует о неэффективности действия уголовного закона в данной отрасли. В практике данные статьи называют «мертвыми» статьями, так как их применение достаточно редко, в большей степени эти составы преступлений не рассматриваются в виду их латентности, а также невозможности доказывания вины лица, совершившего преступление. Данные положения в полной мере подтверждает статистика. В соответствии со статистическими сведениями, предоставленными на сайте Федеральной службы государственной статистики, за период с 2009 года по 2019 год по экологическим преступлениям снижается количество рассмотренных в суде дел, а также привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших преступление, а именно с 22,2 тыс. до 11,6 тысяч1. Стоит также отметить, что несмотря на факт возбуждения уголовных дел по фактам преступных посягательств на окружающую среду, а также по факту выявленных нарушений экологического законодательства различными предприятиями, большинство таких уголовных дел прекращается на стадии их расследования, что в большей степени обуславливает ничтожно малое количество лиц, которые понесли уголовное наказание за нарушение экологического законодательства, загрязнения окружающей среды и т. д. Кроме того, наиболее распространенные экологические преступления (ст. 256, 258, 260 УК РФ), которые составляют 97 % от общего числа всех экологических преступлений, не связаны с причинением вреда здоровью человека, в этих преступлениях нет потерпевшего как такового. Иные составы экологических преступлений, где потенциально может быть потерпевший, составляют 3 % от общего их числа. Экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека, предусматривают в качестве последствий причинение вреда здоровью человека (ст. 246; ч. 2 ст. 247; ч. 1 ст. 248; ч. 2 ст. 250; ч. 2 ст. 251; ч. 1

ст. 254 УК), причинение существенного вреда здоровью человека (ч. 2 ст. 252 УК), причинение смерти по неосторожности (ч. 3 ст. 247; ч. 2 ст. 248; ч. 3 ст. 250; ч. 3 ст. 251; ч. 3 ст. 252; ч. 3 ст. 254 УК). Единственный состав «угрозы» среди экологических преступлений— ч. 1 ст. 247 УК предусматривает создание угрозы причинения существенного вреда здоровью человека2.

В соответствии с изученной статистикой по банку судебных решений, уголовные дела, связанные с загрязнением вод и атмосферы, возбуждаются лишь по статьям 250 и 251 УК РФ. Так, согласно приговору Баунтовского районного суда Республики Бурятия от 29.06.2020 г., Соболев А. А. совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 250 УК РФ, а именно разместил отвалы размываемых грунтов в русле ручья Покровский, без согласования проведения работ в русле ручья и водоохранной зоне с применением тяжелой техники с АнгароБайкальским территориальным управлением Федерального агентства по рыболовству, что привело к нарушению русла ручья Покровский, потере прироста водных биоресурсов, и повлекло гибель кормовых организмов, обеспечивающих прирост и жизнедеятельность водных ресурсов на общей площади 16422 кв. м3. В результате суд вынес приговор о признании виновным Соболева А.А. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 250 УК РФ и назначении ему наказания в виде штрафа в размере 30 000,00 руб. Полагаем, что сумма штрафа не будет являться адекватной суммой, которая в полной мере могла бы реализовать восстановление всех природных ресурсов.

Как уже было сказано ранее, большинство уголовных дел, возбужденных по преступлениям, предусмотренным гл. 26 УК РФ, а именно экологическим преступлениям, прекращаются еще на стадии их расследования. Также уголовное дело может не быть возбуждено ввиду того, что в ходе доследственной проверки следователем было принято решение об отказе в его возбуждении ввиду недостаточности доказательной основы или признаков того или иного состава преступления. Так, например, уголовные дела по преступлению, предусмотренному ст. 259 УК РФ, а именно уничтожению критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу Российской Федерации, за период 2016–2022 гг. в судах не рассматривались. Несмотря на то, что данное преступление является достаточно опасным ввиду того, что все занесенные в Красную книгу животные и растения находятся на грани вымирания и задача государства заключается в том, чтобы сохранить данные организмы путем усиления правовых санкций за их уничтожение, данная статья не имеет практической реализации и практически не используется, привлеченных лиц к ответственности по данным преступлениям нет.

В ходе анализа круга лиц, потерпевших от экологических преступлений, делается вывод о том, что даже несмотря на непредусмотренное законодательством четкое определение потерпевшего от экологического преступления, на практике можно отметить неограниченный круг потерпевших лиц. Под потерпевшими лицами понимаются все население того или иного населенного пункта, страны или иной территориальной общности, в отношении которого было совершенно экологическое преступление. Например, по преступлениям, связанным с причинением вреда водному объекту, потерпевшим признается, как правило, территориальный орган исполнительной власти, уполномоченный в сфере охраны водных объектов, государственного надзора в сфере охраны и использования водных объектов; потерпевшим по уголовным делам, связанным с причинением вреда почвам, признается территориальный орган государственной власти, уполномоченный в сфере государственного земельного надзора; потерпевшим по делам, связанным с незаконной рубкой лесных насаждений,— орган исполнительной власти, уполномоченный в сфере охраны лесов, федерального государственного лесного надзора [12, с. 70–72].

В данном случае не стоит забывать, что потерпевшим также можно считать Российскую Федерацию, так как она является непосредственным собственником всех природных ресурсов, находящихся на ее территории. Именно согласно данному положению можно сделать вывод о том, что поведение государства в рамках проведенной по экологическим составам преступлений проверки также представляет интерес. Государство рассматривается как жертва преступления в лице его уполномоченного органа, в рамках которого можно выявить ряд определенных черт, которые влекут возможность совершения данной категории преступлений, определенных детерминант, исследуемых виктимологией.

Каждый год в России в среднем около 1 % от общего количества зарегистрированных преступлений составляют экологические преступления, но, несмотря на низкий процент, ежегодно в результате техногенных либо природных стихийных бедствий гибнут люди, которые являются потерпевшими от преступных посягательств. Так, 1 июля 2016 года по факту гибели 14-летней девочки было возбуждено уголовное дело в отношении должностных лиц, ответственных за чистку ливневых канализаций в г. Ростове-на-Дону1. По данному делу была осуществлена прокурорская проверка безопасности жизни и здоровья людей, являющихся потерпевшими от экологических преступлений в результате техногенных аварий, допущенных по халатности должностными лицами.

Так или иначе, основным потерпевшим от экологических преступлений является человек, у которого согласно Конституции РФ есть право на благоприятную окружающую среду. Нарушение этого права приводит к возникновению проблем — различным заболеваниям у людей, уничтожению имущества, загрязнению окружающей среды, в которой находится каждый день любой человек.

Выводы по результатам проведенного исследования

В целях предупреждения экологических преступлений методами экологической криминологии необходимо:

• 1.    Выявление экологически значимого поведения потерпевших, которое повышает их виктимность, потенциальную возможность стать жертвой преступления.

• 2.    Определение эффективных форм воздействия на экологически значимое поведение потерпевших с целью снижения рисков их виктимологического поражения.

• 3.    Экологические преступления относятся к преступлениям с рикошетными жертвами, когда потерпевшим становится все население определенного региона, территории, страны. Необходима оценка норм действующего уголовного законодательства на предмет ужесточения санкций статей главы 26 УК РФ «Экологические

преступления» за причинение вреда здоровью человека по сравнению с преступлениями против личности, так как они значительно мягче, что снижает их предупредительное воздействие на преступников.

Экологические преступления в зарубежной виктимологической литературе получили наименование «преступления без жертв», однако их общественная опасность от этого не снижается, а наоборот, принимает завуалированный, скрытый характер, и не должна усыплять бдительность правоохранительных органов в борьбе с ними. Недопустимо относиться к ним снисходительно, отодвигая борьбу с ними на второй план.

В условиях сложной экологической обстановки, деградации экосистем, потери биоразнообразия, ухудшения состояния здоровья населения страны, предложенные меры по виктимологической защите населения могут иметь практическое значение.