Предварительные результаты изучения фаунистических остатков из Троицкого могильника в Амурской области

Мохэские племена достоверно известны как наиболее ранние представители тунгусо-маньчжуров. Археологическое изучение мохэской культуры является важной задачей региональной дальневосточной археологии, имеющей прямой выход на проблемы расо-, культуро- и этногенеза, формирования ранней государственности. Троицкая группа памятников (VIIXII вв.) была выделена из мохэской культуры по характерной лепной керамике по материалам раскопок в Амурской области (бассейн р. Зеи).

Крупный и существовавший не одно столетие Троицкий некрополь является наиболее подходящим по своей информативности археологическим объектом в регионе. Он был открыт и изучался в 1960-70 гг. XX в., относится к числу наиболее крупных некрополей [Деревянко Е.И., 1977]. За три десятилетия, прошедшие с первого этапа раскопок могильника, в Западном Приамурье и на сопредельной территории Северо-Восточного Китая было открыто немало памятников троицкого типа. Как следствие появился ряд вопросов в понимании облика этой археологической культуры, интерпретации её погребального обряда, хронологии как мохэской археологической культуры в целом, так и внутренней хронологии опорного памятника троицкого типа – могильника у села Троицкое [Нестеров, 1998]. Имея в виду, что Троицкий могильник по-прежнему является наиболее репрезентативным объектом для изучения троицкой группы мохэ, в начале 2000-х гг. в ИАЭТ СО РАН была предложена программа продолжения изучения этого памятника. Полевые исследования возобновлены в 2004 [Алкин, Фэн Эньсюэ, 2006; Деревянко, Ким Бонгон и др., 2007 и др.].

В результате работ на новых участках некрополя выявлены особенности организации пространства могильного поля, уточняется реконструкция погребального обряда, получены радиоуглеродные даты для ряда погребений (от конца VII до IX вв. н.э.). Группа исследователей, поддержанных грантом РФФИ, приступила к анализу накопленного за всё время изучения памятника археологического материала. Современные методы исследования используются при комплексном анализе антропологического и генетического материала, керамической коллекции и металлических изделий.

Впервые проведен анализ фаунистических находок, предварительные результаты которого представлены ниже.

На данном этапе работы изучены коллекции, собранные в ходе раскопок могильника в 1969, 1974, 2004 и 2005 гг., хранящиеся в ИАЭТ СО РАН. В общей сложности обработано 2114 фаунистических остатков, из числа которых 993 (или 47%) относятся к числу неопределимых. Из 1121 идентифицированных костных остатков 868 (77,4%) принадлежит лошади, и 228 (20,3%) домашней свинье. На долю всех остальных видов приходится лишь 2,2% костей. При этом 16 из 17 костей овец-коз, все 3 кости благородного оленя (обломок лопатки, 1-я и 2-я фаланги от полувзрослой особи), единственный фрагмент лопатки косули происходят из одного пункта (сектор 4, яма 9; раскопки 1969 г.), связь которого с погребальным комплексом предстоит уточнить. По степени своей сохранности указанные остатки отличаются от основной массы материала, содержащегося в погребениях. От собаки в разных местах найдено 2 изолированных клыка без видимых признаков обработки, 2 фрагмента костей крупных птиц.

Сохранность остеологического материала весьма посредственная. От истлевших и распавшихся черепов лошади и свиней уцелели преимущественно наиболее устойчивые к разрушению элементы скелета – изолированные зубы, реже – более или менее полные фрагменты нижних челюстей. Среди остатков лошади изолированные зубы составляют 73,3%, свиньи – 36%. Доля ко стей посткраниального скелета этих двух видов – соответственно 6,3 и 12,7%, все остальные находки относятся к краниальным остаткам.

Кости посткраниума лошади представлены: крупные трубчатые кости (обломки лучевой и бедренной кости) – 4 фрагмента, первые фаланги – 19 экз., вторые фаланги – 3 экз., третья фаланга – 1 экз., метаподии – 8 экз. и 20 экз. костей запястья и заплюсны. Исходя из длины сохранившихся одной пястной и трёх плюсневых костей, по средним значениям коэффициентов Л. Кизевальтера [Громова, 1949, с.14], удалось вычислить рост в холке древних лошадей, составивший 133-147 см, в среднем около 141 см.

К остаткам посткраниального скелета свиньи относится 27 целых и фрагментарных крупных трубчатых костей (преобладают кости предплечья – лучевые и локтевые), 7 метаподий, 4 экз. первой и второй фаланг, 5 костей заплюсны. Сохранилось 13 позвонков, из которых 11 – это первый шейный.

Все обнаруженные остатки свиньи, без сомнения, принадлежали к сравнительно некрупной домашней форме. Длина третьего верхнего моляра у них составляет 32-35,7 мм, нижнего М3 – 30,5-38 мм, что укладывается в пределы изменчивости М3 домашней свиньи Древней Руси и Прибалтики [Цалкин, 1956, Паавер, 1965]. Два черепа полувзрослых особей сохранились почти целиком, что позволило измерить их кондило-базальную (257 и 274 мм) и общую длину (280 и 289 мм). Эти показатели также существенно уступают размерам черепа уссурийского кабана (Sus scrofa ussuricus), на- иболее крупного из известных подвидов, кондило-базальная длина черепа которого может достигать 490-510 мм [Гептнер и др, 1961].

Имея развёрнутые данные о наличии костей животных в погребальном обряде троицких мохэ [Деревянко Е.И., 1977, с. 155-156, 159-160 и др.], проанализировав тафономическую ситуацию на Троицком могильнике с учётом сохранности всех дошедших до нас остеологических остатков, можно заключить, что в погребения в первую очередь укладывались головы лошади или свиньи. В более редких случаях к ним добавлялись дистальные отделы конечностей этих видов домашних животных. Челюсти и кости животных так же использовались в поминальных обрядах, что видно из обнаружения их на уровне древней дневной поверхности или в специально подготовленных ямах. Обращают на себя внимание исключительные по составу наборы остеологического материала: в одном из местонахождений зафиксировано наличие сразу восьми 1-х фаланг лошади, а в другом – пяти 1-х шейных позвонков свиньи. Что касается лошадиных бабок, то их функции в мохэской обрядности в литературе уделено достаточно внимания [Деревянко Е.И., 1977, с. 156; Шеломихин, 2001].