Приднестровская Молдавская Республика в региональной палитре формирования зон действия геополитических проектов в Причерноморье

Г еополитический ландшафт в регионе урегулирования молдо-придне-стровских отношений получил свое формирование в процессе оформления приднестровской государственности. Новая политическая реальность в Причерноморском регионе привела к трансформации конфигурации игроков на геополитической шахматной доске. Образование Приднестровской Молдавской Республики в 1990-х гг. сопровождалось усилением фактора концентрации интересов со стороны отдельных акторов мировой политики.

Во-первых, исчезновение Советского Союза с международной арены создавало вакуум, наполненный чувством неопределенности для будущих контуров развития отдельных территорий некогда единого государства. Наполнение освободившегося пространства в общественно-политической жизни бывшего СССР стало одним из главных направлений глобальной политики сохранившегося полюса силы в международных отношениях. В своей статье российский политолог Федор Лукьянов отметил: «Когда Владимир Путин назвал крупнейшей геополитической катастрофой минувшего столетия распад СССР, он имел в виду ожидаемые последствия. Исчезла держава, которая столетиями структурировала евразийское пространство. А во второй половине ХХ века еще и составляла одну из двух опор мирового порядка. Вакуум быстро стал заполняться чем попало» [Лукьянов 2014]. Стоит иметь в виду, что практическое наполнение политики глобализма в этом направлении сопровождалось тотальным размыванием основ постиндустриальной эпохи развития с галопирующим переходом в стадию информационного общества под воздействием идеологических контрастов проектов либеральной направленности с трансатлантическим акцентом.

Во-вторых, получали развитие новые формы политического участия, протекающие в русле демократического транзита с переплетением устойчивых тенденций глобализации и глобализма, которые стали символом эпохи перемен, произвольно формируя неформальные правила для будущих участников международных процессов. Качественные изменения в период запуска «постсоветскости» привели к переформатированию конфигурации ценностных ориентиров общества нового типа, что нашло свое отражение как в меняющихся политических реалиях, так и в общественной жизни людей, проживающих на пространстве бывшего СССР.

В-третьих, закрепление установившихся параметров баланса интересов в начале 1990-х привело к обоснованию новых форм взаимоотношений в Причерноморье, проявляющихся в необходимости реализации национальных интересов государств при системной неготовности отдельных участников международных политических процессов изменить подходы к определению формата взаимодействия его участников. Отчетливо такой подход стал проявляться в период роста конфликтогенного потенциала в молдо-приднестров-ском урегулировании и в период военных действий на территории Югославии. После прихода на пост президента США Д. Трампа конфигурация, да, по сути, и международный климат, перешли в стадию отхода от классической модели, сложившейся после окончания «холодной войны». Встреча 16 июля 2018 г. президентов США и России в Хельсинки поставили под вопрос надежность сложившихся архитектурных традиций в практике ведения международных отношений. Российский политолог Федор Лукьянов отмечает, что «встреча президентов США и России в Хельсинки в июле 2018 г. имеет шанс войти в историю. Но не как веха международных отношений, а как яркая иллюстрация того, что классической внешней политики больше нет. Она становится то ли заложником, то ли инструментом, то ли компонентом внутриполитической повестки дня. И опасность этого трудно оценить. А возможно, и переоценить» [Лукьянов 2018].

В совокупности вышеперечисленные факторы стали той новой реальностью, которая определила устойчивую основу для понимания региональной обстановки в Причерноморье и фактора Приднестровья в оформлении архитектуры отношений между участниками форматов международных политических процессов, в спектре внимания которых находится Причерноморский регион. Это в полной мере отражает условия, в которых получили свое развитие геополитические проекты в Причерноморье.

Условное разграничение этих проектов по критерию видения развития мировой политики позволяет выявить основные силы, доминирующие в регионе.

Во-первых, существующий формат урегулирования отношений между Молдовой и Приднестровьем опирается на ранее достигнутые двусторонние договоренности. Это позволяет говорить о том, что действующий переговорный процесс находится в легальном поле, отражает позиции каждой из сторон конфликта и действует исключительно в спектре применения мирных, дипломатических средств.

Во-вторых, в рамках переговорного процесса действует переговорный формат «5 + 2», в состав которого входят стороны конфликта – Республика Молдова и Приднестровская Молдавская Республика, посредники в лице Украины и Российской Федерации, а также наблюдатели – Европейский союз и США. Каждый из представленных акторов в своем практическом наполнении олицетворяет заинтересованность в реализации собственных амбиций, лежащих в плоскости национальных интересов. Этот факт говорит о том, что в регионе молдо-приднестровского урегулирования действует ряд конкурирующих геополитических проектов.

Республика Молдова, являющаяся стороной конфликта, склонна рассматривать Приднестровье в качестве составной части единого молдавского государства. На протяжении 24 лет с момента начала переговорного процесса руководство Молдовы настаивает на включении в свой состав Приднестровской Молдавской Республики в качестве территории, которая будет входить в унитарное государство. Попытки урегулировать конфликт путем вхождения

Приднестровья в состав Молдовы на правах отдельного субъекта – будь то федеративное либо конфедеративное молдавское государство – не нашли своей реализации в практической плоскости. Кроме того, с момента образования Молдовы как суверенного и независимого государства «на заре парада суверенитетов» руководство образовавшегося государства не скрывало свои амбиции на пути к воплощению в действительность проекта включения молдавского государства в состав Румынии, аргументируя это культурной, языковой, ментальной и исторической общностью. Таким образом, первый проект объединяет под своим началом устремления Румынии и Молдовы на пути к образованию единого государства. Несмотря на то что идеи объединения Молдовы и Румынии стали звучать в риторике молдавской политической элиты еще в начале 1990-х, тем не менее и на сегодняшний день существуют политические силы, которые продолжают педалировать этот вопрос. В своих агитационных материалах в предвыборный период в 2016 г. лидер Либеральной партии Михай Гимпу разместил материал, отражающий официальную позицию партии по вопросу взаимоотношений с Румынией: «Говорим на одном языке. Являемся одной нацией. Станем одним государством»1. На сегодняшний день геополитический компонент в официальной риторике молдавского истеблишмента проявляется по трем направлениям:

– политические силы, ориентирующиеся на тесную интеграцию с Европейским союзом и евро-атлантическими структурами. На реализацию поставленной цели направляются все имеющиеся в распоряжении этих сил ресурсы. В качестве политических сил, находящихся на переднем крае движения Республики Молдова, сегодня выступает Партия «Действие и солидарность»2, Платформа «ДА»3, Либерально-демократическая партия4, Демократическая партия5, Европейская народная партия6;

– политические силы, ориентированные на объединение с Румынией – Либеральная партия7;

– политические силы, которые в своей риторике формально провозглашают построение сильной, единой Молдовы во взаимовыгодном сотрудничестве с Российской Федерацией, Европейским союзом и другими странами. В качестве таковой сегодня выступает Партия социалистов Республики Молдова, которая находится под патронажем президента Додона. Однако в молдавских массмедиа можно встретить мнение, что в рамках нынешней схемы прав- ления Молдова продолжает уверенный дрейф в сторону ЕС, в ходе которого Плахотнюк (олигарх и, как его называют, де-факто правитель Молдовы) и его люди пытаются выстроить прозрачную финансовую систему, минимизировать коррупционную составляющую и по максимуму обеспечить договороспособ-ность Приднестровья. Додон выступает в роли «доброго следователя», задабривая Москву порциями столь необходимых российским чиновникам лозунгов и обещаний всевозможной лояльности в обмен на рынки для товаров и амнистию для гастарбайтеров1. Поэтому однозначно говорить об устоявшихся взглядах И.Н. Додона и Партии социалистов не приходится.

Таким образом, наличие консолидированной позиции по формированию основы для геополитического проекта современной Молдовы вызывает обоснованное сомнение. Вероятно, геополитические сценарии развития обстановки в регионе урегулирования молдо-приднестровских отношений меняются после очередных парламентских выборов, поскольку по форме правления Молдова – парламентская республика. Это говорит о наличии тенденций фрагментации в политическом поле Молдовы. Тем не менее в последние 10 лет отчетливо проявилась тенденция к движению Молдовы в сторону европейского вектора, что может рассматриваться в качестве формирующейся конструкции безусловного приоритета молдавской внешней политики.

К слову, европейский геополитический проект в регионе молдо-придне-стровского урегулирования направлен на формирование единого пространства сторонников евро-атлантической солидарности. Официальная позиция стран Европейского союза по урегулированию молдо-приднестровских отношений сводится к тому, что Приднестровье рассматривается как часть Республики Молдова2. Подавляющее большинство стран Европейского союза во главе с Германией не являются сторонниками включения Молдовы в состав Румынии. Это, безусловно, продиктовано национальными интересами некоторых стран ЕС, которые в лице Румынии могут получить сильного конкурента и к тому же проводника приоритетов администрации США в регионе, что существенно может ослабить позиции ведущих европейских игроков, прежде всего Германии. Таким образом, определенная конкуренция в рамках евро-атлантических институтов присутствует, а с приходом на пост президента США Дональда Трампа пропасть непонимания между ЕС и США только увеличивается.

США склонны рассматривать процесс молдо-приднестровского урегулирования сквозь призму территориальной целостности Республики Молдова. Американский геополитический проект в регионе акцентирует внимание на усилении румынского фактора в регионе, который в состоянии ослабить позиции ЕС и усилить американское влияние. Вероятно, стратегическая цель США в регионе – обеспечение системной стабильности под своим влиянием и контроль над ней. Реализация поставленной цели предполагает решение задач в области оборонно-промышленного сотрудничества, диверсификацию торговых связей со всеми региональными участниками. Это может создать устойчивую платформу для укрепления позиций США в регионе. Стоит иметь в виду, что позиция США в регионе направлена на формирование условий для своего безоговорочного лидерства. Это станет ключом для влияния на общеевропейские процессы, поскольку потенциальное расширение территории Румынии, помимо прочего, – это еще и дополнительные места в Европейском парламенте. В свете современных событий, связанных с ростом непонимания между США и ФРГ, региональные вопросы выходят на особый уровень. Министр иностранных дел ФРГ Хайко Маас заявил: «…уже давно пришло время переоценить трансатлантическое партнерство: трезво, критично и даже самокритично1». В настоящее время, когда основной акцент США смещен в сторону России, Китая, Ирана, Кореи и Сирии, геополитический проект в Причерноморье, вероятно, лежит в числе среднесрочных целей, что отнюдь не говорит о том, что ресурсы для их достижения не вырабатываются.

Позицию РФ в вопросах молдо-приднестровского урегулирования в 2016 г. выразил министр иностранных дел РФ С.В. Лавров: «Мы все согласны с тем, чтобы на основе малых, но конкретных шагов восстанавливать жизнеспособность этого механизма и переходить от простых вопросов к решению сложных, в том числе и определения окончательного статуса Приднестровья в рамках единой, неделимой и нейтральной Молдовы2». При этом однозначно оформленной эту позицию назвать трудно. Еще в 2014 г. С.В. Лавров заявил, что «Приднестровье будет иметь право самостоятельно определить свое будущее, если Молдавия изменит свой внеблоковый статус3». Стоит иметь в виду, что позиция по Приднестровью в российской политической элите не может восприниматься однозначно, поскольку конкурирующие мнения внутри элит имеют место в рамках любой политической системы. Для России геополитический проект в регионе урегулирования молдо-приднестровских отношений носит стратегический характер, а наличие на территории Приднестровья российского воинского миротворческого контингента свидетельствует о наличии российских национальных интересов и дополнительных ресурсов для влияния на региональные отношения. Прежде всего, для России Приднестровье – это территория, на которой проживают порядка 200 тыс. российских граждан, а их защита остается конституционной обязанностью российского государства. Приднестровье с геополитических позиций рассматривается Россией как гарантия невхождения Республики Молдова в состав Румынии. Кроме того, Приднестровье является естественным препятствием на пути продвижения к российским границам инфраструктуры НАТО. Исходя из официальной позиции России, можно предположить, что стратегический интерес в регионе в геополитическом отношении заключается в гарантиях военно-политического нейтралитета Республики Молдова. Обращает на себя внимание также тот факт, что в июле 2018 г. на пост специального представителя Президента РФ по торгово-экономическому сотрудничеству с Республикой Молдова был назначен Дмитрий Козак, который в 2003 г. завершал начатый проект по федерализации. Стоит также иметь в виду, что региональные условия за 15 лет существенно изменились, а фигура Козака на этом направлении говорит о применении сдерживаемых ранее механизмов влияния России на региональную обстановку, в числе которых находится Приднестровье. Создается устойчивое представление о том, что в Российской Федерации подготовлены несколько сценариев решения молдо-приднестровского урегулирования, а предпочтение какому-либо проекту будет зависеть от складывающихся политических условий как внутри Молдовы, так и в регионе в целом.

Стоит также отметить и позицию Украины по молдо-приднестровскому урегулированию. Министр иностранных дел Украины Павел Климкин заявил: «Мы последовательно работаем над тем, чтобы российских войск в Приднестровье не было… С молдавской стороной будем работать, чтобы реально все было прозрачно и всем понятно. Последовательная линия. Все, что мы делаем в формате “5 + 2”, все, что мы делаем в рамках ООН: Приднестровье должно стать полноценной частью Молдовы…»1. В риторике украинской политической элиты стали чаще звучать слова о важности привлечения внимания к Приднестровью.

Приднестровская Молдавская Республика, выступающая в качестве международно признанной стороны конфликта, в своих геополитических устремлениях ориентируется на прочную связь с восточным вектором – на интеграцию в Российскую Федерацию. Это положение лежит в системе жизненных интересов Приднестровья, отражает волю приднестровского народа, высказанную в ходе всенародного референдума в 2006 г.

В своей внешнеполитической деятельности приднестровское государство ориентируется на тесную связь с РФ. В основе этого стратегического направления лежат культурные, исторические, цивилизационные связи с Россией, а также воля приднестровского народа, высказанная в ходе референдума 2006 г., на котором 97,1% приднестровцев высказались за независимость республики и последующее свободное присоединение ее к России [Волкова 2006: 198].

Анализируя геополитическое положение Приднестровья и его влияние на региональные отношения, стоит иметь в виду, что:

• 1)    по своей культурно-цивилизационной направленности Приднестровье по сути находится на границе славянской и романской цивилизаций;

• 2)    неурегулированность отношений между Приднестровьем и Молдовой формирует устойчивое понимание слабой предсказуемости развития дальнейших сценариев в регионе;

• 3)    граничащие с Приднестровьем Украина и Молдова, открыто заявляющие о евро-атлантической солидарности, формируют двустороннюю повестку, в которой определяется набор механизмов, направленных на ограничение суверенитета Приднестровья, что проявляется не только в риторике официальных лиц украинского и молдавского государств, но и в практических шагах по установлению их совместных таможенных постов на границе с Приднестровьем.

Таким образом, геополитические проекты в регионе молдо-приднестров-ского урегулирования отражают сложившийся баланс интересов каждой из сторон. Складывающаяся политическая ситуация вокруг Приднестровья отчетливо демонстрирует действие проектов, их цели и результаты. Существующая реальность диктует новые условия для изменения ключевых постулатов ранее запущенных проектов, а геополитическая конъюнктура выводит на передний план новые методы достижения поставленных целей.