Природа интеллигенции: сущностные критерии

при ее изучении создает вопрос о том, является ли интеллигенция чисто российским феноменом или это мировое явление?

Очевидно, что поиск сущности интеллигенции как специфической социальной группы должен вестись на базе выделения ее основных критериев или признаков. В поисках родовых признаков интеллигенции, как замечает Е.Л. Сараева, «ученые используют моральный, социальный, интеллектуальный, имущественный, профессиональный, функциональный критерии характеристики интеллигенции» (2014: 425). Анализ видовых критериев интеллигенции позволяет классифицировать их на три основные группы: 1) социальные (социологические); 2) личностные (этические); 3) идеологические (социально-политические).

К социальным критериям интеллигенции обычно относятся вид деятельности, характер труда, профессия, социальные функции, сфера деятельности, социальный статус. Самый простой подход к определению интеллигенции состоит в том, чтобы выделить критерий образования. Такой подход сложился на Западе в первой половине XIX в., когда под интеллигенцией понималось ученое, образованное сообщество. Под европейским влиянием данное толкование проникло и в Россию: «Уже в 1860-е гг. в России появляется новое понимание “интеллигенции” как образованного общества» (Гайда, 2020: 233). Однако в эпоху массового образования относить к интеллигенции всех образованных людей явно некорректно. Не поможет здесь и дифференциация по уровням образования, ибо очевидно, что наличие образования вовсе не делает человека интеллигентом автоматически.

Одним из главных социальных признаков интеллигенции является характер труда, а именно занятие умственным трудом. Однако это слишком широкое понятие, если брать его как отличительный признак интеллигенции. Кроме того, провести границу между умственным и физическим трудом непросто, поскольку в любом виде общественной деятельности и производства присутствует сочетание обеих форм. Наконец, умственный труд имеет множество разновидностей и далеко не все они, даже на уровне обыденных представлений, ассоциируются с понятием «интеллигенция».

В связи с этим иногда предпринимается попытка уточнить, что интеллигенция - не все, занимающиеся умственным трудом, а лишь те, кто занимается творческим, высококвалифицированным умственным трудом. Так, например, Г.А. Будник пишет о том, что интеллигенция отличается не только высоким образовательным уровнем, но и творческим отношением к профессиональной и общественной деятельности (2009: 14).

Такое ограничение умственного труда как критерия интеллигенции выглядит малоубедительным, поскольку оно автоматически исключает из рядов интеллигенции массовые отряды педагогов, деятелей культуры и СМИ, традиционно причисляемые к интеллигенции, и представляет интеллигенцию как ограниченную высшую касту творческой элиты.

Критикуя попытки указать на умственный труд как на критерий интеллигенции, мы должны отметить, что этот признак на самом деле существенный, но нельзя ограничиваться им одним. Иначе можно запутаться в неразрешимых затруднениях.

Другим популярным направлением в рамках социологических определений интеллигенции является попытка выделить ее специфические социальные функции в качестве сущностных видовых признаков. Так, например, Л.А. Кошелева обозначает три основные функции интеллигенции: 1) функцию критически-рефлексивного отношения к окружающей действительности и выработки предложений по ее улучшению; 2) миссию культурного, политического, экономического просвещения общества в целях повышения уровня духовно-нравственной и социально-политической культуры народа; 3) функцию создания, хранения и распространения ценностной базы общества и формирования национального самосознания1. Если определять интеллигенцию через ее социальные функции, то обычно речь идет о ее образовательно-просветительской, мировоззренческой, воспитательной, идеологической и критически-аналитической функциях. Выбирая такой путь, мы фактически подменяем поиск существенных признаков интеллигенции произвольным приписыванием ей различных социальных функций, сталкиваясь с проблемой их многообразия. Чтобы решить эту проблему, П.Б. Уваров пишет: «На наш взгляд, под интеллигенцией следует понимать специфическую общественную группу, функцией которой является производство, тиражирование, передача и хранение информации» (2005: 76). Казалось бы, здесь найдено универсальное понятие «информация», которое позволяет объединить все функции интеллигенции в одну общую группу - информационную функцию. Но, во-первых, здесь не преодолевается принципиальная ограниченность функционального подхода, подменяющего определение предмета перечислением его функций. Во-вторых, категория информационной функции слишком широка, чтобы с ее помощью можно было выделить именно интеллигенцию, ведь информационная функция присутствует, по сути, в любом виде человеческой деятельности.

Полагаем, что для определения социальных признаков интеллигенции следует исходить из принципа деятельной природы человека. Главным видовым признаком интеллигенции как социальной группы является не умственный труд вообще и не информационная функция, а производство общественного сознания как особая сфера общественного производства. Близко к нашему подходу определение О.Ю. Олейника: «Это особая социокультурная общность, профессионально выполняющая функции субъекта духовной жизни и духовного производства, что и составляет ее сущностный критерий» (1997: 53). Отсюда вытекают вторичные социальные признаки интеллигенции: характер труда, профессиональная квалификация, социальные функции, социальный статус.

Однако нельзя при развернутом определении интеллигенции ограничиваться этой общей видовой характеристикой. Здесь необходимо развертывание базового признака по дополнительным критериям.

Большую группу дополнительных критериев составляют личностные качества, которые обычно приписывают интеллигенции. Необходимость такого дополнения отмечает Г.А. Будник, указывающая, что интеллигенция, помимо интеллектуальных преимуществ, обладает «особыми психологическими чертами и позитивными нравственно-этическими качествами» (2009: 14). Добавление к социальным характеристикам интеллигенции списка нравственных личностных качеств весьма распространено в дискурсе. Ярким примером этого является, например, подход Н.Е. Муси-новой, которая также приписывает интеллигенции высокие духовно-нравственные качества (2020: 54). Н.Е. Мусинова в список высоких личностных качеств интеллигенции включает следующие: 1) тяготение к творческому труду; 2) духовность; 3) внутреннюю культура; 4) высокие моральные качества; 5) самостоятельность мышления; 6) гуманизм и желание изменить мир к лучшему (2020: 53).

В перечень личностных и нравственных качеств интеллигенции А.А. Скворцова включает: 1) ответственность перед обществом; 2) готовность бороться с недостатками и пороками общества; 3) воспитанность и порядочность; 4) высокую духовную культуру; 5) образованность; 6) гуманизм; 6) активную гражданскую позицию; 7) критическое отношение к действительности (2014: 30).

Можно приводить еще много примеров перечней личностных и нравственных качеств, без которых, по мнению представителей личностно-нравственного подхода, нельзя быть интеллигентом, но обсудим ограничения и возможности этого подхода в целом. Прежде всего заметим, что при перечислении личностных критериев интеллигентности к ним обычно относятся две группы качеств: профессиональные, определяющие квалификацию интеллигента, и нравственные, определяющие его жизненную ориентацию. Однако главный акцент делается именно на нравственных качествах личности.

Какие принципиальные трудности возникают в связи с этим? Во-первых, сложность составления самого списка нравственных качеств интеллигента, поскольку нет никаких объективных и надежных критериев для его формирования. Во-вторых, даже если бы такой список и был составлен, нет надежных научных процедур оценки принадлежности тех или иных качеств интеллигента конкретным людям. Кроме того, выделение комплекса нравственных качеств как критериев интеллигенции всегда связано с некорректным аксиологическим разделением, в котором неизбежно присутствует элемент нравственного произвола, когда из интеллигенции, по предпочтению исследователя, исключаются большие группы людей, лишенных тех или иных «высоких» личностных качеств.

Наконец, применение нравственных критериев при определении сущности интеллигенции приведет к искусственному разделению этой социальной группы на настоящих, или «хороших», интеллигентов, обладающих определенными нравственными качествам, и ненастоящих, «плохих», которые характеризуются «низкими» нравственными качествами. На эту опасность указывает, например, А.А. Пальшин: «Если признать в качестве нравственных символов интеллигенции духовность, ясность убеждений и способность нести страдания за народ, то уже сейчас очевидно, что подобные характеристики применимы к одной группе образованного сословия, но неприменимы – к другой» (2012: 28). При этом очевидно, что состав интеллигенции окажется крайне ограниченным, так как идеальные высоконравственные люди в реальности, наверное, почти не существуют. Следовательно, этот подход основан на явной идеализации термина, когда вместо определения реального предмета мы конструируем его идеальный образ.

В связи с тем что личностно-нравственные качества интеллигенции при определении этого понятия всегда выступают как дополнение к социальным критериям, возникает вопрос: уместно ли совмещение личностно-нравственных и социальных критериев при определении сущности интеллигенции? Очевидно, нет, если говорить о научной дефиниции. Однако нравственные и личностные критерии можно использовать для классификации типов интеллигенции. Соответственно этому критерию можно выделить три основных типа интеллигенции: 1) высоконравственную и высокодуховную интеллигенцию, которой набор высших нравственных и личностных качеств присущ в наибольшей степени; 2) рядовую интеллигенцию, обладающую неполным или противоречивым набором нравственных качеств; 3) низкую интеллигенцию, лишенную высоких личностных и нравственных качеств.

Теперь перейдем к группе определений интеллигенции, в основе которых лежат идеологические (социально-политические) критерии. К идеологическим критериям относятся общие мировоззренческие и социально-политические ориентации интеллигента по отношению существующему обществу, в особенности к его социально-политической системе.

Идеологические критерии интеллигенции, как и личностно-нравственные, обычно используются в форме механического сочетания с социологическими критериями. Пример такого сочетания мы находим у Г.А. Будник: «интеллигенция является сложным социокультурным феноменом. Критериями принадлежности к ней являются профессиональная подготовка, что позволяет ей занимать определенное место в социальной структуре общества, и особые нравственные качества, проявляющиеся в отношении к народу и государству. Общественно значимые цели, ориентация на интересы, нужды народа наполняют ее профессиональную деятельность особой значимостью.» (2009: 13).

В связи с попытками включить в понятие интеллигенции идеологические, социально-политические критерии возникает вопрос об уместности подобных попыток совмещения. Нужно отметить, что идеологические критерии могут служить не определению интеллигенции, а дифференциации ее групп по идеологическим основаниям. Соответственно этим критериям можно разделить лояльную и оппозиционную интеллигенцию, между которыми находится промежуточная группа аполитичной интеллигенции. Если брать за основу критерий выражения национальных интересов и формирования национального самосознания, то можно выделить патриотическую, национальную интеллигенцию и космополитическую, или антинациональную, интеллигенцию.

Поскольку в определении интеллигенции иногда можно встретить механическое смешение социальных, нравственных и идеологических критериев, постольку можно поставить вопрос о том, уместно ли такое совмещение. Его пример можно найти у А.В. Лонина: «Для обозначения интеллигенции использовались социальные критерии. политические. морально-нравственные...» (2013: 119).

Соединение в одном определении социологических, личностных и идеологических признаков является наименее конструктивным способом определения сущности интеллигенции, так как все ранее указанные слабости совмещения социологических и нравственных или социологических и идеологических критериев в отдельности здесь взяты вместе, что ведет не к прояснению сущности понятия, а к его запутыванию и затемнению.

Наряду с разнообразными сочетаниями в определении интеллигенции социальных, личностных и идеологических критериев в дискурсе встречаются подходы, в которых используются либо только личностные критерии, либо только идеологические, либо сочетание личностных и идеологических, но без учета социальных особенностей.

Определения интеллигенции, опирающиеся только на личностные качества, ведут к превращению термина из субъектного в атрибутивное. Интеллигенция как социальная группа подменяется интеллигентностью как специфическим качеством, которое может быть присуще или не присуще самым разным людям. Ярким примером такого подхода являются рассуждения об интеллигенции Д.С. Лихачева, который объединяет личностно-нравственные качества интеллигенции понятием «интеллигентность». Что входит в состав интеллигентности, по его мнению? Он акцентирует внимание на следующих качествах: 1) умственная порядочность; 2) умственная свобода (1993: 3). Уточняя понятие свободы применительно к российским реалиям, Д.С. Лихачев пишет: «интеллигентность в России - это прежде всего независимость мысли при европейском образовании» (1993: 4).

Более наукообразную концептуальную интерпретацию интеллигентности пытается представить Л.А. Келеман, которая рассматривает интеллигентность как «интегральное образование, характеризующееся единством интеллектуальных, нравственных и эстетических компонентов, выступающих продолжением родовых свойств человека как мыслящего, творящего и деятельного существа»1. Порочный путь растворения интеллигентности в некой выдуманной Л.А. Келе-ман абстрактной универсальной, родовой человеческой сущности ведет к утрате какой-либо содержательной конкретности в ее определении сущности интеллигенции.

Другой пример определения интеллигенции через соединение только личностных и идеологических критериев без учета социальных мы можем встретить у К.А. Юдина и М.А. Бандурина: «Понятие “интеллигенция” включает в себя идейную, и поведенческую составляющие - стиль и образ жизни, отражающие принципы благородного духа» (2016: 113). Эта нарочито вычурная дефиниция выражает не сущность интеллигенции, а самомнение возгордившегося и возомнившего себя выше низкой окружающей среды «интеллигента», напрочь лишенного одного из главных качеств настоящего интеллигента - скромности.

Подводя итог анализа существующих в современном дискурсе подходов к определению сущности интеллигенции, попытаемся сформулировать наше видение этого предмета. Интеллигенция может быть определена как особая межклассовая, межстратовая социальная группа производителей общественного сознания и личности. Другими словами, это социальная группа, занятая в сфере духовного и физического воспроизводства личности. Такой подход открывает возможность эффективной интеграции разнообразных дисциплинарных и концептуальных дефиниций сущности интеллигенции.