Природный газ как инструмент региональной и глобальной политики России на мировом рынке энергоресурсов

В современном мире энергетические ресурсы стали важным фактором мировой политики в отношении обеспечения национальной, региональной и глобальной безопасности стран. Энергетическая политика любого государства формирует основы стратегического курса его экономического развития, характеризующегося ростом затрат природных ресурсов, что наряду с их сокращением ведет к обострению конкуренции среди стран-потребителей.

Россия занимает одно из ведущих мест в мире в области энергетики. Она является одним из ведущих мировых экспортеров нефти и природного газа. В силу специфики своего геополитического положения, а также условий мирового энергетического рынка Россия вынуждена отстаивать свои интересы в жесткой конкуренции с другими поставщиками.

Особенностями современного глобального рынка энергоресурсов является его последовательный и достаточно быстрый рост. От представленных на нем продуктов зависит состояние мировой экономики. Ее рост основывается на растущем потреблении энергоресурсов, в то время как сокращение их расхода приведет к спаду показателей.

Среди энергоресурсов особое значение имеют нефть и природный газ. Однако в 2021 году быстрыми темпами росло потребление и возобновляемых источников энергии как наименее опасных для экологии планеты1. В этой связи можно отметить формирующуюся тенденцию изменения потребления энергоресурсов на глобальном уровне2, особенно заметную на фоне пандемии COVID-19 и ставшую следствием введенных ограничений в энергетической сфере в 2020 году3. Природный газ и возобновляемые источники энергии обеспечили в этот период почти три четверти роста потребления ресурсов такого типа, однако в целом темпы данного процесса замедлились. Исключение составила лишь сфера атомной энергии, на которую пришелся больший процент роста, чем в среднем за 10 лет наблюдений4.

Среди стран мира КНР, США, Индия стали ключевыми акторами роста потребления. На их долю пришлось свыше двух третей глобального роста спроса. Потребление энергоресурсов в США росло наивысшими темпами за последние 30 лет. Однако им не удалось обогнать Китай, который остается глобальным лидером потребления энергоресурсов5.

Рост потребления природного газа в мире в 2021 г. составил 5,3 %, или 195 млрд кубометров. Это стало одним из наиболее высоких показателей с 1984 года. Наивысший прирост потребления природного газа произошел в США (на 78 млрд куб. м). В Китае он составил 43 млрд куб. м. Важным в глобальном плане является увеличение потребления природного газа в России – на 23 млрд куб. м, а также в Иране – на 16 млрд куб. м6.

Интенсификация расходов энергетических ресурсов повлекла за собой аналогичные процессы в ходе их мировой добычи. В частности, в отношении природного газа ее рост составил 190 млрд куб. м (5,2 %). Лидерами здесь стали США (86 млрд куб. м), Россия (34 млрд куб. м), Иран (19 млрд куб. м), Австралия (17 млрд куб. м)7.

Увеличились и показатели межрегиональной торговли природным газом, составив 39 млрд куб. м (4,3%), что позволяет говорить о превышении средних значений за последние 10 лет8.

Особенно сильный рост был отмечен в сфере торговли сжиженного природного газа (СПГ). Мировыми лидерами здесь стали Австралия (15 млрд куб. м), США (11 млрд куб. м), Россия (9 млрд куб. м)9. На долю Китайской Народной Республики пришлось около половины всего глобального увеличения потребления энергоресурсов, в абсолютных цифрах составившее 21 млрд куб. м10.

Россия занимает одно из ведущих мест на мировом энергетическом рынке. Основными рынками сбыта природного газа для нее являются страны Европейского Союза, с одной стороны, и Китайская Народная Республика – с другой. Москва активно развивает сотрудничество по обоим направлениям. Для России обеспечение своих позиций на мировом энергетическом рынке имеет стратегическое значение. В этой связи можно отметить, что концептуальной основой энергетической политики страны является Доктрина энергетической безопасности. Этот документ был принят 29 ноября 2018 года11, и в нем большое внимание уделяется внешнеэкономическим и внешнеполитическим угрозам, с которыми вынужденно сталкивается российская энергетика. К их числу относятся такие, как процесс перемещения центра роста мировой экономики в Азиатско-Тихоокеанский регион, что сказывается на маршрутах поставок энергоресурсов; нестабильный рост спроса на нефть и газ; изменение его структуры; рост производства СПГ и возобновляемых источников энергии; процесс постепенного замещения нефти и природного газа на альтернативные ресурсы; проблемы повышения энергетической эффективности; усиление конкуренции среди экспортеров нефти и газа, в том числе за счет увеличения глобальной ресурсной базы; процессы развития международного нормативно-правового регулирования, касающегося энергетики.

Российская Федерация рассматривает процесс перехода к «зеленой экономике» как приоритетный, которому необходимо следовать в рамках соблюдения интересов производителей энергоресурсов, особенно ведущих игроков на мировом рынке. Москва проводит политику сотрудничества в области выполнения своих экологических обязательств и достижения целей Парижского соглашения по климату1, однако она не согласна с попытками использовать экологическую повестку дня в узкополитических целях, для получения преимуществ в этой сфере некоторыми из участников международного сообщества. Россия подчеркивает особенное положение тех стран, которые добывают энергоресурсы в значительных для всего мирового рынка количествах, и считает, что их нельзя оценивать по критериям, общим с остальными.

К числу актуальных внешних угроз энергетической безопасности Россия относит международные военные конфликты, обострение политической обстановки в мире2.

Энергетической безопасности России угрожают также внутренние вызовы, к которым относятся проблемы топливно-энергетического комплекса страны, в частности, неспособность удовлетворить запросы потребителей, как в силу проблем с добывающими мощностями, так и вследствие проблем с инфраструктурой. Внимания требуют также истощающиеся месторождения и снижение качества добываемых энергетических ресурсов, проблемы с кадровым обеспечением в этой сфере, а также коррупция3.

С учетом сказанного можно отметить, что энергетическая безопасность является ключевым фактором внешнеполитической стратегии РФ. В этой связи актуализируется проблема диверсификации рынков сбыта. В условиях роста международной напряженности вооруженные конфликты могут поставить великую державу перед необходимостью полномасштабной защиты своих энергетических интересов, обеспечения безопасности традиционных маршрутов поставок и ускорения работы над новыми.

В современных условиях для Российской Федерации актуализируются вопросы переориентации экспортных потоков. Азиатско-Тихоокеанский регион, и прежде всего Китай, становится приоритетным направлением экспорта российских энергоресурсов (Шохина, 2022).

Рост международной напряженности, конфронтация спровоцировали изменения на мировом энергетическом рынке, вызвали сворачивание традиционного сотрудничества в энергетической области между Россией и Европейским союзом, стали основными трендами в области глобальной энергетической безопасности. Однако происходящие изменения – следствие накапливавшихся годами и даже десятилетиями проблем. Свидетельством этого является, в частности, намерение России все же запустить новый газопровод «Nord Stream – 2», несмотря на противодействие со стороны США и ряда восточноевропейских государств.

В условиях нарастания конфронтации США непреднамеренно давали возможности России для расширения ее энергетического влияния. Санкции, которые вводились в отношении таких важных с точки зрения глобального энергетического рынка стран, как Иран и Венесуэла, вели к последовательному ослаблению конкурентов России, а усиление торговой войны между США и КНР оказывало давление на Китай, в результате чего он стал рассматривать Россию как своего наиболее надежного партнера в области энергетики (Демин и др., 2019).

Для России интерес Китая к добываемым ею нефти и газу представляется знаковым, поскольку спрос на энергоресурсы в Азии растет намного быстрее, чем в Европе (Цзин Янь, 2017). До 2022 года рынок ЕС оставался приоритетным для России, однако в этот же период происходило и стремительное наращивание поставок российских энергоресурсов в КНР. Так, Россия стала крупнейшим поставщиком нефти и газа для Китая уже в 2016 году (Ван Цзуняо, 2016). В последующие годы двустороннее сотрудничество продолжало набирать обороты. До 2022 года самым крупным событием в российско-китайском энергетическом взаимодействии стал запуск газопровода «Сила Сибири». Реализация данного проекта позволила нарастить объемы поставок природного газа в КНР, в результате чего Китай превратился во второго по величине потребителя российского природного газа после Германии.

С учетом ускорения перемен на глобальном энергетическом рынке в 2022 году российско-китайское энергетическое сотрудничество имеет перспективы стать проектом взаимодействия между крупнейшим поставщиком и крупнейшим потребителем. Россия строит планы превращения Китая в приоритетного адресата поставок российского природного газа, что означало бы фундаментальные сдвиги на традиционном энергетическом рынке, сформированном еще в разгар холодной войны4.

Кризис на Украине подчеркнул важность для России геополитических аспектов экспорта природного газа. Москва пришла к выводу, что Европейский союз больше не является надежным партнером на рынке сбыта энергоресурсов. Более того, сохранение ЕС как основного потребителя российских энергоресурсов создает для Москвы ситуацию политической уязвимости, которую сложно компенсировать.

Европейский союз приступил к использованию того факта, что трубопроводы, которые были проложены еще во времена холодной войны, имеют стратегическое значение для России, и показал, что политическое давление в условиях энергетической зависимости может иметь большое значение, правда, для обеих сторон1.

При этом стремление и попытки Европейского союза снизить зависимость от российских энергоресурсов в период с 2014 года оказались фактически безрезультатными. Более того, кризис в отношениях между Россией и Европейским союзом не помешал наращиванию объемов энергетического, прежде всего, газового, сотрудничества. Так, в 2018 году доля «Газпрома» на европейском рынке достигла своего максимума. В планах было дальнейшее расширение экспорта природного газа в условиях снятия ограничений из-за пандемии COVID-19. Российская Федерация рассчитывала поставлять дополнительно 86,5 млрд кубометров через трубопроводы «Nord Stream – 2» и «Turkstream»2. Однако современная международная ситуация, спровоцированная событиями в Украине, ставит под угрозу реализацию данных планов.

Рост потребления российского газа казался для Европейского союза естественным и логичным выбором. Политическая напряженность могла уступить соображениям экономической целесообразности. Переход стран Европейского союза к последовательной политике сокращения выбросов парникового газа и достижения целей Парижского соглашения по климату вел к постепенному вытеснению каменного угля и даже нефти из потребления в пользу природного газа и возобновляемых источников энергии. Добыча природного газа в странах Европейского союза сокращалась, а потребности росли. В этих условиях рост импорта природного газа должен был выступить естественной компенсацией сложностей на европейском энергетическом рынке.

Энергетический прагматизм требует учета того факта, что альтернативы российскому природному газу нет, тем более в условиях необходимости наращивания импорта. Однако политические и геополитические факторы в конечном итоге привели к беспрецедентному в истории Европейского союза энергетическому кризису и завершению фундаментальных сдвигов в соответствующей стратегии Российской Федерации после периода роста в 2016 и 2017 годах3.

Санкции, веденные США, привели к получению российскими нефтяными компаниями дополнительной прибыли, которая, по оценкам экспертов, достигает 905 млн долларов4. Более того, ограничения США, введенные против Венесуэлы, привели к увеличению закупок российского природного газа самими Соединенными Штатами. В результате в первом квартале 2019 года импорт российского газа в США достиг рекордных показателей5.

Российские производители энергоресурсов извлекли также прибыль из торговой войны между США и КНР. Китай в качестве ответной меры на введенные против него санкции установил тарифы на продукцию американских производителей СПГ, после чего российские поставщики оказались в более выгодных экономических условиях, а энергетические компании КНР стали приобретать акции российских арктических проектов по производству СПГ.

До обострения кризиса на Украине и беспрецедентного с начала XXI века роста международный напряженности ориентация на Китай стала приносить России существенные дивиденды, в то же время положение на европейском энергетическом рынке также оставалось достаточно выгодным. Позиции Российской Федерации на мировом энергетическом рынке усиливались, открывая все новые перспективы6.

Сложный контекст политических кризисов, нарастание санкционного давления в отношениях между Западом и Россией на протяжении длительного времени практически не затрагивали энергетическое сотрудничество ключевых акторов. Экономическая целесообразность обуславливала устойчивый рост поставок природного газа в Европу и США из России. Стабильность энергетического сотрудничества гарантировала определенную уверенность и предсказуемость развития ситуации даже в условиях глобальной политической турбулентности. Давние споры в рамках антимонопольных расследований ЕС относительно «Газпрома» и жалобы Российской Федерации на ключевые положения Третьего энергетического пакета санкций, направленные во Всемирную торговую организацию, были в принципе разрешены.

Однако целый ряд проблем оставался актуальным. В частности, проект «Северный поток – 2» вызывал разногласия внутри ЕС еще на стадии проектирования. Более того, США заняли жесткую позицию по этому вопросу и систематически вводили санкционные ограничения, шантажируя европейские компании, продвигая идею поставок сжиженного газа собственного производства.

Развитие кризиса на Украине оставляет перспективы газового сотрудничества за пределами выполнения действующих контрактов России и ЕС неопределенными, но все же очевидно, что от урегулирования текущего противостояния зависит решение спорных вопросов и сохранение взаимовыгодных энергетических отношений. В пользу российского экспорта энергоресурсов говорит относительно слабая конкуренция в Европейском союзе. Важную роль играет также рост их потребления в Азии. Очевидно, что сформировалась зависимость спроса и цены на нефть и газ в Азии от положения на европейском энергетическом рынке. Проекты по производству СПГ реализуются медленно, и в целом конкуренция со стороны СПГ в Европейском союзе пока ощущается достаточно сдержанной.

Наряду с традиционными поставками российского природного газа через трубопроводы в России реализуются инфраструктурные проекты по производству СПГ. Первым из них стал Ямальский завод, мощности которого позволяют производить до 16,5 млн тонн топлива ежегодно. Завод способен поставлять сжиженный природный газ как в ЕС, так и в Азию.

Между Россией и Китаем в новых условиях открылись значительные перспективы. Энергетическое сотрудничество играет большую роль в комплексном развитии отношений, в том числе в области дипломатии и экономики. Стремительное укрепление энергетического взаимодействия между двумя странами оказывает большое влияние не только на двусторонние отношения, но и на ситуацию в области энергетической безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе и во всем мире. Стратегическое сотрудничество РФ и КНР обрело контуры глобального взаимодействия.

Крупнейший экспортер и крупнейший импортер энергоресурсов взаимодополняют друг друга не только в области энергетики, что открывает широкое окно возможностей в условиях быстрой трансформации системы международных отношений. Страны отмечают беспрецедентно высокие темпы роста взаимной торговли. В 2021 году был зафиксирован прирост более чем на 35 % по сравнению с предыдущим годом1. Сфера энергетического сотрудничества является главной и наиболее быстро растущей в двусторонних экономических договоренностях. Россия является крупнейшим поставщиком энергоресурсов с устойчивой тенденцией дальнейшего роста. Два года функционирования газопровода «Сила Сибири» позволили дополнительно поставлять в Китай природный газ в объеме 13,6 млрд кубометров2. Именно этот энергетический ресурс является наиболее мощным драйвером российско-китайского сотрудничества. Более того, он во многом определяет динамику роста всего торгово-экономического взаимодействия двух стран. Следует признать, что оно уже вышло за рамки простой торговли энергоресурсами. Китай активно инвестирует в их разведку, добычу и переработку, особенно это касается природного газа. В частности, крупнейшая китайская нефтегазовая компания China National Petroleum Corp заключила соглашение с ведущим независимым производителем природного газа в России – компанией «Новатэк» о приобретении доли в объеме 10 % в арктическом проекте «Arctic LNG 2», в рамках которого будет производиться сжиженный природный газ. Этот пакет дополнит аналогичную долю в проекте «Арктический СПГ – 2», который также принадлежит компании «Новатэк». В целом, Китай выступает в качестве, вероятно, крупнейшего рынка, в то время «Арктический СПГ – 2» в перспективе может оказать влияние на весь мировой рынок природного газа3.

Большое количество стратегически важных проектов становится фактом, который отражает постоянный рост сотрудничества между Россией и Китаем. Существенное влияние на него оказывает и газопровод «Сила Сибири», идущий из Восточной Сибири на северо-восток Китая.

Последовательный рост энергетического сотрудничества провоцирует возникновение и ряда сложных проблем (Фан Тинтин, 2010; Ин Ли, 2022). В частности, можно отметить проблемы ценообразования и выработки условий соглашений, которые чаще всего остаются недостаточно прозрачными или четкими, оставляя пространство для критики или дискуссий. Эти моменты стали характерными для двустороннего энергетического сотрудничества РФ и КНР, чаще всего основываясь на политических аспектах взаимодействия.

Наряду с этим необходимо отметить асимметричность в торговом сотрудничестве двух стран в пользу энергоресурсов, что в большей мере и обуславливает рост торгового взаимодействия. Представляется важным, что потребности КНР в природном газе превышают возможности России по его поставкам. А значит, российский природный газ представляет собой в первую очередь важную стратегическую альтернативу поставкам из других регионов мира, в частности, с Ближнего Востока. В этой ситуации Китай будет способен лучше обеспечивать свою энергетическую безопасность, снижая общую зависимость от конкретных партнеров в пользу диверсификации, осуществляя все более сбалансированную энергетическую политику.

Особенное значение имеет то, что между Россией и Китаем отсутствуют сколько-нибудь значительные противоречия по вопросам мировой политики. КНР воздерживается от вовлеченности в растущие противоречия и конфликты, однако в случае изменения позиции столкновения интересов могут проявляться намного более явно (Фан Тинтин, 2010).

В настоящее время в отношениях российского и китайского руководства все развивается практически исключительно в положительном ключе, работа основана на принципах всеобъемлющего стратегического партнерства, однако в долгосрочной перспективе сложно предсказать, как будут развиваться эти отношения с учетом происходящих событий, свидетельствующих об ускорении процессов трансформации международного порядка.

На данный момент отношения между Россией и Китаем в энергетической сфере развиваются интенсивно и отличаются хорошими перспективами. В частности, «Сибур», крупнейший в России производитель нефтехимической продукции, рассчитывает на стабильные поставки природного газа, благодаря реализации проектов, ориентированных, прежде всего, на китайский рынок. Сделка по поставкам сжиженного нефтяного газа совместно с производителем газа «Газпромом» позволит «Сибуру» и его китайскому партнеру – фирме «Sinopec» увеличить потенциальную добычу на Амурском химическом заводе вблизи границы с Китаем на 80 %.

Амурский химический завод является одним из наиболее заметных объектов в ряду китайско-российских деловых соглашений, о которых было объявлено в последние годы. «Sinopec» принадлежит 10 % российского «Сибура», а еще 10 % компании – собственность китайского государственного фонда «Шелковый путь».

Сделка повышает вероятность того, что «Сибур» и «Sinopec», подписавшие соглашение о совместном предприятии, которое даст китайской компании 40-процентную долю в проекте, смогут принять решение о строительстве более крупного завода на Амуре, чем первоначально предполагалось. Расширение возможностей для использования сжиженного нефтяного газа увеличит стоимость проекта с 7–8 до 10–11 млрд долл. США, а строительство продлится до 2024 года. «Газпром», который уже согласился поставлять амурскому заводу 2 млн тонн этана в год, согласно условиям сделки, экспортирует 1,1–1,5 млн тонн сжиженного нефтяного газа в соответствии с условиями сделки. Ожидается, что подавляющее большинство запланированных нефтехимических продуктов нового завода, которые используются для производства пластмасс, будет экспортироваться в Китай.

«Сила Сибири», «Амурский завод» и финансирование Китаем заводов по производству сжиженного природного газа в российской Арктике подчеркивают растущие деловые связи между Москвой и Пекином1.

В основе расширяющегося стратегического сотрудничества РФ и КНР лежат общие стратегические интересы, однако именно энергетическое сотрудничество является той основой, которая составляет наиболее значительный рост взаимодействия. Тесная координация деятельности РФ и КНР способствует созданию более справедливого, основанного на мире и равноправии международного энергетического порядка.

Основными аспектами углубления взаимодействия КНР и РФ являются положения, предложенные председателем КНР Си Цзиньпинем2. К ним относятся принципы взаимной выгоды, поддержки коммерчески важных и взаимовыгодных проектов для всех задействованных субъектов предпринимательства. Необходимо развивать финансовое страхование, взаимную поддержку и продвижение. Следует широко использовать открывающиеся возможности в области сотрудничества, в том числе в области технического стандарта довести процесс до взаимного признания и полной синергии. Необходимо также углублять технологическое сотрудничество, интегрировать информационные технологии, интенсифицировать исследования в области разработок в сфере энергетики, осуществлять обмен опытом и взаимное обучение. Важно развивать сотрудничество так, чтобы оно способствовало широкой интеграции интересов двух стран, включало в себя всю производственно-технологическую цепочку, исходя из настоящего и будучи нацеленным на будущее. РФ и КНР должны сотрудничать на глобальном уровне, а не только в сфере управления энергетикой, для защиты взаимных интересов, в том числе на международной арене.

Россия и Китай уже добились существенного прогресса в сфере энергетического сотрудничества, включая строительство инфраструктуры, технологий, и создали основу для полномасштабной трансформации отношений в ключевой фактор обеспечения энергетической безопасности.

В заключение следует сказать, что Россия занимает одно из ведущих мест на мировом энергетическом рынке в качестве экспортера энергоресурсов. Важную роль здесь играет ее природный газ, и этот фактор еще более актуализируется в контексте постепенного перехода на принципы «зеленой экономики», сокращения выбросов парникового газа и, соответственно, изменения структуры энергопотребления в пользу наиболее приемлемого в этом контексте природного газа и возобновляемых источников энергии.

Традиционно для России приоритетен европейский рынок. Со времен холодной войны, несмотря на рост напряженности и политику беспрецедентного давления, присутствие РФ на газовом рынке европейских стран пока представляется безальтернативным.

Вместе с тем устойчивый рост спроса в Азии, прежде всего – в Китае, на фоне ненадежности стран Запада стал стимулом для постепенной переориентации российской энергетической политики на Восток. За последние годы особенно расширилось сотрудничество между РФ и КНР в энергетической сфере. Помимо того, что российский природный газ занимает превалирует на китайском рынке, взаимодействие двух стран успешно расширяется в сторону инвестирования КНР в добычу и переработку природного газа. Важнейшую роль здесь играют совместные проекты по производству сжиженного природного газа в Арктике и приграничных районах.

В целом, положение России остается достаточно прочным на мировом энергетическом рынке, более того, способность переориентировать экспортные потоки усиливает ее позиции как экспортера. В новых условиях поворот на Восток и интенсификация сотрудничества с Китаем становится приносящей значимые дивиденды стратегической инициативой Москвы.