Пробация как правовой институт в системе мер социальной адаптации осужденных

В российском правовом поле институт пробации рассматривается как мера актуальная и своевременная, если не сказать запоздалая для ресоциализации осужденных с целью их возвращения в социум и предупреждения совершения ими новых преступлений. Дискуссии об этом институте уголовно-исполнительной системы (далее – УИС) велись несколько десятилетий как среди научно-практических работников соответствующего профиля и экспертов, так и на уровне органов государственной власти [1; 2].

Благодаря активной позиции вышеуказанных субъектов в 2023 году профильный закон наконец-то был принят, что и послужило источником создания правовой основы отечественного института пробации.

Формально создание службы пробации было предусмотрено Концепцией долгосрочного социально-экономического развития РФ до 2020 года, а также Концепцией уголовно-исполнительной системы РФ до 2020 года. В частности, в положениях Концепции развития уголовно-исполнительной системы РФ на период до 2030 года [3] отмечается, что «отсутствие системы пробации приводит к потере социальных связей, отсутствию востребованности профессиональных навыков, жилья, средств существования таких лиц и, как следствие, влияет на рост рецидивной преступности». Иными словами, законодатель не только понимал реальную необходимость создания данного института, но также предпринимал неоднократные попытки нормативно обеспечить данное направление.

Таким образом, основным источником правового регулирования института пробации в РФ стал закон «О пробации в Российской Федерации» [4].

Проанализировав указанный нормативноправовой акт более подробно, следует отметить, что предметом регулирования рассматриваемого нормативного акта является определенная группа общественных отношений, которые возникают в сфере организации и функционирования института пробации в РФ. В контексте рассматриваемого закона сама по себе пробация выступает некоей совокупностью мер социально-реабилитационного, контрольно-надзорного, профилактического характера, реализуемой непосредственно как на этапе исполнения предусмотренного законом уголовного наказания, так и после него. При этом следует отметить, что пробация направлена на юридическую институциализацию единой системы субъектов пробации, правовое регулирование их статуса и взаимосвязей.

В рамках реализации института пробации в указанном законе определены соответствующие цели и задачи, которые, в частности, включают:

• •    коррекцию социального поведения;

• •    ресоциализацию;

• •    социальную адаптацию и социальную реабилитацию лиц – участников правоотношений (осужденных и бывших заключенных);

• •    превентивную цель, то есть предупреждение совершения такими лицами новых преступлений.

В качестве основных задач предусматриваются следующие:

• •    создание условий для оказания помощи осужденным и бывшим заключенным в вопросах восстановления социальных связей;

• •    востребованность профессиональных навыков и трудоустройство;

• •    обеспечение жильем;

• •    получение образования;

• •    реализация права на социальное обслуживание;

• •    получение медицинской, психологической и юридической помощи;

• •    обеспечение гарантий защиты прав и свобод человека и гражданина в рамках законодательства Российской Федерации [5].

Кроме обозначенных выше положений анализируемый закон включает в качестве предмета правового регулирования следующие элементы правоотношений: принципы, понятийный аппарат, субъектный состав и полномочия профильных органов государственной власти в данной области (в том числе на уровне субъектов РФ), суть института исполнительной пробации и ее характеристики, пенитенциарную пробацию (основные направления деятельности в сфере пенитенциарной пробации, то есть проведение социальной и воспитательной работы с осужденными, подготовка осужденных к освобождению , восстановление социальных связей и др.), постпенитенциарную пробацию.

Установлены, например, такие понятия, как «социальная адаптация», «ресоциализация», «социальная реабилитация», приведены характеристики всех имеющихся форм пробации и понятие пробации. Законом предусмотрено также создание так называемых центров пробации, которые в контексте рассматриваемого нормативно-правового акта выступают комплексным, системным субъектом, реализующим совокупность полномочий для эффективного действия института пробации. Такие центры не относятся к какого-либо рода государственным структурам, однако имеют тесную правовую связь с ними и подлежат контролю со стороны профильных органов государственной власти. Отмечается также, что уже к 2025 году российская пенитенциарная практика будет включать первые такие центры. Кроме того, следует отметить особенности создания индивидуальной программы, порядок ее разработки и реализации, перечень включаемых в нее мероприятий, что повышает практическую значимость рассматриваемого института. В законе важное место отведено правам и обязанностям уголовно-исполнительной инспекции (далее – УИИ) в сфере исполнительной и постпенитенциарной пробации, лицам, в отношении которых применяются указанные меры, а также подготовке индивидуальной программы для последних. Закон содержит также регулирование вопросов информационного обеспечения и взаимодействия с другими участниками правоотношений, меры контрольно-надзорной деятельности в сфере пробации, в том числе общественный контроль и другие актуальные положения [5].

Таким образом, сегодня можно говорить о том, что необходимые правовые предпосылки для создания и последующей реализации института пробации присутствуют, но законодателю необходимо вновь вернуться к исследованию пробации, актуализации и корректировке приведенных в данном законе положений.

Специалисты неоднозначно отнеслись к положению указанного закона. Прежде всего, явным по- ложительным моментом данного источника можно назвать заимствование опыта зарубежных стран, где зачастую институт пробации находится на достаточно высоком уровне своего развития. Причем не обязательно это должны быть европейские страны с либеральным взглядом на мир и оперативной реакцией на любого рода изменения – пробация существует и функционирует, в том числе, и на территории стран-участниц бывшего СССР. В частности, в качестве примера можно привести Республику Казахстан, где подобный закон был принят в 2016 году[6]. Он устанавливает реализацию пробации сразу на 4 этапах правоотношений в области вынесения и исполнения уголовного наказания: досудебная, приговорная, пенитенциарная, постпенитенциарная.

Российская практика, как отмечают эксперты, заимствовала структуру отечественной системы пробации именно из законодательства о статусе УИС стран СНГ. В этом отношении, безусловно, закон позитивен, так как включает уже апробированные в реальности категории правоотношений, которые дополняются актуальной судебной практикой. Это позволяет законодателю на конкретном примере наблюдать, каким образом закреплена норма, насколько эффективно реализуется в подобном виде, какие правовые проблемы в реализации существуют и каким образом могут быть устранены. Это заведомо делает разработанный нормативно-правовой акт более качественным и продуманным. Однако существенные негативные характеристики в рассматриваемом источнике также имеются, на что обращают внимание исследователи.

В частности, это касается содержательной части данного закона: в значительной части закон включает нормативный материал, уже содержащийся в других источниках законодательства о статусе УИС, а также ряда других нормативно-правовых и подзаконных актов, регулирующих правоотношения в данной области. Идет дублирование отдельных положений законодательства, осложненное использованием законодателем большого объема бланкетных норм к источникам из самых разных областей общественных отношений: образование, здравоохранение, социальное обслуживание и др. В конечном итоге рассматриваемый закон представляет собой некий рамочный межотраслевой правовой источник, который «регулирует уже урегулированное». При этом какой-либо обработки или пересмотра существующих норм не происходит, коренных изменений не вносится. В довольно общем виде это можно считать систематизацией уже имеющегося законодательства, регулирующего в той или иной степени организацию и функционирование элементов института пробации [7]. В таком случае в чем заключается смысл разработки и принятия отдельного нормативного акта, его рас- смотрение как ключевого источника правового регулирования, если, все необходимые базовые принципы нормативно уже установлены? Однако закрепление правового регулирования данного института на федеральном уровне, несомненно, является положительным и весьма своевременном шагом для решения указанной проблемы.

Интересным представляется анализ понятийного аппарата и прежде всего понятия пробации. Как отмечает в своем исследовании Ю.А. Головастова, недопустимо искаженное представление сущности рассматриваемого института, поскольку именно оно составляет основу профильного правового регулирования [8]. Спор в данном случае возникает, если проанализировать, каким образом сущность пробации понимается в уже упомянутом выше законодательстве зарубежных стран и соответствующей правовой доктрине. Эти трактовки, как отмечают эксперты, значительно отличаются от того, какой видит пробацию отечественный законодатель.

Как известно, в зарубежной практике пробация включает в большей степени общественные отношения в области сопровождения лица, отбывающего условное лишение свободы или отсрочку исполнения приговора суда. Кроме того, в предмет регулирования института входят также установленные законом уголовные наказания, альтернативные лишению свободы. Иными словами, сущность данного института в понимании зарубежного законодателя заключается в осуществлении так называемого принудительного надзора за поведением осужденных, а также за качественным исполнением ими возложенных судом обязанностей. Здесь же необходимо говорить о социальной адаптации, а также о реализации превентивной функции, которая, как уже отмечалось выше, состоит в предупреждении совершения лицом повторных преступлений. Далее уже особенности организации и реализации института пробации зависят от правовой системы конкретного государства, которое рассматривается. Например, в странах Балтии, Скандинавии пробация включена в законодательство как одна из мер уголовного наказания, в других, например, странах англо-саксонской правовой семьи, – рассматривается как мера уголовно-правового характера [9]. В европейских странах зачастую под пробацией понимается мера, связанная непосредственно с освобождением от уголовного наказания, тогда как, например, американское законодательство и вовсе отстраняется от установления правовых основ рассматриваемого института. Однако во многих странах мира нормативно закрепляется практическая значимость данного института, его основополагающая роль в контексте осуществления работы с осужденными. Это, в том числе, подтверждается и законодательством Европейского союза, где пробация рассматривается как формаль- но определенная реакция государства на совершенное правонарушение, то есть на уровне ЕС законодатель также отмечает важность и значимость рассматриваемого института, подчеркивает необходимость его организации в различных странах мира.

Какой же вывод по результатам приведенных выше позиций можно сделать о статусе института пробации? Прежде всего, что это сложная, многосоставная и комплексная уголовно-правовая мера, внутри которой находится совокупность различных элементов предмета регулирования. Более подробно эти элементы были представлены выше, и каждый из них имеет высокую практическую значимость, не может быть исключен из рассматриваемой системы. Второе: данный институт предполагает разного рода воздействие на лицо, совершившее преступление, через его непосредственное включение в качестве субъекта и объекта в различные категории правоотношений. Собственно, в этом и состоит суть пробации. Третье: пробация и каждое ее направление в отдельности представляет собой совокупность различных мероприятий межотраслевого характера, цель реализации которых заключается в определении как таковой возможности исправления осужденного, а также прекращения дальнейшего его асоциального, противоправного поведения. Об этом в своих научных трудах пишет С.А. Лузгин, который отмечает многофункциональность института пробации, его сложный и комплексный характер, а также явное целевое назначение. В частности данный автор определяет пробацию как институт уголовного правосудия, предупреждения преступности, ресоциализации и социальной адаптации освободившихся осужденных, который включает систему мер социально-правового, воспитательного психологического, контрольного и реабилитационного характера направленных на коррекцию поведения отдельных категорий правонарушителей, в целях их исправления, ресоциализации и профилактики совершения новых уголовных преступлений [10].

Однако имеются и противоположные мнения. С точки зрения И.В. Дворянскова, пробация не является наказанием либо иной мерой уголовно-правового характера, в ее рамках не реализуется уголовная ответственность, она представляет собой альтернативу уголовному преследованию – некарательную форму нейтрализации причин и последствий совершения преступления, особую форму социальной ответственности, альтернативную уголовной» и это, на взгляд ученого, и есть своеобразный «камень преткновения. Еще один аргумент в пользу этого утверждения – то, что пробация в конечном итоге реализу- ется за пределами уголовного преследования и всей уголовно-исполнительной системы как таковой [11]. Автор считает эти моменты крайне существенными.

В конечном итоге, как видно из представленного анализа, несмотря на наличие ряда относительно успешных предпосылок для создания и распространения пробации в российской правовой практике, нельзя признать, что это было достигнуто эффективным образом. Сегодня статус института пробации, определенный отечественным законодателем, крайне спорен и критичен, причем как со стороны ученых, так и со стороны практикующих специалистов.

В связи с изложенным выше представляются актуальными рекомендации по совершенствованию правового статуса института пробации.

• 1.    Прежде всего законодателю необходимо уйти от принципа «объять необъятное» и качественно переформулировать цели разработки и принятия закона.

• 2.    При этом важно продуманно подходить не только к элементам содержания, но также и к их юридическим формулировкам, в том числе к правилам так называемой юридической техники. Например, это касается приведенного выше понятия пробации, ставшего предметом дискуссий и споров, которое существенным образом отличается от характеристик аналогичных институтов, реализуемых в УИС зарубежных стран, во многих из которых пробация реализуется достаточно давно и эффективно.

По итогам вышеизложенного следует отметить, что сегодня институт пробации рассматривается как ключевая и крайне важная с практической точки зрения мера социальной адаптации осужденных. В зарубежных странах (причем это государства с самыми разными правовыми системами) пробация нормативно установлена и реализуется уже достаточно продолжительное время, в том числе это касается и стран-участниц бывшего СНГ.

Однако анализируемый нормативный акт, на наш взгляд, содержит большое число спорных моментов. Например, приводятся примеры того, что отечественный законодатель произвел (не совсем удачно) попытку систематизировать уже имеющееся законодательство в области регулирования института УИС, во многом сделав это просто бланкетными отсылками к уже существующим нормам.

Таким образом, изложенное выше свидетельствует о необходимости дальнейшей качественной и системной проработки уже имеющегося закона «О пробации в Российской Федерации» с целью устранения обозначенных противоречий, а также для повышения эффективности его юридической техники.