Проблема духовного опыта человека в трудах И. А. Ильина

Проблема опыта является сравнительно новой в психологии. Традиционно она рассматривается в связи с изучением памяти. Гораздо лучше она разработана в философии. В Философском энциклопедическом словаре соответствующее понятие определяется как «основанное на практике чувственно-эмпирическое познание действительности; в широком смысле – единство умений и знаний…» [17, с. 462]. Подчеркивается, что опыт является результатом практической деятельности людей и отражает свойства материального мира. В данном определении представлено материалистическое понимание опыта. При этом исключается возможность существования иной, нематериальной, реальности и, соответственно, иного опыта. Эту методологическую позицию современной науки хорошо выразил известный специалист в области духовных состояний С. Гроф: «С точки зрения западной академической науки материалистический мир есть единственная реальность, а любая форма духовных убеждений отражает недостаток образования, примитивное суеверие, магическое мыш- ление или возврат к инфантильным моделям деятельности» [4, с. 227]. В контексте религиозного (в частности, христианского) подхода, восходящего к идеям Платона, дается более широкое представление об окружающем мире как более сложной системе. Кроме материального (физического) мира, существует еще и нематериальный (духовный) мир, который не обладает физическими свойствами и недоступен для органов чувств. С помощью естественно-научных методов познания доказать факт его существования невозможно. Это дает основание отрицать возможность его существования. Такая позиция академической науки создает серьезные препятствия для изучения духовной реальности. По мнению С. Грофа, «традиционная психология и психиатрия находятся во власти материалистической философии и не обладают истинным пониманием религии и духовности» [4, с. 226]. Если принять религиозную точку зрения, то следует признать возможность взаимодействия человека с духовной реальностью и, соответственно, существования у него духовного опыта. Эти вопросы нашли отражение в творческом наследии известного философа И. А. Ильина. Он не принимал естественно-научную методологию познания и хорошо понимал ее возможности и ограничения. В своих исследованиях И. А. Ильин опирался на методологические положения религиозной философии и догматического богословия. Это позволило ему разработать принципиально иной подход к пониманию многих фундаментальных проблем философии и психологии, в том числе проблемы духовного опыта. В его работах дается более широкая трактовка происхождения опыта: кроме чувственно-эмпирических знаний, он содержит знания, полученные «непосредственно, минуя чувственно-эмпирический уровень познания» [6, с. 462]. Данная проблема является актуальной в современной гуманитарной науке и очень значимой в условиях современного духовного кризиса [4; 8].

Материалы и методы

Основная цель данного исследования – выделить основные положения разработанной И. А. Ильиным концепции духовного опыта. Для ее реализации использовался метод теоретического анализа научных трудов И. А. Ильина и других религиозных философов и богословов. В данной концепции представлено принципиально другое представление об окружающем мире, человеке, душе (психике), способах познания мира и жизненном опыте. Этот подход очень актуален и важен для развития современной психологии, основанной на естественно-научной методологии. Творческое наследие И. А. Ильина до сих пор остается неосвоенным в психологии и философии. Это определяет актуальность, новизну и перспективность данного исследования.

Результаты

Проблема духовности является одной из актуальных в психологии и философии [3; 7; 9; 15; 16]. Она занимает центральное место в творчестве И. А. Ильина. Он утверждал, что естественно-научная картина мира далека от реальности. Для него было абсолютно очевидно, что, кроме материального мира, существует духовный (нематериальный) мир. Духовный мир не обладает физическими свойствами и не подчиняется законам материального мира. В данном случае «человек имеет перед своим внутренним взором предмет незримый, неслышимый, нечувственный, нематериальный, не существующий в пространстве и не длящийся во времени» [6, с. 57]. Духовную реальность нельзя изучать с помощью традиционных методов познания материального мира. Они даже не позволяют доказать или опровергнуть факт ее существования. Для этого требуются принципиально другие методы исследования.

Соответственно и жизненный опыт человека он подразделял на материальный и духовный. Материальный опыт возникает в результате взаимодействия человека с материальным миром, духовный опыт рождается при взаимодействии человека с духовным миром. Естественными инструментами познания материального мира и получения соответствующего опыта являются тело человека и имеющиеся у него органы чувств. Это хорошо изучено в психологии и теории познания. Совершенно непонятными и неизученными оказались следующие проблемы: существует ли духовный мир; что такое духовный мир; что такое духовный опыт; как человек познает духовный мир и обретает духовный опыт; что дает человеку духовный опыт; каковы социально-психологические последствия бездуховности людей; как воспитывать духовность и др.

И. А. Ильин был убежден, что картина мира, построенная на чувственном опыте, не соответствует действительности, поскольку не отражает факта существования иной, гораздо более важной реальности – духовной. Она окружает нас, мы как бы погружены в нее и живем в ней. Он под- черкивал, что «все человечество живет как бы в едином, сплошном духовном эфире, который всех нас включает в себя и связу-ет нас друг с другом. Мы как бы вдыхаем этот общий духовный воздух бытия, и посылаем в него свои “волны” или “лучи” даже и тогда, когда не думаем об этом и не хотим этого, и воспринимаем из него чужие лучи даже и тогда, когда ничего не знаем об этом. Каждая лукавая мысль, каждое ненавистное чувство, каждое злое желание – незримо отравляет этот духовный воздух мира и передает через него дальше и дальше. И каждая искра чистой любви, каждое благое движение воли, каждая одинокая и бессловесная молитва, каждый сердечный и совестный помысел – излучается в эту общую жизненную среду и несет с собой свет, теплоту и очищение. Бессознательно и полусознательно читаем мы друг у друга в глазах и в чертах лица, слышим звук и вибрацию голоса, видим в жестах, в походке и в почерке многое сокровенное, несовершенное, несказанное и, восприняв, берем с собою и передаем другим» [6, с. 596–597]. Сталкиваясь с духовным миром, человек обретает особый опыт, который коренным образом изменяет его бытие. «Духовный опыт и есть истинный источник и истинная область веры и всей духовной культуры вообще» [6, с. 155]. Здесь отдается явное предпочтение именно духовному, а не чувственному опыту. «Только духовный опыт – опыт, открывающий человеку доступ к любви, совести и чувству долга, к праву, правосознанию и государственности, к искусству и художественной красоте, к очевидности и науке, к молитве и религии, – только он может указать человеку, что есть подлинно главное и ценнейшее в его жизни; дать ему нечто такое, чем стоит жить, за что стоит нести жертвы, бороться и умереть; открыть ему истинный и единственный предмет религиозной веры» [6, с. 156]. Духовный опыт наполняет жизнь подлинным смыслом. Именно он делает человека человеком – «духовной личностью, с неразложимым, священным центром, с индивидуальным характером, со способностью духовно творить и наполнять духом общественную жизнь, свободу, семью, родину, государство, частную собственность, науку и искусство» [6, с. 156]. Аналогичные представления о человеке можно встретить и у современных авторов – представителей христианского направления в психологии [3; 7; 15; 16]. «Духовное является именно тем, что отличает собственно человека, присуще ему одному. Стать человеком можно, лишь преодолев организмический, психофизический уровень, выйдя на уровень духовности, который и является подлинно онтологическим» [7, с. 374]. По мнению И. А. Ильина, на духовности людей держится все творческое и прогрессивное: культура, искусство, наука. Высшей формой духовности и религиозной веры является любовь. Речь здесь идет об особой христианской любви [2]. «Воспитать человека – значит, прежде всего, пробудить в нем эти духовные переживания и открыть ему доступ к этому духовному миру» [6, с. 155]. Подчеркивая важность духовного опыта, И. А. Ильин в то же время предупреждал о последствиях отсутствия его у человека. Не понимая того, он ограничивает познавательные возможности и строит жизнь исключительно на основе материалистической картины мира. «Он как бы сам залепляет себе духовные очи и предается слепоте и пошлости. От всех вещей он видит только внешнюю видимость и довольствуется тем, что превращают ее в пустую, абстрактную схему. Глубина и тайна жизни уходит от него – и во внешнем мире, и в его собственной душе», – подчеркивал И. А. Ильин [6, с. 155].

Критикуя естественно-научную концепцию опыта, И. А. Ильин придавал особую значимость духовному опыту: «В действи- тельности дело обстоит так, что человеку, наряду с чувственными ощущениями, даны и другие, бесконечно более благородные, утонченные и значительные источники опыта. Судьба каждого отдельного человека, целых поколений и национальных культур зависит от того, живут ли люди этим опытом, умеют ли ценить, развивать и творчески пользоваться источниками его и т. д. Весь современный духовный кризис, переживаемый человечеством. Объясняется тем, что человечество вот уже в течение нескольких поколений пренебрегало источниками этого опыта и отвыкло, отучилось пользоваться ими; …доверилось всецело (или почти всецело) чувственным ощущениям и вырастающей из них теории и практики» [6, с. 152–153].

И. А. Ильин считал, что духовный мир, так же как и материальный, находится рядом с нами и доступен нам: «Дух есть нечто, что каждый из нас переживал в своем опыте и что всем нам доступно» [6, с. 759]. Каждый человек постоянно соприкасается с ним, т. е. имеет зачатки или элементы духовного опыта. Однако, находясь в плену материалистического мировоззрения, он не замечает этой реальности и придает ей материалистическую интерпретацию. «Душа человека может испытывать и фактически испытывает многое не чувственное. Правда, обычное сознание занято по большей части чувственными восприятиями: оно то живет непосредственно в наплывающих извне звуках, красках, пространственных образах и ощущениях своего тела, ориентируясь через их посредство в мире вещей и строя по ним свою жизнь… И даже тогда, когда она имеет дело с нечувственными предметами, она воспринимает их в их чувственном воплощении…» [4, с. 78]. В этом он видел причину своеобразной духовной слепоты. Надо сказать, что аналогичный феномен избирательности восприятия широко известен в психологии. Он вообще характерен для когнитивной системы человека. Как известно, она зависима от индивидуальных особенностей личности, ее опыта, профессиональных особенностей, эмоциональных состояний, отношений, чувств, убеждений, веры. Данный феномен хорошо изучен в гештальтпсихологии, психологии восприятия, психологии межличностного познания. Он представлен в зрительных иллюзиях, эффекте ореола, феномене апперцепции и во многих других явлениях, описанных в соответствующей литературе [14; 15]. Например, при положительном отношении к человеку мы склонны не замечать или недооценивать его недостатки и несколько преувеличивать его достоинства. Иными словами, происходит явное искажение образа другого человека. В этом выражается «эффект ореола» [15]. Образ мира строго индивидуален. Никто не может воспользоваться им как чужой вещью, поскольку каждый субъект создает его для себя и под себя. Образ мира является социальным по происхождению. Существующая система образования формирует у каждого поколения людей материалистическое мировосприятие. Это и предопределяет феномен духовной слепоты. Важно также подчеркнуть, что носитель материалистического мировосприятия не только не замечает феномены духовной реальности, но и придает им материалистическую интерпретацию. Этот феномен объясняется гипотезой лингвистической относительности, согласно которой мы воспринимаем окружающий мир через призму категорий своего языка. Если в нем нет соответствующих слов, воспринимаемый объект неминуемо подводится под имеющиеся категории. «Воспринимая единичный объект, человек сознательно или на неосознаваемом уровне его категоризует, т. е. относит этот единичный объект к некоторому классу объектов, представителем или носителем которого может выступать некий перцептивный эталон, вер- бальное значение, социальный стереотип, типажный образ и т. п., и категоризовав… субъект проецирует свое знание об этой категории на единичный объект» [12, с. 69]. Именно это происходит с атеистически воспитанными людьми, которые не располагают необходимыми категориями познания духовной реальности.

Предметом духовного опыта является особая реальность – духовный мир. По мнению И. А. Ильина, он имеет «особую природу, особое качество, особые измерения» [6, с. 102]. Поэтому к нему нельзя подходить с привычными мерками и категориями, которые используются в качестве инструментов для описания и понимания материального мира: размеры, форма, пространственная локализация, вес, временные характеристики, химический состав и др. Содержание этого мира довольно трудно описать словами. Например, корректно ли использовать такие выражения, как «духовный предмет», «духовная наполненность», «духовная глубина», «духовная сила», «духовная энергия» и т. д.? Все эти термины (предмет, глубина, наполненность, сила, энергия) родились в процессе познания материального мира и уместны и пригодны только для его описания. За неимением других мы вынуждены прибегать к ним. Но при их использовании мы должны понимать всю их условность. Например, когда мы говорим о духовных предметах, то имеем в виду не физические предметы, а особые предметы, не обладающие свойствами физических объектов.

Для категоризации и описания материального мира существует огромное количество слов, которые транслируются через систему образования. Духовный мир изучен и описан значительно хуже. Дефицит соответствующих категорий наблюдается даже в богословских текстах. Рассмотрим в качестве примера способы описания свойств Святого Духа, представленных в Священ- ном Писании. Митрополит Волоколамский Иларион выделил около двух десятков упоминаний о Святом Духе: имеет божественное происхождение; одно из лиц Троицы; возник и существовал до появления материального мира; «носился над водою»; создал человека; обладает свойствами премудрости, разумности, совета, крепости, ведения, истины, силы и благочестия; способен осенить человека, пребывать в нем и наделять его своими качествами; способен принимать материальную форму (являться в виде голубя, огненных языков); способен преобразовывать вино и хлеб в тело Христово, пребывает в Церкви и др. [10, с. 76–80]. Многие из этих терминов могут использоваться для описания материальных явлений и людей.

Проблема описания и понимания духовного мира осложняется еще и тем, что большинство людей воспитаны в атеистических традициях. Поэтому в духовном плане они являются когнитивно ограниченными или даже ущербными. Здесь предстоит большая исследовательская работа, направленная на расширение представления о духовной реальности и, соответственно, обогащение понятийного аппарата. Но для расширения духовного опыта людей потребуется серьезная коррекция существующей системы образования. Это необходимо и неизбежно, поскольку последствия массовой бездуховности могут быть ужасающими, о чем предупреждал И. А. Ильин.

Содержание духовного мира и духовного опыта составляют истина (сущность вещей), добро (нравственное совершенство) и красота (эстетическое совершенство). Они образуют божественную природу мира, его сущность и предельное совершенство: «Дух живет повсюду, где появляется или переживается людьми – Совершенство» [6, с. 760]. Субъективно они представлены только через акты отвлеченного (абстрактного) мышления, совестные акты и эсте- тические чувства. Их нельзя обнаружить с помощью естественно-научных методов познания. В логике материалистического мировоззрения их следует считать исключительно субъективными феноменами. Однако И. А. Ильин подчеркивал, что это не привидение, не иллюзия, не заблуждение, а «подлинная реальность, и притом драгоценная реальность – самая драгоценная из всех» [6, с. 759]. Он рассматривал все эти духовные предметы «как сверхчувственные и в то же время как объективно обстоящие; причем недоступность их для телесного восприятия нисколько не умаляет их объективности» [6, с. 83]. При этом он выделил важные критерии их объективности: «Сверхчувственный предмет объективен; это значит, во-первых, что он сохраняет свой особый способ обстояния, отличающийся от того способа, который присущ его отражению в человеческой душе (категории предмета не совпадают с категориями одноименного «содержания сознания»); это значит, во вторых, что он сохраняет свои самобытные черты и качества в отличие от тех, которые человек приписывает ему по недоразумению (содержание сознания может не совпадать с содержанием предмета); это значит, в третьих, что он сохраняет свое единство, несмотря на множественность тех субъективных актов, которые направлены к его восприятию и тех содержаний сознания, которые человек нарекает его именем» [6, с. 83–84].

Говоря об очевидности факта существования духовной реальности, И. А. Ильин предупреждал, что познание ее требует особого подхода и особых умений: «Понятно, что объективность сверхчувственного предмета усматривается не всеми и познается немногими. Исследование его требует особого подхода, особого восприятия, особой культуры воли и внимания; оно возможно только при спецификации душевно-духовного опыта и удается только тому, кто выработал в себе умение внимать сверхчувственному предмету» [6, с. 84]. Для познания духовной реальности человек должен иметь специальные духовные органы, к числу которых относятся «очевидность, совесть, правосознание, художественное видение, любовь» [6, с. 102]. Далее он отмечал, что в зачаточном состоянии они «даны каждому; но они должны быть укреплены, приспособлены, изощрены и поставлены в центр жизни» [6, с. 102]. Развитие этих органов зависит уже от самого человека. Дело в том, что их довольно трудно обнаружить в себе или легко принять за нечто другое. Даже обнаружив их, человек не умеет, не решается или не хочет обратиться к ним. Прежде всего он должен кардинально изменить образ жизни: перейти от существования, ориентированного на материальные ценности и блага, к подлинному бытию, ориентированному на духовные ценности. «Для того чтобы познать духовный предмет, необходимо самому духовно быть и организовывать в себе подлинный духовный опыт» [6, с. 84]. Можно сказать, что человек должен быть одержим духовным предметом, иметь веру в Бога, жить по правде, справедливости, совести и красоте [6; 7; 10; 13; 18]. В наиболее яркой форме это выражается в монашеском образе жизни. Как отмечает иерей Виктор Кравцов, «монах, уходя от мира и его забот и попечений, целиком и полностью добровольно вручает свою жизнь Богу» [5, с. 40]. Такой способ бытия субъективно сопровождается чувством уверенности в правильности построения жизни и наполненности ее смыслом, чувствами истины, любви, справедливости, стыда, вины, гармонии, красоты и т. п. Таким образом, именно духовное бытие человека является главным условием и инструментом обнаружения духовного предмета как особой реальности и соответствующего преобразования личности. Надо сказать, что развиваемый И. А. Ильиным бытийный подход к пониманию духовного развития человека не про- тиворечит отечественным концепциям личности С. Л. Рубинштейна, А. Н. Леонтьева, Л. И. Божович, Д. Б. Эльконина и др. «Психический облик личности во всем многообразии психических свойств определяется реальным бытием, действительной жизнью человека и формируется в конкретной деятельности. Эта последняя сама формируется по мере того, как человек в процессе воспитания и обучения овладевает исторически сложившимся содержанием материальной и духовной культуры» [14, с. 103]. Надо сказать, что духовный опыт человека не есть что-то сугубо индивидуальное. Он является частью религиозной и духовной культуры общества. Человек не изобретает его, а усваивает в процессе духовного воспитания. Проблема в том, что в системе современного образования катастрофически не хватает квалифицированных и духовно зрелых педагогов как носителей духовного опыта.

Духовное бытие обладает способностью к развитию и по мере развития изменяет и самого человека – субъекта бытия. «Этот процесс состоит в том, что человек, отправляясь от первоначального зерна своей духовной реальности, осуществляет систематическое единение с духовным предметом, доводя это единение до сущего единства, до живого тождества» [6, с. 103]. Духовная реальность должна войти в ткань бытия и наполнить собой человека. «Субъект насыщается духовным предметом так, как самим собою; он не отрывает себя от него, не противопоставляет его себе» [6, с. 104]. Фактически он идентифицирует себя с духовным предметом и не допускает отхода от него, ибо это означает измену себе и потерю самоуважения. Удержать себя на высокой духовной планке довольно трудно. Существует бесконечное множество способов отклонения от нее, т. е. совершения греха. Важно подчеркнуть, что человек далеко не всегда понимает факт совершения греха. В этом отношении очень поучителен опыт совершения исповеди архимандрита Иоанна Крестьянкина, который помогал людям осознать собственные грехи [8]. В случае даже незначительного отхода человека от духовного предмета или его (человека) своеобразной автономизации возникает состояние душевно-духовного дискомфорта. В зависимости от конкретной ситуации это может сопровождаться чувствами стыда, вины, брезгливости, несправедливости, возмущения, недовольства собой, греховности и т. п. В подобных ситуациях человек всегда оказывается перед выбором: либо возвратиться к духовному предмету и остаться верным ему, либо отдалиться от него и изменить ему. В первом случае он должен взять ответственность за содеянное, преодолеть себя, совершить духовный поступок. Это приводит к укреплению собственной духовности. Во втором случае он вынужден прибегать к самооправданию, используя для этого особые приемы, которые получили название защитных механизмов [15]. Номенклатура этих приемов очень широкая и многообразная. Причем человек далеко не всегда осознает факт их использования. Это путь духовного падения личности. Уровень развития духовности человека И. А. Ильин определял через полноту духовного опыта. В качестве эталона он рассматривал «живое тождество духовного предмета и субъективного духа» [6, с. 104]. Аналогичные мысли можно найти и у известного психолога В. И. Слободчикова: «Можно сказать, что человек духовен в той мере, в какой объективный и абсолютный дух стал его субъективным (индивидуальным) духом» [15, с. 338]. Именно к этому духовному идеалу должен стремиться человек, хотя реально он недосягаем для простого смертного.

В трудах И. А. Ильина содержится очень серьезное и убедительное обоснование необходимости и возможности познания духовной реальности. Она заложена в природе человека: «Подобное доступно подобному и открывается только ему. Если бы в составе человеческого существа не было материи, то ему нечем было бы испытать, увидеть и познать материальную природу внешних вещей: человек до известной степени сам есть вещь, и только благодаря этому он может стать естествоведом. Только существо, имеющее душевное бытие, способно испытывать и постигать психическое как предмет: способ бытия объекта и способ бытия субъекта должны быть однородны для того, чтобы состоялся предметный опыт. Так обстоит и в духовной лаборатории: если бы в составе человеческого существа не было духовного способа бытия, то ему нечем было бы испытать, увидеть и познать духовную природу “внутренних” предметов; человек, не живущий своим духовным составом и потому лишенный духовного опыта, будет обречен на беспредметность, и “достижения” его будут пустою и вредною мнимостью» [6, с. 105]. Именно духовное бытие открывает доступ к духовной реальности.

В творческом наследии И. А. Ильина человек представлен как активный субъект бытия. Все, что с ним происходит, является продуктом его деятельности и предметом его ответственности. Он сам творит себя, и никто не может это сделать за него. Это же касается и духовного опыта. «В общении с предметом никто никому никого не заменяет и заменить не может; такой общий закон духа, духовной культуры, и всей науки и – в частности – философии. Самое правдоподобное известие из самых добросовестных уст не может освободить исследователя от приобретения собственного, самостоятельного и непосредственного предметного опыта… Этот опыт, как и во всех науках и во всей человеческой жизни, переживается личною душевною и душевно-телесною тканью; и постольку он неизбежно и неизбывно субъективен. Но эта субъективность… сама по себе отнюдь не предустанавливает искаженность или ложность взятого содержания… Испытывающий добро или зло не обречен тем самым на ошибку» [6, с. 98–99]. Здесь подчеркивается, что субъективность не тождественна неправильности понимания чего-либо. Это очень важное философское положение, поскольку в материалистической философии субъективность противопоставляется объективности и достоверности.

Важное место в творчестве И. А. Ильина занимает характеристика созерцания как уникального инструмента постижения духовной реальности. С помощью созерцания человек постигает сущность явлений и вещей непосредственно, минуя ощущение и восприятие. В современной психологии наблюдается очень осторожное отношение к данному способу познания. Созерцание определяется «как нетождественное восприятию, вниманию, воображению, инсайту, медитации и т. д. не вполне осознаваемое психическое явление» [1, с. 30]. Здесь подчеркивается, чем не является созерцание, но не отражена сущность данного феномена. Фактически он не вписывается в систему категорий современной психологии, что и вызывает серьезные проблемы в его определении. Надо сказать, что и сам И. А. Ильин испытывал большие трудности при характеристике созерцания. Сравнивая его с известными психическими явлениями (восприятием, наблюдением, воображением, вниманием, чувствами и др.), он пытался провести некоторые аналогии с ними. «Созерцание – это духовное видение», это «наблюдение, которое вчувствуется в самую сущность вещей», это «тотальное вживание в любое жизненное содержание», это интенция «в смысле “направления” и в смысле “интенсивности” любимому духовному предмету» [6, с. 896–897]. Созерцание поднимает человека на более высокий уровень понимания реальности, а следо- вательно, повышает его возможности как субъекта бытия. Созерцание требует концентрации всех личностных ресурсов. Это не столько когнитивный, сколько личностный акт, это не отстраненное наблюдение, а в идеале полное отождествление с духовным предметом. В этом отношении созерцание напоминает эмпатию, понимаемую как эмоциональный отклик на переживание другого человека, т. е. эмоциональную идентификацию [11; 20]. Так же как и созерцание, эмпатия значительно повышает функциональные возможности человека в самых разных сферах жизни, в том числе в профессиональной деятельности специалистов, работающих с людьми [11; 19; 21]. Однако возможности созерцания как инструмента познания значительно выше, фактически они безграничны. Вопрос в том, чтобы овладеть этим методом познания. Постижение духовного мира позволит значительно повысить личностный потенциал человека.

Заключение

Рассмотрим основные положения разработанной И. А. Ильиным концепции духовного опыта.

Окружающий мир имеет более сложное строение, чем это представляется материалистической философией. Кроме материального (физического) мира, существует духовный мир.

Материальный мир познается с помощью имеющихся у человека органов чувств. В процессе освоения материального мира у человека возникает чувственноэмпирический опыт.

Духовный мир обладает особыми (не физическими) свойствами, которые недоступны для чувственно-эмпирического познания. Это не означает, что он закрыт для человека. Он окружает нас, и мы, не понимая того, постоянно соприкасаемся с ним. Это составляет онтологическую основу духовного опыта.

В состав духовного мира входят такие феномены, как любовь, красота, истина, справедливость и др. Они открываются человеку не через органы чувств, не как что-то внешнее и противостоящее, а исключительно в форме внутренних субъективных переживаний: чувствах любви, гармонии, справедливости, стыда, истины и др. Это не исключает факт существования соответствующих духовных предметов как особой реальности. При всем субъективном многообразии (в том числе заблуждений) она остается неизменной. Например, люди могут многократно ошибаться в понимании чего-либо, но это не исключает факт существования истины. Рано или поздно они придут к ней как к объективно существующей реальности.

Духовный опыт рождается в результате взаимодействия человека с духовной реальностью. Для ее познания он должен иметь специальные «духовные органы – очевидность, совесть, правосознание, художественное видение, любовь» [6, с. 102]. Важнейшим условием обретения духовного опыта является соответствующий образ жизни – духовное бытие. Духовный опыт нельзя вложить в человека. Его нельзя получить с помощью наблюдения или слушания лекций. Человек должен обрести его лично. Другие люди могут лишь содействовать этому. Главным инструментом постижения духовной реальности является созерцание как акт непосредственного проникновения в сущность предметов и явлений.

Духовный опыт кардинально изменяет человека, повышает уровень личностной зрелости и совершенства, преобразует его в духовную личность, наполняет его жизнь новым смыслом. Современное общество находится в серьезном духовном кризисе, причиной которого является игнорирование факта существования духовного мира.

Творческое наследие И. А. Ильина может послужить в качестве теоретической основы для разработки методов познания ния и поиска путей выхода из духовного духовной реальности, духовного воспита-   кризиса.