Проблема объединения Кореи в российской историографии

Российская историография по корейскому вопросу условно делится на два периода: первый – советский (до 1991 г.), второй – современный, или российский (после 1991 г.). В данной статье выявляются и анализируются основные теоретические позиции современных российских исследователей по решению корейского вопроса, их видение механизмов объединения Кореи.

С распадом СССР и возникновением новой исторической ситуации произошли существенные изменения в изучении корейского вопроса и соответственно в подходах к проблеме объединения.

В 1990-е гг. появляются исследования, свидетельствующие о значительных, если не концептуальных, изменениях в теоретических позициях по новейшей истории корейского полуострова, о решительном отдалении корейской политики России от прежней поддержки Пхеньяна, в частности, в интересующем нас корейском вопросе. В целом в работах российских исследователей Кореи с начала 90-х гг. ХХ в. вслед за кардинальной трансформацией в мире в связи с политическим и экономическим банкротством «социалистического лагеря» наблюдается поддержка и одобрение политики Южной Кореи.

Уже в сентябре 1991 г. известный российский кореевед В.В. Михеев указал на необходимость пересмотра политики «новой России» по отношению к Северной Корее, развития отношений с Южной Кореей и подчеркнул, что «советские лидеры теряют политические возможности на Юге» [1].

Так, с 1991 г. отмечается всплеск интереса российских исследователей к различным проблемам новейшей истории и современной политики Южной Кореи, несмотря на явный факт сохраняющейся ориентации южнокорейского политического режима на США. Прежде всего интересно для российских авторов стремительное экономическое развитие Южной Кореи, вошедшее в политический лексикон и даже науку как «южнокорейское экономические чудо» [2].

Одновременно в работах российских исследователей прослеживается появление критических оценок сложившейся ситуации (действительно сложной) в КНДР. Российский востоковед И.Д. Скорба-тюк определил эту кризисную ситуацию как «политическую ирреальность в КНДР» [3]. В дальнейшем оценки российских ученых становятся все более критическими и в 1999 г. известный востоковед Г.Ф. Кунадзе констатирует закономерный итог смены курса прежних оценок новейшей истории Кореи: «с начала 90-х гг. политика, ориентированная на поддержку КНДР, себя полностью изжила» [4]. Отметим, что и в 2000-е гг. российские авторы продолжают давать критические оценки ситуации в Северной Корее. Так, А. Панин и В. Альтов пишут: «Северная Корея все глубже и глубже погружается в кризис, охватывающий практически все сферы экономической и политической жизни. Иначе говоря, кризис становится системным» [5].

Таким образом, на волне демократизации вслед за западными учеными российские авторы полагают, что «политическая ирреальность в КНДР» не позволит осуществить объединение на принципах Северной Кореи. Исходя из фактора экономического превосходства Юга над Севером российские исследователи воспринимают воссоединение как объективное поглощение КНДР Южной Кореей. Так, В.В. Михеев считает, что единственным реальным вариантом объединения Севера и Юга может быть только поглощение КНДР и принятие ею законов и условий экономической и политической жизни в Южной Корее [6].

В то же время российские исследователи отмечают удивительную жизнеспособность и устойчивость северокорейского режима, чрезвычайно медленные изменения в КНДР.

Так, К.В. Асмолов отмечает, что изменения в КНДР «с трудом видны», более того, командноадминистративная система, созданная Ким Ир Сеном проявляет «чудеса выносливости» [7].

Видные российские корееведы Г.Б. Булычев, А.В. Воронцов, В.Е. Новиков, также отмечая, что модель командно-административной экономической системы КНДР обладает большими резервами устойчивости, выявили фактор ее выживаемости именно в кризисных и критических ситуациях: «Политическая система КНДР, которая в условиях внешнего давления неизбежно ужесточится, обеспечивает высокую степень сплоченности, консолидации и контролируемости общества» [8].

Исследованию этого феномена – стабильности политической системы КНДР в кризисные периоды – посвящена монография известного отечественного корееведа А.З. Жебина «Эволюция политической системы КНДР в условиях глобальных перемен» [9]. Необходимо также указать монографию известного специалиста по истории КНДР А.Н. Ланькова «КНДР вчера и сегодня. Неформальная история Северной Кореи», представляющую собой «книгу, в которой читатель впервые может познакомиться с непредвзятой историей КНДР» [10]. Вместе с тем и А.З. Жебин, и К.В. Асмолов, и А.Н. Ланьков полагают, что устойчивость политического режима КНДР обеспечивается ясной политической волей власти – нежеланием правящей элиты и в целом бюрократии проводить кардинальные реформы в стране.

Фактор устойчивости северокорейского режима, выявленный учеными, способствовал усилению и распространению среди российских исследователей идеи продолжительного сосуществования двух корейских государств в рамках некой конфедерации или содружества [11].

Идея конфедерации, предлагаемая Севером, и идея содружества (или конфедерации республик), выдвинутая Югом, по мнению российских историков, во многом идентичны, что свидетельствует об общих мотивах, формирующих взгляды сторон на проблему воссоединения [12].

Согласно данной концепции две Кореи могут существовать продолжительное время без объединения, кроме общего этнического единства и желания воссоединения должны быть созданы близкие экономические, политические структуры, что будет способствовать естественному безболезненному объединению.

Так, А. Величенков и А. Чичкин, отвергая вариант поглощения Югом Севера при опоре на финансово-экономическое превосходство Южной Кореи, полагают, что единственным вариантом объеди- нения Кореи станет своего рода нулевой вариант, т.е. конфедеративное воссоединение по принципу «одна страна – две системы» [13].

Известный востоковед Л.А. Петров считает, что в настоящее время большой популярностью в академических кругах Южной Кореи пользуется идеология чучхе, это дает основания полагать, что идет процесс взаимовлияния Севера и Юга, который способствует как раз развитию сценария объединения на компромиссно-конфедеративных условиях [14].

Более того, российские журналисты П. Быков, П. Власов также полагают: «Шанс, что предложения Пхеньяна найдут отклик в Сеуле, достаточно велик. Речь идет не только о многих южнокорейских студентах-приверженцах идеи чучхе, но и о деловой элите Южной Кореи, сильно пострадавшей в результате затеянного западными компаниями послекризисного передела собственности, когда целые подразделения некогда могущественных чеболей уходят сегодня под контроль British Telecom, BASF, Hewlett-Packard, Volvo» [15].

Однако существуют некоторые разногласия в понимании данной проблемы. Так, идея объединения на компромиссно-конфедеративных основах резко критикуется В.В. Михеевым, который еще в 1991 г. писал: «социалистическая система не может быть успешно реформирована, она должна быть полностью заменена на рыночную демократическую систему» [1]. В статье «Глобализация и корейская проблема» (2004) он также подчеркнул, что южнокорейское общество не примет никаких «элементов» северокорейской экономической и политической системы и никакой другой основы объединения, кроме как рыночно-демократической [6].

Кроме того, уже вышеназванный кореевед Г.Ф. Кунадзе также полагает, что северокорейская политическая система «давно уже находится на той стадии законченности и окостенелости, которая, скорее всего, исключает перемены» [16].

Таким образом, рассматривая теоретические позиции российских ученых по проблеме объединения Кореи, мы выделяем две основные группы. Первая группа видит объединение Кореи путем поглощения Севера Югом за счет экономического превосходства РК. Вторая группа авторов рассматривает объединение Кореи путем создания некой конфедерации или содружества (предложения, выдвинутые КНДР и РК), при этом предполагается достаточно продолжительное сосуществование двух государств в составе конфедерации.

В целом российские исследователи едины во мнении, что воссоединение Кореи в ближайшей перспективе маловероятно, и самым оптимальным решением сложившейся ситуации видят ее сохранение / консервацию.

Однако, как справедливо заметил А.Н. Ланьков: «время идет, и вопреки воле всех сановных участников событий и простые жители КНДР, и интеллигенция «страны чучхе», и номенклатура среднего звена все больше узнают о жизни за пределами их страны» [17].