Проблема общероссийской и региональной идентичности на современном этапе

Актуальность проблемы заключается, прежде всего, в том, что в современных культурологических исследованиях, как отечественных, так и зарубежных, все большее распространение получает концепт толерантности, как некой универсальной ценности социума.

Достаточно упомянуть диссертационное исследование Е.Е. Рыбалко «Толерантность как принцип культурной политики: региональный аспект», работу В.В. Шалина «Толерантность: культурная норма и политическая необходимость», исследования Дж. Роулса «Теория справедливости», М. Уолцера «О терпимости» и др. [1].

В некоторых диссертационных исследованиях последних лет их авторы (М.К. Аташукова, Х.Л. Нальгиева, В.А Островерх и др.), позиционируют толерантность как новый культурный феномен. И вот уже соотношение феноменов «толерантность» и «интолерантность» исследуются в конфликтологии, в этнопсихологических аспектах противостояния наций и т.д.

При этом большинство авторов рисуют апокалипсическую картину актов насилия, терроризма, грядущего обострения межконфессионального и межнационального противостояния, проявления нетерпимости во всех сферах этнических отношений. Примечательно, что все это прогнозирование строится на пространстве российского социума.

Между тем юридическим актом в данном вопросе является принятие на международном уровне «Декларации принципов терпимости», утвержденной резолюцией 5.61 Генеральной конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 г., как нормы межнациональных и межконфессиональных отношений. Понятие терпимости следует понимать как уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, общение и свобода мысли, совести и убеждений. Терпимость - это гармония в многообразии. Это не только моральный долг, но и политическая, и правовая потребность. Терпимость - это добродетель, которая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира. Заметим, что вышеуказанная декларация обращена к глобальным мировым политическим процессам, а не к «региональным аспектам», на которые так упорно ссылаются вышеупомянутые авторы.

Более близкой является точка зрения тех исследователей, которые рассматривают идентичность как социокультурный процесс самопознания (Н. Данилевского, А. Пронштейна, В. Виноградова и др.), поскольку формы самопознания чрезвычайно разные, но в конечном итоге они приводят к более или менее полному представлению о себе самом. И это относится не только к индивидуальной, но и коллективной идентичности.

Работая над своим собственным, индивидуальным самопознанием, человек познает себя и как представителя данного народа, приобретает черты национального характера, и поскольку данный человек, познавая самого себя, начинает «быть самим собой», то здесь, несомненно, присутствует региональная идентичность. Но присутствует она в рамках общероссийского социума, общероссийской культуры, которая должна отвечать этическим, эстетическим и даже утилитарным требованиям, которые ставятся всякой культуре.

Но проблема идентичности, в отличие от «толерантности», предполагает цивилизационный подход. Всякий народ, наряду с сохранением своей самобытности, национальной культуры, желает известной государственной самостоятельности, в нашем случае - полноправного членства в великой державе, сообществе различных этносов. В этом смысле, народы России «обречены» на цивилизацию. Собственно, они и стали одной из частей общества, только ступив на путь цивилизации, а в русле проблематики статьи - войдя в состав России, а позже -СССР, при развале которого менее всего сыграла свою роль проблема идентичности. Выход из состава СССР был продиктован как политиками, так и разжигаемой извне националистической идеей нежелания осознавать свою идентичность как общероссийскую, так, впрочем, и национальную, а желанием быть «как другие», «как большие», «как господа», «как европейские страны», не отвечая по существу ни одному из этих «желаний». А государственная самостоятельность, как единственная и ничем не подкрепленная самоцель - бессмысленна и опасна.

С точки зрения цивилизационного подхода импонирует точка зрения В.В. Черноуса, который использует для решения проблемы общероссийской и региональной идентичности методологию, разработанную в рамках теории локальных цивилизаций [2]. Под цивилизацией в этом случае понимается развивающийся, но устойчивый в своих основных типологических чертах и архетипах духовный, социокультурный и хозяйственный этнорегиональный комплекс.

Важная особенность данного образования состоит в том, что оно не является самостоятельным государством. Его систематизирующие факторы: религиозно-нравственное мировоззрение, система экзистенциальных ценностей и табуирования, природно-ландшафтные условия и способы хозяйствования, формы социальной организации, самоуправления и правоотношений.

Эти факторы проявляются в определенных пространственно-временных рамках уникально, разновекторно, имеют различную иерархию, что является оптимальным в развитии самобытных региональных цивилизаций в составе российского социума. Здесь процессу идентичности способствуют особенности менталитета, мышления, восприятия окружающей среды, способах отображения действительности в художественной культуре, в ценностных приоритетах, характере труда и социальной практике.

Что касаемо обострения исламского экстремизма, на что делают особый упор сторонники «толерантности», упоминая при этом прежде всего Северный Кавказ, то следует заметить, что «Северокавказский ваххабизм» базируется на привнесенных извне положениях раннего, ультрарадикального ваххабизма, наложившегося на самые негативные постперестроечные тенденции, в первую очередь криминального характера [3]. Конечно же, с общероссийской точки зрения, существенно то, что исламский фундаментализм как политический проект, стремится к созданию на Северном Кавказе независимого надэтнического исламского государства. Но в данной статье уже упоминалось о бесперспективности государственной самостоятельности как самоцели.

Наконец, нельзя не видеть, что религиозные, этнические, моральные, политические ценности вовлечены в настоящее время в общую трансформацию, вызванную процессами глобализации и экспансией антиценностей эпохи постмодерна. В этих условиях, при разрушении устоявшихся конфессиональных отношений, вопросы религиозной принадлежности являются проблемой любого общества.

Прискорбным фактором для распространения религиозных фобий стала первая чеченская война. Именно тогда широко тиражировались проправительственными и пропрезидентскими службами заявления о ваххабизме как причине этой войны.

Во вторую чеченскую кампанию этот тезис дополнился рассуждениями о противостояния России и исламского терроризма, концентрирующегося в Чечне. Как считает востоковед С. Панарин, исламофобия все более грозит сделаться глубоко интериоризированным элементом сознания русского народа. К счастью, современность доказывает обратное, усилиями политиков, экспертов, социологов и прежде всего представителей разных религиозных конфессий.

Если Новое время способствовало строительству идентичности: мир, в котором человек «искал себя», казался ему упорядоченным, жестко детерминированным и надежным, то в постсовременном мире ситуация задается правилами неопределенности, постоянной подвижности. Эта резкая смена самоидентификаций в ситуации плюралистического состояния культуры стала неизбежной. Но именно в этой ситуации, по мнению Л.М. Дробижевой, для совмещения государственной и этнической идентичности государство должно выстроить систему, основанную на взаимопонимании. «В стране, где русские составляют доминирующее большинство, государственная идентичность не может не базироваться на этнической идентичности большинства, но именно это обязывает общероссийскую идентичность стать привлекательней для других народов России, соответствовать также и их интересам» [4].

Именно привлекательность, самостоятельность в выборе общероссийской и региональной идентичности должны стать приоритетами современности, в противовес рассуждениям о «толерантности», терпимости.

Ссылки:

• 1.    Рыбалко Е.Е. Толерантность как принцип культурной политики: региональный аспект: автореф. дис. … канд. культурологии. Краснодар, 2012 ; Шалин В.В. Толерантность: культурная норма и политическая необходимость, Ростов-на-Дону, 2000 ; Роулс Дж. Теория справедливости. Новосибирск, 2007 ; Уолцер М. О терпимости. М., 2000.

• 2.  Черноус В.В. Проблемы формирования нового образа неконфликтных этнических отношений // Этнические про

  блемы современности. Ставрополь, 2011.

• 3.  Акаев В.Х. «Северокавказский ваххабизм» как вид исламского радикализма // Наука о Кавказе: проблемы и пер

  спективы: Материалы 1 съезда ученых – кавказоведов. Ростов-на-Дону, 2000. С. 71-76.

• 4.    Дробижева Л.Н. Российская и этническая идентичность: противостояние или совместимость // Россия реформирующаяся. М., 2002.