Проблема определения насилия, опасного для жизни, в институте необходимой обороны

Институт необходимой обороны претерпел длительную эволюцию. В течение всего периода развития одним из его центральных вопросов являлся вопрос о границах вреда, законно причиняемого обороняющимся посягающему лицу. Федеральным законом от 14.03.2002 № 29-ФЗ [22] в Уголовный кодекс РФ (УК РФ) введено положение, в соответствии с которым режим необходимой обороны дифференцирован на два вида в зависимости от ценности охраняемого блага: так называемая «беспредельная» оборона, когда при посягательстве, сопряженном с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой такого насилия, обороняющийся вправе причинить нападающему любой вред, в том числе смерть (ч. 1 ст. 37 УК РФ), и «ограниченная» оборона, когда при ином характере посягательства причиняемый вред должен соответствовать характеру и опасности нападения (ч. 2 ст. 37 УК РФ). Режим «беспредельной» обороны в дальнейшем Федеральным законом от 08.12.2003 № 162-ФЗ [21] расширен за счет отнесения к ней ситуации, когда лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения (ч. 2.1 ст. 37 УК РФ).

Легализация изложенных кондиций устранила ряд проблем правоприменения, главное — норма получила больший стимулирующий потенциал, поощряя граждан к активному воспрепятствованию преступному поведению. Однако преодоление одних трудностей породило другие: не утрачивает актуальности задача определения посягательства, опасного для жизни.

Уголовный закон не раскрывает, в чем заключается насилие, опасное для жизни, или угроза применения данного насилия. Пленум Верховного Суда РФ с целью упорядочения судебной практики в данном вопросе дал разъяснение, что такое посягательство образует деяние, которое в момент его совершения создавало реальную опасность для жизни обороняющегося или другого лица. Об этом могут свидетельствовать, по мнению высшей судебной инстанции, два вида обстоятельств: 1) причинение вреда здоровью, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (ране- ние жизненно важных органов человека и т. п.), 2) применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, удушение, поджог и т. п.) (п. 2 Постановления от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» [10]).

Толкование указанного термина в литературе, по сути, вторит изложенной позиции, детализируя ее в конкретных примерах. Так, А. Савинов к кругу опасных для жизни посягательств причисляет нанесение смертельных ранений, в том числе с оружием или предметами, используемыми в качестве оружия; насильственные действия, сопряженные с причинением потерпевшему тяжкого вреда здоровью; применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (например, попытка выталкивания из движущегося автомобиля или из высокорасположенного окна здания; принудительное удержание потерпевшего под водой или в запертом помещении без пищи и воды; сдавливание дыхательных путей; воздействие на организм электрическим током или высокой температурой; принудительное введение в организм сильнодействующего или ядовитого вещества; поджог и т. п.) [18].

Очевидные ясность и «прозрачность» в восприятии описанных ситуаций между тем не дают ожидаемого эффекта.

Во-первых, причинение вреда здоровью, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица, с учетом наглядного примера «ранение жизненно важных органов человека» фактически увязывается с понятием тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни в момент причинения, предусмотренного в ст. 111 УК РФ. Его конкретные показатели (виды ран, травм, повреждений, состояний) регламентированы Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24 апреля 2008 г. № 194н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» [17] и рассчитаны на эксперта, который будет оценивать опасность посягательства для обороняющегося, определять степень тяжести вреда здоровью потерпевшего именно исходя из требований уголовного закона [6, с. 29]. Но резонно встает вопрос о возможности сопротивления обороняющегося в случае применения к нему насилия, опасного для жизни. Прони- кающие ранения головы, шеи, грудной клетки, живота, позвоночника или других жизненно важных органов как вред, опасный для жизни, в силу своей тяжести реально исключают возможность лица оказывать сопротивление нападающему.

Хуже другое. Изложение в интерпретационном акте представления об опасном вреде здоровью в аспекте наличного, реально причиненного вреда дезориентировало правоприменителя. Отсутствие такого вреда, иных серьезных повреждений или вообще нарушений здоровья рассматривается судами при постановлении приговоров как свидетельство незаконности действий обороняющегося, более того, как свидетельство отсутствия необходимой обороны и ответственности на общих основаниях. В частности, приговором Онгудайского районного суда Республики Алтай от 31.05.2010 Киндиков Т. А. признан виновным в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 114 УК РФ. Суд установил, что потерпевший угрожал Киндикову причинением смерти, душил его руками, от чего на шее осужденного образовался кровоподтек. Однако применение Киндиковым в качества средства защиты ножа оценено судом по правилам ч. 2, а не ч. 1 ст. 37 УК РФ [15].

В следующем случае Шадринский районный суд Курганской области не усмотрел насилия, опасного для жизни, когда потерпевший после двух ударов по лицу осужденной бросил ей в голову деревянное полено [16].

Нижневартовским городским судом Ханты-Мансийского автономного округа — Югра Никитин А. А. осужден за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны. Он нанес смертельные ранения ножом потерпевшему, который, нападая на него, наносил ему удары сначала стеклянной бутылкой и фрагментом горлышка от стеклянной бутылки, а затем металлической трубой. В мотивировочной части приговора суд отметил, что «причинение Никитиным большого количества тяжелых, опасных для жизни ранений не было обусловлено необходимостью, поскольку самому Никитину были причинены телесные повреждения, повлекшие легкий вред его здоровью» [13].

Получается абсурд: чтобы не подлежать уголовной ответственности, лицу нужно дождаться наступления вреда здоровью, опасного для жизни, и только тогда обороняться.

Во-вторых, не всё просто в части «применения способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица». Здесь выделяют две особенности.

Первая. Об опасном для жизни насилии свидетельствует наличие у посягающего особого предмета, применение которого допускает защищаться любыми способами. Так, 22 апреля 2014 года Верховным судом Республики Татарстан оправдан Вильданов А. В., которого суд первой инстанции признал виновным в причинении тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны. В апелляционном приговоре указывалось, что использование нападающим горлышка разбитой стеклянной бутылки («розочка») свидетельствует о наличии насилия, опасного для жизни или здоровья [1].

Тем не менее данное положение не трактуется судами однозначно. Если орудием выступает нож, топор и подобные предметы, то суды приходят к выводу о нападении, опасном для жизни. Если же применяются другие предметы, используемые в качестве оружия, то суды не всегда встают на сторону обороняющегося. Так, только Верховный Суд РФ оправдал Соколова, осужденного судом первой инстанции по ч. 4 ст. 111 УК РФ к шести годам лишения свободы. Признавая посягательство П. опасным для жизни, суд отметил, что «нападавшие на Соколова и О. были вооружены деревянными брусками, имевшими значительные габариты, количество нападавших (3 человека) превышало количество оборонявшихся (2 человека)», а «Соколов и О. воспринимали угрозу их жизни реальной, что подтверждается телефонным звонком О. жене с целью привлечь органы полиции к защите от нападавших» [8].

В другом примере оправдания не последовало. Удар ножом Пищулина В. Н., причинившего тяжкий вред здоровью потерпевшего, суд оценил как превышение пределов необходимой обороны, несмотря на то, что потерпевший был вооружен металлической ножкой от стола [14].

Вторая. На опасное для жизни насилие могут указывать действия, которые без применения особых средств создают угрозу для жизни, прежде всего по своей интенсивности: большое количество ударов по телу, удушение руками и т. п. Но в качестве насилия, опасного для жизни, они квалифицируются редко, и обороняющийся осуждается. Так, Барышским городским судом Ульяновской области Шубин М. А. осужден по ч. 1 ст. 108 УК РФ за убийство при превышении пределов необходимой обороны. Между Шубиным М. А. и двумя мужчинами, находящимися в состоянии алкогольного опьянения, произошел конфликт, в ходе которого мужчины стали вытаскивать Шубина М. А. за одежду из автомобиля, после чего бросили его на землю и стали наносить ему многочисленные удары руками и ногами по телу. Последний, защищаясь, нанес одному из нападавших имевшимся при себе ножом колото-резаные ранения, от которых тот скончался. Ульяновский областной суд в кассационном определении от 13.10.2010 подчеркнул: «Шубин М. А. явно превысил пределы необходимой обороны, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, поскольку действия потерпевших не были сопряжены с насилием, опасным для жизни Шубина М. А., и не представляли непосредственную угрозу применения такого насилия» [5].

Приговором Ленинского районного суда г. Астрахани от 29.07.2010 установлено, что после распития спиртных напитков трое потерпевших стали наносить удары руками и ногами, а также камнями Юсупову Р. Р. Один из них стал душить Юсупова Р. Р. руками, в ответ на что последний ударил его ножом в живот, от чего потерпевший скончался. Суд посчитал, что Юсупов неверно оценил сложившуюся реальную обстановку, не принял меры к своему освобождению от удушения и, как следствие, превысил пределы необходимой обороны, причинив смертельную рану ножом [12].

В изложенной канве нельзя не упомянуть еще одну, еще более сложную грань вопроса. Ни в уголовном законе, ни в разъяснениях высшей судебной инстанции ничего не говорится об учете характеристик личности посягающего и обороняющегося при оценке опасности применяемого насилия. Очевидно, что при нападении взрослого, хорошо физически развитого мужчины на юного подростка опасность для жизни последнего может возникнуть даже при отсутствии оружия у посягающего. Кроме того, вне зависимости от физических данных сторон злоумышленник может проявлять особую активность и агрессию, максимальную устремленность к поражению жертвы.

Отмеченные параметры анализируются судами только при решении вопроса о превышении пределов необходимой обороны (ч. 2 ст. 37 УК РФ). Как следствие, встречаются противоречия в мотивировании судебных постановлений. В частности, Димитровградский городской суд Ульяновской области осудил Макарова С. В. за причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны. С одной стороны, суд сделал заключение, что «действия Х* не были для Макарова неожиданностью, до нанесения ему двух последних ударов он мог наблюдать за обстановкой, Х* наносил удары руками по голове Макарова, на которую был надет капюшон, а потому суд оценивает действия Х* как не опасные для жизни подсудимого. Кроме того, Макаров для пресечения посягательства Х* использовал нож, обладающий большой поражающей способностью <…> в связи с чем суд считает, что Макаров <…> совершил умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства». С другой — подчеркнул, что «Х* схватил Макарова за одежду, повалил его на землю, стоя на ногах, наносил лежащему Макарову удары в область головы, не давая ему подняться, на голове Макарова был надет капюшон, что и исключило образование у последнего телесных повреждений. Суд, учитывая также превосходящие физические данные Х* (разница в весе около 15 кг при одинаковом росте), наличие достаточно сильного опьянения у Макарова, надетый на его голову капюшон, интенсивность действий потерпевшего, считает, что подобная ситуация свидетельствует о нахождении Макарова в состоянии необходимой обороны в момент причинения тяжкого вреда здоровью Х*. Удары ножом были нанесены Макаровым Х* правомерно — в момент общественно опасного посягательства (нанесения Х* ударов по голове и применения им иного насилия)» [11]. Думается, удары по голове более сильным посягающим вполне могли восприниматься нетрезвым обороняющимся в качестве насилия, опасного для жизни, которое не материализовалось в реальный вред только лишь потому, что голову от него защитил капюшон.

Основные причины нарушений справедливости по делам о необходимой обороне видятся правоведами прежде всего в общем обвинительном уклоне правоохранительных органов. Обращая на это внимание, Карягина А. В. констатирует, что «осужденным приходится долго доказывать правомерность защиты и разумность самообороны, в которых суды видят преступления» [4, с. 68]. Для размышления: согласно Справке Ульяновского областного суда по результатам изучения практики применения судами норм о необходимой обороне по делам, рассмотренным в 2009—2011 годах, всего за указанный период имел место один случай постановления оправдательного приговора со ссылкой на статью 37 УК РФ [20]. По данным информационно-аналитической системы «Росправосу-дие», с 2010 по 2014 год судами различных районов Ульяновской области было вынесено 14 приговоров по ч. 1 ст. 108 УК РФ и 9 приговоров по ч. 1 ст. 114 УК РФ, все из которых обвинительные [23].

Еще одна причина — глубина и характер регламентации правил необходимой обороны. Адресат нормы ст. 37 УК РФ (субъект обороны) поставлен в условия, при которых он в экстремальной для него обстановке должен не только дождаться посягательства, но и установить его направленность, выяснить специфику применяемого насилия, другими словами — решить «головоломки», вызывающие трудности у специалистов [9, с. 73].

В современный период отсутствие конкретики в описании опасных посягательств в уголовном законе помноженное на широкое судейское усмотрение (по мнению Верховного Суда РФ, именно суду необходимо установить, что у обороняющегося имелись основания для вывода о том, что имеет место реальная угроза посягательства (п. 3 указанного постановления)) диктуют настоятельную необходимость детализации вопроса. Ряд авторов придерживаются точки зрения о принятии специального федерального закона [4, с. 69]. Другие, которых большинство, склоняются к мысли о дополнении ст. 37 УК РФ, в том числе путем перечневого закрепления либо ситуаций «беспредельной» обороны [3, с. 195; 19, с. 76], либо объектов (благ), посягательство на которые порождает право «беспредельной» обороны [2, с. 110—111; 7, с. 25; 9, с. 73].

На наш взгляд, подобный подход нецелесообразен. Он расходится с устоявшимися традициями в формировании уголовно-правовых норм, в первую очередь их лаконичностью, полностью устраняемой казуистичным изложением правил. Но главное — прогнозируем обратный эффект: признание «беспредельной» обороны в строго регламентированных случаях автоматически исключит ее допустимость в других обстоятельствах, формально не нашедших своего отражения в законе (абсолютно все варианты нормативно предусмотреть объективно невозможно), но по фактической сути аналогичных легальным. Выход из ситуации представляется в идеологических мерах, в трансформации сознания практических работников применительно к сторонам процесса из обвинительного в нейтральное, применительно к его результату — из узковедомственного (преследование внутренних интересов правоохранительного органа) в обеспечительное (защита прав и свобод граждан по справедливости); в совершенствовании профессионального уровня судов и следователей, обусловливающего правильные квалификацию событий и правоприменение. До реализации предложенных мер (а затем — для поддержания их КПД) рационально использовать перечневый подход в раскрытии вопросов необходимой обороны (не только по проблеме определения насилия, опасного для жизни) в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ.

• 1.    Апелляционный приговор Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Республики Татарстан от 22.04.2014 по делу № 22-2424/ 2014. URL: http://sudact.ru/regular/doc/Jdmn6hV7 HIdw.

• 2.    Гусейнов И. Г. Необходимая оборона как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Вестн. Челябинского гос. ун-та. 2015. № 23. С. 108—114.

• 3.    Иванов А. В. Проблемы правового института необходимой обороны // Вестн. ТИСБИ. 2012. № 1. С. 189—196.

• 4.    Карягина А. В . Вопросы оптимизации правового регулирования института необходимой обороны // Вестн. Таганрогского ин-та управления и экономики. 2015. № 2. С. 67—69.

• 5.    Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Ульяновского областного суда от 13.10.2010. URL: http://uloblsud.ru/index . php?option=com_content&task=view&id=192&Ite mid=170&idCard=21226.

• 6.    Клюев А. А . Насилие, опасное для жизни, или угроза применения такого насилия как разновидность общественно опасного посягательства при необходимой обороне // Российский судья. 2015. № 7. С. 28—31.

• 7.    Линкевич А. Е., Поезжалов В. Б . Некоторые проблемные аспекты, связанные с разъяснениями положений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации о необходимой обороне // Вестн. ВЭГУ. 2013. № 4. С. 22—26.

• 8.    Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 23.11.2013 № 33-Д13-6. URL: http://www.vsrf.ru/stor_pdf.php?id= 567938.

• 9.    Побегайло Э. Ф . О пределах необходимой обороны // Уголовное право. 2008. № 2. С. 69—74.

• 10.    Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» // Российская газета. 2012. № 227.

• 11.    Приговор Димитровградского городского суда Ульяновской области от 30.07.2012. URL: https://rospravosudie.com/court-dimitrovgradskij-gorodskoj-sud-ulyanovskaya-oblast-s/act-106270090 .

• 12.    Приговор Ленинского районного суда г. Астрахани от 29.07.2010. URL: https://rospravosudie . com/court-leninskij-rajonnyj-sud-g-astraxani-astraxanskaya-oblast-s/act-101887506/.

• 13.    Приговор Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа — Югры от 14.04.2011. URL: https://rospravosudie.com/ court-nizhnevartovskij-gorodskoj-sud-xanty-mansijskij-avtonomnyj-okrug-s/act-101857966/.

• 14.    Приговор Нижневартовского районного суда Ханты-Мансийского автономного округа — Югры от 13.01.2012 по делу № 1-1336/2011. URL: https://rospravosudie.com/court-nizhnevartovskij-gorodskoj-sud-xanty-mansijskij-avtonomnyj-okrug-s/act-104643646/ .

• 15.    Приговор Онгудайского районного суда Республики Алтай от 31.05.2010 по делу № 1-39/2010. URL: https://rospravosudie.com/court-ongudajskij-rajonnyj-sud-respublika-altaj-s/act-100994990/ .

• 16.    Приговор Шадринского районного суда Курганской области по делу № 1-464/2011. URL: https://rospravosudie.com/court-shadrinskij-rajonnyj-sud-kurganskaya-oblast-s/act-104531981/ .

• 17.    Приказ Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 № 194н (ред. от 18.01.2012) «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» (зарегистрировано в Минюсте РФ 13.08.2008 № 12118) // Российская газета. 2008. № 188.

• 18.    Савинов А. В . Понятие и признаки причинения вреда при необходимой обороне (подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2013). URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=d oc;base=CJI;n=70937.

• 19.    Семионкина Н. Г . Актуальные проблемы применения на практике норм уголовного права о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица // Наука и практика. 2014. № 4. С. 74—77.

• 20.    Справка по результатам изучения практики применения судами норм о необходимой обороне и иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния (ст. 37—42 УК РФ), по делам, рассмотренным в 2009 году — первом полугодии 2011 года. URL: http://uloblsud.ru/index.php?Id= 2621&option=com_content&task=view.

• 21.    Федеральный закон от 08.12.2003 № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Российская газета. 2003. № 252.

• 22.    Федеральный закон от 14.03.2002 № 29-ФЗ «О внесении изменения в статью 37 Уголовного кодекса Российской Федерации» // Российская газета. 2002. № 48.

• 23.     https://rospravosudie.com .