Проблема принудительного лечения лиц, совершивших преступление в состоянии наркотического опьянения

Head of Continuing Education Department

Altai Branch of Pushkin Leningrad State University

Russia, Barnaul

Altai Branch of Pushkin Leningrad State University

Russia, Barnaul

Ledenev D.V., Master of Historical Sciences Senior Teacher of Continuing Education Department

Altai Branch of Pushkin Leningrad State University

Russia, Barnaul

PROBLEM OF COMPULSORY TREATMENT OF PERSONS

WHO COMMITED A CRIME IN THE STATE OF DRUG INTOXICATION

В России около полутора миллионов героиновых наркоманов. Это столько же, сколько в других европейских странах вместе взятых. Россия – крупнейший национальный рынок сбыта героина, на ее долю приходится одна пятая часть мирового производства этого наркотика. За последние годы количество наркоманов в России увеличилось в десять раз, сообщает Lenta.ru. В настоящее время они потребляют от 75 до 80 тонн афганского героина в год [1].

В докладах Международного комитета по контролю над наркотиками заявлено, что проблема злоупотребления психоактивными веществами должна решаться одновременно в несколько плоскостях – правоохранительная деятельность, профилактика, лечение и реабилитация [2]. Но для достижения каких-либо заметных сдвигов ситуации в требуемом направлении каждое из этих направлений должно быть обеспечено программами такой деятельности, материальными ресурсами и, самое главное, необходимой правовой базой – регламентирующей такую деятельность. Та часть этой нормативной базы, которая связана с установлением уголовной ответственности за деяния, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, в ныне существующем виде позволяет решать эту задачу. Однако вопросы профилактики наркомании, лечения и реабилитации лиц, употребляющих эти средства и вещества, законодательно урегулированы явно недостаточно. И, в первую очередь, это относится к вопросам лечения от наркозависимости.

Федеральным законом № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» пункт «г» ч.1 ст. 97 УК РФ, позволяющий применять принудительные меры медицинского характера к лицам, совершившим преступление и признанным нуждающимися в лечении от алкоголизма или наркомании, был исключен Равным образом было исключено соответствующее положение в ч. 2 ст. 99 УК РФ.

Поэтому сейчас суд не вправе признать гражданина, совершившего преступление, нуждающимся в лечении от наркомании и назначить ему принудительные меры медицинского характера. Внесение этих изменений в ст. 97 и 99 УК РФ негативно отразилось на общем положении борьбы с преступностью [3].

На протяжении прошедших с 2003 года лет вопрос о возвращении в том или ином виде принудительных мер лечения от наркозависимости поднимается регулярно. В качестве примера можно назвать Концепцию комплексной городской целевой программы совершенствования наркологической помощи и противодействия наркомании в городе, а также инициативу депутатского объединения «Справедливая Россия» Алтайского края, предложившего законопроект «О внесении изменений в статьи 97 и 99 УК Российской Федерации», в котором предлагается вернуться к практике принудительного лечения от наркомании или алкоголизма граждан, совершивших на этой почве преступление [4, 3].

Основным аргументом против возвращения принудительного лечения от наркомании является тезис о нарушении таким лечением конституционных прав человека [5]. Мы считаем, что этот тезис, в данной ситуации, не выдерживает критики, так как определенное ограничение прав в этом случае вызывается необходимостью защиты более значимых прав гражданина - права на жизнь и здоровье, а также защитой прав общества.

Встречаются и весьма сомнительные аргументы. Так, например, Б.Н. Пивень и Ю.Л. Ершов считают странным тезис о том, что вследствие хронической наркомании и хронического алкоголизма у человека развивается асоциальное поведение, ведущее к совершению административных правонарушений и преступлений. Они считают это утверждение как «минимум спорным и нуждающимся в отдельном, дополнительном обосновании и доказывании» [5]. Между тем, это неоднократно доказано в результате многочисленных исследований. Указанным авторам просто можно было бы посчитать стоимость разовой суточной дозы наркомана и сопоставить эту сумму с возможностями легального получения таких доходов наркоманом.

Между тем, в качестве оснований возврата принудительно лечения от наркомании граждан, совершивших на этой почве преступления можно выделить: во-первых, тот факт, что многие из них, понимая, что имеют зависимость, не желают проходить лечение; во-вторых, то обстоятельство, что принудительная изоляция оградит их от внешнего мира, где они могут получить наркотик; в-третьих, это лечение, по результатам зарубежного опыта, поможет сократить преступность и снизить риск заражения ВИЧ.

Мы полагаем, что в случае совершения такими лицами преступлений небольшой и средней тяжести можно заменить уголовное наказание принудительным лечением в специализированных клиниках, что также требует соответствующих изменений в УК РФ.

Следует учесть, что в последние годы число стран, в которых суды применяют лечебно-реабилитационные программы в отношении правонарушителей с наркологическими заболеваниями, растет - Австралия, Бразилия, Ирландия, Канада, Норвегия, США, Чили, Китай и т.д. В одних странах организованы самостоятельные суды (например, наркосуды в США), в других странах как суды могут назначить осужденным меры социальной и медицинской коррекции. Оценка результативности таких судов показывает, что они лучше обеспечивают удержание наркоправонарушителей, лиц с проблемным употреблением алкоголя и наркотиков в программах лечения [2].

Мы полагаем, что следует присоединиться к позиции авторов, считающих необходимым возврат в УК РФ нормы, устанавливающей возможность принудительного лечения от наркомании и алкоголизма лиц, совершивших преступления и нуждающихся в таком лечении. При этом, конечно, необходимо, учитывая имеющий опыт ряда развитых демократических стран, разработать систему принципов, медицинских показаний, методов и способов такого лечения.