Проблема разграничения статуса гражданского ответчика и обвиняемого в уголовном судопроизводстве

Рассмотрение, а затем и последующее удовлетворение гражданского иска по уголовным делам возможно лишь в случае взаимосвязи уголовной и материальной ответственности. Из этого следует, что лицо, совершившее преступление, должно нести не только уголовную, но и имущественную ответственность (когда, например, оно причиняет материальный ущерб), то есть совмещать в себе статусы одновременно и обвиняемого, и гражданского ответчика [1]. Однако в практике нередко встречаются случаи, когда за вред, причиненный обвиняемым по уголовному делу, ответственность несут его представители, на которых распространяется статус последнего.

Становится ясным, что современная трактовка статуса гражданского ответчика вызывает сомнения по поводу его разграничения с обвиняемым. Появляются 281 некоторые сложности с объемом возлагаемой на него ответственности. Все это требует внимательного рассмотрения и поиска законодательного закрепления, чтобы избежать неправильных трактовок понимания и применения при разрешении уголовных дел.

В соответствии с ч. 1 ст. 54 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) гражданским ответчиком признается физическое или юридическое лицо, которое в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее – ГК РФ) несет ответственность за вред, причиненный преступлением1. По смыслу ч. 1 ст. 1064 ГК РФ, вред, причиненный преступлением, подлежит возмещению в полном объеме лицом, виновным в его совершении2. Поэтому, по общему правилу, принято считать в качестве гражданского ответчика обвиняемого по уголовному делу.

Данные формулировки не дают однозначного понимания того, кто является гражданским ответчиком и какова грань его отличия от обвиняемого.

Попытку решить этот вопрос предпринял Верховный Суд Российской Федерации (далее – ВС РФ). В своем постановлении от 13 октября 2020 г. № 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу» он конкретизирует данный вопрос3. Так, гражданским ответчиком могут быть не только лицо, совершившее преступление, но и лица, которые не причинили вреда, а, например, за него отвечали. Ими могут быть законные представители обвиняемого несовершеннолетнего лица, работодатель обвиняемого, владелец источника повышенной опасности, органы и представители юридического лица.

Представленные случаи считаются уместными, так как наложение «двойной 281 ответственности» на правонарушителя повлекло бы чрезмерное обременение его прав. Государство в экономическом плане не способно постоянно возмещать ущерб истцу. Это привело бы к трате федерального бюджета и иным неблагоприятным социально-экономическим последствиям.

Рассмотрим более подробно обстоятельства, указанные в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13 октября 2020 г. № 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу»:

Гражданскими ответчиками по делу обвиняемого несовершеннолетнего могут быть признаны его законные представители – родители, усыновители или попечители при отсутствии у первого доходов и иного имущества, достаточного для удовлетворения гражданского иска, если не докажут, что вред возник не по их вине [2].

Законодатель установил возраст, с наступлением которого лицо, совершившее правонарушение, способно нести материальную ответственность. Этот возраст равен 16 годам. В соответствии с положениями ст. 26, 1074 ГК РФ несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет самостоятельно несут ответственность за причиненный вред на общих основаниях. В случае если у них нет достаточно доходов или иного имущества для возмещения вреда, вред возмещается их родителями либо законными представителями.

За проступок несовершеннолетнего отвечают оба родителя, а не один из них, однако родители могут быть в разводе или один из родителей не согласен нести ответственность за ребенка. ВС РФ постановил судам в данной ситуации руководствоваться нормами ст. 61 Семейного кодекса Российской Федерации (да- 282 лее – СК РФ), которые гласят, что права и обязанности родителей в отношении своих детей равны, но в той мере, которая соответствует обстоятельствам дела и характеру взаимоотношений между родителями и несовершеннолетними¹.

Законные представители несовершеннолетнего освобождаются от материальной ответственности в случае:

• 1)    надлежащего контроля за представляемым;

• 2)    доказательства того, что вред возник не по их вине;

• 3)    нахождения в течение продолжительного времени вне постоянного места жительства или места пребывания при отсутствии попечителя и невозможности взять детей с собой (командировка, экспедиция и т.д.).

Юридическое лицо (работодатель) или гражданин могут признаваться ответчиком за вред, причиненный работником при исполнении должностных (трудовых, служебных) обязанностей. Согласно п. 1 ст. 1068 ГК РФ считаются виновными действия только тех сотрудников органи- зации, которые осуществляли их в полном соответствии с регламентом, уставом данной организации. В противном случае, возмещение такого вреда будет возложено на самих работников.

Положение об ответственности организации (администрации) за ущерб, причиненный работником данной организации (администрации), следует отличать от ответственности государственных органов и органов местного самоуправления за вред, причиненный должностными лицами данных органов. Отличие заключается в круге и статусе этих лиц. Их перечень дан в ст. 285 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ). В вышеуказанном постановлении ВС РФ хотел изменить данное положение, введя индивидуализирующую ответственность. Органы должны нести ответственность за вред, причиненный ими, а должностные лица – за свой. Од- 282 нако такая норма не нашла одобрения в силу того, что нарушались условия ответственности публично-правовых образований, что породило бы изменение всего статуса данного субъекта гражданских правоотношений [3].

В третьем варианте рассматриваются владельцы источников повышенной опасности за причинение вреда этими источниками, если не докажут, что источники выбыли из их владения в результате противоправных действий других лиц (в таком случае эти лица понесут ответственность по ст. 264, 166 УК РФ).

В соответствии с положениями ст. 1079 ГК РФ и постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» владельцами источников повышенной опасности признаются юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, а также осуществляющие эксплуатацию данных источников в силу права собственности, права хозяйственного ведения и оперативного управления, а также по другим основаниям, предусмотренным законом (по договору аренды, проката)1.

Лицо, обладающее данными источниками, понесет материальную ответственность за обвиняемого только в случае совершения последним преступления с использованием именно этих источников [4]. Если вред будет причинен хотя и преступным деянием, но без использования источника повышенной опасности или же наоборот, но в деянии не будет признаков состава преступления, а также в случаях, когда источник был противоправно изъят иными лицами, то вопрос об ответственности владельца отпадет, и он не 283 будет рассматриваться как гражданский ответчик.

Рассматривая юридических лиц в качестве гражданских ответчиков, необходимо также затронуть вопрос о налоговых преступлениях, в которых они непосредственно участвуют. Как показывает практика, по разбирательству судов первой инстанции по поводу преступлений, предусмотренных ст. 194 – 199 УК РФ, а также иных экономических составов, ответчиком признают физическое лицо, хотя в диспозициях данных статей указано, что таковым должно быть юридическое лицо, его представитель или руководитель. По общему правилу юридическое лицо не может признаваться обвиняемым в совершении преступления, так как не может рассматриваться в качестве субъекта преступления (субъектом преступления по смыслу уголовного законодательства может быть только вменяемое, физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности) [5]. Следовательно, юридическое лицо может выступать в уголовном процессе только в качестве гражданского ответчика.

В парламентских чтениях было представлено множество вариантов о включении юридического лица в круг субъектов уголовной ответственности. Возможно, это решило бы спорные вопросы квалификации многих экономических преступлений, однако в Госдуме данные идеи не нашли своего одобрения ввиду «загромождения» материального и процессуального права, поскольку потребовалось бы изменить не только положения о составе преступления, но и о квалификации, размере и виде наказания, и к тому же все это требует процессуального оформления.

Несмотря на то, что хоть и встречают- 283 ся ситуации, когда определение того или иного участника уголовного судопроизводства вызывает у правоприменителя затруднения, данная проблема считается разрешимой с опорой на современное законодательство. В нем положения относительно отграничения статусов обвиняемого и гражданского ответчика возможно считать успешными. Пробелы существуют, как, например, с дефиницией, указанной в ст. 54 УПК РФ, а также с участием юридических лиц в качестве гражданского ответчика, но подобные споры возможно решить с учетом судебной практики по данной проблеме. В то же время мы считаем, что в процессуальном праве необходимо закрепить случаи, когда гражданским ответчиком по делу будет являться физическое (или юридическое) лицо.