Проблема синонимии в сфере фонетических терминов периода становления (XVIII - начало XX в.)

Явление синонимии в современном терминоведении рассматривается как один из видов несоответствия терминов и понятий, наряду с омонимией и многозначностью, как избыточность средств формального выражения понятия. Несмотря на то, что проблема избыточности средств формального выражения понятий исследуется достаточно давно (с начала XX в.), многое остается дискуссионным. О нерешенности проблемы говорит существующее положение в используемой для этого терминологии. При обозначении данного явления встречается синонимическое употребление таких терминов, как «синонимия», «дублет-ность», «эквивалентность», «вариантность».

Наше исследование своей целью ставит рассмотрение синонимии в области фонетической терминологии в период ее становления (XVIII – начало XX в.). Источником материала послужил ряд сочинений по русской грамматике, включающий в себя работы отечественных лингвистов: М.В. Ломоносова, А.А. Барсова, Н.Г. Курганова, А.Х. Востокова, Н.И. Греча, Г. Павского, К. Аксакова, В.А. Богородицкого, Ф.Ф. Фортунатова, И.А. Бодуэна де Куртенэ, А.А. Потебни и др.

Некоторые исследователи склонны полагать, что явление синонимии в области научной терминологии характеризует начальный этап существования терминологических

систем, период их становления, когда еще не произошел выбор лучшего термина [8, с. 73; 10, с. 85]. Трудно не согласиться с этим утверждением.

В качестве синонимов выступают термины письмена и буква . Слово письмена известно с эпохи старославянского языка и определялось как «буква, вн ѣ шній смыслъ въ противоположность духу», «изображение» [20, с. 939]. Данный термин в лингвистической литературе не получил широкого распространения. Более употребительным стал термин буква .

Первоначально буква (ст.-слав. боукы ) было названием буквы кириллического алфавита. Это слово, по-видимому, было заимствовано из готского (ср. гот. bōka – «буква»). Из старославянского языка это слово попало в древнерусский, а затем уже и в русский язык. Долгое время лингвистический термин буква имел несколько значений. Под буквой прежде всего понимался графический знак, служащий для обозначения на письме звуков (Ломоносов, Барсов, Греч, Востоков, Половцов, Павский, Петров, Ветухов, Богородицкий). А.Х. Востоков писал: «Слова составляются изъ звуковъ голоса, изображаемыхъ б у к в а м и <…> Составные части словъ изображаются буквами» [6, с. 2, 5].

Термин буква также определялся как кратчайшая часть произносимого слова (Ломоносов, Светов, Греч и др.): «Слово букв а имеет значенie двоякое: во-первыхъ, означаетъ оно звукъ голоса, слышимый уху, а во-вторыхъ, изображенie сего звука видимыми чертами. Мы принимаемъ зд ѣ съ буквы единственно в первомъ изъ сихъ отношенiй <…> Звуки голоса челов ѣ ческаго могутъ быть раздроблены на простыя начала, изъ коихъ они составлены, и сiи начала именуются буквами <…> буква есть отд ѣ льный или начальный звукъ, служащiй къ составленiю слова» [7, с. 58].

Буква рассматривалась и как составная часть звука («Буква есть одна из составныхъ частей звука, образующагося въ устахъ че-лов ѣ ка. Поэтому буквы существуютъ въ язык ѣ прежде изображенiя ихъ на письм ѣ , и можно разсуждать объ нихъ независимо отъ пись-менъ» [15, с. 6]), и как разделимая часть слова («Б у к в ы суть разд ѣ лимые части слова…» [12, с. 2]).

Последовательное разграничение терминов буква и звук наблюдается в лингвистических трудах конца XIX – начала XX в. Так, К.Ф. Петров в учебнике русской грамматики писал: «Буквы суть условные знаки звуков; звуки произносятся, буквы печатают- ся и пишутся; звуки мы слышим, буквы видим» [16, с. 5]. Богородицкий также подчеркивал: «Звуки мы произносимъ, а буквы пишемъ для обозначенiя этихъ звуковъ» [3, с. 40]. В современной науке о языке данные понятия разграничиваются четко: буква определяется как «графический знак в составе алфавита данного языка, служащий для обозначения на письме звуков (фонем) и их разновидностей (вариантов фонем)» [19, с. 31]; звук – «акустический результат физиологической деятельности органов речи» [11, с. 40].

Более многочисленным является синонимический ряд голос (глас) –буква – неразделимая часть слова – отмена – звук – членораздельный звук – членообразный звук – articulatа – внутренний звук – органический звук – звук языка (звук речи).

Термин глас (голос) – самый древний термин, обозначавший звук речи. Термин пришел из церковнославянского языка ( гласъ, а не го-лосъ ) и представлял собой сужение исконного значения слова голос «звучание голоса». В русском языке произошло дальнейшее сужение значения в производных гласный и согласный , т.е. «звучащий» и «незвучащий». Отсюда В.В. Колесов делает вывод, что глас – это звук, обладающий тоном, тональностью. Действительно, в старославянских рукописях X– XI вв. слово глас употреблено в двух значениях: «голос (человека)» и «тон, тональность». В древнерусском и церковнославянском языках глас имел и другое значение: передавал звучание голоса флейты, трубы, гуслей, а также употреблялся в качестве музыкального термина ( глас «напев»). Гласу противопоставлялся шумъ ( шюмъ ), имевший свое значение в характеристике «согласных письмен».

Наоборот, три однокоренных слова не различали в своих значениях столь строго тон и шум: основная характеристика фонетически важного звука не существенна для слов звонъ, звукъ, звякъ «звук; шум; голос; тон; речь; треск». Такая многозначность и неопределенность в значениях слов препятствовали использованию их в качестве терминов. Однако были различия в характеристике и интенсивности шумов, обозначаемых данными словами. В XVI в. звук – это «громкий, шумный глас». К звукам речи такой звук никакого отношения не имел. Впервые «Лексикон» Епи-фания Славинецкого (1657 г.) устанавливает различие: голосъ – «vox, sonus», звонъ связан со звуком колокола («campana»), а звукъ – это «громкий шум». Гласъ – это гласный звук, а звукъ – «согласный гласъ» [10, с. 146–150].

Таким образом, во второй четверти XVIII в. звон – гласный, звук – согласный находились в общем противопоставлении к гласу . Намечается собственно грамматическая терминология с противопоставлением звука звону, но она не утвердилась не только из-за своей сложности. В этот период создавалась новая терминология точных наук, она и перекрыла, по мнению Л.Л. Кутиной, своим влиянием собственно филологическую терминологию, включая в свою сферу лингвистические термины [13].

В «Грамматике…» М.В. Ломоносова наряду с термином голос встречаются термины неразделимая часть слова («Неразделимая часть слова называется та, в которой в неразделимое по чувствам время ни напряжением, ниже повышением ничего отменного произвести невозможно. Таковы неразделимые части слова изображаются по их разности различными начертаниями, которые называются по-нашему буквы. Различность их происходит от разности органов от разного их положения и движения» [14, с. 398]) и отмена («Движение органов суть двояки: первые могут дать голосу отмену на чувствительное и весьма долгое время, сколько духа человеческого станет; другие явственно слышны бывают в неразделимое слухом время и по большей части в начале отмен первых. Первые отмены действительно голосу сопрягаются, и начертания, или буквы, их изображающие, по справедливости гласными называются. Второго рода отмены прилично согласными именованы» [Там же, с. 399]) .

В трудах Якоба, Греча и Потебни встречаем термины членообразный звук («…ч л е -н о о бр аз ныя з в уки суть особенные, одинъ отъ другаго различные, удобослыши-мыя звуки, изъ которыхъ составить можно н ѣ которое ц ѣ лое» [22, с. 2]; «…членораздель-ный звук, внешняя форма человеческой речи, <…> все же есть исключительная принадлежность человека» [18, с. 64]), членообразный звук (articulatа) («Звуки, образуемые сими органами именуются членообразными, или членоразд ѣ льными (articulata), для отличенiя ихъ отъ звуковъ, свободно исходящихъ изъ дыхательнаго горла, каковы хохотъ, п ѣ нiе птицы и т.п.» [7, с. 56].

Аксаков все звуки разделил на два рода: внешние (неорганические), т.е. звуки природы, и внутренние (органиеческие) – звуки человеческого голоса: «Въ природѣ видимъ мы два рода звука: внешній и внутренній, не-органическій и органическій, другими словами: стукъ и голосъ. Звукъ внешній, неоргани-ческій, сопровождаетъ всю природу, на всѣхъ ея ступеняхъ, даже и тамъ, гдѣ уже являт-ся звукъ органическій, голосъ: потому-что въ органическомъ существѣ всегда есть неорга-ническій элементъ, наружная масса, – другими словами, всегда есть внѣшнее…» [1, с. 8]. Однако ученый данным терминам (внешний (неорганический) звук и внутренний (органический) звук) дает и иное толкование: «Буква есть соединеніе или сліяніе, сочетаніе, органиче-скаго и неорганическаго звука, внутренняго и внѣшняго элемента. <…> два ряда буквъ: буквы согласныя (звукъ неорганическій, внѣш-ній) и буквы гласныя (звукъ органическій, внутренній)» [Там же, с. 10–11]. Таким образом, термины внутренний звук1 (органический звук1) со значением звука человеческого голоса выступает омонимом по отношению к терминам внутренний звук2 (органический звук2), имеющим значение «гласный звук (гласная буква)». Каждый из этих терминов-омонимов, в свою очередь, входит в состав разных синонимических рядов.

Фортунатов использует термин звуки речи , Бодуэн де Куртенэ – звуки языка («Звук языка – акустический результат мгновенного, преходящего обнаруживания существующей в индивидуальной психике фонемы») [4, с. 290].

В современной лингвистике сохраняется данное разграничение. Под звуком речи обычно понимают «конкретный звук, произносимый конкретным лицом в конкретном случае» [9, с. 67]. Звук же языка – это «множество звуков речи, близких друг другу в артикуляционно-акустическом отношении, определяемых говорящими как тождество» [Там же, с. 68].

В отечественной грамматике XVI – начала XX в. закрепилось разделение звуков (букв) на гласные, полугласные и согласные. Каждый из этих терминов входит в состав соответствующих синонимических рядов. Так, на смену термину русского происхождения звательный (звательная буква) в XVI–XVII вв. приходит термин гласовные / гласные (буквы, звуки). По-видимому, это перевод латинского термина vocalis. Мотивированный термин гласный / голосовой получил широкое распространение в отечественной лингвистической литературе («Не все звуки речи образуются голосом: он является в звуках, называемых гл а с н ы м и з вук ам и , т.е. голосовыми» [21, с. 64]). Гл асными мы называем те з вуки , которые образуются из голоса с теми видоизменениями его, какие он получает в полости рта, если полость носа остается закрытой, или в полости рта и носа, как это бывает в носовых гласных [Там же, с. 101]. Одна- ко наряду с этим термином активно использовался не менее мотивированный термин само-гласный (звук, буква): «Самогласныя буквы называются для того, что онѣ сами собою изда-ютъ голосъ, и безъ нихъ никакiй слогъ не составляется» [12, с. 2]; «Гласная буква называется та, которую явственно выговорить можно самое собою безъ помощи другой буквы. На пр. а і о. примѣчаниіе. По сему и называются гласныя другимъ именемъ самогласныя» [2, с. 44]. Аксаков, как было сказано выше, вводит термины органическая буква, внутренняя буква.

Богородицкий, учитывая анатомо-физиологические особенности гласных звуков, назвал их открытыми. «Обыкновенно звуки р ѣ чи д ѣ лятъ прежде всего на гласные (а, ǽ, Є, і, о, у, ы) и согласные (остальные). Но это д ѣ леніе акустическое, которому соотв ѣ тст-вуетъ съ принятой нами точки зр ѣ нія анато-мо-физіологической д ѣ леніе звуковъ на открытые и съуженные. Мы будемъ классифицировать звуки въ порядк ѣ часте говорильна-го аппарата, начавши съ д ѣ ятельности органа дыханія» [3, с. 42].

В современной лингвистике функционирует термин гласные звуки («звуки речи, образуемые свободным проходом воздуха во рту, состоящие главным образом из голоса (голосового тона) при почти полном отсутствии шума» [19, с. 55]).

Таким образом, оформился синонимический ряд терминов: звательный звук (буква) – гласовный звук (буква) – гласный звук (буква) – голосовый звук – самогласный звук (буква) – органическая буква – внутренняя буква – открытый звук. На наш взгляд, формированию данного синонимического ряда способствовали две причины:

• 1)    стремление исследователей к разностороннему рассмотрению языкового явления, что, в свою очередь, способствовало выявлению разных признаков, положенных в основу наименования;

• 2)    стремление языковедов к употреблению более мотивированного термина.

До начала XX в. в отечественной грамматической литературе был распространен термин полугласная буква. В XVI в. встречается термин полузвательные. Его сменили полугла-совные / полугласные (перевод латинского термина semivocales). В грамматике М. Смотриц-кого находим термин припряжногласные (по-видимому, от припряжь – «пристяжка»). Этот же термин встречается у Барсова. К полугласным относились буквы ъ, ь, й (Греч, Полов- цев, Востоков): «Полугласныя, ъ, ь, й, кои вы-ражаютъ половину гласнаго звука, слышина-го въ соединеніи съ другими буквами, и именно: ъ и ь послѣ согласныхъ, й послѣ гласныхъ» [6, с. 5]. В работах других грамматистов (Ломоносов, Курганов, Барсов, Аксаков) находим не менее мотивированный термин безгласная буква: « Б е з г л а с н ы я для того, что онѣ не-токмо сами собою но и съ каждою согласною порознь не произносятся» [12, с. 3].

У Павского ъ, ь, й именуются придыханием (гортанным придыханием, дебелым придыханием (ъ), гортанно-небным придыханием, тонким придыханием (ь, й)).

Таким образом, буквы ъ, ь, й в отечественных грамматиках именовались полузватель-ными – полугласовными/полугласными – припряжногласными – безгласными – придыханием – гортанным придыханием – гортаннонебным придыханием – дебелым придыханием – тонким придыханием.

Интересно, что к полугласным буквам наши грамматисты относили и ряд других букв: м, н, р, л : «…п о л угл а с н ы я м, н, р, л. Я называю ихъ полугласными потому, что он ѣ частію сохраняютъ свойства соглас-ныхъ, частію сближаются съ придыханіями и гласными» [15, с. 46]. Греч эти буквы называл неизменяемыми. Однако термин неизменяемые буквы не следует путать с термином-омонимом, который использует Павский, называя так губные буквы.

Буквы м, н, р, л также назывались плавными буквами (звуками) , потому что «при ихъ произношенiи языкъ д ѣ лается какъ бы плава-ющимъ (вибрирующимъ) во рту» [5, с. 5]; язычными (Ветухов), звучными, сонорными (Фортунатов). По словам Фортунатова, термин звучные согласные неудобен, поскольку дает повод смешивать такие согласные с согласными звонкими [21, с. 90]. Сегодня звуки н, м, р, л называются сонорными звуками.

Таким образом, составляется синонимический ряд терминов: полугласные буквы (звуки) – плавные буквы (звуки) – язычные звуки – звучные звуки – сонорные звуки.

Термин согласные звуки также входит в состав синонимического ряда: согласовные / согласные – консонанты – суженные. В современной науке активно используются термины согласные звуки и консонантные звуки .

Рассмотрим еще некоторые примеры синонимических рядов фонетических терминов. Звуки (буквы) ч, щ, ц, ж в истории отечественной фонетики имели разные наименования:

связные – сугубствующие – зубные придыхательные – сложные – слитные. Все эти термины соотносятся с современным термином аффрикаты (составные звуки). Так, Барсов вводит термины связная буква (щ), сугубству-ющая буква (ж, ч, ш, щ). Греч, Аксаков ч, щ, ц назвали сложными буквами , Павский – зубными придыхательными, Богородицкий, Фортунатов – слитным звуком . При этом Фортунатов слитные согласные разделил на аффрикаты (лат. affrikata – «притертая») и аспираты, придыхательные согласные (от лат. aspirates – «придыхательный»).

Согласные г, к, х также имели разные наименования. Учитывая органы речи, участвующие в образовании звука (буквы), Греч называет их гортанными , Павский – небными , т.к. «он ѣ образуются въ верхней части рта» [15, с. 39]. Фортунатов же в основу номинации кладет способ образования этих звуков: «при образовании этих согласных <происходит> полное соприкосновение образующих органов в той или другой полости рта и затем взрыв этого соприкосновения». В этом случае «являются взрывные (например, k, g, t) согласные, называемые также в акустическом отношении (на слух) мгновенными» [21, с. 91]. В современной науке учитывается как способ образования (щелевые, смычные) , так и место образования (заднеязычные).

Вопрос о том, какой признак языкового явления должен быть положен в основу наименования, исследователями решался по-разному. Это также способствовало распространению синонимии в сфере фонетической терминологии. Так, Фортунатов согласные, принадлежащие к классу небных, разделил на передненебные, средненебные (небные, среднеязычные), задненебный , принимая во внимание прежде всего место образования звука. Богородицкий же пользуется другой терминологией (переднеязычные, среднеязычные и заднеязычные согласные) , учитывая прежде всего активный орган, участвующий в образовании звука: «Въ русскихъ лингвистиче-скихъ трудахъ можно встр ѣ тить названiя: согласные “передне-небные”, “средне-небные”, “задне-небные”, но я предпочитаю имъ названия: “передне-язычные”, “средне-язычные”, “задне-язычные”, такъ какъ для физiологiи звуковъ наибольшую важность представляютъ артикуляционная работа и, сл ѣ довательно, работающiй органъ, а таковымъ являеся въ данномъ случае не небо, но языкъ» [3, с. 49].

Наконец частой причиной появления синонимов среди фонетических терминов явля- ется наличие терминов-калек или заимствований из греческого и латинского языков, с одной стороны, и терминов русского происхождения – с другой. Например, заднеязычный согласный – задненебный согласный – велярный согласный (от лат. velaris, от velum – «завеса»); длительный согласный – фрикативный согласный (от лат. fricare – «тереть») – спират (от лат. spiratus – «придыхательный»); ударение – просодия (от гр. prosodia – «ударение, припев»); звуковедение – звукознание – фонетика (от греч. phonetikos – «звуковой, голосовой») и пр.

Проведенный анализ фонетической терминологии XVIII – начала XX в. показывает, что синонимия – довольно распространенное явление в терминологии периода ее формирования и становления. К основным причинам синонимии в фонетической терминологии указанного периода можно отнести:

• 1)    сложность фонетических явлений, которая требует разностороннего их рассмотрения и описания (исследователи языка в основу наименования того или иного языкового явления кладут разные признаки, что ведет к появлению терминов-синонимов);

• 2)    создание на почве русского языка терминов с различной степенью мотивированности;

• 3)    употребление современных (для исследуемого периода) терминов и терминов-архаизмов, выходящих из активного употребления;

• 4)    употребление грамматистами терминов-калек или заимствований из греческого и латинского языков наряду с русскими терминами.

Явление синонимии существует как в общеупотребительной лексике, так и в специальной. Но его роль для этих двух участков лексики далеко не одинакова. В общеупотребительной лексике синонимия имеет положительное значение: синонимы используются для придания речи красочности и являются одним из наиболее выразительных средств стилистической реализации текста.

Иную картину можно наблюдать в сфере специальной лексики. В сфере термино-лексики стилистические приемы, как правило, не встречаются. Однако даже незначительная разница близких по смыслу слов указывает на то, что речь идет о двух близких, но тем не менее различных понятиях и, следовательно, разных терминах. Если же термины обозначают одно и то же понятие, то они, как правило, являются эквивалентными по значению.