Проблема соотношений понятий должностное лицо и иностранное должностное лицо в современном законодательстве

Понятие должностного лица имеет непосредственное отношение к осуществлению государственной службы, являющейся основой государственной власти.

Не вызывает сомнения тот факт, что государство призвано своими властными публичными полномочиями осуществлять свою деятельность, используя при этом методы убеждения и принуждения. Любая государственная деятельность осуществляется посредством деятельности конкретного лица, имеющего особый правовой статус. Такой статус определяется наличием комплекса прав и обязанностей, в рамках осуществления профессиональной деятельности. Все эти составляющие: правовой статус, особая профессиональная деятельность, осуществление публичной власти, выражаются в формировании должностного лица.

Проблема определения понятия исходит из отсутствия законодательной дефиниции, которая могла бы применяться во всех отраслях права. В части уголовного права понятие должностного лица раскрывается в примечании к ст. 285 УК, но это узкоспециальное понятие, применимое исключительно к случаям квалификации должностных преступлений. Даже теория права не располагает широкими исследованиями на этот счет.

Классические исследователи, в частности, Н.И. Матузов и А.В. Малько используют термин «должностное лицо» в качестве примера правового института отрасли права [1, с. 149] (приводя в пример административное право). С.С. Алексеев отождествляет понятия государственного органа и должностного лица [2, с. 339], также как и А.А. Клишас [3, с. 117], указывая на то, что государственный орган и должностное лицо наделяются определенными властными полномочиями с соответствующими признаками и необходимыми составляющими.

Уголовное право является той отраслью, которое напрямую в своих нормах использует понятие «должностное лицо», закрепляя понятие, с оговоркой о том, что оно применимо к нормам главы 30 УК РФ.

Несмотря на прямое указание норм УК РФ об использовании такого понятия исключительно к положениям главы 30 УК РФ, в иных правоприменительных актах также встречается подобная формулировка, именно со ссылкой на примечание 1 к статье 285 УК РФ. В пример можно привести Письмо Министерства спорта РФ от 25 апреля 2019 г. № 05-05-2-20/10893 «О разъяснении определения «должностное лицо»».

Рассматривая понятие «должностное лицо» именно с точки зрения уголовного права, не вызывает сомнения тот факт, что подобный статус связан со служебной деятельностью и теми полномочиями, которые реализует лицу. Изучение научной литературы также подчеркивает связь понятий должностных лиц и коррупционных преступлений, с чем автор полностью согласен. Об этом упоминают в своей работе И.А. Подройкина и Ф.А. Накусова [4, с. 83].

Связь лица, как человека – физического лица, и его статуса должностного лица, а также тех обязанностей, которые могут стать предметом уголовно-правовых отношений, должны быть формально определены, то есть, подтверждены организационно-распорядительными, локальными, законодательными или иными актами. Содержание таких актов и их правовая сущность достаточно обширны, т.к. выполнение тех или иных функций может основываться как на законных основаниях, так и на внутренней организационнораспорядительной документации. Например, избрание лица в качестве Депутата Государственной Думы ФС РФ не зависит от локальных и распорядительных документов, а зависит исключительно от голосования граждан, и является основанием наделения такого человека властными полномочиями, статусом должностного лица, в соответствии с властным решением народа и на основаниях закона.

При этом нельзя применять понятие «должностное лицо» только лишь к осуществлению публичной власти (государственной или муниципальной). УК РФ, а также Постановление Пленума Верховного Суда РФ закрепляют распространение понятия и в отношении коммерческих организаций, однако которые имеют непосредственное отношение к государству, управляются им или участвуют в управлении [5]. Это говорит о том, что должностное лицо, так или иначе, связано с осуществлением деятельности, имеющей особую значимость для государства.

В отношении иностранного должностного лица, УК РФ не содержит понятия, однако оно закрепляется в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ: «к должностным лицам публичной международной организации относятся, в частности, сотрудники организации, являющиеся международными гражданскими служащими, лица, уполномоченные действовать от имени публичной международной организации, члены парламентских собраний международных организаций, участником которых является Российская Федерация, лица, занимающие судебные должности любого международного суда, юрисдикция которого признана Российской Федерацией» [6].

Отметим, что до 2019 года подобное определение не содержало указания на международные организации, а обозначало лишь должностных лиц другого государства. На наш взгляд, это отражение развития нормативно-правового регулирования в рассматриваемой области.

Разграничение категорий должностного лица и иностранного должностного лица нормами УК РФ говорит о том, что в рамках состава преступления они являются двумя разными субъектами преступления, и ответственность иностранного должностного лица не всегда совпадает с ответственностью должностного лица. Если для всех должностных лиц предусмотрена ответственность, закрепленная в главе 30 УК РФ, то указание на иностранное должностное лицо содержится лишь в нескольких составах преступлений: ст.ст. 290, 291, 2911, 304 УК РФ.

Отсутствие ответственности иностранных должностных лиц по иным статьям главы 30 УК РФ по-разному объясняется в науке. Так, А.Н. Таргабаев указывает на то, что совершение иных преступлений схожие черты, так и различия. Основными иностранными должностными лицами фактически исключено и сводится к нулю [7, с. 50]. Мы склонны согласится с такой точкой зрения, дополнив тем, что глава 30 УК РФ в качестве родового объекта состава преступления (мы исходим из пятиступенчатой классификации объектов преступления по вертикали с выделением интегрированного (типового) объекта) закрепляет порядок осуществления государственной и муниципальной власти. Также, в научных и учебных работах, в качестве объекта рассматриваемой главы указываются «публичные интересы» [8, с. 411]. Из этого можно сделать вывод о том, что для посягательства необходимо отношение лица именно к национальной системе публичной власти, а иностранное лицо не может оказывать подобного влияния и дестабилизировать ее своими действиями.

Соотношение рассматриваемых понятий говорит о том, что они имеют как схожими чертами является связь их статуса с осуществлением служебной деятельности, которая должна подтверждаться формальными основаниями. Различие, с точки зрения уголовно-правового понимания, состоит в разных подходах законодателя к этим лицам как к субъектам преступления. Отсутствие упоминания иностранного должностного лица в некоторых статьях главы 30 УК РФ говорит о том, что специальный характер субъекта как иностранного должностного лица имеет принципиальное значение в качестве его признания таковым. Сущностное различие подходов к определению понятий состоит в том, что дефиницию «должностное лицо» возможно применять исключительно к тем, кто осуществляет свои полномочия только при реализации функций национальной публичной власти.