Проблема соотношения категорий «рисковый договор» и «условная сделка»

В продолжение рассуждений о понятии и признаках рискового и алеаторного договоров [1], необходимо указать следующее. Помимо риска другим конституирующим признаком рискового договора, а равно и алеаторного, следует выделить казуальность (случайность), т.е. зависимость экономического результата, а, следовательно, и конкретного распределения прав и обязанностей сторон сделки от случайного обстоятельства. Говоря о признаке случайности, невозможно обойти стороной дискуссию, существующую в цивилистической литературе касательно соотношения рисковых и условных сделок.

По мнению ряда ученых, зависимость возникновения, изменения и прекращения прав от наступления или ненаступления события, дает основание относить рисковую сделку к сделке условной. Так, по мнению Ж. Морандьера, рисковый характер может быть придан любому возмездному договору для этого достаточно, чтобы предусмотренное исполнение или объем его были поставлены в зависимость от недостоверного обстоятельства [2].

М.И. Брагинский, анализируя договор игры, пришел к выводу, что игра является разновидностью условных сделок: «Условный характер игр и пари выражается в том, что права одной стороны и обязанности другой, связанные с выплатой выигрыша, предполагают для своего возникновения, помимо заключения договора, еще один юридический факт – наступление указанного в договоре обстоятельства» [3]. Другими словами, в алеаторной сделке возникновение прав и обязанностей поставлено в зависимость от обстоятельства, в отношении которого неизвестно, наступит ли оно. В связи с этим любая алеаторная сделка, по утверждению М.И. Брагинского, по своей природе есть сделка условная.

Сторонники противоположной точки зрения критически относятся к отождествлению алеаторной и условной сделок.

Так, проводя анализ договора страхования, В.И. Серебровский, ссылаясь на Раймонда Кана, писал: «...договор приобретает свойство алеаторности только в том случае, если те самые предоставления, которые оказываются должными в силу соглашения, находятся явно или скрыто в зависимости от неизвестного события» [4]. При этом событие должно быть возможным: либо это событие, о котором совсем неизвестно, случится ли оно или не случится, или же это событие неизбежное, но момент наступления которого не может быть с точностью определен. В противном случае утрачивается смысл сделки.

Указывая на неотъемлемость случая в структуре рискового договора, тем не менее, В.И. Сереб-ровский пришел к выводу о различиях в природе рисковых и условных сделок. Рассматривая всю совокупность условий (частей) договора, он классически разделил их на три группы: существенные, обыкновенные и случайные. К существенным относятся те части, без которых вообще не может быть сделки. Обыкновенные части предполагаются присущими данной сделке, если нет противоположного соглашения между сторонами. Соответственно случайные части сделки устанавливаются сторонами по их усмотрению, причем, наличие подобных частей не вытекает из существа сделки и не предполагается. Как раз к случайным частям сделки В.И. Серебровский относил присоединенные сторонами к основной сделке оговорки, в силу которых стороны ставят последствия сделки в зависимость от будущего неизвестного обстоятельства. В страховании же, по его мнению, наступление предусмотренного в договоре страхового случая является существенной, а не случайной частью договора. Следовательно, являясь сделкой алеаторной, договор страхования к условным сделкам не относится.

Схожей логики придерживается и И.В. Миронов, отмечающий, что обстоятельство в условной сделке является дополнительным элементом сделки, то есть сделка данного вида может быть совершена и без такого условия. В игре и пари, напротив, само наступление того или иного правового результата зависит от обстоятельства, которое может наступить или не наступить в будущем, т.е. без такого обстоятельства существование алеаторного договора невозможно [5].

По мнению В.С. Белых и И.В. Кривошеева, в условных договорах само условие относимо ко всем встречным обязательствам сторон, при этом возмездность и компенсационный характер сделки сохраняется. В алеаторных же договорах случайное обстоятельство ставит под сомнение возможность и объем наступления основного обязательства, не отражаясь при этом на существовании и обязанности исполнения встречного к нему обязательства по уплате определенной денежной суммы [6].

Каково же соотношение рисковых сделок и сделок условных?

Как уже отмечалось, основанием для отождествления рисковых и условных сделок служит зависимость возникновения отдельных прав и обязанностей сторон от будущего, случайного события. По В.М. Хвостову, условными сделками называются сделки, юридический эффект которых поставлен сторонами в зависимость от наступления или ненаступления в будущем события, относительно которого неизвестно, наступит ли оно или нет [7].

Говоря о сделках с отлагательным условием, О.А. Красавчиков замечал, что «в момент заключения сделки никаких прав и обязанностей не возникает; их появление отодвинуто до наступления условия» [8]. Возникает довольно специфическая ситуация - договор заключен, но при этом никаких прав и обязанностей у сторон не возникает. Причем, если оговоренное обстоятельство так и не наступит, сделка прекращает свое действие, так и не породив между ее участниками обязательства.

По поводу такой связи между будущим событием и последствиями сделки Иеринг писал: «оно (условие) только и дает полное и практическое выражение идее юридического господства над будущим… условие эмансипирует нас от рамок настоящего и подчиняет нам будущее, без подчинения нас этому будущему» [9].

Действительно, на первый взгляд наступление страхового случая, выигрыш можно рассматривать как отлагательное условие, с которым стороны связали возникновение прав и обязанностей (обязанности страховщика по выплате страхового возмещения и корреспондирующего права требования страхователя в договоре страхования, и аналогичные право и обязанность сторон по сделке игры).

Рассуждая подобным образом, можно прийти к следующим выводам. В конструкцию большинства гражданских договоров можно внести отлагательное условие. Если предположить тождество рисковой и условной сделок, тогда следует, что соответственно почти любой договор можно признать рисковым.

Подобное утверждение обезличивает рисковые сделки и ставит под сомнение само их выделение в самостоятельную группу, что противоречит традициям римского права, зарубежной и отечественной цивилистики.

Согласно проведенному исследованию, конституирующим признаком рискового договора служит риск как возможность наступления отрицательных имущественных последствий, который является неотъемлемой частью договора. В условной сделке, без сомнения, также присутствует элемент риска, поскольку стороны могут не достигнуть желаемого экономического р езультата.

Подтверждение этого мнения находим в судебно-арбитражной практике. Так, в постановлении ФАС МО от 11 мая 2006г. по делу № КГ-А40/3650-06 указано: «...Данный вывод основан на том, что элемент риска, характерный для сделок с отлагательным условием по смыслу п.1. ст.157 ГК РФ, а также алеаторных сделок (игры, пари), по которым встречное удовлетворение одной из сторон ставиться в зависимость от обстоятельств, не зависящих от действий сторон по договору, противоречит существу договору возмездного оказания услуг...».

Однако риск в условной сделке является факультативным элементом, не оказывающим влияния на саму договорную конструкцию. Так, включение в договор купли-продажи отлагательного условия не означает, что данный договор перестает быть коммутативным договором. Другими словами, и в условной, и в рисковой сделке имеет место риск, но природа его возникновения и влияние на договорное правоотношение различно. В рисковой сделке риск присутствует всегда, независимо от желания сторон, что и позволяет говорить о такой сделке как об особом виде, в условной - стороны вводят его искусственно по своей воле, хотя риск и не свойственен такой сделке.

Подтверждение этим умозаключениям находим в трудах ученых. Столетие назад известный цивилист Ю.С. Гамбаров, а в наше время и Н.Б. Щербаков полагают, что условное волеизъявление никогда не может выражаться в существенных частях сделки, определяющих тот или иной ее законный состав. Так, в той же купле-продаже воля сторон направлена на возникновение прав и обязанностей по передаче товара и соответственно уплате покупной цены. Собственно два этих условия и определят законный состав купли-продажи как сделки. В случае прибавления к основному волеизъявлению условия, купля-продажа как сделка сохраняется, но считается совершенной под условием. Соответственно, исключив условие, сделка возвратится к первоначальному виду, поскольку договорная конструкция не повреждена. Другими словами, условная сделка всегда предполагает наличие законного состава, без которого сделки нет как таковой, а условие является «добавочным определением воли» [10].

Исходя из сказанного, очевидно, что отождествление условной и рисковой сделки противоречит существу последней. В рисковой сделке установление зависимости возникновения прав и обязанностей от будущего события является частью основного волеизъявления сторон. Совершенно ясно, что, убрав из договора страхования, игры, пари указание на определенное событие, мы тем самым разрушим саму сделку. Указание на будущее событие в рисковой сделке (казуальность) является так же, как и риск, конституирующим признаком, определяющим тип сделки, в отличие от условных сделок.

На невозможность отождествления условных и рисковых сделок также указывает тот факт, что наложение правового режима условных сделок на рисковые порождают весьма интересные ситуации. Речь идет о п.3 ст. 157 ГК РФ, согласно которому, если наступлению условия недобросовестно воспрепятствовала сторона, которой наступление условия невыгодно, то условие признается наступившим. Наоборот, если наступлению условия недобросовестно содействовала сторона, которой наступление условия выгодно, то условие признается ненаступившим. Интересно рассмотреть рассуждение по этому поводу Н.Б. Щербакова [11]. Применяя режим условных сделок к такой рисковой сделке, как страхование, ученый делает следующие выводы. Рассматривая первый вариант, когда наступлению условия недобросовестно воспрепятствовала сторона, которой наступление условия невыгодно, очевидно, что страхователь не может недобросовестно воспрепятствовать наступлению гибели своего имущества, поскольку его интерес и заключается в сохранении своего имущества. Воспрепятствование наступлению страхового случая со стороны страховщика, во-первых, физически маловероятно, во-вторых, может только поощряться, поскольку защищается имущественный интерес страхователя.

При втором варианте, когда наступлению условия недобросовестно содействовала сторона, которой наступление условия выгодно, мошеннические действия со стороны страхователя пресекаются законодателем (например, в соответствии со ст. 963 ГК РФ страховщик освобождается от выплаты страхового возмещения или страховой суммы, если страховой случай наступил вследствие умысла страхователя). Применительно же к страховщику, предположение о недобросовестном содействии наступлению условия в силу возникающей в результате обязанности по выплате страхового возмещения, противоречит здравому смыслу.

Исходя из всего вышесказанного, очевидно, что ставить знак равенства между рисковыми и условными сделками не представляется возможным.