Проблема сущности государства в философии XIX века

Теоретический уровень политическго сознания является неотъемлемым и выжным элементом политической культуры в целом. В данной работе анализируются представления крупнейших теоретиков государства - мыслителей бурного X I X в.

Государство является центральным институтом политической надстройки общества, который должен охранять и укреплять экономический базис, породивший его. Наряду с партиями, профсоюзами и другими политическими организациями госу-

дарство входит в понятие власти или политической организации общества. И сейчас для понимания сущности государства необходимо различать его признаки, формы, территориальное устройство, которые задает экономический базис. Однако так было не всегда.

Сущность государства – это то, что определяет его содержание и назначение – власть и вопрос о том, кому она принадлежит и как осуществляется.

В широком смысле государство – это общность людей, представляемая и организуемая органом высшей власти и проживающая на определенной территории. Примерно до XVII века государство трактовалось именно так. Одним из первых от этой традиции стал отходить итальянский философ XV–XVI столетий Никколо Макиавелли, исследуя организацию государственной власти. Более четкое разграничение государства и общества было обосновано Гоббсом, Локком, Руссо в договорных теориях происхождения государства.

В современной науке государство в узком смысле слова понимается как организация, система учреждений, обладающих верховной властью на определенной территории. Каким образом мысль пришла к этому пониманию и как развивалась проблема сущности государства в XIX в.?

Основные положения о сущности государства в классической философии XIX в. представлены в философской системе Г. Гегеля.

Вся действительность по Гегелю – развитие субстанции – объективная мысль. Мысль же есть мышление как таковое, которое реализует себя в формах. Гегель понимает субстанцию как субъект, который познает себя в движении. Объективный дух должен принять предметную форму и стать чем-то иным по отношению к себе, чтобы познать самого себя. Только тогда он становится абсолютным духом.

Рефлексия бытия в самом себе выступает как сущность. Сущность понимается как глубинная сторона бытия, как его основание. Также сущность – это то, что раскрывает себя через свои противоположности. Она сама по себе не есть, она есть только как иное по отношению к бытию, она – идеальное бытие. Сущность проявляет себя через многообразие вещей, у которых 57

есть признаки, свойства. Так, сущность государства Гегель выводил из своей логической идеи.

Обращаясь к понимаю Гегелем сущности государства, во-первых, стоит дать его определение. Гегель понимает государство как «Действительность нравственной идеи — нравственный дух как очевидная, самой себе ясная, субстанциальная воля, которая мыслит и знает себя и выполняет то, что она знает и поскольку она это знает» [1, c. 279].

Гегель называет государство разумным для себя или основывающемся на власти разума, так как оно является выражением субстанциональной воли. Разумность рассматривается абстрактно: она вообще состоит в единстве всеобщего и единичного, а по содержанию – в единстве объективной свободы, всеобщей субстанциональной воли.

Субстанциональное единство государства – это самоцель, в которой свобода достигает высшего права. Эта самоцель обладает высшим правом по отношению к людям, высшая обязанность которых быть членами государства.

Гегель считает неправильным смешение государства и гражданского общества, а также мнение о том, что главное назначение государства в обеспечение и защите собственности и свободы воли, потому что интерес отдельных людей оказывается последней целью. Государство же должно относиться к индивиду иначе: поскольку государство – объективный дух, значит, индивид обладает объективностью, истиной и нравственностью лишь потому, что он член государства. Назначение индивидов – вести всеобщую жизнь.

Говоря об историческом происхождении государства, Гегель отмечает, что оно не имеет отношения к самой идее государства, а представляет собой чисто историческую проблему. Авторитет государства основывается на действующих в нем нормах права.

Гегель соглашается с принципом государства, определенным Руссо, который по своей форме и содержанию является мыслью, волей. Государство по своей сущности «есть нравственное целое, осуществление свободы», «есть дух, пребывающий в мире и реализующийся в нем сознательно, тогда как в природе он получает действительность только как иное себя, как дремлющий дух». Сущность государства независимо от знания человека ре- 58

ализуется в качестве самостоятельной силы, в которой отдельные индивиды – «моменты» [1, c. 284].

Идея государства обладает непосредственной действительностью, которая переходит в отношение отдельного государства к другим государствам. Государство по существу выступает как индивидуальное (сама идея), особенное (история) государство. Государства не зависят друг от друга: отношение между ними только внешнее. Поэтому над ними должно быть что-то третье, «связующее» [1, c. 285]. Это третье – есть дух.

Государство – действительность конкретной свободы, которая состоит в развитии и признании права единичности, при чем признавая всеобщее. Гегель отмечает, что в Новое время идея государства отличалась осуществлением свободы согласно понятию воли. Сущность государства нового времени состоит в взаимосвязи всеобщего и свободы индивидов. Всеобщее должно осуществляться деятельно, а субъективность должна обрести полное жизненное развитие.

Государство по отношению к сфере частного права, блага, семьи, гражданского общества в целом – внешняя необходимость и высшая власть, от которой зависят законы и которой подчинены интересы граждан. Сила государства в единстве всеобщей конечной цели и интереса индивидов, ведь они в равной степени обладают как обязанностями, так и правами по отношению к государству. В Новое время в отличие от древности, как замечает Гегель, индивид требует собственного «воления» [1, c. 288]. И государство – единственный способ достижение цели и блага индивида.

Политическое устройство по Гегелю – это организация государства и процесс его органической жизни в соотношении с самим собой. Государственное устройство, опять же, разумно, так как оно может разливать внутри себя свою действительность в соответствии с природой понятия.

Гегель вводит разделение властей в государстве, ведь они служат гарантией публичной свободы. Он выделяет законодательную власть (определение и установление всеобщего), правительственную власть (подведение особенных сфер под всеобщее) и судебную власть (касается законов как таковых).

Таким образом, Гегель считал, что государство основывается на власти разума, а его сущность понимал, как взаимосвязь всеобщего, объективного духа и единичного, индивида. Одно не может существовать без другого.

Классической философии свойственно выводить все социальные феномены, в том числе политические отношения и государства, из разумности человека.

Однако К. Маркс увидел в этом подходе ограниченность взглядов Гегеля на мир, общество и государство, и рассмотрел это в своей работе «К критике Гегелевской философии права».

На политические взгляды Маркса оказывало влияние его внимание к положению рабочего класса в развивающихся в XIX в. отношениях между буржуазией и пролетариатом.

Маркс считал, что политические отношения, прежде всего, вытекают из борьбы за власть и ее осуществления. Политика играет роль в формировании социально-экономических отношений, и поведение масс зависит от положения классов.

В своей работе «К критике гегелевской философии права» Маркс неспроста отмечает деление Гегелем общества на 2 части: государство и гражданское общество, а также отношение неравенства между ними (необходимость и свобода). Поэтому философ пишет, что Гегель, рассматривая семью и гражданское общество, говорит о них, как о сферах конечности государства. Семья и гражданское общество представляют собой части государства, материал которого распределен между ними. Такое деление является необходимым и принадлежащим к сущности государства. Семья и гражданское общество являются базисом, необходимым условием. Поэтому они являются его движущей силой, сущностью.

Маркс отмечает, что переход Гегеля от сфер к государству выводится не из особой сущности семьи и не из особой сущности государства, а из всеобщего соотношения необходимости и свободы, и «все дело сводится к тому, чтобы подыскать для отдельных конкретных определений соответствующие им абстрактные определения» [2, c. 25].

Маркс обращает внимание на ограниченность подхода Гегеля и обнаруживает, что общественное сознание не субстанцио- нально, не обладает источником самодвижения внутри. Истоки его развития кроются в материальной жизни общества.

Маркс видит сущность государства и права в классах и в их отношениях. В «Немецкой идеологии», написанной вместе с Энгельсом, философ отмечает, что каждый класс стремится к власти и должен завоевать себе политическую власть, а в «Манифесте коммунистической партии» выдвигает идею создания политической партии пролетариата для завоевания власти.

Энгельс также считал, что государство не представляет собой силу, навязанную обществу. В своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства», Энгельс пишет, что государство – продукт общества на определенной степени его развития, продукт раскола общества на непримиримые противоположности, избавиться от которых самостоятельно оно не может. Поэтому нужна была сила, которая смогла бы сдерживать столкновения в рамках порядка, которая произошла из общества и отчуждала себя от него – государство.

Энгельс отмечает, что государство отличается от родовой организации общества разделением подданных по территориальным делениям и учреждением публичной власти. Она усиливается по мере того, как обостряются классовые противоречия внутри государства.

Так как государство возникло из потребности сдерживать классы и из самого столкновения этих классов, то оно является государством господствующего класса.

Маркс и Энгельс пытаются найти пути освобождения пролетариата от эксплуатации, преодоления неравенства классов. В капиталистическом обществе буржуазия и пролетариат противостоят друг другу. Господствующий класс в экономике стремится к завоеванию государственной власти, а значит, государство – это особый аппарат насилия господствующего класса. Поэтому государство – продукт борьбы классов, который старается разрешить этот конфликт.

С одной стороны, кажется, что Маркс сводит сущность государства к диктатуре одного из классов, который должен совершить революцию, сломать старую государственную власть и создать новое государство. Маркс обращает внимание на важность базиса.

В своей концепции общественно-экономических формаций философ отмечает, что базис определяет свою надстройку, которая отражает свой экономический базис. Если он меняется, то меняется и надстройка. Смена старого базиса не означает разрушение строя, а наоборот развитие производственных сил, опору на зрелость старого качества для новых условий. Поэтому в основе политических отношений Маркс видит экономические отношения, а сущность государства раскрывается через текущий экономический строй.

Маркс считал, что государство в итоге должно отмирать, и это неизбежно. Если государство возникает в результате раскола общества на антагонистические классы, то при их уничтожении оно исчезнет. Если в социуме сохраняется равенство, то оно не нуждается в политике.

Взгляды Маркса разделял Е. Дюринг. Он, как и Маркс, выводил сущность государства из экономической сферы общества, считая ее определяющей.

В своей работе «Курс национальной и социальной экономии» Дюринг утверждает, что цель политики и государства – создание свободного общества и отказ от насильственности, угнетения классов.

В книге «Социальное действие – в действительном праве» Дюринг отмечает, что политика получила свое название от города, т.е. полиса – места общих отношений и обсуждений. Политика выражается в «совместном общежитии» [3, c. 75], «жаждой хищения» или «властолюбием». Последнее – исконная несправедливость, с которой не может мириться гармоничное состояние общества, поэтому ведет к хаосу. Власть – стремление к анархии, которая является врагом свободы общества.

Также философ обращается к пониманию государства Макиавелли, который оправдывает, по мнению Дюринга, зло политика коренной «дрянностью» человеческой природы.

Дюринг утверждает, что политика, в какой эпохе мы бы ее не наблюдали, и все, что с ней соприкасалось, являлась «дурным» элементом. Вмешательство политики в хозяйственные дела всегда вредит, а партии и выборы разделяют общество на активную (занимаются выборной работой) и пассивную («обработанные»)

части. Парламентская политика, по мнению философа, служит частным интересам, навязыванию и защите позиций.

Также вред политики проявляется и в революционных движениях. «Дурной характер» политической сферы коренится в естественных качествах народов, отдельных людей и государств. По мнению Дюринга, если отдельная личность ведет политику в своих интересах, то такое поведение и отвечает дурному характеру политики вообще.

Внешняя политика и международное право также критикуются Дюрингом: философ считает, что пока государства уважают друг друга, насилия не будет. А когда оно появится, то это даст силу для нового международного права. С внутренней политикой и государственным правом дело обстоит так же: все изменения, как реакционные, так и революционные, получают силу до наступления других.

Представительная система государства и союзничество являются препятствиями для нормального права. Они не подходят для более лучшей формы социальной жизни, поэтому должны быть устранены. Представительство вследствие выборности несовершенно. Дюринг считает, что более разумным было бы самопредставительство, и философ понимает, что оно может существовать только при небольшом объеме общества. Поэтому предлагает систему мандатов с обязательными инструкциями. Но и здесь Дюринг осознает, что это невозможно: каков бы ни был государственный строй представительство неотделимо от «опеки» масс, а они не понимают право. Поэтому ответственное «якобы» участие в законодательстве и публичный контроль оказываются пустыми вещами.

Дюринг пишет, что в обществе и государстве должен «пульсировать дух иной жизни»: о классовой борьбе не должно быть и речи. Классы должны быть примирены, и тогда будет крепнуть простая семейная жизнь, исчезнет преступность, а «господство канальи» прекратится. Государство должно действовать с положительными целями, выполнять свои функции, не вредя обществу. Представительство и выборы должны быть способами выражения хороших качеств нации и общества.

Дюринг понимает, что образование такого нового политического строя является трудным процессом. Поэтому разум и пра- 63

во должны стать силой человека, которая может служить надежным направлением. Дюринг считает, что сначала образуется «круг избранных, обладающих правосознанием» [3, c. 236], который сможет наметить цели и идеалы. А затем и появится благотворное состояние. Это станет залогом того, что существование человечества не будет напрасным.

Так, согласно Дюрингу, сущность политики и государства – это нечто, противоположное добру, несправедливое, зло, порожденное человеческой природой. Чтобы создать свободное, более лучшее государство, человек должен руководствоваться разумом, благими целями и идеалами.

Стоит подчеркнуть, что Дюринг, относя значительное место разумности людей в создании и развитии государства, непоследователен как материалист. Также, считая, что цель государства – отказ от угнетения классов, в конечном счете, их примирение, Дюринг отдалился от диалектического понимания сущности государства.

Неклассическая философия формировалась как ответная реакция на классическую и одновременно марксизм. Поэтому ей характерно искать основание общественной жизни и государства не в разуме или материи, а чем-то третьем.

Герберт Спенсер также обращался к проблеме сущности государства. В своей работе «Личность и государство» философ упоминает, что либерализм призван защищать свободу личности против принуждения государства, ведь оно возникло в результате насилия и тождественно военным обычаям.

Спенсер ищет сущность государства в особенностях человеческой биологии, и поэтому полагает, что «умственному зрению» человека не доступны политические учреждения и мероприятия, так как продукты несовершенной умственной способности человека ведут к ошибочным выводам.

Политическое учреждение человек может познать только через творческое воображение, а политическая мера требует умственной работы, которая соединяет составные части в одну идею и, таким образом, приводит к пониманию ее сущности.

Общество, вследствие нищеты, болезней, смертности обращается к государству за помощью. Оно помогает, но при этом вводит налоги. Плохое законодательство, по Спенсеру – «сино- 64

ним ущерба для жизни людей» [4, c. 39]. Спенсер заявляет, что ничего не может быть лучше правительства «коллективной мудрости» [4, c. 45].

Государство должно понимать, что общие истины открываются тогда, когда есть понимание, из каких элементов складывается социальная деятельность. Спенсер видит ее в коллективном результате желаний индивидов. Социальная деятельность является продуктом человеческих эмоций, которые направляются идеями предков или обществом. Так, Спенсер заключает, что социальному развитию способствуют те человеческие желания, которые вызывали индивидуальные усилия или добровольную кооперацию, а не те, которые продиктованы государством.

Спенсер также замечает, что человеку необходимо отойти от дикости своей природы, чтобы стать способным к социальной жизни. Человечество должно подчиняться и адаптироваться под условия жизни, чтобы переносить ее страдания. И никакая сила, в том числе и государство, не могу уменьшить эти страдания. Государство, зародившееся путем насилия, стремится к выражению своей насильственной сущности, только увеличивая страдания человека.

Спенсер рассматривает то, как происхождение государства посредством насилия отражается в его последующей деятельности. Подобно тому, как военные подчиняются полководцу, граждане подчиняются государству. Спенсер отмечает, что в первобытном обществе человек еще недостаточно дисциплинирован и не имеет привычку организовываться для достижения больших результатов. Поэтому в течение социальной эволюции для управления деятельностью человека была необходима сальная и мало ограниченная власть, которая пользовалась всеобщим доверием и послушанием.

Вера в авторитет государства поддерживается необходимостью сохранить способность к войне. Поэтому люди дают государству право на принуждение. Спенсер считает, что в его век человеколюбия множество людей «пятятся назад», стремясь улучшить свою жизнь путем развития административных учреждений. Философ полагает, что внутренняя и внешняя политика общества связаны между собой так, что развитие одной не может быть без другой. Добиться соответствия высоким принци- 65

пам справедливости внутренней организации можно только через их сообразование с высокими принципами справедливости внешних отношений.

Таким образом, Спенсер считал, что государство существует, прежде всего, для защиты и удовлетворения интересов граждан. На начальных этапах развития человечества, государство объединяет индивидов в общество, что способствует большим достижениям.

А отличие от Спенсера Гумплович основание государства видел во власти и воле. В своей книге «Общее учение о государстве» Гумплович определяет государство как «естественно возникшую организацию властвования, предназначенную для охраны определенного правопорядка» [5, c. 36].

Гумплович считает, что человек обязан государству всем, что у него есть: свобода, собственность, семья, личные права. Государство создает благоприятные условия для стремления к культурным целям, которые не могут быть достигнуты вне его. Народ обязан подчиняться единой государственной власти, которой соответствует единая, руководящая государственной жизнью воля.

Государственная воля должна постепенно становится народной, потому что у нее есть сила для собственной реализации. Однако Гумплович отмечает, что это не всегда возможно, ведь народ может не иметь единой воли. Государственная власть скрепляет народ.

Мыслитель выделяет признаки государства: властвующие и подвластные, наличие органа народного представительства, способствование народному благу. Также отмечает, что государство должно иметь строго определенные границы, территорию. Оно стремится, прежде всего, к самосохранению, а потом уже к развитию могущества и благосостояния.

Гумплович пишет, что понятие государства со временем становится шире, в него вкладывается все больше нового. В истории человечества мы видим, что государство определяли, как «устройство, организующее человеческую жизнь», как «средство достижения цели – смысла народной жизни» и тп. Гумпло-вич считает, что теологические определения государства не имеют смысла и лишены научной ценности. Таким образом, в 66

анализе определений государства Гумплович делает вывод, что они в разное время отражали тенденции, стремления общества.

То же самое Гумплович утверждает и о теориях происхождения государства: они строятся из идей, потребностей и определенных, нравственных мотивов. Например, теория насилия была принята благодаря противоположности властвующих и подвластных в государстве. Так или иначе формулировка взглядов на происхождение государства оказывала влияние на государственную науку, цели государства и понимание его сущности. Гумплович также замечает, что правовая основа государства и его определение часто соотносятся с его происхождением.

Государство состоит из людей, как здание состоит из атомов. Однако главными частями государства Гумплович признает не людей. А семья является основной частью государства?

Мыслитель также замечает, что Аристотель выделял семью как основной элемент государства. А затем в семье стали видеть развивающуюся часть, ячейку, из которой образуется община, а из нее государство. Однако Аристотель все-таки не считает семью предшествующей формой государства, а его последствием. И Гумплович соглашается в этом с Аристотелем.

Если ни личность, ни семья не составляют сущность государства, то что тогда? Гумплович отвечает – социальные группы и социальное общение. Именно оно определяет сущность государства и делает его тем, чем оно является. «Ведь государство – это не скопление людей, но соединение племен, сословий и классов».

Гумплович считает, что выводить сущность государства из одного человека неправильно, потому что он в отдельности никогда не оказывает существенного влияния на государство. Личность в нем только кажется фактором развития, а в действительности влияние имеет только социальная группа, на которую опирается отдельный человек. Именно социальная группа (класс, сословие, каста и т.п.) может оказывать влияние на государство, и поэтому она составляет его сущность.

Рассуждая о развитии государства, Гумплович утверждает, в нем играют роль несколько «специальных развитий» [5, c. 204]: территориальное, политическое (или развитие формы государства), экономическое, социальное и национальное. Гумплович 67

считает, что каждое государство развивается, исчезает или возрождается. Ход государственного развития зависит от величины, положения государства, его социального содержания, природных особенностей.

Проблема государственного развития, по мнению Гумплови-ча оттесняется проблемой развития человечества. Существует взгляд, согласно которому человечество все более и более совершенствуется, а, следовательно, и в развитии государства мы можем заметить постепенное усложнение и улучшение.

Неклассического философского понимания сущности государства придерживался и Л. Петражицкий. В своей работе «Теория права и государства» Петражицкий начинает рассмотрение государства через понятие права, которое он понимает, как особое психическое явление. То есть право – это переживание    императивно-атрибутивного    или    обязывающе- представительного характера.

Философ отмечает, что понятие государства в определении права может выступать в нескольких смыслах. Право должно не создаваться, а признаваться со стороны государства. Понятие права не должно выводиться из понятия государства, ведь оно уже предполагает в себе наличие юридических норм.

Петражицкий замечает, что многие «государствоведы» [6, c. 189] отождествляют государство с организмом, приписывают ему свойства органической жизни, определяют его как личность. Это, по мнению мыслителя, не что иное, как ассоциации, которые объясняются тем, что между государственной и органической жизнью действительно есть некоторые аналоги.

Говоря о государственной власти, Петражицкий отмечает, что часто она понимается как единая, обладающая принудительностью и непреодолимой силой воли государства. Мыслитель не соглашается и пишет: «Государственная и вообще власть есть не воля и не сила, вообще не нечто реальное, а эмоциональная проекция, эмоциональная фантазма; а именно, она означает особый вид приписываемых известным лицам прав» [6, c. 191]. Государство не может делать все, что угодно по своей воле.

Государственную власть Петражицкий делит на несколько категорий: на общую (общие правовые обязанности) и специ- 68

альную (ограниченные определенной областью поведения), служебную (забота о благе подвластных) и господскую (свободная власть господина). По функциям мыслитель различает законодательную, судебную и исполнительную власть. Власть принадлежит всегда самому государству, как особой личности. А монархи, министры и т.п. – только органы государственной власти.

Государственная власть – приписываемое известным лицам общее право поведений и иных воздействий на подвластных для исполнения долга заботы об общем благе. То есть это явление, которое основывается на психологических составляющих прав и обязанностей, производящих отношения власти между господствующими и подвластными.

Стало быть, государство Петражицкий определяет, как явление правовой, императивно-атрибутивной психики, которое развивается сообразно потребности в прочном и обеспеченном осуществлении атрибутивной функции системы правовых норм. Оно наделяет отдельных индивидов или группы людей совокупностью личных и материальных благ, а также имеет служебный характер по отношению ко всему праву.

Важно сказать, что правовой психике, о которой идет речь, свойственна потребность «добывания удовлетворения» [6, c. 209] для противостоящей обязанному стороны, потребность возмездия в области правонарушений.

Такое понимание государства привело к разработке Петра-жицким психологической теории его происхождения: государство появилось в результате разделения общества по психологическим признакам (одни люди способны лишь подчиняться, а другие – могут заниматься управлением). Государство предстает как сумма психических взаимных действий людей и их различных объединений. Оно – следствие применения психологических закономерностей развития человечества.

Значит, сущность государства Петражицкий видит в психических взаимодействиях людей, которые побуждают его к обеспечению осуществления функций права, к поддержанию общественно-полезного поведения.

Таким образом, можно увидеть, что в XIX в. с развитием философской мысли разворачивается целый спектр трактовок сущности государства.

Гегель разрабатывал концепцию государства в рамках своей системы, абсолютной логической идеи, поэтому государство и выступает у него как одно из выражений объективного духа, всеобщего. Однако понимание Гегеля сущности государства ограничено, ведь выводится из понятия разумности.

Маркс замечает подведение Гегелем понятия государства под объективный дух, обнаруживает материальную природу общества, человека и государства, и проблему сущности государства Маркс решает через разделение социума на 2 противоборствующих класса и роль текущего экономического строя.

Дюринг также отмечает, что главной целью государства является обеспечение свободы общества. Власть он считает злом, которое порождается человеческой природой. Поэтому для обретения свободы человеку необходимо руководствоваться разумом. Это положение Дюринга указывает на его непоследовательность как материалиста.

Г. Спенсер трактует сущность государства через биологическую составляющую человека: государство призвано охранять общество и удовлетворять его интересам, при этом объединяя его для больших совместных достижений.

Взгляды Л. Гумпловича считает, что сущность государства выводится из социальной группы, которая существует на данным момент в нем, ведь только она может влиять на него.

И наконец, самый оригинальный взгляд на государство как на особое психическое явление предложил Л. Петражицкий. Сущность государства раскрывается в психических взаимодействиях людей, которые живут в нем.

Концепция сущности государства Маркса наиболее отражается в современности. Например, согласно диалектическому материализму, государство понимается как продукт и проявление непримиримости классовых противоречий, как сила, ставящая себя над обществом и отчуждающая себя от него.

Более того, мы еще живем в том экономическом строе, в котором начинал описывать государство Маркс. И сейчас государство, как считается, занимается «примирением» и защитой сто 70

рон, порожденных социальным неравенством. Однако сейчас государство – более сложный институт, чем век назад, и проблема его сущности усложняется вместе с его развитием.

с нем.; ред. и сост. Дм. Ройтман. СПб.: Ценность жизни, 1909.

Perm State University