Проблемные аспекты гносеологической сущности деятельности по расследованию преступлений

В статье рассмотрены основные вопросы, касающиеся анализа гносеологической сущности расследования, определены пределы и уровни познания, его структурные элементы, выявлена специфика осуществления следователем познавательной деятельности по уголовным делам.

При расследовании следователь должен выявить и изучить ранее неизвестные фактические обстоятельства преступления по оставленным следам. Это обусловливает необходимость специального рассмотрения гносеологической стороны расследования, где оно выступает как познавательный, исследовательский процесс, подчиненный общим (универсальным) законам познания, реализуемый в особых, определяемых правовыми нормами, формах уголовного судопроизводства. Его движущей силой, внутренним источником развития признается отношение «субъект — объект». Диалектически обусловленное противоречие между следователем как субъектом и преступным событием как объектом познания требует разрешения в ходе расследования, отражая внутреннее содержание познавательной деятельности по расследуемому делу [7, с. 5]. '

В практической и мыслительной деятельности следователя по уголовному делу имеются все необходимые предпосылки для познания содержания события преступления в соответствии с тем, каким оно было в действительности. Установлено, что любое событие преступления независимо от того, выразилось ли оно в действии или бездействии, в силу закономерной взаимосвязи и развития явлений материального мира обязательно порождает во внешней среде различные изменения ■— следы преступления — носители (источники) информации (сведений) о преступлении в целом или отдельных его обстоятельствах. Извлеченная и зафиксированная с помощью предусмотренных уголовно-процессуальным законом средств информация приобретает характер доказательств, на основе которых следователь делает вывод о свойствах и связях раскрываемого преступления. Объективная природа информации, обусловливающая объективный характер доказательств, позволяет следователю при условии соблюдения требований закона, устанавливающих порядок доказывания, сделать достоверные выводы об обстоятельствах расследуемого события и правильно применить к установленным фактам соответствующие нормы закона.

Цель расследования как познавательной деятельности заключается в получении следователем достоверного и полного знания о событии во всех его юридически значимых чертах и определяет общую направленность познания по уголовному делу на исследование преступной деятельности в разных ее проявлениях (объект познания) и конкретное событие преступления как элемент данной деятельности (предмет познания) в их полном соответствии с действительностью.

В криминалистической литературе в систему предмета познания деятельности по расследованию преступлений включаются не только обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, но и пред- и посткриминальные события, связанные с преступлением; его временные и пространственные характеристики; обстановка его совершения, а также следы как носители информации об исследуемом событии [8, с. 10—13].

Познавательные элементы в деятельности следователя органично вплетены в процессуальную форму ее реализации. Установленный законом порядок осуществления процесса познания по уголовному делу (использование лишь предусмотренных законом источников знания, обязательная процедура получения и запечатления знаний, условия их применения для принятия решений и т. д.) призван обеспечить наиболее эффективный, оптимальный путь познания расследуемого события.

Выступая субъектом познания, следователь в ходе расследования не пассивно, не механически запечатлевает в сознании факты, связанные с событием преступления, выявленные их свойства и связи. Познание следователя необходимо рассматривать как активную форму

отображения объекта, как фактор воздействия на окружающую действительность. На это прямо указывает уголовно-процессуальный закон, предписывая следователю в целях достижения требуемых результатов выявлять и устанавливать необходимые обстоятельства по делу, совершать для этого определенные действия, принимать конкретные решения и т. д.

Знание отображает объект познания в соответствии с задачами, потребностями и целями субъекта. Это важный признак его познавательной деятельности. Активность и целесообразность присущи и познавательной деятельности следователя, осуществляемой сообразно целям и задачам, определяемым законом. Важное программное и информационно-ориентирую-щее значение для определения той объективной реальности, которая познается в процессе расследования, имеет закрепленный в ст. 73 УПК РФ [10] перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу.

Познание расследуемого события — это сложный диалектический процесс постоянного углубления и расширения знания следователя о событии. Практическое осуществление указанного процесса требует определения его границ, объема получаемых знаний, установления степени конкретизации и детализации изучаемых обстоятельств дела, обеспечивающей необходимую глубину их исследования.

Для обозначения уровня конкретизации достоверных знаний следователя об исследуемом событии, необходимого и достаточного для достижения целей расследования, в литературе Н. Н. Медведевым предложено понятие «пределы расследования». Фактически в данном случае подразумеваются и пределы познания по расследуемому делу, поскольку оценке подлежат состояние и результаты познавательной деятельности следователя. Сделанный далее обоснованный вывод об индивидуальном характере пределов расследования в каждом случае сохраняет значение и в отношении пределов познания по уголовному делу, которые различаются в зависимости от особенностей расследуемого события. Так, в одних случаях пространственно-временные связи, характеризующие преступление, устанавливаются на уровне измерения в сутках или метрах, в других случаях — гораздо точнее; выяснение механизма образования следов преступника на месте происшествия может быть необязательным, а может иметь решающее значение (например, при разоблачении инсценировки); по одним делам нет необходимости детально выяснять действия подозреваемого до момента совершения преступления, по другим это нужно в целях проверки алиби, о котором заявил подозреваемый [7, с. 53—55].

Признание индивидуальности пределов познания по конкретному делу обусловливает особую роль следователя в их определении. Вопрос об установлении пределов познания расследуемого события не может быть юридически формализован, поэтому на практике следователь решает его самостоятельно на основе требований закона в зависимости от особенностей расследуемого преступления. При этом важно обеспечить оптимальное определение пределов познания по каждому делу, что предполагает нахождение искомых пределов между условно выделяемыми их нижним и верхним порогами. Выходить за границу нижнего порога пределов нельзя, поскольку это означает неполное уяснение значимых обстоятельств расследуемого события, влекущее недостоверные, ошибочные выводы следователя по делу; перекрывать верхний порог пределов познания нецелесообразно, так как это означает получение избыточной доказательственной информации, что связано с излишним загромождением материалов дела, потерей времени, искусственным затруднением доказывания [7, с. 55—56].

Точное определение следователем пределов исследования преступного события, ориентирование на них в процессе совершения познавательных и иных действий позволяют следователю достигнуть требуемого уровня познания по расследуемому делу. В зависимости от содержания результатов деятельности следователя по выяснению обстоятельств события преступления можно разграничить различные уровни познания, соответствующие возможностям следователя и решаемым им задачам.

Низкий — обстоятельства расследуемого события познаны неправильно, нереально, информация о них недостоверна, сделанные на их основе выводы следователя не отражают объективной действительности.

Средний — когда все обстоятельства познаны правильно, но им дана неправильная, ошибочная правовая оценка.

Высокий — все обстоятельства расследуемого события познаны правильно и полно, им дана верная правовая оценка.

В основе разграничения выделенных при анализе расследования преступлений уровней познания лежит степень, глубина проникновения субъекта в сущность познаваемого события, позволяющая точно применить к установленным признакам соответствующие правовые нормы. Не может быть критерием такой дифференциации временной фактор, определяющий объем и содержание знаний следователя в зависимости от времени, в течение которого осуществляется исследование обстоятельств дела. Временной фактор, влияя на познавательный про- цесс, не является решающим при выделении в его содержании различных уровней познания [7, с. 64].

В практике расследования уголовных дел возможен выход следователя на любой из указанных уровней познания. Вместе с тем очевидно, что необходимым и достаточным для решения всех задач, стоящих перед следователем, является лишь высокий уровень познания; в иных случаях не обеспечивается получение достоверного и полного знания о расследуемом событии, принимаемые следователем решения не могут считаться, обоснованными, не исключены ошибочные выводы по результатам анализа имеющихся в распоряжении следствия сведений, а также неправильная квалификация установленных деяний и т. п.

Познание в любой деятельности (в том числе в расследовании преступлений) осуществляется в двух формах — чувственной и рациональной, которые находятся в неразрывном диалектическом единстве.

Чувственное познание используется прежде всего при непосредственном отражении человеком с помощью органов чувств внешнего мира в форме ощущений, восприятий, представлений и соответствует эмпирическому уровню знаний. В деятельности по расследованию чувственное познание связано с обнаружением следов преступления при производстве различных следственных действий. Однако следователь, в силу ограниченных возможностей, не всегда может непосредственно воспринимать предметы и явления объективной действительности, их свойства или отношения. Поэтому в процессе расследования непосредственное восприятие многих свойств и явлений часто заменяется косвенным наблюдением с помощью различных технических приборов и приспособлений, которые преобразуют первичное свойство в другое, поддающееся непосредственному восприятию. В других случаях используются комплексы приборов, увеличивающие возможности восприятия за порогами органов чувств человека [6, с. 253, 395—398].

Процесс познания при расследовании преступлений не может ограничиваться только эмпирическим уровнем. При всей важности эмпирическое знание ограниченно, потому что, во-первых, ограниченны естественные возможности органов чувств, во-вторых, они способны отразить лишь внешние качества и стороны со бытии, простейшие отношения между вещами и явлениями [9, с. 50]. Чувственные данные, получаемые благодаря воздействию предметов и явлений окружающей среды на органы чувств познающего субъекта, обязательно подвергаются некоторому преобразованию, первоначальной логической обработке, оценке, поэтому в «чи стом» виде чувственное познание практически невозможно, оно всегда осмысленно [7, с. 60]. Таким образом, процесс познания по уголовному делу предполагает в качестве обязательного элемента применение рациональных приемов мышления и, как следствие, достижение более высокого, логического уровня с присущим ему сложным выводным характером знания [6, с. 250].

Рациональное в познавательной деятельности следователя представлено прежде всего суммой профессиональных знаний, создающих условия для пониманиеим полученной информации, ее поиска, оценки, систематизации, правильного выбора и эффективного использования. Существенное значение для следователя приобретают имеющиеся у него криминалистические знания и опыт. В необходимых случаях следователь пользуется опосредствованными знаниями путем привлечения к расследованию соответствующих специалистов, экспертов [3, с. 253].

С учетом рассмотренных положений о формах и закономерностях познания применительно к деятельности по расследованию преступлений в содержании расследования, раскрываемого с гносеологических позиций, можно выделить две взаимосвязанные стороны: информационную, когда компоненты знания даются в «готовом» виде, путем получения информации непосредственно об устанавливаемых обстоятельствах по делу, и логическую — выведение знания об обстоятельствах преступления из других, ранее познанных, обстоятельств (в результате получается новое, выводное знание, не содержащееся в той информации, которая используется в качестве посылок для вывода).

Разграничение информационного и выводного знания производится в зависимости от способа (пути) его получения в механизме познавательной деятельности. При расследовании преступлений использование различных способов получения необходимых знаний позволяет познать сложную систему связей и отношений, образующих преступное событие, всесторонне, полно и объективно. В таком специфическом объекте исследования, каким является преступление, одни элементы — внешне проявляющиеся признаки, характеризующие событие преступления, способ его совершения, личность субъекта и т. п. — познаются информационным путем (с помощью получения показаний свидетелей-очевидцев, потерпевших, восприятия обстановки места происшествия, обнаружения предметов, связанных с преступлением, и т. д.). Другие элементы — характеризующие преступление внутренние связи, обычно скрытые, а нередко и замаскированные внешними формами явления, недоступны непосредственному вос- приятию и требуют познания логическим путем. Таким образом устанавливается, в частности, виновность лица, выявляются мотивы, цели преступления, причины его совершения и др. [7, с. 72—74].

Вопрос о соотношении в познавательной деятельности по расследованию преступлений информационной и логической сторон разрешается на основе раскрытия диалектики их взаимосвязи. Обе названные стороны расследования тесно переплетаются и взаимодополняются, а границы между ними весьма подвижны и относительны. В связи с этим нельзя представлять процесс познания при расследовании преступления в виде раздельных, разновременных и сменяющих друг друга стадий — информационной и логической. Расследование не может быть осуществлено только информационным путем, поскольку не исключены недостоверность и неполнота поступающей информации, либо только логическим, так как для этого необходимо наличие в качестве исходных посылок для вывода информационного знания.

Познавательная деятельность следователя, как и весь процесс расследования преступлений, носит индивидуальный характер, зависящий от ситуационных особенностей совершения конкретного преступления и его расследования. В большинстве случаев следователь ориентируется на получение данных о характерных обстоятельствах расследуемого события. Типичное в преступной деятельности связывается не только с частой повторяемостью, распространенностью каких-либо способов совершения отдельных видов преступлений, обстановки криминального события и т. п., но и с существованием устойчивых, закономерных связей в структуре механизма преступления, между следообразующими и следовоспринимающими объектами (при образовании следов — последствий содеянного), выявление которых позволяет с наибольшей степенью вероятности объяснить весь процесс реализации субъектом его преступного замысла [2, с. 21—26].

Вместе с тем при расследовании преступлений следует учитывать и возможные нетипичные (нераспространенные, случайные) их признаки. Так, преступление может характеризоваться: а) нетипичностъю личности субъекта преступления; б) нетипичностъю места, времени, способов совершения и сокрытия преступлений; в) нетипичностъю образования и отражения в окружающей действительности следов — последствии содеянного, выступающих в качестве судебных доказательств; г) нетипичностъю исходных следственных ситуаций и дальнейших си туаций расследования. На практике расследование такого рода преступлений обычно связано со значительными трудностями, в первую оче редь при выявлении и познании закономерностей их совершения, проверке и оценке признаков преступного события и т. п. С учетом этого в криминалистике указывается на необходимость творческого применения методических рекомендаций по расследованию отдельных видов преступлений, использования в нетипичных следственных ситуациях систем нестандартных методов и приемов расследования [2, с. 24—25].

Процесс познания, как и любая другая деятельность, характеризуется различной степенью управляемости со стороны лица, реализующего эту деятельность. Осуществляемый в ходе предварительного расследования процесс познания отличается несколько ограниченной управляемостью, причиной чего является определенная неупорядоченность поступления информации, используемой для решения поставленных перед следователем задач [3, с. 254—255]. Поступление необходимой информации по уголовному делу не всегда зависит от желания и не поддается полностью регулированию субъектом, осуществляющим познание, следователем. Объем информации, скорость, время ее поступления во многом зависят от обстоятельств, в ходе которых осуществляется познание.

Существенные ограничения на объем и достоверность поступающей к следователю информации существуют при наличии фактора противодействия расследованию со стороны заинтересованных лиц. Образующиеся на пути поиска и получения следователем сведений о преступлении своеобразные «информационные барьеры», по мнению В. Н. Карагодина, определяют специфику познавательного процесса в условиях оказанного или продолжаемого противодействия расследованию. На практике такие ситуации наблюдаются при попытках конкретных лиц предупредить возникновение информации о преступлении, изменить (фальсифицировать) или уничтожить соответствующую информацию, создать новые следы-отражения, не адекватные действительному событию, организовать трудности в получении информации следователем или облечении ее в форму доказательств и т. д. [4, с. 33—41].

Когда субъектам противодействия удается достигнуть желаемого, следствие не может установить всей картины происшедшего, получить объективную и полную информацию об обстоятельствах преступного события и его участниках, дать правильную оценку и правовую квалификацию деяний. Рассмотренные препятствия в развитии познавательного процесса по расследуемому делу требуют устранения специальными криминалистическими методами и средствами. Формирование достоверного знания следователя об обстоятельствах расследуемого события возможно не только путем после- довательной реализации познавательных актов, непрерывного хода мыслительных операций по исследованию события преступления, но и с помощью эвристических возможностей следователя и его интуитивного мышления.

Практика расследования уголовных дел показывает, что при разрешении той или иной проблемной ситуации в условиях недостатка или отсутствия исходной информации для следователя выбор правильного варианта поведения часто выступает как озарение, т. е. ответ приходит внезапно [5, с. 70—71]. Механизм такого способа получения нового знания в современной науке расценивается не как некая таинственная способность человека угадывать истину, а как научно объяснимый психологический процесс интуитивного мышления, начавшийся с «логического тупика», т. е. с установления невозможности решения проблемы с помощью логических средств преобразования ситуации.

Рассматриваемый процесс в рамках эвристической мыслительной деятельности следователя основывается на умении воспринимать всю картину расследуемого события сразу во всех деталях и интуитивной догадке о нужном направлении поиска решения определенной задачи. Непосредственность, свернутость, сокра-щенность, внезапность и неосознанность решения проблемы в акте интуиции всегда обусловлены предыдущей мыслительной деятельностью, опытом и знаниями следователя. В момент озарения (инсайта) необходимые знания актуализируются мгновенно, интуитивная догадка опережает ряд звеньев осознанного логического рассуждения благодаря высокой готовности опыта и творческим способностям субъекта, в результате чего быстро и непосредственно получается готовое решение задачи [9, с. 162—164; 5, с. 70—71].

Специфика расследования обусловливает существенные особенности оценки и использования знания, являющегося результатом интуиции, в деятельности следователя. Интуитив-но полученное знание до его обоснования носит лишь вероятный характер и относительно итоговых результатов познавательной деятель ности следователя имеет «промежуточное» значение. В процессе доказывания интуитивное знание должно быть превращено в логически и фактически обоснованное достоверное знание [9, с. 165] и с этой целью в ходе продолжающегося расследования все интуитивные предположения следователя необходимо подвергнуть тщательному анализу и всесторонней проверке (как проверяются следственные версии). Только в результате подтверждения соответствующие предположения могут рассматриваться как достоверное знание.

Субъективность, безотчетность интуитивного мышления и вероятный характер получаемого в результате знания означают то, что интуиция в следственной деятельности не может иметь процессуального значения. Поэтому важнейшие процессуальные решения следователя об избрании меры пресечения, предъявлении обвинения, окончании расследования и т. д. должны основываться лишь на проверенных доказательствах, а не на интуиции и предположениях. Также недопустимо с помощью интуиции производить окончательную оценку доказательств и формировать по ее итогам выводы следователя по уголовному делу [1, с. 119; 9, с. 164—165],

Вместе с тем при поиске новых доказательств и их предварительной оценке, планировании и определении направления расследования в условиях информационной недостаточности, при выборе тактических решений, допускающих определенную степень тактического риска, вообще при невозможности решить какую-либо сложную задачу расследования обычными способами интуитивное мышление следователя и его непосредственный результат (озарение, или инсайт) — эффективное познавательное средство, обеспечивающее результативность отдельных следственных действий и процесса расследования преступления В целом. В криминалистике неоднократно отмечались случаи, когда ТОЛЬКО с помощью интуиции следователями был найден выход из того тупика, куда ho каким-либо причинам зашло расследование преступления.