Проблемы досудебного соглашения о сотрудничестве в уголовном судопроизводстве

Lezhneva Yu.V.

student

The 3rd course, faculty «Service, Economics and law» Branch of Federal STATE Autonomous educational institution "South

Ural state University"

Russia, Zlatoust

Supervisor: Garipova R. A.

associate Professor

PROBLEMS OF PRE-TRIAL AGREEMENT ON COOPERATION IN CRIMINAL PROCEEDINGS

С момента введения в УПК РФ гл. 40.1 в научной среде и среди практических работников обсуждаются многие положения, касающиеся заключения и использования досудебного соглашения о сотрудничестве с обвиняемым (подозреваемым).

Необходимыми элементами для принятия прокурором решения и, в конечном счете, для заключения соглашения о сотрудничестве согласно гл. 40.1 УПК являются: 1) ходатайство обвиняемого (подозреваемого), заявленное, как предполагается, добровольно и подписанное в обязательном порядке защитником; 2) ходатайство следователя, согласованное с руководителем следственного подразделения о возбуждении перед прокурором ходатайства о заключении с подозреваемым или обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве. 3) решение прокурора по ходатайству обвиняемого (подозреваемого).

Если условно разделять основания и условия, как принято в уголовнопроцессуальной науке, на «материальные» и «процессуальные», то три названных элемента следует считать процессуальными, однако их для принятия положительного решения о заключении прокурором соглашения о сотрудничестве явно недостаточно. Законодатель не упоминает о таком «материальном» условии, как необходимость наличия у обвиняемого (подозреваемого) ценной, по мнению органа расследования, информации. Для удовлетворения ходатайства необходимо, чтобы преступление, в котором обвиняется (подозревается) лицо, было совершенным в группе, «групповым», однако соблюдение этого «подусловия» необязательно, как определено УПК, подозреваемый (обвиняемый) может давать показания не только в отношении соучастников, но и в отношении иных лиц по иным, как предполагается органом расследования, известным ему, преступлениям. При применении особого порядка в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве личность сотрудничающего лица и его отношение к деянию неважны. Статья 317.2 УПК устанавливает только, что прокурор, получив ходатайство о заключении соглашения о сотрудничестве и постановление следователя о возбуждении ходатайства о заключении с подозреваемым или обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве, либо удовлетворяет ходатайство, либо отказывает в его удовлетворении. Основным критерием, влекущим принятие прокурором положительного решения о заключении соглашения, является ценность информации, которая может быть получена, для правоохранительных органов, причем ценность не как объективная категория, а как представление о ней соответствующих должностных лиц - следователя и прокурора. Именно на оценку перспективности сотрудничества и реальную возможность исполнения обязательств, взятых обвиняемым, ориентирует подчиненных прокуроров Приказ Генерального прокурора РФ от 15 марта 2010 г. N 107 «Об организации работы по реализации полномочий прокурора при заключении с подозреваемыми (обвиняемыми) досудебных соглашений о сотрудничестве по уголовным делам».

Сталкивающимся с правоприменительной практикой, очевидно, что представители обвинения предпочитают заключать соглашения о сотрудничестве с лицами, обладающими наибольшим объемом интересующей информации, а также с лицами, наиболее дорожащими личной свободой. Очень часто соглашения о сотрудничестве заключаются прокурорами также с организаторами преступлений либо с лицами, роль которых в преступлении наиболее активна, которые и способствовали вхождению иных лиц в преступную группу. Опрашиваемые в ходе исследования прокуроры не видят в подобной практике ничего предосудительного, утверждая, что если лицо смогло организовать преступное сообщество, подобрать исполнителей, то оно и более интеллектуально развито, знает все схемы, использовавшиеся группой, и способно дать суду наиболее подробные и последовательные показания1.

Досудебное соглашение о сотрудничестве обвиняемого и следствия мало похоже на «соглашение» как таковое и узаконивает, скорее, согласованное «взаимодействие», но никак не сотрудничество. Это попросту сделка с правосудием, ибо цели, преследуемые участниками (сторонами) договорённости, сильно разнятся и нигде не пересекаются. Цель обвиняемого – смягчить наказание, «переиграть» статью или, как минимум, уменьшить себе срок. Выгода его от сделки иллюзорна, но присутствует: перспективы проясняются, даже появляется надежда получить «условно» либо избежать наказания вообще. Риск при заключении соглашения непомерно велик: срок он будет отбывать на общих основаниях, где никакой защиты не будет обеспечено (ведь он мог «сдать» авторитетов, крупных неуловимых фигурантов по другим делам и пр.); если прокурор откажет в ходатайстве, получится, что он, полностью приняв вину, «сдал себя с потрохами» и теперь не нуждается в защите. Цель следствия, прокуратуры и суда очевидна – получить максимум сведений, включая нераскрытые преступления и те, о которых не было известно. С этой стороны налицо серьёзная экономия времени, средств и ответственности, так как необходимость в тщательном разбирательстве и дознании отпадает. Состязательный аспект в ходе судебного процесса вызывает недоумение: о каком состязании обвинения и защиты может идти речь, если стороны обо всём договорились заранее?

Все больше вопросов в последнее время вызывает и процессуальный статус лица, заключившего соглашение о сотрудничестве и дающего показания в отношении его соучастников (действительных либо предполагаемых). В литературе высказаны даже мнения, что такое лицо является по основному делу, рассматриваемому в отношении иных лиц, свидетелем и его следует предупреждать об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний.

И. Фойницкий отмечал, что в «доуставный» период возведение признания подсудимого на степень главенствующего доказательства основывалось на том, что считалось неестественным, чтобы человек вопреки правде делал невыгодные для себя разоблачения. Он указывал, что, «как показывает опыт, в пользу достоверности признания можно привести только эту презумпцию, которая далеко не устраняет необходимости доказывания самого события, удостоверяемого признанием, судебная практика богата многочисленными примерами неверных признаний, объясняемых различными причинами. Так, прежде всего ложные признания даются подсудимым под влиянием принуждения, давления... которое может привести его к неверному признанию, благодаря тягостному положению его на предварительном следствии». Еще более осторожно И. Фойницкий призывал относиться к оговору, рекомендуя обращать тщательное внимание на то, «не заинтересован ли сам подсудимый в том, чтобы его оговор был принят, т.е. не делается ли он для самооправдания и сваливания вины на другого; и в этих случаях нередко, чем такой оговор полнее и убедительнее, тем он более возбуждает подозрения».

Заметим, что вопрос о статусе «сотрудничающего лица» во многом стал порождением требования п. 4 ч. 1 ст. 154 УПК о выделении в отдельное производство уголовных дел в отношении таких лиц.

Большинство опрашиваемых практических работников не видит смысла в выделении дела в отношении лица, с которым заключено соглашение о сотрудничестве, в отдельное производство. На основании опроса, проведенного в 2015 году и размещенного на сайте Росстата, так считают 87,7% опрошенных судей, 93,69% прокуроров и 84,18% защитников. При этом около 95% опрошенных среди всех субъектов судопроизводства не знают и не слышали о случаях угроз, насилия и т.д. в отношении лиц, с которыми заключены соглашения о сотрудничестве, а также не видят смысла в хранении каких-либо документов по уголовному делу в отдельном конверте, так как все предполагаемые соучастники преступления и все лица, которые сотрудничают со следствием, хорошо известны и их соучастникам, и их родственникам. Наиболее частая реакция на заключение сделки, встречающаяся в более чем 80% случаев, - не угрозы и не действия по нейтрализации сотрудничающего, а подача аналогичного ходатайства соучастника с просьбой заключить сделку также и с ним! Представляется, что и предварительное следствие, и судебное разбирательство при едином расследовании и одномоментном рассмотрении дела позволяют установить роль каждого из соучастников точнее и полнее, чем при выделении дел. Напротив, выделение уголовного дела в отношении лица, заключившего соглашение о сотрудничестве, и рассмотрение его раздельно с уголовным делом по обвинению других лиц способствуют возникновению множества коллизий и сложностей.

Хотя примеров пока не очень много, но именно из-за них, как представляется, в настоящее время формируется позиция о необходимости рассмотрения выделенных в порядке п. 4 ч. 1 ст. 154 УПК дел после того, как будут рассмотрены «основные дела» в отношении других участников группы. Представляется, указанная мера позволит снизить рост числа отказов от своих показаний сотрудничавших со следствием лиц, не получивших то наказание, на которое они рассчитывали, при рассмотрении дел в отношении их соучастников, поскольку давать показания будут лица, все еще находящиеся под страхом наказания и надеющиеся облегчить меру уголовной репрессии в отношении себя лично. Однако принципиально она ничего не изменит и не сделает показания лиц, с которыми заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, более достоверными. Кроме того, очевидно, что даже при одновременном поступлении в суд двух дел -выделенного в отношении сотрудничающего и основного в отношении его соучастников - выделенное дело, как правило, рассматривается быстрее в силу того, что приговор выносится без исследования доказательств, в особом порядке, предусмотренном гл. 40.1 УПК1.

Подводя итог, укажем, что, по нашему мнению, «сообвиняемый» никогда и ни при каких обстоятельствах не должен быть приравнен к свидетелю, процессуальный статус этих участников уголовного судопроизводства отличается принципиально. Показания лица, сотрудничающего с органами расследования, несмотря на то, что прокурор, направляя дело в суд, как и предусмотрено УПК, удостоверил их последовательность и правдивость, обязательно должны подтверждаться совокупностью иных доказательств, свидетельствующих о несомненной виновности соучастников преступления. Для обеспечения вынесения законного, обоснованного приговора представляется необходимым исключить из уголовно-процессуального закона положения п. 4 ч. 1 ст. 154 УПК о выделении уголовного дела в отношении сотрудничающих со следствием лиц в отдельное производство. Лица, желающие сотрудничать со следствием и давать показания в отношении соучастников преступления, должны делать это в рамках общего, обычного порядка разрешения уголовного дела, без выделения дел в отношении их в отдельное производство. Для поощрения таких лиц в УК и УПК одновременно следует сохранить преференции при назначении наказания, аналогичные тем, что действуют в настоящее время в отношении сотрудничающих со следствием лиц.