Проблемы и перспективы этнографического и историко-антропологического исследования торговли, обмена и дарообмена у чукчей

Исследования традиционной культуры чукчей показали, что в их обществе важное место занимали и занимают такие явления, как дарообмен, обмен и торговля. В связи с этим представляется необходимым обозначить проблемы и перспективы дальнейшего изучения этих аспектов социальной, культурной и экономической жизни представителей коренного населения Чукотки с помощью инструментов этнографии и исторической антропологии.

Понятие дарообмен, ввиду своей многозначности, не получило в этнографической литературе четкого определения. В целом это явление представляет собой церемониальный обмен, обмен дарами на нерыночной основе, в результате которого между сторонами обмена устанавливается и поддерживается связь. Его также обозначают как одну из форм перераспределения продукта (богатства) в традиционном обществе, и как первоначальную форму общественного договора. В своей основе дарообмен включает обязанность давать, принимать и возмещать полученные дары [1, c. 146-155]. Исторически, в культуре коренных народов Чукотки складывались традиции дарообмена, вытекающие из обязательств между родственниками и друзьями. Эти традиции проявляются в праздничной культуре, обычаях гостеприимства чукчей, а также прослеживаются в процессе торговли с другими народами.

Кроме того, у чукчей существовал хозяйственный обмен, возникший в результате зависимости двух хозяйственных систем – оленеводческой и морзверобойной. Именно в обмене продукции оленеводства на продукцию морзверобойного промысла эта зависимость находила разрешение: предметы обмена имели важное производственное значение для обоих хозяйств [2, c. 8-9]. Однако, кроме экономической составляющей, обмен имел важное социальное и культурное значение. Поэтому традиционный обмен у чукчей можно определить как процесс перераспределения материальных ценностей, вплетенный в сеть социальных взаимоотношений и имеющий особую культурную окраску.

После проникновения иностранных и русских торговцев на Чукотский полуостров, кроме дарообмена и хозяйственного обмена, у чукчей складывается меновая торговля. Среди мор-зверобоев и оленеводов выделились люди, специализирующиеся на торгово-обменных операциях, а сама торговля как процесс обмена товарно-материальными ценностями с целью извлечения выгоды из этого обмена либо использования этих ценностей для дальнейшего обмена прочно вошла в их культуру.

Результаты многочисленных интервью с коренными жителями Чукотки и полевые наблюдения позволяют говорить о том, что, несмотря на экономическое различие, социальные и культурные контексты дарообмена, обмена и торговли для самих представителей традиционных сообществ представляли и представляют единство и нередко трудноразличимы либо тесно переплетены между собой. Таким образом, дарообмен, обмен и торговлю в культуре чукчей необходимо рассматривать во взаимосвязи.

Перспективы исследования, на наш взгляд, определяются либо наличием «белых пятен» в изучении какого-либо явления жизни населения, либо когда эти явления выступают полем для применения новых подходов.

Специальных, обобщающих этнографических и историко-антропологических работ, посвященных исследованию дарообмена, обмена и торговли чукчей, в настоящее время нет. Однако отдельные аспекты этих явлений при описании истории и культуры чукчей в научной литературе рассматривались. Так, в знаменитом труде М. Мосса «Очерк о даре» в качестве примеров встречаются описания обмена и дарообмена у чукчей [3, с. 103-107]. В работах отечественных этнографов и историков В.Г. Богораза, В.В. Антроповой, И.С. Архинчеева [4, т. 2], И.С. Вдовина, М.И. Куликова торговля, обмен и дарообмен рассматривались эпизодически как часть экономики чукчей. Упомянутые авторы по-разному организовывали исторический и этнографический материал, касающийся вопросов дарообмена, обмена и торговли у чукчей; некоторые из них пытались систематизировать формы обмена.

В.В. Антропова, например, определяла три формы обмена у чукчей: первая – военизированная, вторая – немой обмен, третья – обмен под видом гостеприимства. Она приняла за основу признак внешних отношений между владельцами обмениваемой продукции. Такие формы обмена чаще всего осуществлялись при межплеменном обмене [5, т. 2].

М.И. Куликов, выясняя, складывался ли у чукчей мелкотоварный уклад, выделил формы внутриплеменного и межплеменного обмена. Внутриплеменной обмен, по его мнению, имел три формы, которые распространялись и на межплеменной обмен: обмен между приморскими чукчами – морзверобоями и малооленными жителями стойбищ, ведущими полукочевой образ жизни; обмен между оленеводами, имеющими крупные стада и морскими зверобоями; обмен между оленными чукчами с помощью посредников «кавральыт» и приморскими жителями – морскими зверобоями. Разные формы обмена предполагали не только экономические различия, но различались по процессу – процедуре обмена [6, c. 93-95].

В.Г. Богораз находил у чукчей военизированную форму при межплеменном обмене, обмен в форме ярмарок, где чаще всего происходил обмен с российскими купцами, обмен с американскими, норвежскими китобоями, а также систему «кавралыт» – торговых посредников во внутри-племенных обменных отношениях [7]. Также в его работах можно найти описание обычаев гостеприимства и отдельные традиции обмена дарами, принятыми во время праздников и обрядов [8].

И.С. Вдовин анализ обменных отношений у чукчей к началу XX в. доводит до уровня товарно-денежных отношений, характеризующих процесс втягивания чукотского общества «в общее русло капиталистического развития» [9].

Особый интерес представляет работа А.С. Зуева, в которой он проанализировал имеющиеся сведения о практике обмена чукотского ясака на русские подарки с учетом существующей в традиционном обществе чукчей традиции дарообмена. На основе исторического материала он сделал вывод, что добровольная сдача чукчами ясака оказалась возможной только в обмен на подарки, и соответственно, у чукчей присутствовали традиции дарообмена, имеющие значение не только в межличностных, но и межгрупповых отношениях [10].

Итак, если просмотреть немногочисленные работы, в которых рассматриваются вопросы дарообмена, обмена и торговли у чукчей, то можно выделить в них темы, которые отчасти составляют содержание этих явлений в культуре исследуемого народа. Были даны описания предметной области обмена и торговли чукчей, приведена география обмена, рассмотрен феномен торгового посредничества, перечислены участники обмена и торговли, поставлен вопрос об эквивалентности обмениваемых товаров, частично описаны процессы обмена и торговли, традиции дарообмена на праздниках и т.д.

Для выявления «белых пятен» в исследовании того или иного явления необходимо сопоставить уже имеющиеся наработки по изучению этого явления с общим его конструктом и таким образом выявить, что осталось вне поля зрения ученых. Однако в случае с дарообменом, обменом и торговлей возникают некоторые трудности. В работах ученых [11] данные явления всегда разделялись и не рассматривались в комплексе [12].

Содержание явления дарообмена было достаточно подробно рассмотрено М. Моссом. Им заданы определенные ориентиры проявления этого феномена в культуре, причем эти ориентиры, на наш взгляд, применимы как для фиксации этнографической информации и в архаичном обществе, и в современном. Вместе с тем представляется, что комплекс элементов, составляющих дарообменные и обменные отношения, у каждого отдельного народа будет исключительным. Это доказывают, например, работы Б. Малиновского, зафиксировавшего кулу [13] у жителей Тробрианских островов [14].

Особенности хозяйственного обмена отчасти рассмотрены в специальной работе Н.Н. Билибина «Обмен у коряков», изданной в 1934 г. [15]. Однако, в связи с тем, что автор рассматривал обмен исключительно как экономическое явление, эта работа не может в полной мере дать представление обо всех составляющих обмена в культуре.

Торговля и торговые взаимоотношения как предмет этнографического и историкоантропологического исследования в отечественной литературе не рассматривались. Причин для этого, на наш взгляд, было несколько. Во-первых, сама по себе торговля как процесс организации деятельности с целью извлечения прибыли и предполагающий наличие излишков производимых продуктов и изделий, не вписывалась в модель традиционного общества. Во-вторых, ввиду того, что в период наиболее активного развития отечественной этнографии экономические понятия капиталистического мира, в том числе, такое как коммерция, или не употреблялись, или являлись синонимами бесспорно отрицательного, и советские этнографы старались обходить в своих работах вопросы торговли.

Зарубежные антропологи начали изучать торговлю как социально-культурное явление с исследования истории пушной торговли между европейцами и коренными народами Северной Америки. В ряде работ по этому вопросу [16] используется экономико-антропологический подход и проводится системный анализ торговых взаимоотношений представителей различных культур и экономических укладов – традиционного и капиталистического. Данные работы могут стать примером для историко-антропологического исследования торговли между чукчами и русскими, и американскими предпринимателями в досоветский период.

Вопросы этнографического исследования торговли в современном мире поднял экономический антрополог из США С. Гудмен [17]. Нужно отметить, что исследователи предпочитают рассматривать отдельно проблемы дарообмена, обмена и торговли на примере первобытных обществ и отдельно – в современных социумах [18, c. 34]. С. Гудмен же справедливо отмечал, что в современном мире, в котором расположено поле этнографа, трудно найти «чистое» доин-дустриальное общество. В эпоху глобализации большинство культур интегрируются в мировую капиталистическую систему, что даже при сохранении традиционного образа хозяйствования неизбежно приводит к смене образа мышления и экономических мотивов, отчасти, рационализируя их [19, c. 5]. Таким образом, этнографу в процессе изучения торговых отношений в современных обществах необходимо иметь представление об опыте применения методов этнографии и антропологии при исследовании экономической жизни в условиях рынка. Кроме серии трудов, издаваемых Обществом экономических антропологов США (SEA - Society for Economic Anthropology) [20] яркими примерами применения этнографического подхода к исследованию экономических явлений в рыночных постиндустриальных сообществах являются работы экономических социологов М. Аболафия [21] и В. Зелизер [22].

Структура и содержание того или иного явления культуры также может варьировать в зависимости от выбора подхода к его изучению. До сих пор в науке имеет место методологический плюрализм в применении антропологического подхода к анализу экономических явлений [23]. Вместе с тем мы выделили ряд положений, позволяющих расширить взгляд на явления дарооб-мена, обмена и торговли в культуре чукчей и близкие нам в методологическом плане. Первое -это принципиальное отличие экономических отношений традиционного (примитивного, архаичного, доиндустриального) общества от экономических отношений общества цивилизованного (рыночного, капиталистического, индустриального) [24]. Второе - экономическую сторону жизнедеятельности традиционных обществ необходимо рассматривать в контексте культуры и социальных связей [25]. Третье - при изучении экономических явлений во всех без исключения обществах не следует принимать рациональность как некую данность [26]. Четвертое - экономические, в том числе, торгово-обменные и дарообменные взаимоотношения между представителями рыночного и нерыночного обществ представляют собой феномен, образованный в процессе взаимного приспособления (синтеза) культурных традиций и хозяйственного поведения [27].

При определении перспектив этнографических и антропологических исследований важно обозначить объект дальнейшего анализа. Как было заявлено нами выше, сообщество, в котором актуализируются исследования отдельных экономических явлений, чукчи – один из коренных народов, проживающих в Чукотском АО. Чукчи - один из немногих народов, представители которого ведут исключительно традиционный образ жизни на относительно изолированной от окружающего мира территории. В Чукотском округе насчитывается 65 оленеводческих стойбищ и 9 общин морзверобоев [28]. Вместе с тем экономика этих традиционных сообществ претерпела трансформацию в процессе советизации и индустриализации общества в целом и ее нельзя назвать архаичной. Личное стадо стало формироваться у оленеводов только после введения региональными органами власти с 2010 г. практики премирования оленями [29]. Оленеводы и морзверобои внедряют новые современные орудия промысла, используют инновационные средства связи и т.д.

Вместе с тем полевой этнографический материал, собранный в последние несколько лет, показывает, что, несмотря на коммерциализацию отдельных моментов жизни в отдаленных селах и стойбищах, у чукчей, даже исключенных из традиционной хозяйственной деятельности, продолжает сохраняться особое торговое поведение, основанное на приоритете личных связей в экономических взаимоотношениях, включении в торговлю традиций гостеприимства, большой роли церемониального обмена и даров, слабой мотивации к получению прибыли. Элементы традиционного образа мышления сказываются на современных экономических отношениях, проявляясь в распоряжении деньгами, выборе товаров, организации малого бизнеса и т.д.

Для понимания торгового поведения современных представителей коренного населения Чукотки необходимо изучить традиции обмена и дарообмена в том виде, в каком они бытовали у чукчей до начала активного проникновения на Чукотский полуостров пришлого населения. Также важно учесть исторические события, повлиявшие на трансформацию этих традиций. Торговые традиции чукчей формировались и под воздействием их взаимоотношений с русскими купцами и американскими предпринимателями, ведущими пушную торговлю на Чукотке до установления советской власти. Реконструкция этих явлений возможна с использованием историко-антропологических методов.

Еще одна перспектива, которую необходимо обозначить – это формирование источниковой базы для этнографического и историко-антропологического исследования дарообмена, обмена и торговли чукчей. Дело в том, что подобные экономические явления бывают настолько вплетенными в социальную, культурную, хозяйственную, ритуальную сферы, что оказываются незаметными для исследователя. Так, жертвоприношение духам или раздача милостыни крайне редко рассматривались с позиции дарообменных отношений людей со сверхъестественными существами. Как заключил М. Мосс, дарообмен, например, пронизывает все сферы деятельности традиционных обществ, то есть является тотальным явлением [30]. Таким образом, исследование дарообмена, обмена и торговли в культуре требует знания всех аспектов жизнедеятельности и мировоззрения изучаемого сообщества и более пристального внимания к историческому источнику. Также в процессе сбора полевой информации важно понимать, что представители традиционной культуры зачастую не разграничивают понятия передачи дара и обмена товара. Поэтому предметная область дарообмена, обмена и торговли должна фиксироваться особо и при этом каждый предмет нужно анализировать в контексте его значения в культуре.

Например, этнические чукотские сувениры (изделия из кости, мячи, украшения и т.д.), представляющие собой изделия традиционных художественных промыслов, создаваемых носителями культуры, могут использоваться и как подарки, и как товары для продажи. Являясь сферой товарного производства исключительно коренного населения, сувенирная продукция стала маркером их этнической идентичности [31]. Таким образом, этот предмет дарообменно-торговых отношений в контексте его изготовления и использования коренным населением, а также отношения к нему представляет собой интересное поле для исследования специфики дарообмена, обмена и торговли чукчей. В частности, позволяет реконструировать генезис традиций дарообмена и выявить особенности торгового поведения коренных народов Чукотки в современных условиях. Материалом для выводов может служить описание процесса дарения сувенира, торговли сувенирами собственного производства, организация торгового места, установление цены на сувенир, поведение продавца-изготовителя сувенира во время торга, выбор места и времени продажи, обращение к посреднику и т.д.

Изучение существующих в сообществах людей экономических явлений с помощью инструментов этнографии и антропологии – это способ выявить разнообразие и уникальность в каждом отдельном случае хозяйственного поведения представителей этих сообществ. Этнография корректирует представление об экономических процессах, происходящих в обществе, как чего-то самоочевидного, соответствующего стандартной рыночной модели. Таким образом, этнографи- ческое и историко-антропологическое исследование торговли, обмена и дарообмена у чукчей является перспективным не только в плане выявления и систематизации этих явлений в архаичной и современной культурах, но и в плане применения новых подходов к анализу экономической жизни народа, отчасти сохранившего традиционный образ жизни в современных условиях.

Ссылки и примечания:

• 1.    Мосс М. Общество. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М., 1996.

• 2.    Билибин Н. Обмен у коряков. Л., 1934.

• 3.    Мосс М. Указ. cоч.

• 4.    Архинчеев И.С. Материалы для характеристики социальных отношений чукчей в связи с социалистической реконструкцией хозяйства // Сибирский этнографический сборник. М.; Л., 1957. С. 43-98.

• 5.    Антропова Н.В. Вопросы военной организации и военного дела у народов Крайнего Северо-Востока Сибири // Сибирский этнографический сборник. М.; Л. 1957.

• 6.    Куликов М.И. Чукотка. Зигзаги истории малых народов Севера. Великий Новгород, 2002.

• 7.   Богораз В.Г. Чукчи: Социальная организация. М., 2011.

• 8.   Богораз В.Г. Чукчи: Религия. М., 2011.

• 9.    Вдовин И.С. Очерки истории и этнографии чукчей. М.;Л., 1965.

• 10.    Зуев А.С. Ясак, подданство и договорный дарообмен: чукотский вариант (XVII-XIX вв.) // Уральский исторический вестник. 2009. № 2 (23). С. 84-92.

• 11.    См.: Годелье М. Загадка дара. М., 2007 ; Dalton G. Economic theory and primitive society // American Antropologist. 1961. V 63. P. 1-25.

• 12.    Экономический антрополог Дж. Далтон в одной из своих работ значительное внимание уделил выяснению отличия подарка от товарного обмена. По мнению М. Годелье, товарообмен – это обмен отчуждаемыми предметами между участниками сделки, независимыми с социальной точки зрения, дарообмен же представляет собой обмен преимущественно неотчуждаемыми предметами между участниками сделки, взаимосвязанными между собой в социальном плане.

• 13.    Кула – полуторговый, полуцеремониальный обмен, осуществляющийся ради него самого.

• 14.    Малиновский Б. Избранное: аргонавты западной части Тихого океана. М., 2004.

• 15.    Билибин Н. Указ. соч.

• 16.    См.: Ray A.J. Indians in the Fur Trade: Their Role as Trappers, Hunters, and Middlemen in the Lands Southwest of Hudson Bay, 1660-1870. Toronto, 1974 ; Ray A.J., Freeman D.B. “Give Us Good Measure”: An Economic Analysis of Relations between the Indians and the Hudson's Bay Company Before 1763. Toronto, 1978 ; Rich E.E. The Fur Trade and the Northwest to 1857. Toronto, 1967 ; Richard W. The Middle Ground: Indians, Empires, and Republics in the Great Lakes Region, 1650-1815. Cambridge, 1991 ; Podruchny C. Making the Voyageur World: Travelers and Traders in the North American Fur Trade. Lincoln, 2006 ; Rethinking the Fur Trade. Cultures of Exchange in an Atlantic World. Lincoln&London, 2009 и др.

• 17.    Gudeman S. The Antropology of economy. Community, market and culture. Oxford, 2001.

• 18.    Войченко Н.В. Историко-культурные формы дарообмена и этнического сувенира народов Камчатки. Петропавловск-Камчатский, 2010.

• 19.    Gudeman S. Ор. cit.

• 20.    См.: Shepherd R. J. When Culture Goes to Market: Space, Place and Identity in an Urban Marketplace. New York & Bern, 2008 ; Dimensions of Ritual Economy. Research in Economic Anthropology / Editors Wells E. Ch., McAnany P.A. Bingley, 2008 ; Lyon S. Coffee and Community: Maya Farmers and Fair Trade Markets. Colorado, 2010 ; Fisher W. Rain Forest Exchanges: Industry and Commerce on an Amazonian Frontier. Washington, 2000 ; Gudeman S. Ор. cit. и др.

• 21.    Аболафия М. Рынки как культуры: этнографический подход // Западная экономическая социология. Хрестоматия современной классики. М., 2004. С. 431-444.

• 22.    Зелизер В. Социальное значение денег: деньги на булавки, чеки, пособия по бедности и другие денежные единицы. М., 2004.

• 23.    Семенов Ю.И. Экономическая антропология // Социокультурная антропология: история, теория и методология. Энциклопедический словарь. М., 2012. С. 569-579.

• 24.    См.: Белик А.А. Культурная (социальная) антропология: учебное пособие. М, 2009 ; Малиновский Б. Научная теория культуры. М., 1999 ; Семенов Ю.И. Экономическая антропология // Этнология в США и Канаде. М., 1989. С. 62-85 и др.

• 25.    См: Малиновский Б. Избранное: аргонавты западной части Тихого океана. М., 2004 ; Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени. СПб., 2002 ; Primitive, archaic and modern economies: Essays of Karl Polanyi / Ed. G. Dalton. New York, 1968 и др.

• 26.    Аболафия М. Указ соч. ; Зелизер В. Указ. соч. ; Салинз М. Экономика каменного века. М., 1999 и др.

• 27.    Richard W. The Middle Ground: Indians, Empires, and Republics in the Great Lakes Region, 1650-1815. Cambridge, 1991. и др.

• 28.    По данным Департамента сельскохозяйственной политики и природопользования Чукотского автономного округа.

• 29.    Распоряжение Губернатора Чукотского автономного округа от 29 декабря 2010 г. № 201-рг «О повышении эффективности работы оленеводческих сельскохозяйственных предприятий».

• 30.    Мосс М. Указ. соч.

• 31.    Войченко Н.В. Указ. соч.