Проблемы и возможности учета зарубежного опыта в строительстве региональной идентичности

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 4(6). 2013

Выход за рамки страноведческого опыта является обязательной методологической необходимостью при сопоставлении моделей развития. Кроме того, актуализация проблематики, вызванная современным этапом глобализации, объективно больше затронула зарубежные страны. Наконец, интерес к опыту стран Евросоюза стимулирует отсутствие в нашей стране до недавнего времени внятной системной федеральной политики, направленной на проектирование и гармонизацию российской и региональных идентичностей. Во многом такая политика подменяется импровизацией, диктуется конъюнктурными причинами, носит реактивный характер, что в свою очередь порождает новые противоречия между регионами на самых разных уровнях и, таким образом, несет угрозу федеральной целостности [1].

Для отбора литературы использовался специализированный поисковик Dialnet, базу данных которого составляют более 1600 журналов на основных европейских языках. Выборка по ключевому выражению Regional Identity включила 151 исследование разного жанра: от статей до диссертаций. В ходе дальнейшего отбора были использованы следующие кри-терии/фильтры: территориальный (оставлены только работы, анализирующие опыт стран Запада), этнический (учитывая ситуацию в Ульяновской области, где проживает около 70 % русского населения, были отсеяны регионы с преобладающим населением нетитульной нации). После этого дополнительно на основе баз данных Dialnet, Google и Academia.edu были привлечены работы наиболее интересных авторов, не вошедшие в круг первоначальной выборки.

Исследование включало в себя несколько этапов и велось по трем направлениям: 1. Выявление теоретических подходов и теоретической модели феномена. 2. Анализ общего и особенного российской ситуации в глобальном контексте. 3. Учет ульяновской региональной специфики.

Ориентируясь на практические задачи нашей региональной идентичности (далее – РИ), можно сформулировать следующие основные выводы:

Напомню, что с начала петровских реформ статус и административно-территориальные границы Симбирского края и Ульяновской области существенно менялись не менее 10 раз, причем не только по воле центра, но и по местной инициативе. Все эти преобразования отражали в той или иной мере поиск оптимальной управленческой конфигурации. Сегодня с точки зрения топологии беспокойство вызывает положение южных районов области. Для формирования естественных связей этих районов с областным центром можно не только использовать преимущества современных средств связи и технологий (в частности, электронное правительство, дотации поездок для граждан с малыми доходами – все, что облегчает повседневные нужды людей), но и планировать создание в этом кусте субобластного центра на базе районного, который бы, как Димитровград на востоке, дополнительно «стягивал» на себя эти удаленные территории).